Не Зря
Ася Лу
Она – изгой в классе. Единственная подруга стала врагом. Теперь её друзья – горечь от предательства и давящее чувство одиночества.Но появляется надежда – в школу переводится новая одноклассница. Однако у неё, в свою очередь, осталась её лучшая подруга в предыдущей школе. И она вот-вот собирается перевестись в их класс. Дружба грозит закончиться, так и не успев начаться.В то же время одноклассники обзавелись не только дружбой, но и отношениями – все с кем-то встречаются. Хотя и тут никто не обращает на неё внимания.Но однажды…Она услышала звуки гитары. Это было не в первый раз.Парень, что до этого сидел к ней спиной, внезапно повернулся. Сердце громко застучало.Она ускорила шаг.Чуть ли не пробежав оставшееся расстояние до дома, снова оказалась у подъездной двери. Дёрнула плохо поддающуюся дверь на себя…Сможет ли она отныне довольствоваться не только ролью второго плана? Поможет ли встреча с новыми знакомыми обрести друзей? Или, может быть, даже познать настоящую любовь…
Ася Лу
Не Зря
Глава 1
Вдохнув ещё такой прохладный мартовский воздух, я укуталась посильнее в не самый тёплый шарф. Погода не особо располагала к прогулкам – снег понемногу стаивал, всё-таки март месяц уже, но небо было затянуто непроглядными тучами. Моё настроение было под стать этим тучам и, в целом, погоде – такое же унылое и серое, как и снег под ногами.
– …ты слышишь?
Голос одноклассницы выплыл откуда-то издалека, как будто бы как раз из-за тех самых тяжёлых облаков.
– Да? – попыталась прийти в себя я.
– Завтра первым уроком английский, затем русский, литература, математика и физкультура. Так?
– Ага, – всё ещё находясь где-то далеко в мыслях, кивнула я, даже, кажется, не пытаясь уловить смысла произносимых одноклассницей слов.
– Ну, ты представь, считай, всего лишь четыре урока – и домой!
– Ага… – снова кивнула я. – Стоп, что?
– Ну, физкультура за урок не считается.
– А, – как-то даже немного разочаровано сказала я, окончательно заставив себя сконцентрироваться на словах Лизы. – Ну, так-то это всё равно урок.
Лиза снова начала тараторить, пытаясь объяснить, почему она не считает физкультуру за полноценный урок, а также мимоходом болтая, как она встретилась на выходных с Полиной.
С Лизой мы были знакомы, ни много ни мало, почти три года. Тогда она только перевелась в нашу школу (а вместе с тем и в наш класс). Сдружились мы как-то довольно быстро, я даже сама не совсем успела осознать, как всё произошло.
Тогда мы только перешли в 5 класс, школа была та же, что и до этого, но появились новые люди, а также новые учителя, и многое другое, к чему ещё только предстояло привыкнуть.
Я тогда рассорилась со своей подругой, с которой продружила всю начальную школу и даже детский сад. Но, кажется, нашей дружбе пришёл конец – в одночасье бывшая подруга стала врагом. Динара сошлась с другими девочками из класса, с которыми я не горела желанием общаться, и решила поиздеваться надо мной по полной – в качестве издевательств шло всё, что только попадалось им под руку или приходило на ум. Они названивали на мой домашний телефон, бросали трубку, либо попросту дышали в эту самую трубку и странно хихикали. Даже если телефон поднимал кто-то ещё, кроме меня. Что добавляло лишний осадок после каждого такого звонка.
Помимо этого, они высмеивали подарки, которые я дарила своей уже бывшей подруге, особенно те, что делала своими руками. Помню, как она нахваливала их, как они ей нравились (если теперь вообще можно верить её словам). Мне было немного неловко дарить ей такое, я могла бы и на карманные деньги покупать более привычные подарки (что иногда и делала), но хотелось подарить и что-то, сделанное собственными руками – будь то шкатулка или какая-нибудь игрушка. Точнее, это уже было даже не с карманных денег, а с тех, что я получала в качестве маленькой, но уже своей собственной стипендии.
Всё-таки Динара для меня и правда была самой близкой подругой. Точнее, даже единственной.
Для Динары я была готова на многое. У неё часто не было с собой денег. Я не особо была осведомлена в доходах её семьи, но раз так получалось, то с радостью покупала ей что-нибудь вкусное, будь то мороженое из ларька, какое она только захочет, или же какие-нибудь конфеты из магазина возле дома.
Нужна помощь с домашней работой? Уже бегу, подружка! Не можешь выйти из дома, потому что родители не пустили? Ничего, благо, второй этаж, я прибегу и простою под твоими окнами часами, невзирая на погоду, рассказывая тебе что-нибудь, чтобы ты не заскучала, пока ты будешь на балконе пить чай. Тогда я это и правда воспринимала лишь как малую часть того, что я могу для неё сделать.
Всевозможные колкие или двусмысленные фразы я старалась даже не замечать. Она говорила, что я стала какая-то не такая, и даже про то, что стала как-то взрослее выглядеть… Я старалась поскорее запрятаться в более закрытую одежду, потому что её внимание ко всему, чем я начинала отличаться от неё, стало каким-то неуютным.
Наши интересы становились всё более далёкими друг от друга – в то время как ей нравились сериалы с «популярными» девчонками и разговоры о мальчиках, сопровождавшиеся всё тем же хихиканьем, я грезила идеями писать друг другу бумажные письма, делиться прочитанными книгами.
Кроме того, хотелось иметь что-то общее, объединяющее нас. Например, свой тайный язык, с помощью которого только мы бы друг друга смогли понимать.
А ещё я предлагала ей всё лето провести вместе, устроив маленький, но свой домик на дереве. Динара восприняла это довольно скептически, судя по её лицу. И постаралась пропустить всё мимо ушей.
Потом она стала и вовсе зависать с другими девочками, чаще теми, что старше, часами болтая о чём-то с ними, в то время как я околачивалась неподалеку на площадке, периодически поглядывая в их сторону.
Окончательной точкой в нашей дружбе стал случай, в который были втянуты и другие люди. Ими оказалась одноклассница, решившая покрасоваться перед всем классом, и мальчики, у которых, видимо, уже вовсю бушевали гормоны.
В тот день Динара отсутствовала. Мы как обычно созвонились с ней вечером, я продиктовала ей домашнее задание, но та постаралась поскорее переключиться на вещи более важные, нежели уравнения по математике – что нового произошло в классе, пока её не было.
Я поспешила шёпотом поделиться с ней теми «непристойностями», которыми одноклассники решили позаниматься в отсутствие учителя на большой перемене. Пока я готовилась к следующему уроку, то заметила, как возле учительского стола стали собираться одноклассники.
Сначала я не придала этому никакого значения – они часто могли толпиться возле учителя. Но в тот момент учительница вышла из класса по своим делам, а одноклассники, кажется, решили почувствовать себя «взрослыми». Марьяну с Ваней обступили другие одноклассники.
Ваня начал тискать одноклассницу за все возможные места, нисколько не стесняясь. Марьяна, похоже, и не была против. Одноклассники вокруг дружно подбадривали Ваню, поэтому он решил показать себя во всей красе (видимо, припоминая что-то, что тогда не предназначалось для глаз десятилетнего ребёнка), и начал имитировать не самое подходящее для школы действие, которое, по всей видимости, увидел в фильмах для взрослых.
После моего рассказа, к некоторому моему замешательству, подружка как-то быстро попрощалась и бросила трубку. Я подумала, что у неё есть ещё какие-то срочные дела.
Но через пару минут телефон опять потревожил своим звонком, и я схватила трубку. На другом конце провода снова была подруга. Только теперь она обвиняла меня в том, что я наговорила на ту одноклассницу. И что она только что ей позвонила, чтобы подтвердить сказанную мной информацию, и что та всё, конечно же, отрицала.
На следующий день в школе меня окружили одноклассницы. Я поняла (хотя далеко не сразу), что совершила ошибку. Что мне не следовало доверять этому человеку, что подругой её считала здесь только я. И что ты никто, если против тебя толпа. Следующие годы обещали быть не самыми весёлыми, потому что девочки очень умело настроили против меня весь класс. Кажется, им это вообще ничего не стоило.
Не то чтобы я таила надежды на среднюю школу, однако же, не могла не надеяться на новоиспечённых одноклассников. Хотя я уже предчувствовала, что опять всё тем же одноклассницам будет проще простого внушить им неприязнь по отношению ко мне. К нам перевелись два мальчика и одна девочка. Ей и была Лиза.
У нас оказалось очень много общего. Оказывается, мы ходили в одну и ту же музыкальную школу, читали книги в жанре фэнтези, и, в целом, неплохо находили общий язык. Не успела я построить план, как подойду и заговорю с ней, как она сама подсела ко мне уже на втором уроке. Я даже не думала, что к такой серой мыши кто-то и правда захочет подсесть, думала, что она меня даже не заметит. Но так мы и начали… Дружить.
Но дружба была немного странной. Потому как вместе с общими интересами получалось так, что эти же самые интересы не такие уж и общие на деле.
Мы ходили в музыкальную школу, но она играла гораздо лучше меня, а про пение и вовсе речи не шло. Голос ломался, было очень сложно спеть даже не самые высокие ноты. В то же время Лизу постоянно хвалили учителя.
Мы обе читали фэнтези, но даже тут получалось так, что я читала более серьёзную литературу, а она хотела читать только книги, где обязательно драконы и любовь между мальчиком и девочкой, которым безоговорочно 12 лет, и ни годом больше, конечно же, без всяких неуместных для подобного возраста действий. Конечно же, против самих драконов я ничего не имела. Ну, наверное, просто у каждого свои предпочтения. Да и нам самим было лет по 12.
Кстати, о драконах. Она периодически рисовала их в тетради и показывала мне. Получались они довольно… Необычные. Как будто бы человек надел костюм дракона. А ещё она рисовала чаще парочку драконов. Так я и узнала о существовании Полины – её лучшей подружки.
Услышав, что именно так она представила свою подругу, я немного раскисла. Поняла, что мы с ней и правда всего лишь одноклассницы, знакомые, что мне ни за что не подружиться с ней так же, как она дружит с Полиной. Она и сама это иногда говорила (наверное, ненамеренно). Лиза повторяла, какая она хорошая, и что надеется, что однажды мы с ней станем хотя бы немного так же дружить, как она с Полиной.
Я ей тогда предложила писать друг другу письма. Она сначала не совсем меня поняла, мол, зачем, мы же и так в школе общаемся. Я объяснила, что там мы сможем писать понемногу о себе, узнавать друг о друге больше, может быть, даже делиться секретами, как и делают обычно подруги.
Как пример, сказала, что сможем делиться друг с другом любовными секретами – кто кому нравится. Лиза меня не поняла и сказала, что мы ещё слишком маленькие для этого. Я оставила эти разговоры, но письмами мы всё же стали изредка обмениваться. До того момента, пока она сама не проговорилась, что показывает мои письма своей старшей сестре, зачитывая их вместе с ней вслух. Я была в замешательстве. Попыталась поговорить с ней, но это оказалось безуспешно. Она ничего такого не увидела в этом.
И так уж получилось, что даже в письмах Лиза писала чаще про Полину. Как они с ней уже столько лет дружат со школы, как вместе куда-то ходят.
Оказалось, что мир и правда очень тесен, и что эту самую Полину я уже неоднократно видела всё в той же злосчастной музыкальной школе. Мы даже ходили с ней на один и тот же предмет в одно и то же время.
Группа человек на музыкальную литературу набиралась не самая большая, так что сложно было не запомнить её. Немного кругленькая, в таких же кругленьких очках, в одном и том же коричневом шерстяном свитере. С виду можно было бы подумать, что это типичная ботаничка, этакая прилежная девочка.
Но не тут-то было, с первого дня стало понятно, что она довольно активная. И её даже больше интересует не столько учёба, сколько споры с её одноклассником, который всё так же находился в той же группе, что и мы все. Одноклассник не блистал умом, любил дразнить (не только Полину), в целом, было не очень понятно, что он там забыл, но я просто молча наблюдала за тем, что происходило в музыкальной школе и немного за её пределами. В общем-то, глядя на Полину, я бы ни за что не подумала, что подружусь когда-либо с ней.
А тут близился 9 класс. Лиза «порадовала» меня новостью, что Полина с нового учебного года будет учиться с нами.
Я пыталась переварить эту новость, так как, как мне казалось, наша дружба и так переживает не самые лучшие времена. Общаемся мы не так часто, в основном, по поводу учёбы, чаще, предстоящих классных часов, которые мы должны были готовить сами.
Мы распределялись по группам, а затем каждую неделю по очереди выступали с какой-то темой на классном часе. Я тогда порадовалась, что хоть кто-то ещё будет в группе, с кем я смогу всё обсудить, ведь раньше приходилось готовить всё самой. В нашей группе и без того было меньше всего человек. Так и тех одноклассников, что в ней состояли, не особо волновало, готовится ли кто-то к классному часу или нет. Приходилось весь классный час брать на себя.
К тому же, мы приостановили обмен бумажными письмами, которые, как я считала, могут нас сблизить ещё больше.
Мы шли иногда из школы вместе, но не гуляли. Видимо, сказывалось то, что мы учились в двух школах. Музыкальная школа отнимала слишком много того свободного времени, что мы могли потратить на прогулки.
Я просто боялась представить, что будет, как только в наш класс переведётся и её лучшая подруга. Наверное, про меня просто забудут. Новости были очень невесёлые, поэтому пока что я, в основном, обитала в своих мыслях, периодически стараясь поддерживать связь с внешним миром.
– Ну, всё, мне через дорогу, до завтра!
Лиза привычно попрощалась и направилась в сторону своего дома, я же стояла возле своего, сверля взглядом дверь подъезда.
Вдруг дверь резко распахнулась, и я отшатнулась. Из недр подъезда «выплыл» сосед, кинув мимолётный взгляд в мою сторону. Я поёжилась от его неуютного взгляда и поспешила отойти от двери, решив сделать ещё кружок возле дома, так как сосед не намеривался куда-либо уходить, а просто достал сигареты и закурил.
Пройдя немного поодаль, я услышала звуки гитары. На самом деле, это было не в первый раз. Частенько, находясь дома, я могла услышать из приоткрытой форточки, как кто-то в парке возле дома перебирает струны гитары. От времени года и времени суток гитарные «концерты» не зависели.
Мне всегда было интересно, кто же там играет. Просто я нечасто выходила из дома, не считая школы, поэтому и не пересекалась с этими гитаристами. А специально выбегать и смотреть (из окна их было не видно) было бы весьма странно. Мелодии, которые могли долетать до моего слуха, мне нравились. Они были даже какие-то знакомые, но с четвёртого этажа я не могла их чётко расслышать.
Домой я пока что не торопилась, настроение медленно, но верно сползало ниже плинтуса, поэтому я решила, что несколько минут прогулки мне явно не помешают. Звуки гитары звучали всё более отчётливо, и я приближалась к месту их нахождения.
Парк был полностью окружен деревьями. Их было так много, что летом, зайдя внутрь этого почти что лесного массива, можно было бы увидеть только самые верхние этажи домов, выглядывающие из-за крон деревьев. Пространство между домами решили озеленить таким образом уже очень давно. Чего здесь только не росло – и берёзы, и ёлочки, и рябины, и ясени, и даже черёмуха и яблони, летом плодоносящие ранетками.
Но так как сейчас была ранняя весна, то можно было легко увидеть, как на скамейке спиной ко мне расположились три фигуры. Мне предоставлялся шанс наконец-то воочию увидеть тех людей, с которыми я уже давно знакома по их музыке. Поэтому я подошла немного ближе.
Я прищурилась, силясь разглядеть, кто там. Заметила, что на скамейке сидят два парня – один держит гитару в руках, а второй, вместе с девочкой, сидит рядом. Подумав, что буду выглядеть несколько подозрительно, если остановлюсь и буду в упор на них смотреть, я лишь чуть замедлила шаг, кидая частые взгляды в их сторону, в то же время пытаясь сделать вид, что смотрю не на них, а на небо и деревья.
Было видно, как им весело. Даже погода на улице не могла помешать их настроению. Они как будто сами излучали какой-то свет, на который меня невольно тянуло. Я и не заметила, как остановилась, всё так же смотря на них.
Тут повернулся тот парень с гитарой, до этого сидевший ко мне спиной. Поняв, что в наглую пялюсь на них, я попыталась сделать вид, что просто задумалась, нащупывая в кармане телефон, чтобы посмотреть время. И быстро зашагала дальше, делая вид, что у меня очень срочные дела.
Сердце громко стучало, я ускорила шаг. «Блин, ну зачем я на них решила так смотреть, подумают ещё тоже, что я странная».
Чуть ли не пробежав оставшееся расстояние вокруг дома, я снова оказалась у подъездной двери. Соседа, к счастью, уже там не было. Я приложила к домофону ключ и дёрнула плохо поддающуюся дверь на себя.
Немного спокойнее мне стало только уже тогда, как я закрыла за собой входную дверь квартиры. Дома никого не оказалось, родители ещё в это время были на работе. Я кинула тяжеленную сумку с учебниками на пол, разулась и пошла мыть руки.
Та компания в парке не выходила у меня из головы. Лучше бы просто шла бы себе дальше, нужно было же привлечь на себя внимание…
Я вздохнула и пошла переодеваться в домашнюю одежду. Хотелось просто стереть это из памяти, слишком много неловких ситуаций со мной происходит, а потом вспоминаешь их каждый день.
Пытаясь всё же как-то выкинуть это из головы, я включила компьютер и нашла свой любимый мультсериал. Хоть что-то мне помогало немного расслабиться. Так я просидела за ним пару часов, затем сделала домашнюю работу на завтра и пошла ужинать. После ужина сон навалился с большей силой, чем обычно, поэтому я просто пошла спать.
На следующий день со школы я шла всё в таком же настроении, что и вчера, только прибавились мысли о том, что произошло сегодня в классе.
У нас была информатика, я старалась, как обычно, садиться в самый конец класса, за последнюю парту. Марьяна решила примостить свою пятую точку почему-то возле меня. Неудобный разговор не заставил себя долго ждать.
Марьяна принялась выпытывать, есть ли у меня молодой человек. Вряд ли она решила просто поболтать со мной как со своей подружкой. И, конечно же, вряд ли собиралась после сказанного мной держать язык за зубами или, тем более, не использовать сказанное мной против меня же.
Я искренне до сих пор не понимала, в чем была не права в тот день. В том, что она всегда так себя ведёт? Но ведь это ни для кого не секрет. И всё же виноватой здесь осталась я. Динара теперь общалась с ней и другими её подружками. Пытаясь просто игнорировать Марьяну, которая излишне настойчиво начала говорить на эту тему, я тупила взгляд в парту.
– Знаешь, а вот у меня есть парень.
Мне-то что с того?
– Так, а что насчёт тебя? Неужели нет парня?
– Ну, ты расскажи нам.
К Марьяне подключились другие её подружки, обступившие нас.
– Уже занималась… этим? – ухмыльнулась Марьяна. Я опешила от её вопроса. – Да можешь не отвечать, мы и так знаем.
К счастью, в класс зашёл учитель, и Марьяна тут же переключилась на задания, а её подружки быстро ретировались обратно на свои места. Ненадолго выдохнув, я тоже принялась за работу.
К нападкам Марьяны я уже привыкла. Что ни день, то новый вопрос от неё. То по поводу моей одежды или внешнего вида. А теперь вот и такие вопросы пошли. Ответить я ей ничего не могла. Подумала, что лучшим вариантом будет просто игнорировать. Молча выслушав, я могла поскорее избавиться от её компании, чтобы уже на мои ответы не последовало дальнейших вопросов, которые были бы, скорее всего, не лучше. Отставала она достаточно быстро, но до конца дня осадок оставался.
