Я не хочу сближаться. Мы не чужие по крови, но близкой она мне никогда не станет. Моей природной доброты хватает только на то, чтобы общаться с ней, как с обычной знакомой.
– Спи, – говорю, выключая свет.
* * *
Утро встречаю в отличном настроении.
Собираю дорожную сумку с теплыми вещами. Надеваю бежевые легинсы с коротким топом в цвет. Волосы собираю в высокую шишку, выпустив пару прядей у лица. Макияжем решаю пренебречь. Цвет кожи, благодаря моему косметологу, не нуждается в коррекции.
– Ты уже уезжаешь? – заходит на кухню Оля, когда я допиваю кофе после завтрака.
– Да, доброе утро.
– Жалко, – тянет она печально.
– В холодильнике есть продукты. Приготовь себе что-нибудь.
Сестра скромно улыбается, словно стесняясь.
– Что? – спрашиваю раздражённо.
– Я не умею готовить. Вообще.
– В смысле?
Я в шоке. Ей почти двадцать два.
– Мама всегда готовит. Я как-то и не старалась научиться.
– Значит, время пришло…– резко говорю, громко отставляя кружку.
Я злюсь. Не хочу. Но злюсь.
Боже.
Я хотела просто чуточку любви. А она купалась в ней, как в гребанном океане. Агрессия давит изнутри, стирая всё на своем пути. Мне казалось, обида давно забыта.
Приготовление пищи – это то, что я делаю лет с девяти. Бабушка тогда простыла и даже встать с постели не могла от слабости. Мне надо было кормить её и самой не умереть от голода. Никогда не забуду, как разделывала первый раз сырую курицу на бульон. Ревела навзрыд. Просто давилась слезами. Потому что это было очень неприятно и мерзко.
И выбора у девятилетней Ксюши не было.
А здесь, у меня в квартире спустя двадцать лет сидит принцесса, которая яичницу пожарить себе не может?
– Ты очень красивая, – говорит вдруг Оля. – Я хочу быть на тебя похожей.
– Ну, просто ирония судьбы, – бормочу под нос, пока убираю чистые тарелки из посудомойки.
Я горела мечтами оказаться на ее месте. А она хочет быть на меня похожей.
Оборачиваюсь и сканирую девушку, сидящую за столом. Несуразная объемная пижама. Волосы цвета выжженной соломы. У меня от природы такие же. Приходится каждые два месяца проводить в салоне по три часа, чтобы придать им блеска. Фигура у Оли неплохая, но только в перспективе. Я бы поработала над формами.
– Мама говорит, что я красивая. Но сама-то вижу, что это не так, – продолжает делиться со мной девушка. – У меня даже парня никогда не было.
Намеренно игнорирую её признания молчанием и прохожу к окну. Громов с утра написал сообщение, что заедет в десять. Вижу знакомую машину во дворе и проверяю телефон.
«На месте».
Забираю кожаную куртку, надеваю белые кроссовки и прощаюсь с Олей:
– Звони если что.
– Хорошо. Прости, что я тебе надоедаю.
Она выглядит подавленной, но я не обязана заботиться о ее чувствах. Поэтому просто прикрываю дверь, так и не ответив.
Подойдя к машине, закидываю сумку на заднее сидение внедорожника и размещаюсь в переднем пассажирском кресле. Разглядываю мужчину за рулём. Он сегодня в потертых светлых джинсах и черной футболке, отлично подчеркивающей внушительные мышцы на руках. Пальцы небрежно постукивают по рулю.
– Привет, – говорю с натянутой улыбкой.
– Доброе утро, – недовольно хмурится, тоже окидывая взглядом мой внешний вид. Несколько секунд уделяет полоске оголенной кожи между топом и легинсами. – Я написал про отдых за городом, а не про показ мод.
– Тебе что-то не нравится? – спрашиваю дерзко, чуть повысив голос. Во мне еще топится враждебность, как раскаленное масло. Это результат разговора с сестрой.
На привычный милый стиль общения с ним мой ответ не тянет, поэтому Глеб тут же находит мои глаза своими и настороженно спрашивает:
– У тебя что-то случилось?
– Нет.
Он расслабляется, и мужское лицо становится жестким.
– Тогда осади и смени тон. Ты забываешься.
Обида жжется острыми иголками под грудью. Испытываю желание немедленно выйти из машины, хорошенько хлопнув дверью. Оставить его. Но тут же понимаю, что уже не смогу просто жить дальше. Без этих рук и тепла, которое он ими дарит. Пусть и в редкие наши встречи.
Слишком привыкла.
Поэтому просто отворачиваюсь к окну и всю дорогу, пока мы добираемся до его загородного дома стараюсь хранить молчание.
Глава 12. Ксения
– Выходи, – снова приказывает, подъехав к резным воротам.
За то время, пока мы добирались, погода окончательно испортилась. Два раза прошел небольшой дождь и поднялся сильный ветер.
Думаю, прогулка по реке на сегодня отменяется. Жаль.
Сложив руки на груди и придав лицу отстранённый вид, жду пока он достанет пакеты из багажника, затем извлекаю свою сумку.
– Я возьму. Оставь, – говорит, проходя мимо.
– Справлюсь.
Громов открывает замок на воротах и снисходительно смотрит на меня.
– Без проблем, справься.
Иду за ним по узкой дорожке, ведущей в двухэтажный дом из темного дерева. Не так я представляла себе эту поездку.
– Осваивайся. Я приготовлю обед, – говорит Глеб, заходя в дом.
– Давай я сделаю, – предлагаю спокойно, поставив сумку на пол.
– Ты? – иронично окидывает меня взглядом с ног до головы и обратно.
– Думаешь, я готовить не умею?
– Я об этом вообще не думал, – отворачивается. – Делай, если хочешь.
Уходит наверх с вещами, быстро поднимаясь по лестнице.
Боже, ну что он за сухарь такой…
Разбираю пакеты. Пока разогревается плита, ищу сковороду для приготовления стейков. Затем нарезаю легкий салат. Мне было бы достаточно и этого, но Глеб, наверное, не наестся. Поэтому быстро отвариваю спагетти. Откинув их на дуршлаг, проверяю мясо на степень прожарки. Попутно мою посуду за собой.
Кухня загородного дома большая и светлая. Для жизни здесь есть всё необходимое. Догадка о том, что скорее всего это заслуга Маргариты колет острой иглой прямо в сердце. Прохожу в просторную гостиную и ищу следы семьи Глеба, чтобы удостовериться. Вопреки ожиданиям, обстановка достаточно обезличенная.
Дом больше походит на мужское жилище, чем на милое семейное гнездышко.
Вспомнив о стейках, бегу на кухню и, слава богу, успеваю снять с огня до того, как они успевают подгореть. Разложив еду по тарелкам, долго размышляю, как теперь поступить.
Это как минимум некрасиво с его стороны – ничего мне не показать и уйти.
Поднимаюсь наверх. Здесь четыре двери, слегка стучусь в первую из них. Комната оказывается детской. В ней две кровати и два стола. Покрывала розовые. На стенах светлые обои, а на полу мягкий ковер с длинным ворсом.
Стучусь в следующую комнату. Опять тишина. Захожу и замираю на пороге. Этот грубиян развалился на двухспальной кровати, стоящей в центре комнаты и … дрыхнет. Просто привез меня сюда и уснул.
Пару минут любуюсь на расслабленное сильное тело. Мужчина словно хмурится во сне, на лбу залегла глубокая складка. Смесь нежности и тепла затапливает самые дальние уголочки моей души.
Ладно, решаю, пусть спит.
Взяв с кресла плед, осторожно его накрываю и иду прочь из спальни, мягко прикрыв дверь. Следующие две комнаты оказываются гостевыми. В одной из них на кровати нахожу свою сумку.
Вещи убираю в шкаф, беру телефон и спускаюсь обратно вниз. Тарелки с остывшей едой разбираю, убираю посуду и располагаюсь на диване всё в той же гостиной.
Рабочая почта ломится от новых писем. Отправляю продавцам информацию о новых приходах изделий от поставщиков. Решив все вопросы, читаю новости и просматриваю фото знакомых в соцсетях.
Оля не звонила, поэтому пишу ей сообщение. Она тут же отвечает, что все хорошо. Гуляет в парке.
Глядя в потолок, гоняю в голове беспокойные мысли. Подумать только, я в загородном доме Громова старшего!
Технически мы с Глебом никогда даже не знакомились. Я увидела его на первой свадьбе Насти. Тогда он был с семьей. Второй раз – возле полицейского участка, куда мы попали из-за взрывного характера моей подруги. В тот вечер нас приняли за проституток. Глеб посмотрел на меня примерно так, как будто тоже в это поверил. С отвращением. Отказался подвезти до дома, словно поездка со мной осквернит его репутацию.
В следующий раз мы встретились во время поисков Андрея* (данные события описываются в первой книге цикла «Снова будешь моей» – прим. авт.). Настя была уже беременна. Я всячески уговаривала её остаться дома, но это оказалось бесполезным. Пришлось выезжать на место событий. Когда Глеб нас увидел, просто рассвирепел. Уловил момент, подошел ко мне сзади и наклонившись максимально близко, процедил в ухо:
– Если она потеряет ребёнка, я выбью из твоей красивой головы оставшиеся мозги.
От его присутствия тело покрылось мурашками, а от обиды из глаз хлынули слезы, которые я незаметно стерла так, чтобы подруга не заметила.
Ответить не смогла.
Когда Андрея разыскали, Настя уехала с ним в больницу, предварительно взяв обещание с Глеба отвезти меня до машины. Чтобы избежать очередного неприятного контакта, я запрыгнула в первый попавшийся автомобиль к поисковикам.
Да, чуть не забыла.
Удаляясь, от всей своей широкой души я смачно показала этому хаму средний палец в окно. Дав понять, что у меня тоже есть право высказать своё к нему отношение. И оно недоброе.
Потом уже было несколько встреч, на которых мой нынешний любовник просто меня не замечал. Ровно до вечера в клубе, когда я решила немного поддразнить дракона…
Жалею ли я сейчас? Нет, конечно…
Несмотря на грубость, меня всегда неосознанно притягивал его мрачный образ. Разница в возрасте абсолютно не пугала. Конечно, если бы Глеб не развёлся, то о нашей связи не могло быть и речи.
За этими мыслями, не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон.
Просыпаюсь, чувствуя легкое мятное дыхание на лице. Хозяин дома мягко убирает прядь волос с моего лба. Затем бережно проводит по щеке костяшками пальцев.
– Прости, что уснул. Ночью в торговом центре сработала пожарная сигнализация, почти не удалось поспать, пока разбирался с ложной тревогой.
– Ничего страшного, – говорю, откашлявшись.
– Обычно я более гостеприимный.
Тёплой ладонью ведет по моей коже на плече. Легкие прикосновения отдаются тяжестью внизу живота. Пару дней мы не встречались и я успела соскучиться по его рукам.
– Ты голоден?
– Быка бы съел, – отвечает, усмехнувшись.
Резко поднимаюсь с дивана.
– Я подогрею об…– смотрю в окно. На улице практически темно, но не столько от того, что поздно, сколько из-за почерневшего неба и непогоды. -…. Наверное, уже ужин.
Глеб низким голосом смеется. Слегка сжимает мои ягодицы и целует в губы.
