Наталья Соболевская "Агрессор"

– Никольская здесь?

– Вот она я, а что? – услышав свою фамилию, отозвалась я и как школьница подняла руку.

– Астахов о вас спрашивал, просил передать, чтобы вы никуда не уходить, он скоро к вам подойдёт.

В груди тревожно кольнуло и настроение рухнуло, последнее, что я сейчас бы хотела, это встречаться с отцом бывшего жениха. Удрать бы отсюда по скорому, да нельзя, Пётр Тимофеевич не только у нас на съёмочной площадке, но и в киноиндустрии царь и бог. Поссорится с ним, то же самое, что поставить крест на карьере.

– О-о, – воскликнув, Алёна подскочила на ноги. – Я домой. Ну его, с ним встречаться к недоброму.

– И я уже собралась, тоже пойду, – вообще-то, Маргарита Андреевна намеривалась подкрасить губы, но это желание как рукой сняло, женщина, даже чтобы не терять время, обратно на тюбик помады колпачок не надела, так бросила и засеменила к выходу.

Всех, как ветром сдуло, ждать Астахова осталась одна, и непонятно, чем ещё эта встреча закончится, хотя наверняка ничем хорошим.

Вздрогнула от грохота, а бедная дверь трейлера ходуном заходила. Явился, не запылился, и зачем стучать, как будто пожар.

– Войдите, – крикнула я, и под тяжестью веса Астахова, что продавливал ногами ступени, трейлер зашатало.

Может, мне повезёт и Пётр Тимофеевич, как Вини пух, не втиснется в дверь. Толстым Астахова старшего – язык не повернётся назвать, и всё же он очень большой. Такое телосложение, наверное, имели богатыри. Рост под два метра, разворот плеч такой же, кулак размером с мою голову, если не крупнее.

– Спасибо, что дождалась, – пробасил мужчина, заполнив собой добрую половину вагончика.

«Спасибо», «Пожалуйста», «Будьте добры» Пётр Тимофеевич любит корчить из себя вежливого, а заодно вводить людей в заблуждение по поводу собственного крутого и скверного нрава. Неоднократно наблюдала за тем, как он вполне мирно начинает с человеком разговор, а заканчивает звериным рёвом.

– Не за что, – куда резче, чем следовало, отозвалась я, и реакция  Петра Тимофеевича не заставила себя долго ждать. Нет, он не показал мне свой волчий оскал, наоборот, улыбнулся, но с демонстративным снисхождением.

– Злишься на меня, да? Что ж имеешь полное право. Отрицать не стану, это я велел Никите отменить свадьбу.

Пусть Астахов всегда и везде ведёт себя как на всю голову отмороженный самодержец, но он же далеко не глупый человек, неплохо разбирающийся в людях, и неужели он действительно убеждён, что я злюсь из-за свадьбы? Надо бы разубедить.

Поднялась с дивана, шагнула к мужчине и, положив правую ладонь на грудь, склонилась в поклоне.

– Огромное вам, Пётр Тимофеевич, человеческое спасибо за то, что не дали мне связать жизнь с вашим сыном, у которого нет ни собственного мнения, ни характера, ни воли, – искренне поблагодарила и выпрямилась. – Как видите, на роль невестки больше не претендую и попрошу вас, дальше ушей Никиты слухи обо мне не распускать. Вы лучше других знаете, что я не кручу бесконечные романы, не закатываю истерики и уж тем более не злоупотребляю таблетками.

– Я и не планировал, – заявил мужчина и огляделся, с явным намерением присесть, его взгляд задержался на кресле Алёны, и я, дабы он его не занял и не сломал, бегом достала из угла деревянный повидавший жизнь, но добротный табурет. – Благодарю, – усаживаясь, бросил мужчина и продолжил. – Лиза, сама подумай, ты девушка красивая, умная, самодостаточная – таких мало, Никите было непросто от тебя отказаться, и я, рассказав ему кое-какую неправду, чуть помог принять это решение.

– Угу, – только и смогла выдавить из себя, ну а что тут ещё скажешь, как есть, что Пётр Тимофеевич – жестокая беспринципная сволочь – чревато последствиями, так что,  старательно разглядывая пятно от дождя на потолке, просто угукнуть – в самый раз.

– Лиза, ты бы тоже присела, нам же надо обсудить, как мы дальше будем сотрудничать.

Ёпереганды, так и знала, Астахов слишком высоко ценит своё время, чтобы его тратить на пустую болтовню с несостоявшейся невесткой, он явился по делу. Сейчас, как заявит: «Елизавета, мы больше не нуждаемся в ваших услугах» – вот это будет для меня боль и самая настоящая трагедия.

С понурой головой опустилась на недавно спасённое кресло и, надеясь на лучшее, морально настраиваюсь на ещё один пинок под зад.

– Контракт хотите со мной разорвать? – чтобы не растягивать для себя пытку, а для Петра Тимофеевича удовольствие, прямо спросила я.

– Ты слишком далеко, – вместо ответа, Астахов подался вперёд и, ухватив за подлокотники, подкатил моё кресло к своему табурету так близко, что наши колени практически соприкоснулись. – Нет, не хочу. По крайней мере, пока. Лиза, ты как, настроена плодотворно и без всяких проблем и дальше со мной сотрудничать?

Может, всё не так и плохо.

– Да. И сразу хочу уточнить, сегодня я была с вами немного резка, но это лишь из-за ваших слов обо мне и потому что никого постороннего рядом не было. В будущем себе такого не позволю, обещаю.

Мерзко прогибаться перед человеком, которого не уважаешь, но ради того, чтобы и дальше играть я и не на такое согласна.

– Это радует, – Астахов расплылся в довольной улыбке и всё бы ничего, но он зачем-то взял мою ладонь в свою руку, а другой свободной поглаживает. – Но, Лизонька, ты же понимаешь, на прежних условиях уже не получится.

– Вы это о деньгах? Сумму гонорара урежете? – предположила я и покосилась на свою несчастную конечность, что находится в плену у огромных лап.

Ощущения от прикосновений, если сказать мягко, омерзительные. Кожа у Астахова вроде бы и тёплая, и не шершавая, но энергетика исходит убийственно негативная. Да и в принципе, какого чёрта какой-то посторонний мужик решил, что меня можно трогать? И неважно грудь или рука – это всё моё тело. Передёргивает аж всю, но терплю. Уговариваю себя тем, что в жизни всему есть конец. Закончится и этот разговор, и Пётр Тимофеевич уйдёт, и я в любом случае сегодня доберусь до квартиры Максима, заберусь в ванну и смою в водосток все чужие прикосновения.

– А при чём тут деньги? – Астахов нахмурился и замотал головой. – Я сейчас не о контрактных отношениях, с этим мы позже разберёмся, в зависимости к какому результату сейчас придём. Вот смотри, Лизонька, ты мне теперь никто, но контракт я с тобой не разрываю, то есть по доброте душевной и потому что ты умница и красавица помогаю. Но мир же не так устроен, никто ничего задарма не получает, выходит, и тебе надо как-то меня отблагодарить.

Пётр Тимофеевич ладонь отпустил, но лучше бы этого не делал, потому что он обе свои клешни на мои колени переместил. Сука!

За руку подержал, коленки облапал, о благодарности с моей стороны говорит. Я не вчера родилась, и если бы передо мной сидел не Астахов, то даже бы не сомневалась, что человек хочет, чтобы я выразила ему свою признательность с раздвинутыми ногами.

Но ведь я именно в глаза Петра Тимофеевича смотрю. Он же ни кто-нибудь, а родной отец пусть и бывшего, но моего жениха. Мы же с Никитой не только под одной крышей жили, но и спали в одной постели. Так что любой интим между мной и Астаховым старшим – это фу-фу-фу какая гадкая бякушка.

Да и потом, я ни разу не слышала и не видела, чтобы Пётр Тимофеевич ну хоть за кем-нибудь волочился, а с учётом того в какой индустрии он воротила – это большая редкость. В принципе тут особо и волочиться не требуется, актрис, которые мечтают быстро и легко сделать головокружительную карьеру полным полно, сами всё предложат.

– Пётр Тимофеевич, вы же прямолинейный человек. Давайте без этих вот, – изобразила рукой ползущую змейку, – хождений вокруг да около. Как есть, так и скажите, что вам от меня нужно?

– Деловой подход, – мне, конечно, наверняка показалось, но нотку уважения в голосе мужчины уловила. – И такой подход мне импонирует. Когда без лишних сантиментов и всё честно. У меня есть квартира, будешь туда приезжать раз в неделю, а я тебя там буду  пару часов пользовать.

Сейчас меня стошнит, вот прямо всё, что есть в желудке, то наружу и вырвется.

Жаль, но на мир я теперь по-прежнему смотреть не смогу, ведь знаю, каких упырей земля носит. Боже мой, какая же непроглядная мгла должна быть в душе у человека, чтобы он ещё вчерашней невесте сына, вот эту грязь предлагал?

– Нет, – почти без эмоций, но в то же время строго произнесла я. – И руки, будьте добры, уберите.

– Откажешься, не будешь больше играть. Нигде. Разве что в подземке драть горло и бренчать на гитаре, – с ухмылкой предупредил Астахов, и скотина такой, лапы не подумал убрать.

– Понимаю. Но всё равно нет.

– Елизавета, твой отец – банкрот. Прежняя жизнь закончилась, приспосабливайся к новой, если хочешь преуспеть. Я далеко не каждой делаю такое шикарное предложение, считай, что крупно повезло. Роли будешь сама выбирать, не понравится эпизод, его специально под тебя перепишут, и по поводу денег не беспокойся, не обижу.

По идее я должна, как ошпаренная подскочить и от негодования метаться из угла в угол, от переизбытка мерзопакостных чувств махать руками, ругаться, оскорблять Астахова, кричать, что ему должно быть стыдно, угрожать, что всё его жене расскажу. Но я сижу смирно, гадко очень, но закатить истерику почему-то совершенно не хочется, зато тянет к земле, словно на плечи какой-то невидимый, но очень тяжёлый груз положили.

– Нет, – вновь повторила я. – И другого ответа вы не услышите.

– Да ты просто не знаешь, от чего отказываешься, – заявил Пётр Тимофеевич, и я даже не поняла, как оказалась у него на коленях.

– Отпустите, – не своим голосом заорала я. – А-а-а помогите.

– Хоть закричись, все знают, что я в трейлере, даже подойти не посмеют, – рычит мужчина, а сам хватает меня за всё, что только вздумается, пытаюсь дать отпор и вырваться, да толку ноль.

– Хватит ломаться, перебор. Цену себе уже достаточно набила. Говори, что ещё хочешь, всё дам, – забравшись ко мне под лифчик, хрипло шепчет Астахов. – Да расслабься ты уже, наконец, я же чувствовал, нас всегда друг к другу тянуло.

Задыхаюсь от отвращения, бьюсь изо всех сил, слёзы из глаз льются градом, никогда ещё не чувствовала себя настолько беспомощной, мужчина творит со мной, всё что угодно, а я его остановить не могу.

– Я Никите всё расскажу! – отчаянно воплю. – Как вам такое. Навряд ли он готов даже сейчас мной с вами делиться.

Пётр Тимофеевич замер, а после даже руки убрал из-под моей блузки.

– Молодец, – глядя в глаза, похвалил он, схватил за оба запястья и сдавил так, что я от боли согнулась. – Из всех рычагов давления выбрала верный. Да только это будет моё слово против твоего. И кому Никита поверит? Отцу, чья воля для него закон или брошенной девке, которая, чтобы отомстить врёт?

– А это ещё не всё, – зло зашипела, – Я ваши домогательства вытащу на суд общественности. Может заявление в полиции у меня и не возьмут. Зато журналисты как стервятники накинутся на эту историю. В каждом поисковике ваше имя будут полоскать все кому не лень. Не поленюсь и на все ток-шоу схожу, подзаработаю заодно.

– Лиза-Лиза, не угрожай тем, на что никогда не решишься, – покачав головой, снисходительно протянул Астахов. – Ведь не только моё имя прополощут, но и твоё. Навсегда останешься жалкой жертвой. Как обычно поступают с участниками грандиозных скандалов? В их жизни, особенно в прошлом, капаются грязными руками. Каждую мелочь выворачивают наизнанку и преподносят потом, с той точки зрения, с которой захотят. Я тебя знаю, даже ради популярности личным не светишь. Все твои угрозы пфу-у…, пустой звук. Так что заткнись и получай удовольствие, – удерживая за затылок, он потянул меня ближе к себе с очевидным намереньем поцеловать.

Представив, как эта сволочь коснётся моих губ, ещё и язык в рот запихает, от брезгливости и омерзения помутился рассудок. Казалось, если это произойдёт, просто не выдержу и умру. Сопротивляться нет смысла, он настолько меня мощнее, что даже не замечает, как барахтаюсь. Меня мутило и сильно, во рту слюны скопилось достаточно, собрала всю и плюнула скотине прямо в лицо.

Более взбешённых глаз в жизни не видела, жгучая ярость и агрессия зашкаливали. Пётр Тимофеевич шумно сглотнул, медленно, проведя по лицу рукой, стёр плевок и опять вонзился в меня лютым взглядом.

Животный страх сковал внутренности, сердце замерло. Ожидание смерти мучительней, чем сама смерть. Не выдержав напряжения, согнулась, сжалась, крепко зажмурилась и молюсь.

– Сучка, – услышала я рык, и уже в следующее мгновение он меня от себя отшвырнул.

Перелетев через кресло, плашмя приземлилась на живот. Боль – должна быть, но из-за паники абсолютно ничего не чувствую, зато рядом звучат шаги.

Только и смогла, что приподнять голову, напротив лица туфель. Боже, да он же меня сейчас до смерти запинает.

– За эту выходку будешь отдельно расплачиваться. На коленях. Чмокая и облизывая, – процедил Астахов, развернулся и, тяжело ступая, направился к выходу.

Глава 5

Глеб

Недолго Елизавета по своему заморышному жениху горевала, вернее, вообще не сочла нужным это делать. Съехала из его квартиры и тут же, уже через час, распаковывала чемоданы в доме у другого мужика. Хоть бы ради приличия пару дней пожила у родителей, но нет же, она им даже не позвонила, то есть такой вариант вообще в принципе не рассматривала.

Повторно кликнул по треугольнику и вновь пошла запись телефонного разговора Лизы и какого-то мутного Макса.

Актёришка с ходу потребовал у Лизы за койко-место ни больше, ни меньше, а секс, она вроде как не согласилось, но при этом и не подумала оскорбиться, только хихикала и щебетала как канарейка. На «Сладкую» на раз откликалась, флиртовала, охотно подыгрывала подкатам, и когда он заявил, что целует её в зад – смеялась. Лиза его другом обозвала, но это ничего не значит, секс по дружбе никто не отменял, то есть, что между этими двумя – непонятно, из фактов – она регулярно в гости к нему захаживает, и за помощью в первую очередь тоже к нему бежит. Сука.

Открыл файл с досье, которое для меня в срочном порядке собрали на этого якобы друга Елизаветы.

Фотографии, так понимаю, с портфолио вытянули. Идиоты. На кой мне смотреть на мужика с выпяченными губами и в одних трусах, или как он душ принимает? Нельзя было его морду с паспорта взять – вполне бы хватило.

Набрал номер начальника безопасности и к себе пригласил, а когда он явился, потребовал объяснений:

– Владимир Георгиевич, я что, недостаточно конкретно выразился, когда просил на Стрельцова информацию нарыть? Ты зачем в досье одну воду налил, где и когда учился, какой гонорар требует, в каких проектах участвует? Первый вопрос – спит ли Стрельцов с Никольской, второй вопрос – с кем он ещё спит?

– Глеб Викторович, что-то узнать о публичных людях постфактум крайне затруднительно. Стрельцов Максим популярный актёр, он знает, что за его каждым шагом следят, и делает всё возможное и невозможное, чтобы его личная жизнь выглядела так, как ему нужно. Только сейчас ему приписывают одновременно несколько романов, на данный момент мои люди успели опросить из пяти девушек трёх. Каждая утверждает, что состоит со Стрельцовым в интимной связи, но я считаю, они все лгут. При проверке ни даты, ни места встреч не подтвердились. И давить на девушек бесполезно, большинство из них – помешанные фанатки, мозги набекрень, сами не различают где мечты, а где реальность.

– Допустим, но Никольская вроде как не фанатка и приглядываете вы за ней довольно давно. Какого… я только сейчас узнаю, что у неё, возможно, есть любовник?

– Моё мнение, между Лизой Никольской и Стрельцовым – исключительно платонические отношения. Да, порой содержание их разговоров выходит за определённые дружеские рамки, но всё говорит в пользу того, что это всего лишь их своеобразный способ общаться.

– «Моё мнение», «Я считаю», Владимир Георгиевич, ты шаман? Ещё кости у меня на столе раскинь и погадай. Мы не первый год вместе работаем, ты же первоклассный профессионал, почему в этом, между прочим, пустяковом деле как дилетант? Где конкретные факты и доказательства?!

– Будут и факты, и доказательства. Вот ещё что, не хотел вам докладывать непроверенную информацию, но раз уж я здесь… Есть шанс, что Стрельцов с девушками встречается лишь для публики, а в действительности он нетрадиционный.

– О, как? – вспомнил фото этого лицедея в обтягивающих белых трусах и выпяченные губы. – Очень похоже на то, но надо выяснить точно! Свободен.

Владимир Георгиевич уже был в дверях, когда его окликнул и приказал:

– Организуй мне личную встречу с Никольской. Где-нибудь в тихом, уединённом месте и у Лизы не должно быть возможности встать и уйти.

– Устрою всё в лучшем виде.

– Ну смотри, Георгиевич, облажаешься – попрощаемся.

Лиза

Елена старший менеджер агентства по организации праздников для вип-клиентуры уже минут десять по телефону зудела мне в ухо, согласись, да согласись…

– Лен, честное слово не хочу я к ним ехать. Если бы людям надо было, как обычно, прибыла в ресторан или ещё куда, отработала от трёх до шести часов и свободна – то никаких проблем.  А тут двое суток?! На кой я им сдалась на сорок восемь часов?

– Лиза, ну я же уже объяснила. Они праздновать на яхте собрались, как торжество начнётся, от берега отойдут. Неудобно им из-за одной тебя обратно возвращаться.

– А мне, значит, нормально двое суток провести с посторонними в закрытом пространстве?

– Лизонька, тебе ещё раз повторить, какую сумму они предлагают? В ней же цифр, как в номере телефона! Да за такие деньги не то чтобы двое суток, а два месяца на этой яхте безвылазно можно сидеть ещё и палубу им драить.

Тут Лена права, деньги действительно очень хорошие, с ними я свой жилищный вопрос  на целый год вперёд решу быстро и безболезненно. Какую захочу квартиру, такую и сниму, а сейчас с учётом того, что Пётр Тимофеевич с роли в новом сериале, скорее всего, меня снимет, потяну только бюджетный вариант на окраине в разваливающемся  доме с клопами.

– Мне самой гонорар по душе, и эти деньги меня бы очень выручили, – призналась я. – Но Лена, это же яхта, а не поезд, если начнутся проблемы, на следующей станции не сойдёшь.

Девушка недовольно фыркнула.

– Детский день рождения, имениннице одиннадцать лет, какие тут могут возникнуть проблемы?

– Ага, ещё один замечательный факт, – раздражённо протянула я. – Аниматором на утреннике я ещё не работала.

– На день рождения, – поправила Лена. – Девочка поклонница, ну того фильма, где ты чародейку играла. Наденешь костюм, пару часов с ребятишками порезвишься, между прочим, дети – всегда благодарные зрители, потом закроешься в отдельной каюте и отоспишься на неделю вперёд.

– А где я возьму костюм? – всполошилась я.

– Это не твои проблемы, отец девочки не зря нашему агентству платит, всё будет. Лиза, ну как берёшь заказ или нет?

– Беру. И только из-за того, что это детский праздник, надеюсь, взрослая публика при своих чадах будет вести себя скромно и мирно.

С грехом пополам, но освободила в графике для заказа два дня. В какие-то моменты думала, всё, не смогу перенести съёмки, но сумма, что сразу же после разговора с Еленой, упала на банковский счёт, подстёгивала настаивать и договариваться. В итоге в среду в десять утра вышла из такси на парковке яхт-клуба.