Наталья Соболевская "Агрессор"

– А почему утром, можно и сегодня пришвартоваться? – бросила удаляющемуся мужчине вдогонку.

– Потому что я так решил, – не оборачиваясь, отозвался он.

– Охренительно исчерпывающий ответ.

Настроение – дрянь, прошлая неделя – дрянь в квадрате, а этот день вообще – дрянь в кубе.

Пойду и найду ту барную стойку позади которой на стеллажах ровными рядами стояли бутылки, и стащу одну в терапевтических целях.

Подогнув под себя ноги и укутавшись покрывалом, забралась в кресло и сидела так, пока из бутылки в бокал забулькала не очередная порция белого сухого, а выпрыгнула всего одна капля.

– Ой-ё, – только после того, как приняла вертикальное положение, поняла, что выпила лишнего – это, если интеллигентно сказать, а если как есть на самом деле, то наклюкалась в зюзю.

С грехом пополам, держась за перила,  дотопала до каюты, как смогла, так умылась, на всякий пожарный случай поставила возле кровати мусорное ведро, кидая вещи на пол, разделась и плюхнулась на постель.

На кой чёрт, спрашивается, пила? Проблемы все на месте, гадость на душе как была, так и осталось, только  вертолётик и тошнота в гости зашли.

Заснула хоть и мгновенно, но полноценным сном это было сложно назвать, скорее дремала. Ещё бы, ведь пить хотелось больше, чем жить, горло терзала сухость, язык словно чем-то липким намазан, плюс под одеялом мучилась от жары, но стоило его с себя скинуть, как тут же начинала от холода покрываться мурашками. И если с отвратительным самочувствием – банально смирилась, а с некомфортной температурой – справилась, укрыв одеялом лишь часть тела, то со снившимся кошмаром ничего поделать не могла. Поёрзав или перевернувшись на другой бок, вроде неприятный сон прогоняла, но он как не убиваемый раз за разом всё равно возвращался.

Снилось, как будто я полностью обездвиженная лежала в кромешной темноте во влажном и в то же время душном помещении, а рядом раздавалось чьё-то тяжёлое дыхание. Как ни старалась, человека ну или ни человека разглядеть не могла и каждый раз, когда он дотрагивался до меня, гладил, сжимал кожу или же легонько царапал ногтями, задыхалась в немом ужасе.

Услышав, как хлопнула дверь, сразу поняла,  то был не иллюзорный звук из сна, а вполне себе реальный, широко распахнула глаза и резко села.

– Кто здесь?! – старалась придать голосу больше уверенности, но всё равно прозвучала, как до смерти перепуганная, да к тому же трусливая девчонка. – Эй-й…

Разумеется, ответа не получила. Если забрался вор или ещё хуже извращенец, то навряд ли бы он стал откликаться, скорее всего, спрятался и затаился.

Хоть сквозь ночную темноту различала только очертания комнаты, до включателя лампы всё равно тянулась, не отрывая взгляд от двери, чтобы быть готовой, если именно в эту секунду кто-нибудь нападёт.

Тусклый свет ночника показал, что на первый взгляд в каюте, кроме меня, никого нет, но в любом случае это надо ещё проверить.

Осторожно без лишнего шума сползла с кровати, подняла с пола босоножку и взяла её так, чтобы, если придётся защищаться, била я ею не каким попало местом, а именно травмоопасным высоким каблуком. Трясясь от страха, крадучись осмотрела каюту, заглянула в шкаф, проверила каждый угол, открыла дверь в ванную и тоже включила там свет.

Выдохнула, я одна, всё-таки померещилось, никто не входил.

Или же … я услышала, не как человек входил, а наоборот уже выходил.

Ещё раз осмотрела каюту, но уже на предмет, все ли вещи на месте и там ли где я их оставила.

Комбинезон, который, как мне казалось, вчера перед сном бросила на пол, сморщенной кучкой валялся на сиденье кресла. Крышка чемодана откинута, а у меня в памяти есть отчётливый момент, как ещё днём застегнула крышку и больше не раскрывала. Выдвинут верхний ящик письменного стола, но я к столу вроде бы даже не подходила.

Вроде бы, да кажется – всё, что могу сказать. У меня же вчерашний вечер наполовину стёрт алкоголем. Что конкретно трогала и точно передвигала в каюте, даже под пытками не назову. Так что, забрался ко мне кто или нет, скорее всего, никогда не узнаю. Разве только если замечу пропажу, но опять же особо ценного с собой не брала. Что вору красть? Помаду? Утюжок для укладки волос? Трусы?

Дальше ложиться спать не отважилась, зато неспешно приняла душ и собралась. Как Громов и обещал, к рассвету яхта пришвартовалась, и я беспрепятственно и с превеликим удовольствием сошла на берег.

Пока катила по пирсу за собой чемодан, целых три раза споткнулась и даже знаю причину, наверняка Глеб из каюты украдкой меня провожал своим дурным взглядом. На тот случай, если этот так, развернулась и в сторону яхты вытянула руку с оттопыренным средним пальцем.

До чего же гадким был вчерашний день, впрочем, сегодняшняя ночь прошла ничем не лучше, но тем не менее неплодотворным это время никак не назовёшь. Во-первых, Громов приоткрыл свои карты, и теперь знаю, что у него на уме и в планах. Во-вторых, ощутимо поправила финансовое положение, как только телефон поймал сеть, тут же пришло сообщение, что на карту упала вторая часть суммы оплаты заказа. Прощай квартира Макса, здравствуй новое съёмное жильё, да не абы какое, мне ведь очень даже на приличное хватит. В-третьих, нежданно-негаданно вырисовался незапланированный выходной, Глеб же меня отпустил раньше на целые сутки.

Морально вымоталась, полночи не спала, конечно, хотелось поскорей забраться в кровать и с пультом от телевизора валяться на подушках до следующего утра, но в приложении такси указала не адрес Максима, а родительский дом. Громов дал мне время подумать, отлично – будет для нас с отцом фора, мы обязательно изобретём способ, как дать достойный отпор.

Надеялась, папа опровергнет слова Глеба и заверит, что никакое тюремное заключение нам не грозит, потому что мы белые и пушистые законопослушные граждане, на деле же вышло всё в точности наоборот. Родитель обрисовал ситуацию, в которой мы оказались куда более тёмными красками, даже нежели чем Громов.

– Я втянул тебя по дурости в это дело, мне одному и отвечать. Нечего рассуждать, Лиза, принимай сделку, пока предлагают, – припечатал папа вердикт.

Первой отреагировала мачеха, что до этого тихонько не вмешиваясь, находилась вместе с нами в кабинете, но сидела чуть поодаль от стола на диване.

– Андрей, но как же так, тебя же тогда точно закроют!

– А ты хочешь, чтобы я родную дочь заставил платить за свои ошибки? Не будет этого никогда! – грубо ответил Софии отец.

– Немедленно прекратите повышать друг на друга голос, – вмешалась я. – Между собой нам только грызни не хватало. Пап, а что если мы выберем компромисс. Будем бороться в суде изо всех сил, а если уж сильно прижмёт, и другого выхода вообще не будет,  сменим линию защиты и заявим, что я в той фирме была только номинально директором, а фактически делами не руководила.

– Андрей, а ведь Лиза права, чем не выход? – поддержала мою идею София.

– Девочки, да вы просто не знаете, о чём говорите. Лиза, если судебная машина завертится, тебя из процесса уже так просто не выкинешь. Мы не сможем доказать, что в действительности ты фирмой не руководила.

– Почему, я ничего даже не подписывала. Почерковедческая экспертиза…

– Какая к чёрту экспертиза? – раздражённо ругнулся отец. – Сейчас всё, начиная от платёжных документов и заканчивая договорами, заверяют электронно-цифровой подписью. Помнишь, оформляли такую? Так что с юридической стороны всё ты подписывала, и неважно, что кнопку нажимал другой человек.

– Пап, а ты к Роману Сергеевичу обращался за помощью? Он всё-таки мой крёстный и прокурор.

– Рука руку моет, слышала выражение? Я же теперь вышел в тираж, и у Романа Сергеевича нет причины мне помогать, я же ему взамен ничего не предложу.

– А кто ему давал беспроцентную ссуду на покупку участка и строительство дома, м? – напомнила Софья. – Андрей, ты с ним за любую услугу давным-давно расплатился авансом. Настало время ему вернуть долг.

– Вот! – подняла я вверх палец. – Папа, надо попробовать.

На том и остановились, в эту субботу в загородном клубе, членами которого мы всей семьёй являемся, состоится съезд кого-то там…, в общем, называется красиво, а на деле обычная светская тусовка, чтобы каждый мог перед другим прихвастнуть, там-то мы с отцом Романа Сергеевича и прижмём к стенке.  Мачеха – просто умница, вовремя и к месту про заём вспомнила.

Главное – чтобы в клубе Глеб не объявился, а то, как пить дать попытается спутать нам карты.

Глава 8

Покинув дом отца, мы с чемоданом в квартиру Макса отдыхать и бездельничать на кровати опять не поехали. Позвонила Нина – юрист Петра Тимофеевича и попросила заглянуть к ним ненадолго в офис, чтобы что-то там подписать. Что конкретно девушка не сказала, а я растерялась и как клуша не уточнила.

Хотя выбор-то невелик, скорее всего, Астахов, как и грозился, официально разрывает со мной контракт, о чём меня и уведомят в письменном виде. Единственное, что говорит против этой версии, голос Нины по телефону звучал буднично, а у нас с ней сложились приятельские отношения. Ну не приглашает таким тоном одна подруга другую на увольнение.

В офис Астахова поднималась морально раздавленной, до слёз обидно терять роль в историческом сериале, я же уже настроилась на дворцовые локации, на пышные бальные платья, на партнёра в офицерском мундире…

Эх, может, теперь уже никогда не доведётся сыграть нежную барышню времён Александра Сергеевича…

Проходя мимо кабинета Астахова, пригнулась и ускорила шаг, чтобы снизить риск повстречаться с этим упырём.

– Привет, – заглянув к Нине, с порога поздоровалась я.

Девушка, зажимая телефон между плечом и ухом, с кем-то разговаривала и умудрялась ещё активно стучать по клавиатуре.

– Проходи, – широко улыбнувшись, кивнула она на кресло напротив своего стола и к тому моменту, когда я присела, Нина освободилась. – Так-так-так, куда же я твой договор засунула? Честное слово у меня не голова, а дом советов. Вот же он, – девушка вынула из-под дна стопки бумаг несколько листков, скреплённых скрепкой. – Изучай и подписывай. Чай, кофе, чем тебя угостить?

– Ничего не надо, спасибо, – на автомате пробормотала я, а сама не верю собственным глазам, неужели держу в руках договор на участие в новом проекте?

И ведь это не просто бумажки, оба экземпляра заверены лично Астаховым.

Это что же получается, не зря я училась изящно обмахиваться веером?!

Пробежалась по тексту, кажется, он вообще ничем от предыдущего не отличается, изменены только названия, сроки и даты.

– Договор стандартный, да? – спросила я у Нины.

– Ага, составляла поверх старого, – девушка кивнула и призналась. – Астахов ещё две недели назад велел тебе контракт дать на подпись, но у меня столько дел, сама же знаешь Петра Тимофеевича: «Нина, туда. Нина, сюда. Нина, к ноге. Нина, бегом» вечно с высунутым языком и вся в мыле ношусь, руки никак не доходили. А как он вчера в больницу загремел, хоть выдохнула и немного разгребла завалы.

– Кто в больницу загремел? – бугай Астахов и больничная койка в моём понимании – вещи не совместимые, поэтому и переспросила.

– А ты разве не в курсе? – Нина округлила глаза. – У нас тут вчера из-за этого был такой переполох, мать моя женщина… Даже из полиции приезжали и всех допрашивали.

– Зачем?!

Хоть, кроме нас, в кабинете больше никого не было, девушка всё равно воровато огляделась по сторонам, через стол подалась вперёд, пододвигаясь ко мне ближе и, сбавив голос до шёпота, заговорщицким тоном сообщила:

– Так, Пётр Тимофеевич же не палец занозил, а попал в серьёзную аварию. И как утверждают свидетели, подстроенную. Его машину специально таранили и сбросили в кювет. Представляешь? Видно, хорошо он кому-то дорогу перешёл.

Нина посмотрела на меня, как будто видит впервые и осторожно двумя пальцами безымянным и указательным прикрыла мне открывшийся от изумления рот.

– Ничего не понимаю, – всплеснула девушка руками. – Как так получилось, что ты в блаженном неведенье о делах почти свёкра?

– Никита меня бросил и отменил свадьбу, – призналась я, скрывать смысла всё равно нет, рано или поздно слух до всех и каждого донесётся, так пусть уж лучше люди без выдуманных подробностей от меня узнают.

– Он совсем, что ли, ку-ку, – Нина, присвистнув, покрутила у виска пальцем. – Какая бешеная муха его укусила?

– Не только бешеная, но и зловредная, а ныне переломанная в больнице, Петром Тимофеевичем зовётся.

– Ясно, этот везде нагадить успеет. Лиза, слушай, а может это и к добру? Врагу ведь не пожалеешь в их гаденькой семейной кастрюле вариться.

– Вот и я такого же мнения, – вынув из стакана ручку, согласилась и шустро подписала контракт. – Нин, в следующий раз поболтаем, ладно, а то бежать пора.

Прижав к груди свой экземпляр договора, за мгновение испарилась из офиса несостоявшегося свёкра.

Теперь с документом у нас с Петром Тимофеевичем другой разговор состоится, захочет выпнуть из нового сериала, пусть раскошеливается и платит неустойку. Нину я не подвела, Астахов ей сам распоряжение дал и не отменил, он, конечно, ещё тот самодур, но работника за исполнение собственного приказа точно не накажет.

Усевшись на водительское сиденье, вставила ключ в зажигание, но вместо того, чтобы завести машину, задумавшись, замерла. Подозрительно как-то, что Пётр Тимофеевич попал в аварию сразу после того, как я Глебу об инциденте в трейлере рассказала. Совпадение или нет?

Оставив ключ в покое, вынула из сумки визитку Громова. Может не гадать на ромашке, а позвонить и прямо спросить?

– Меньше знаешь, лучше спишь, – глядя на своё отражение в зеркале заднего вида, произнесла вслух и вставила визитку обратно в боковой карман сумки.

Все люди как люди после тяжёлого трудового дня спешат домой, а я отпахала на площадке смену, едва шевелюсь, но упорно рулю в загородный клуб. Мои уже с утра там, я дай бог к девяти вечера заявлюсь. Да и ладно бы просто отдыхать, так ведь придётся полночи на каблуках, с натянутой улыбкой и бокалом играть в светскую жизнь на тусовке.

В клубе бывала не раз, поэтому беспроблемно добралась до коттеджа номер девять, буквально за шкирку вытянула себя из автомобиля и поплелась к багажнику за чемоданом. Заметив на веранде соседнего коттеджа влюблённую парочку, зло зашипела:

– Твою же налево, где я так нагрешила?

На плетёном диване сидел и обнимал девушку не кто-нибудь, а мой бывший жених. Всё-таки хорошо, что я за Никиту замуж не вышла, у него отец в больнице за жизнь борется, а он тут у всех на глазах барышню тискает.

О-ёй, а он зачем встал?

Фух, чтобы бывшая невеста перед глазами не мельтешила, решил спрятаться в доме.

Эй? Ты почему за своей новой дамой в коттедж не вошёл?

Никита ко мне, что ли, идёт? Нет, не надо. Ну зачем это?

Может, ну его, этот чемодан, вернусь и заберу после, а сейчас, пока Никита не успел подойти, дать дёру в дом и закрыться на все замки, чтобы лишний раз не любоваться мордой предателя?

С другой стороны, убегать от Астахова младшего – оказывать ему много чести. Да и потом, на предстоящие выходные мы соседи, так что физиономия экс жениха в любом случае периодически будет всплывать на горизонте.

– Привет, – когда уже вытянула из багажника сумку, совсем близко раздался голос Никиты.

Раньше мне его мягкий тембр, даже нравился, а сейчас аж передёрнуло. Он звучит мягко не потому, что сердечный с широкой душой человек, а потому, что бесхребетный червяк.

Как-то странно Никита на меня смотрит, особенно с учётом, что я ему в прошлую встречу намеренно подмочила штаны в районе ширинки. Таращится так, словно я голодный бездомный щенок с пораненной лапой, а он прохожий, специально прихвативший с собой кусок колбасы, чтобы накормить какую-нибудь дворнягу.

– Привет, – как можно безразличней отозвалась я и, подняв выдвигающуюся ручку чемодана, прямым ходом устремилась в коттедж.

– Лиза, я окончательное принял решение, обратно уже ничего не вернуть, – долетело мне в спину.

Обречённо закатила глаза, но, тем не менее, остановилась и обернулась.

– Ты вообще о чём? Что за бессвязный поток слов? Изъясняйся конкретней.

Никита меня догнал и опять у него на лице жалостливая гримаса.

– Признайся, ты же сюда приехала ради меня и коттедж выбрала специально соседний. Лиза, отпусти прошлое и живи дальше. Знаю, это нелегко, я же не бесчувственный, самому порой так тошно, но надо себя пересилить и перестать плакать, не зацикливаться на воспоминаниях, не фантазировать, а как бы оно у нас было…

Тупость, наглость и безмерная необоснованная самоуверенность всегда ввергали меня в ступор, и этот случай не стал исключением. Зависла и даже не знаю, что сказать.

– Лиза, ну чего молчишь?

– Думаю, опять послать тебя в жопу или на этот раз всё же сдержаться? – на полном серьёзе ответила я. – Никит, вот смотри, поясняю на пальцах, как именно я к тебе отношусь. Представь бочку с нечистотами, большую и зловонную, помимо того, что её набрали из выгребной отхожей ямы, она ещё неделю на солнце настаивалась. Вот ты для меня эта самая бочка. Понятно?!

Сочувствие в глазах Никиты мигом сменилось на возмущение.

– Да катись ты к чёрту. Я с ней по-человечески хотел поговорить, а она сравнила меня с дерьмом. В общем так, ко мне даже не приближайся, будешь преследовать, приму меры.