Светлана Кенециус "Заблудившаяся Земля"

Заблудившаяся Земля
Светлана Кенециус

Притяжение двух бесконечных одиночеств в безграничных просторах Вселенной. Последний человек с Земли и владелица единственной сохранившейся космической яхты, произведенной на исчезнувшей планете. Смогут ли они принять свою судьбу, люди, потерявшие все и нашедшие друг друга?

Светлана Кенециус

Заблудившаяся Земля

Отом, чтоонпишетстихи, никтонезнал, покабезумныйхудожникнеугадалвслучайномразговоре, ипокаветер, поднятыйулетающейгусеницей, неразбросалповсемукосмопортуобрывкисалфетокиздешевыхбаров, асинеглазаядевушка – капитанкосмическойяхты, неподобралаихвсехдопоследнегоклочка.

Глава 1

Улеталижуравливслепомтумане.

Щурилисьнасолнцефонари.

Перепутаноопятьсредиобмана

Одеялоутреннейзари.

… Сны, навеянныечьим-товетром

междупамятью

ипредпоследней

рюмкой…

Норн открыл глаза, потому что Томси настойчиво колотил его локтем в бок.

– Да проснись ты, придурок, посмотри, какая цыпа,– громко шептал он в самое ухо, отчего Норну стало щекотно.

– Отстань, – прохрипел Норн. Пошли уже вторые сутки, как он не вылезал из этого чертова бара, и ещё нескоро собирался всерьёз задуматься над этим. Голова трещала – то ли от выпитого, то ли от передуманного – не суть. И жить по-прежнему не хотелось.

– Да смотри, я тебе говорю, – Томси пнул приятеля так, что тот чуть не свалился на заплеванный пол.

– Полегче, – отозвался разбуженный окончательно штурман. – Не на борту.

– Дубина. На борту такого не увидишь.

– Ну?

И он, наконец, соизволил повернуть голову туда, куда показывал механик. Там, у входа стояла девушка. При неровном освещении бара трудно было понять, сколько ей лет. На ней был ярко-синий комбинезон в обтяжку, волосы убраны на затылке. Но не это важно – мало ли девиц, одетых похлеще этой, шастает по припортовым барам – девушка стояла и смотрела на публику, смотрела так, словно выбирала, кого убить первым. В осанке её читалась властность, уверенность, сочетающиеся с мягкостью, упругостью…

Норн решил, что она похожа на кошку и змею одновременно.

Пока Норн соображал, что общего между кошкой и змеей, девушка подошла к стойке.

– Эй, киска,– обратилась она к бармену низковатым сильным голосом.

– Да, мэм.

– Вишневый сок со льдом,– сказала она. – Да, ты не ослышался. Галактика! Откуда вас таких берут?

– Ви-вишневый сок?– переспросил мальчишка. Всего минуту назад он выглядел величественно-неприступно, как и подобает людям в его положении, и вдруг вмиг превратился в обычного испуганного пацана.

– Хочешь сказать, что такого не держите? А что у вас вообще тогда есть?

– Нет… то есть… сейчас, мэм.

– Поищи,– она кивнула, позволяя бармену ускользнуть в недра складов, где он надеялся отыскать заказанное. – «Мэм»,– усмехнулась девушка.

Она обвела скучающим взглядом сидящих совсем рядом Норна и Томси, в один миг оценив их, как товар на прилавке, затем устроилась поудобнее на высоком стуле, поставив локти на стойку, и задумалась о чем-то далеком, видимо, решив, что соседи не стоят ее драгоценного внимания. Выражение её лица из величественно-насмешливого стало сосредоточенно-усталым.

Норн почувствовал необходимость немедленно что-нибудь выпить, покрепче. Но бармен как в воду канул.

– Глаза лопнут,– сказала вдруг девушка-змея-кошка.

Норн не сразу понял, что это она ему, так, небрежно, через плечо. И, правда, чего это он на неё уставился? Норн опустил глаза и наткнулся на маленькую яркую капельку капитанского значка на груди девушки. Неизвестно, что произвело на пьяного в хлам штурмана большее впечатление – значок или сама грудь – но глаз было не оторвать.

Девушка развернулась к нему лицом.

– Ну? – спросила она.

– Что? – Норн почувствовал себя очень скверно.

– Женщину первый раз видишь? – она говорила с ним, как с ребенком.

– А что? – он осмелился посмотреть ей в глаза, остатки хмеля прибавляли безрассудства. Страшно было смотреть в бездонную холодную синеву, а отвести глаза – ещё страшнее. Наконец синева сжалилась, чуть ослабила хватку. Норн отвернулся и покраснел, потому что девушка рассмеялась.

– Капитан Зонкия Ама,– внезапно произнесла она.

– Норн Виктор, штурман третьего класса, – заплетающимся языком ответил Норн.

Томси почему-то молчал: то ли перетрусил, то ли решил не мешать.

– Давно тут плаваешь? – в вопросе и насмешка и угроза.

– А тебе что? – дерзить, так дерзить.

– Ну, зайка, прости, не я на тебя пялилась, – она отвернулась, пренебрежительно пожав плечами.

Расторопный бармен все-таки нашел в закромах диковинный вишневый сок. С победным видом поставил перед Зонкией высокий запотевший стакан с кроваво-красной жидкостью, в которой плавал кубик прозрачного льда. И тут же выражение его лица стало таким, словно он сомневается, правильно ли он понял, что именно надлежало сделать, но с другой стороны – он сделал все, от него зависящее.

– Спасибо, киска, – девушка поднесла стакан к лицу, посмотрела на сок с выражением бесконечной тоски.

И тут Норну показалось, будто он понял, что именно так притягивает его – неуловимо, в уголках глаз Зонкии Амы он заметил что-то похожее на отражение его собственной усталости. Нет, не той усталости, что валит с ног после трехмесячного полета в Пустоте на допотопном корабле, у хозяина которого никак не найдется денег на ремонт. Не той усталости, что возникает после недельного шатания по барам. А той самой непонятной усталости, что по сути дела заполняет всё его, Норна, существо с тех пор, как он покинул маленькую голубую планету Земля; усталости, которая и гонит его по жизни, не давая остановиться, которую не заглушить выпивкой – хоть пей беспрерывно дни и ночи напролет; усталости, имя которой Одиночество. Кто никогда не терялся в бездонной Пустоте, не знает, что это такое.

Норн тупо уставился на свои руки, только что служившие ему чем-то вроде подушки: руки напоминали пауков, видимо, оттого, что на душе у Норна по-прежнему было гадко. А от мыслей об одиночестве стало ещё хуже. И тут как раз Томси снова пихнул его в бок, зашептав прямо в ухо, захлебываясь слюной:

– Я вот что тебе скажу, эту бы цыпу перевернуть на спинку…

Договорить он не успел. Норн не стал слушать, что ещё выдаст осточертевший приятель – просто развернулся и врезал по смазливой раскрасневшейся физиономии, с удовлетворением отметив, что руки при этом перестали напоминать пауков. Удар получился, что надо. Томси взбрыкнул пару раз ногами, пытаясь удержаться на стуле, и загрохотал под ноги мимо проходящей парочке многоножек – чудиков с немереным количеством конечностей. Чудики были тоже порядком набравшиеся.

– Ты… это…– пытался подняться Томси, но несколько пар заплетающихся ног уже запутались в упавшем стуле, а заодно и в человеке, который только что на нем сидел.

Чудики громко ругались хрюкающими голосами, одежда их, и без того убогая, затрещала по швам – Томси, стараясь подняться, цеплялся за широкие спины иноплеменников, ткань рвалась легко и весело. В потасовку с радостью втягивались и другие посетители бара. Народу было достаточно, чтобы учинить настоящий погром. Испуганный бармен уже нажимал на кнопки, вызывая охрану. Визжали местные девицы – то ли от страха, то ли от восторга. Кто-то пытался пробраться к выходу, этим только ухудшая свое положение, потому что пройти мимо клубка тел, катающегося по проходу, значило – присоединиться к ним ещё одной составной частью. В припортовых кабаках ой как любили отвести душу, махая кулаками по любому, самому ничтожному поводу, а то и вовсе без оного.

Норн подозвал бармена.

– Сколько там с меня? – он протянул свою кредитку. – Если тут не хватит, снимешь с этого, – Норн кивнул в сторону потасовки.

Бармен спорить не стал, забрал кредитку. Норн краем глаза поглядел на девушку-капитана. Она сидела, потягивая сок с отсутствующе-невозмутимым видом. Видимо, она, как и Норн, понимала, что уходить сейчас отсюда – все равно, что прыгать в Пустоту без скафандра.

Завыла сирена подъехавшей полиции. Зонкия тоскливо вздохнула, одним глотком допила оставшийся в стакане сок и посмотрела на Норна:

– Тебе бы смотаться, зайка. Здешние крысята шутить не любят, и разбираться не станут

– А тебе-то что?

– Так, просто. Слух у меня хороший.

Норн покраснел. Если она действительно слышала, что сказал Томси, то теперь она, значит, просто издевается.

– Я не шучу, парень, – она, кажется, не смеялась.– Ты что, в первый раз на Милочке? Быстро делай отсюда ноги.

Так как Норн не шевелился, Зонкия схватила его за руку и потащила к выходу. Но не к главному, откуда уже прокладывали себе путь служители охраны порядка, а в другую сторону. В каждом уважающем себя баре есть запасной выход, который доступен только «очень своим». Полиция подобные выходы даже не блокирует, так, поставит человечка, чтобы на всякий случай заглядывал в лица "своих".

Капитан Зонкия Ама, кажется, не нуждалась в рекомендациях, она прошагала мимо мрачного полицейского с видом оскорбленной королевы, тот едва не козырнул. Норн плелся за девушкой, с трудом переставляя ноги – выпивку в баре разбавляли какой-то дрянью.

– А теперь – привет, спасибы не надо, – сказала Зонкия, отпустив руку Норна на перекрестке. Почему-то ее манера разговаривать упрямо не вязалась с обликом капитана, что-то было не так.

– Эй, подожди,– голова раскалывалась, после Норн никак не мог понять, почему он не отправился своей дорогой, оставив капитана Зонкию в покое.

– Ноги не держат? – участливо спросила она, в глазах была издевка.

– Э…– Норн никак не мог вспомнить, что же он собирался спросить.

– Ладно, зайка,– синие глаза как-то внезапно подобрели. – Пошли.

– Куда?

– Холодный душ и чистая постель – то, что доктор прописал.

Норн не сопротивлялся. Он позволил довести себя до гостиницы, там в довольно шикарном номере, раздеть, затащить в душ, после завернуть в огромное полотенце и довести до кровати. Последней мыслью Норна было воспоминание о бедном Томси, какого ему, старой скотине, в вонючем крысятнике одному

– Капитан Зонкия Ама, признаете ли вы себя виновной?

– Признаю, – ответила она, встряхнув головой. Светлые волосы ее мягкими волнами спадали на плечи. Она знала, что весь зал сейчас любуется ей, стройной гордой женщиной с красивыми волосами, ослепительной улыбкой. Она чувствовала, как от невинного ее жеста вздрогнули судьи, они тоже должны были думать исключительно о том, натуральный ли цвет у ее волос.

– Повторите, – голос чтеца дрогнул, будто он не поверил своим ушам и хотел убедиться, не ослышался ли, а может, хотел дать ей шанс.

Она улыбнулась: