– Дайле!
Видимо, его звали Дайре, но звук «р», как и многие другие, он не выговаривал.
– Во-о-от как! – Корделия снова улыбнулась. – Хочешь со мной дружить?
Тишина за спиной снова стала гробовой.
Дайре подумал, а затем кивнул.
С серьезным видом он посмотрел на поднос, а потом указал пальцем на ее шляпу:
– Хасю тот зефил!
Корделия мысленно поблагодарила бабку, которая каждый день повторяла: «Ведьма должна быть готова ко всему! Сначала соблазнить мужика, а потом его съесть!» Бабуля больше была по части съесть, чем соблазнить, но действительно была готова к обоим действам.
Корделия тоже подготовилась. Балансируя на корточках, с подносом на коленях, она подняла руки вверх и сняла с головы шляпу.
Ветер тут же растрепал ее слишком длинные волосы, сине-серые пряди полетели в сторону Дайре, который наконец оторвал слюнявый палец от слюнявого рта и потянул к ним ладошку, следя зачарованным взглядом.
Корделия оторвала от шляпы полосатую красно-белую зефиринку и сжала пальцами.
– Она волшебная. Хочешь покажу?
Мальчишка с трудом отвлекся от ее волос и посмотрел на зефир. Как кукла в перчаточном театре, он забавно кивнул.
Корделия улыбнулась и прошептала:
– Зефирка-зефирка, стань лягушкой. – Она подула на зефир и протянула Дейре: – А теперь ты!
Дейре быстро повторил:
– Зефилка-зефилка, стань лягуской!
– Брось на землю.
Дейре бросил зефир. Едва он столкнулся с землей, раздался тихий хлопок. Зефир скрылся в сиреневом облаке. Когда оно рассеялось, на земле сидела милая пухлая фиолетовая жаба с похожими на пузыри бородавками.
Корделия радовалась бы любому результату. Визгам Дейре, его истерике, слезам. Ей было все равно. Больше удивляло то, что никто из родителей не забрал мальчишку и не спрятал в доме, в самом глубоком подвале. Эти странные людишки оставили пацана на растерзание черной ведьме! Что у него за мать такая?! Кто вообще его мать?
Корделия бы уже уносила своего ребенка на всех парах. Но это семейство, похоже, ждало, пока она набросится на мальчонку, и вовсю планировало, как будет улепетывать, пока она будет его есть.
Однако Дейре оказался не так прост, как она думала. И гораздо храбрее всей своей семейки.
Радостно взвизгнув, он схватил жабу и сжал ладошками с такой силой, что та испуганно квакнула.
Прижимая несчастное животное к себе, Дейре серьезно спросил:
– А есть есе калдаство?
Корделия серьезно кивнула:
– Есть!
Она сняла голубую перламутровую зеифринку с золотыми крапинками, несколько раз сжала пальцами, подула, а после протянула игрушку Дейре:
– А теперь ты сожми.
Дейре сжал кулачок так яростно, что аж покраснел. Его по-детски большие карие глаза еще больше расширились, а рот приоткрылся от восторга. Когда он разжал кулак, на его ладони оказалась большая ярко-синяя зефирина в форме облачка с серебристыми блестками.
Корделия скомандовала:
– Положи в рот. – Дейре тут же запихнул зефир в рот. – Пожуй. – Малыш усиленно заработал челюстями. – А теперь дуй!
Надув щеки, Дейре выдул огромный синий пузырь, который оторвался от его губ и полетел в воздух, ярко переливаясь. До бордового оттенка лица мальчуган начал выдувать пузырь за пузырем, пока по воздуху не разлетелся десяток ядовито-синих шаров. Дейре следил за ними счастливо-мечтательным взглядом.
Суровый женский голос разрушил волшебную атмосферу:
– Довольно! Линэд, уведи Дейре!
Корделия подмигнула малышу и снова выпрямилась. Старшая госпожа наконец отмерла. С суровым видом она смотрела на Корделию. Когда пузырь ударился о ее щеку, лицо госпожи перекосилась.
Даже в девятьсот лет бабка Корделии выглядела приятнее, чем старшая госпожа сейчас.
К Дейре подбежала увешанная драгоценностями бледная женщина. Должно быть, та самая Линэд.
– Пойдем, мой хороший.
Дейре тут же нахмурился, а затем сморщился. Его лицо побагровело, а рот раскрылся в громком плаче.
– Хасю-ю-ю с не-е-ей…
Линэд взяла его на руки, пытаясь отобрать жабу, и одновременно боясь к ней прикоснуться:
– Выброси! Выброси эту гадость!.. Ну же!..
– Не атда-а-ам Пу-у-у-ухлика-а!..
Линэд покраснела, видимо, от стыда, и глядя на гостей, а не на сына, предприняла попытку утихомирить мальчонку, неловко хлопая его по макушке.
– Ну, перестань… Что же ты… Посмотри, как много гостей… Ты же юный господин, а юные господа так себя не ведут…
Корделия закатила глаза. Даже ведьмы, отличающиеся суровостью в вопросе воспитания детей, и те находили способы успокоить ребенка.
Но о бедолаге Дейре пришлось забыть – главная госпожа наконец отклеилась от своего кресла-трона и махнула рукой, отбрасывая назад расшитую сверкающими кристаллами накидку.
– Должно быть, вы что-то перепутали… девушка. Мои сыновья… не водят дружбу с ведьмами.
Корделия выпятила подбородок, стараясь не запрокидывать голову, чтобы смотреть прямо в глаза госпоже, которая была намного выше нее.
– О-о… я бы не называла это «водить дружбу». Наши отношения гораздо более… глубокие.
Старший сын снова закашлялся. Показалось, или он пытался скрыть смех? Корделия бросила на него взгляд. Но бедолага скрылся за своим платком и буквально утонул в темных невзрачных одеялах.
– Я не позволю какой-то… какой-то ведьме клеветать на моего сына! Наша семья никогда не якшалась с такими, как вы!
Корделия прищурилась:
– У-у-у… Вряд ли словом «якшались», можно назвать то, чем мы занимались. Я могу описать все родинки на его те…
– Мы знакомы! Знакомы! – Нейде бросил свою невесту и подскочил к Корделии, встав рядом с ней. – Госпожа Корделия… готовила мне лекарства, когда я заболел. В благодарность я пригласил ее на свадьбу.
Наконец в его взгляде, когда он обернулся и посмотрел на нее, появилось то, чего она так ждала: страх и мольба.
Один дружочек попался. Осталось заполучить второго. И ошибается тот, кто думает, что на этом Корделия остановится.
Старшая госпожа побагровела настолько, что стала почти синей:
– Когда это ты болел? Почему я не знаю об этом?
– Я не хотел тревожить вас, матушка! Подготовка к свадьбе – хлопотное дело.
Корделия покивала:
– Все так и было. Видите, я не вру? Ну что, теперь отведаете мои лакомства?
Нейде развернулся к ней:
– Да! Да, я съем!
Корделия убрала поднос подальше от его тянущихся к сладостям рук:
– Для вас я ничего не приготовила, молодой господин. У вас и так все есть. Грех – безудержно желать слишком многого.
Если ведьма, рассуждает о грехе – значит, скорее всего, она собирается его совершит. Слова же Корделии прозвучали, как нравоучение. Нравоучение от ведьмы? Что может быть унизительнее?! Только связь с ней.
– Я, пожалуй, попробую… – Красивый, но тихий голос заставил замолчать даже ветер.
Все, как по команде, повернулись к старшему сыну. Корделия затаила дыхание. Сердце забилось в груди с такой скоростью и силой, что заболели ребра.
Наследник рода выпростал из одеял руку и протянул к подносу. Корделия, как зачарованная, смотрела на длинные тонкие пальцы одновременно изящной и в то же время по истине мужской ладони.
Что ж, впервые в жизни она понимала, что руки мужчины гораздо притягательнее его лица. Она была бы совсем не против, если бы такие ладони накрыли ее плечи, притянули к себе, коснулись щек, погладили по голове. Ей бы понравилось ощущать их прикосновение на своей коже. Да ей просто нравилось на них смотреть!
Госпожа ударила сына по ладони расшитым блестками веером, и брезгливо заявила:
– Одним богам известно, что она туда положила.
Красивый голос, приглушенный платком, чуть насмешливо проговорил:
– Вы уже позволили испробовать ее стряпню Дейре. С ним ничего не случилось. Я не в том положении, чтобы отказываться от булочки долголетия.
Его рука оставалась вытянутой, и Корделия, затеявшая ради этого весь свой спектакль, поспешила подойти. Лишь в последний момент она остановила себя и заставила замедлить шаг. Старший наследник, слабый, немощный, и явно доживающий свои последние месяцы, а то и деньки, выглядел, как властный король. А она рядом с ним казалась не более чем служанкой.
Это нужно срочно изменить! Ее дары бесценны! Он на коленях должен умолять, чтобы получить хотя бы укус вожделенной сладости. Так почему она торопится скорее исполнить его то ли просьбу, то ли приказ?
Ах, да! Потому что в булочку, кроме зелья долголетия, она добавила приворотный отвар. Совсем мало, капельку. Но это должно заставить старшего наследника заинтересоваться ею настолько, чтобы пожелать новой встречи. А там уж она придумает, как влить в него столько, чтобы он голову от нее потерял. Это поможет ей войти в клан Агнаман. И вот тогда-то начнется ее месть…
Корделия приблизилась настолько, чтобы старший наследник мог взять предназначенную ему булочку. Аккуратным движением он сжал мягкий шарик и убрал руку с платком от лица.
Корделия глубоко судорожно вздохнула. Она варила приворотное зелье. Но он был тем, кто, похоже, купался в нем, ибо такая внешность была создана для того, чтобы проникать во сны, околдовывать и лишать рассудка.
