– Мне ничего. Юль, пойдем?
Юля развернулась назад и быстро пошла по направлению к выходу, я же не особо торопилась, а зря. На выходе меня чьи-то пальцы потянули за рукав олимпийки и поволокли за угол, я пикнуть не успела. Оказалось, за угол меня тянула Юля. Настя стояла чуть дальше и смотрела на меня непонимающим взглядом.
– Короче, так. Вы давно дружите? – обратилась ко мне Юля.
– Прилично, – ответила я.
– Можно при ней говорить?
– Да.
– Блин. Девочки, давайте быстрее, я писать хочу, – застонала Настя, переминаясь с ноги на ногу.
– Ссы здесь, дура, – рявкнула на нее Юля.
Кажется, Насте было все равно, кто ей там хамит, и она молча пошла искать место для своих нужд.
– В общем так, если ты не передумаешь, то смело иди в милицию. Если что, то я могу пойти как свидетель. Я Мурке скажу, он нормальный, поймет, в чем дело. Наши парни с ним разберутся, и сюда Борзый больше ни ногой. И это, ты подружку придержи подальше от Серого. Он хоть и потише этого извращюги будет, но это же его близкий друг, понимаешь?
– Кажется, да.
– Ну вот. Не стоит его бояться, все самое страшное уже позади, поверь. Но такая сука на свободе гулять не должна.
– Спасибо за поддержку, Юль.
– Не за что. Ладно, я поеду. А если захочешь меня найти, то спроси у Мурки, пусть он тебе мой адрес даст в случае чего.
– Хорошо. Можно узнать еще кое-что?
– Давай, спрашивай.
– В общем, когда он еще не начал, ну это… – я стеснялась говорить об этом вслух, мало того, что было ужасно стыдно говорить о постельных темах с малознакомыми людьми, так еще и противно вспоминать о сегодняшнем событии.
– Я поняла, продолжай.
– Он нож приставил к моей шее, и я подумала, что он меня убьет. Борзый на самом деле способен убить человека?
– Ха-а-а-а, – протянула Юля, – жаль, парней рядом не было. Нет, он просто отмороженный, но не думаю, что до такого может дойти. Отец у него в Афгане был, да. Убивал, но не он, а его папаша. Он курицу-то зарубить боится, его от вида крови и ошметков тошнить начинает, а про убийство вообще молчу. Ты это, извини, что я ушла. Я не думала, что все как-то начнут разбегаться.
– Ничего, ты в этом не виновата. Ладно, нам пора домой.
– Да, кстати. Это тебе, – протянула она мне в руки пачку More.
– Но зачем? У меня свои есть, – принялась отказываться я, попутно взмахивая руками в воздухе.
– Держи. Тебе сейчас нужнее, чем мне!
– Не устану тебя благодарить.
– И не нужно. Любой нормальный человек так бы на моем месте поступил.
– Пока, – крикнула я вслед удаляющейся из виду Юли, она в свою очередь махнула мне рукой на прощание.
Я совсем забыла, что со мной все это время была Настя, и когда она тронула меня за плечо, то я непроизвольно вскрикнула.
– Это все правда? – виновато спросила подруга.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла поначалу я.
– Что он тебя изнасиловал?
– Да. Да это правда! Это правда! А где ты была?! Ты меня бросила из-за своего Серого! Ты меня с ним одну оставила! Зачем?! Ты же видела, что он больной на всю голову?! Ты обещала, что все будет нормально! – плача навзрыд, я требовала у нее объяснений.
– Я напилась. Извини. Я ничего не соображала. Наверное, мне надо расставаться с ним. Я наделала кучу ошибок.
– Каких еще ошибок? Что он-то тебе сделал?! – все еще кричала я.
– В общем, у меня задержка уже долго что-то, – замялась Настя и опустила глаза в пол.
– Сколько?! День, два, неделя?! Это гормоны все, че ты вообще… – кричала я, пока меня не прервала подруга.
– Уже вторая пошла.
– Ч-что?
– Ну да. Я сначала думала, что совпадение. У меня и раньше так было, а тут вот так вышло.
– Вы вообще предохранялись?!
– Что мы делали? – не поняла меня подруга.
– Ну презервативы надевали?
– Кого?! В нашей аптеке только спирт и бинт. Больше ничего! Где я тебе тут найду такую роскошь?! – с ухмылкой отвечала подруга.
– Отлично! Так, и что теперь?
– А ничего. Я в больницу в город поеду, там аборт сделаю. Вот в понедельник родители пойдут на работу, и я уеду на денек. Скажу, что в институт надо съездить, узнать кое-чего по поводу поступления. А потом свалим с тобой отсюда. После сегодняшнего вечера мне как-то страшно стало находиться рядом с ним.
По дороге мы что-то обсуждали и сами не заметили, как дошли до ее дома.
– Ты ко мне или к себе пойдешь? – спросила Настя.
– Пошли к тебе, если ты не против. Все равно домой идти боязно.
– Пошли.
Мы тихо разделись и легли спать. В сон нас сморило одновременно, однако я спала плохо. Мне снились бредовые сны, слишком яркие и непонятные. Обычно такие беспокойные сновидения у меня бывают, когда я тяжело болею или в моей жизни происходят трагические события, наподобие сегодняшнего.
* * *
– Мур, хватит херней страдать! Он изнасиловал ее, и ты видел, какой он неадекватный по отношению к Лоре! Она мне сама рассказала, что ты за ним бегал позавчера, по всей площади его ловил!
– Да, Юль. Да! Тысячу раз да! Я знаю, что у него фляга течет, притом очень давно! Но и ты тоже пойми! У него батя два года назад повесился! У матери сердце больное, если его посадят, а его точно посадят, то мама у него умрет, а может, и инвалидом останется!
– С чего ты это взял?! – перешла на крик Юля.
– С того! У нее сердце больное стало после смерти его отца! Борзый ее единственный сын! – выгораживал своего друга Мурка.
– А то, что он девочке жизнь испортил, это ничего? Да?! Что-то мне подсказывает, что когда он на Лору залез, то о маме явно не думал!
– Да понятно, что он виноват! Понятно! Но нельзя так!
– А как?! Как можно-то теперь?!
– Вообще есть один вариант, – сказал Мурка, значительно понизив тон.
– Да ты что? И что же ты предлагаешь?
– Короче, я ща соберу деньги с пацанов, так же и с Борзого спрос будет не маленький, с него больше всех возьму. Принесу эти деньги Лоре. Потом при ней же со всеми парнями попинаем его, вот и все.
– Знаешь, что?
– Что, Юль?
– Делай что хочешь, – без эмоций сообщила девушка и вышла из машины Мурки.
Собственно, Мурка так и поступил и уже утром ехал по проселочной дороге по направлению к дому Лоры с деньгами и пока без Борзого.
* * *
Мой сон прервался, когда часы показали 10:42. За окном вместо привычного пейзажа, а именно яркого солнца, от которого на асфальте можно было бы спокойно пожарить яичницу, а также стоящих мирно деревьев, небо было затянуто сплошной синей тучей, у которой, казалось, не было краев. Я быстро встала с кровати и стала быстро напяливать на себя одежду, так как хотела успеть добежать до нашего отдела милиции.
– Лора, доброе утро.
– Доброе, теть Надь, – крикнула я из коридора Настиной маме, которая стояла уже позади меня на кухне.
– Ты куда бежишь? Сядь, позавтракай!
– Извините, дела! – коротко бросила я, так как на прощание с ней у меня времени не было. Хотелось быстрее написать заявление и помыться. Я не чувствовала ни голода, ни холода, мне просто хотелось смыть с себя всю эту грязь и забыть об этом как о страшном сне.
Я вышла за ворота Настиного дома и принялась закрывать их. Из-за ветра тяжелая железная дверь плохо поддавалась закрытию, поэтому мне пришлось развернуться к ней лицом и надавить обеими руками.
Ворота были закрыты, и в ту же секунду у меня за спиной раздался громкий гудок автомобиля.
Я вскрикнула и обернулась на звук. Предчувствие мое после увиденного стало нехорошим, причиной тому послужил старый «запорожец», за рулем оного сидел Мурка.
– Что тебе нужно?! – грубо поинтересовалась я.
– Сядь в машину, поговорить надо.
– Не о чем мне с тобой говорить!
– Да, я знаю, что произошло. Не переживай, я полностью на твоей стороне.
Я обернулась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, быстро запрыгнула на переднее сиденье к Мурке.
– Говори!
– Не тут же, – заявил он и надавил на педаль газа.
Мы неслись как сумасшедшие к краю поселка. Позади нас оставались жилые дома, и на смену им пришли кусты и деревья.
– Куда мы едем?! Неужели нельзя тут поговорить?! – обеспокоенная ситуацией, спросила я у водителя «запорожца».
– Так будет лучше, поверь.
В моей голове начали зарождаться нехорошие мысли о том, что история может повториться, только вместо «Победы» будет «Запорожец», а вместо Борзого – Мурка.
Мы подъехали к заброшенному коровнику и остановились аккурат возле него.
– Лор.
– А?
– В общем, я знаю, что произошло у вас с Борзым. Он не прав, абсолютно не прав. Я понимаю твои чувства по отношению к нему. Понимаю, что тебе сейчас очень плохо, и то, что ты хочешь его посадить, я тоже понимаю. Но у меня есть к тебе дело.
– Что еще за дело такое?!
– Мы тут собрали для тебя деньги, не очень большая сумма, но тебе она пригодится, тем более ты в институт поступать собираешься. И еще мы с парнями посоветовались и поняли, что Борзого тоже наказать надо. Сегодня мы ему почки опустим, еще и на коленях извиняться перед тобой будет, и кровью будет ссать неделю. Я клянусь тебе.
– Так, стоп. А зачем тебе это?
– Так… Я могу тебя взамен кое о чем попросить?
– Я тебя внимательно слушаю! – моя правая рука вцепилась в поручень на двери, а живот неприятно заболел от волнения.
– Взамен не пиши, пожалуйста, на него заявление, а то у него мама болеет.
– Повтори, пожалуйста, еще раз, что ты сказал, – четко произнесла я, а моя голова отказывалась воспринимать всерьез такую информацию.
– Короче, держи деньги, приходи вечером смотреть на драку, но не пиши заявление, по рукам?
– А, собственно, почему я не должна его писать?
– Понимаешь, у него батя два года назад повесился, у матери сердце больное, если его посадят, то матери плохо станет.
