– Достаточно, мне все ясно.
– Нет, правда, почему ты спрашиваешь?
– Любопытство.
– Лучше сжечь ту фотографию и навсегда забыть о ней. Андрей любит только тебя.
Я зря думал, что мои слова успокоят Полину. Она наигранно улыбнулась и сказала: “У меня и вправду много дел, заходи еще как-нибудь.”
3.
Это никак не прекращалось, тебе стало казаться, что что-то стучит у тебя в голове, так монотонно, убийственно раздражающе. Каждый новый стук все больнее ударял по твоим нервам. Тебе хотелось устроить скандал, кричать, биться в истерике, разбить или сломать что-то. Ты не знала стоило ли тебе опять спрашивать у Андрея про Катерину. Ты подумала, что не стоило, однако этот вопрос так и не покинул твою голову.
Было четыре часа ночи. В такое время ты обычно блуждала в своих глубоких сновидениях, но не теперь, не в этой квартире, тем более не рядом с Андреем. В руках у тебя был пульт от телевизора, хотя он не был включен, ты просто слушала этот раздражающий стук. “Вот сейчас, он закончит писать и придет ко мне, обнимет, и я наконец усну,” – думала сонная девушка. И вот стук прекратился. Полина придвинулась на свой край кровати, чтобы освободить место для Андрея. Но Андрея все не было. Прошло порядка тридцати минут прежде, чем Полина решила пойти на кухню.
Там царил мрак, только свет от монитора освещал небольшой участок стены. Андрей спал, голова на краю стола, а правая рука так и осталась лежать на клавишах. Видимо, мой друг был совсем истощен, но в то же время так самозабвенно отдавался своему произведению, что в итоге проиграл борьбу со сном.
Что же тогда с тобой происходило? Что же это вдруг забурлило и начало колотить тебя изнутри? Любопытство, такое едкое, горячее, прожигающие тебя насквозь. Твои руки тут же вспотели и начались трястись. Ты знала Андрея, знала, что он порой просыпался лишь от одного шороха или скрипа. Но тем не менее ты решилась. А если бы не решилась, разве смогла бы это себе простить?
Вопреки ожиданиям Полины, Андрей успел закрыть документ прежде, чем отойти ко сну. Теперь нужно было его просто отыскать. Его голова была как раз рядом с сенсорной панелью. Ты еще раз спросила саму себя, стоит ли тебе делать это, и получив положительный ответ, протянула руку. Она все еще дрожала. Ты замерла и попыталась не дышать. ‘Куда же Андрей мой поместить свой роман?” – думала Полина. Ее положение было совсем непригодным, чтобы долго блуждать по папкам в компьютере мужа.
Первая версия Полины была совершенно бредовой, но стоило попробовать. Девушка открыла папку мои документы – и вуаля – книга Андрея, хотя пока и без названия. Полина и не надеялась, что Андрей будет настолько тривиальным. Но на то была причина – он никогда не думал, что когда-нибудь заснет вот так, прямо перед своей зеницей ока, обнажив ее сердцевину для чужих нападок. Тебе бы стоило признаться, что это вторжение было не первым, и даже не вторым. Когда Андрей хотел пойти в магазин, ты придумывала разные отговорки, чтобы не идти; и все затем, чтобы наконец пробраться к его компьютеру и все-таки узнать, о чем он пишет. Компьютер был запаролен. Ты вводила имена, даты рождения, названия любимых музыкальных групп, но фиаско, фиаско и еще раз фиаско. И теперь настал этот желанный момент, ты буквально замерла в предвкушении.
Ты носила много имен, каждому новому мужчине ты говорила новое имя, необычное, редкое, вымышленное, как у куртизанок. Может, ты и была одной из них, мне не дано было знать. Я звал тебя С. Ты знаешь почему! Ты ведь была настоящей стервой.
Ты способна была завести меня одним только взглядом, таким тяжелым, надменным. Я сидел за соседним столиком и уже был готов направиться в уборную, хотя отнюдь не за тем, чтобы справить нужду. Ты не делала ничего вызывающего, но для меня ты была сосредоточением похоти, сосудом греха. Ты томно вздыхала, приоткрыв свои сочные, накрашенные красной помадой губы; ты поправляла свою юбку, как бы невзначай оставляя маленький черный, кружевной кусочек, давая понять, что ты в чулках. Ты доставала свою золотую пудреницу и разглядывала себя, потом окружающих. Смотрел ли кто-то на тебя? Конечно…
Страница кончилась и Полине нужно было прокрутить ее дальше. Она начала водить пальцем по чувствительной панели, и вдруг Андрей зашевелился. Он издал такой протяжный звук, какой обычно издает, когда просыпается. Полина тут же отскочила от компьютера и попятилась назад. Она знала, что нужно закрыть документ, иначе ее происки обнаружат. Это было вдвойне рискованно, но, если бы она просто ушла, Андрей бы точно обо всем догадался. Полина протянула дрожащую руку к панели и щёлкнула кнопку закрыть. Теперь она быстрыми, но тихими шагами шла в комнату. Моя героиня с головой закуталась в одеяло, она тяжело дышала и ее все еще немного бросало в дрожь.
Я не знаю почему, но ты жутко боялась гнева Андрея, боялась сделать что-то не так, боялась быть неправильной, несовершенной. Ваши отношения казались тебе просто сказкой, и не дай бог их что-то разрушит какая-нибудь женщина, какая-нибудь тень из прошлого, ну нет.
Полина услышала скрип кровати. Андрей, мило посапывая, обнял ее правой рукой. Девушка буквально растаяла от мысли, что ее муж ни о чем не догадался, и облегченно вздохнула. Она засыпала, наслаждаясь его теплотой, его мягким запахом и его дыханием.
4.
– Объясни мне кон крестно, что ты хочешь? – в который раз спрашивал Андрей.
– Не знаю.
– А все-таки?
– Вообще – то я хотела пойти одна. Такие вещи не выбирают вместе с мужем.
– Я тебя умоляю! Ты надеешься меня чем-то удивить? Неужели есть что-то необычное в том, что ты наденешь сорочку?
– Я хотела сделать тебе приятное! Черт! Ты с этим своим романом скоро и вовсе обо мне забудешь, – говорила Полина немного раздраженно.
Андрей остановился и обнял ее.
– Прости, любимая, мне очень жаль, что начало нашей семейной жизни такое… Ты ведь не об этом мечтала. Я обещаю, когда я закончу роман, я буду только твой.
Он обнял Полину еще крепче и пару раз поцеловал в губы.
– Не дуйся, пожалуйста. Ты же знаешь, я не выношу, когда девушки печалятся. Сейчас подберем тебе что-нибудь и поднимем настроение.
Но ты была огорчена совсем не из-за того, что Андрей не хотел помогать выбирать тебе нижнее белье, из твоей головы никак не мог вылететь текст, который ты прочитала вчера. Ты и не могла подумать, что твой ненаглядный муж способен на написание такого вот чтива. Ты думала он напишет фантастику, что-то остросюжетное или, на худой конец, пойдет по моим стопам и напишет детектив. Бедняжка, ты была просто обескуражена. Чулки, красная помада, тонкие сигареты… Неужели такие девушки нравились ему? Хотя стоило только вспомнить о Катерине. Катерина? Неужели…
– Посмотри на этот, по-моему, ничего, – произнес Андрей и подвел Полину к манекену, на котором был одет ужасного вида пеньюар, желтый, с мелким горошком и перьями, издали напоминающий гигантского, общипанного цыпленка.
Полина широко раскрыла глаза от удивления.
– Он, конечно, ничего, но мне не идет желтое.
– А мне нравится этот цвет.
– Мне тоже нравится, но у меня белая кожа, нужно что-то более темное.
– Ты имеешь в виду красное?
– Нет, черное. Вот, посмотри на этот комплект.
Полина показала на одинокий манекен в углу, на нем был черный кружевной корсет, пояс и чулки. Он показался ей весьма откровенным и как раз пришелся бы по вкусу девушке из книги Андрея.
– Ну и мерзость! Во-первых, я ненавижу чулки! А во-вторых, такое наденет только проститутка! Даже не думай!
Полина хотела что-то сказать, но вместо этого издала сжатый, непонятный звук.
Позже, лежа на кровати и рассматривая то, что купил Андрей, девушка никак не могла разуметь, чем эта вещь ему понравилась, просто ярая, кричащая безвкусица, которая еще к тому же влетела ему в копеечку и ударила по семейному бюджету. Полина полчаса крутилась у зеркала, пытаясь найти в этом хоть что-то привлекательное. Пеньюар имел форму колокола, был немного не по размеру и его лямки все время спадали вниз; перья, что красовались на подоле, видимо, были плохо приклеены и с каждым поворотом Полины, одно их них покидало свое жилище. Моя героиня думала, что будь она мужчиной, такое одеяние бы ее точно не возбудило, скорее бы вызвало приступ истерического смеха.
Девушка не знала, как скоротать этот день, обед был готов, Андрей, как всегда, был занят своим романом, по телевизору шла одна ерунда. Полина вспомнила, что еще ни разу не доставала свой старый мольберт.
Моя героиня сняла с себя цыплячий пеньюар и облачилась в майку и джинсы. Она достала мольберт, коробка с которым уже слегка запылилась, но поднеся к белоснежному листу кисть, она поняла, что совершенно не знает, что хочет нарисовать. Очередной замок? Как бы не так! В ее голове были совсем другие идеи. Ей представлялось что-то эротическое, восхитительное, манящие… Первый штрих, еще и еще. Она не понимала, что делает, ее рука будто бы сама двигалась. Девушка остановилась, она не хотела испортить лист мазками, не имеющими ни явного, ни скрытого смысла.
Полина подумала, что надо бы достать другой лист или вообще прекратить занятия рисованием, ведь все равно ничего стоящего у нее не получалось. Она уже собиралась взять листок и скомкать его, но вдруг поняла, что эти серые линии на белоснежном листе отнюдь не были бессмысленными. Девушке пришлось вглядеться в них, чтобы понять. Отчетливо были видны начертания глаз и губ. Сама того не ожидая, моя героиня нарисовала чей-то портрет, точнее его набросок. С верхнего края листа на нее смотрела незнакомая женщина. Полина снова поднесла карандаш и дорисовала овал ее лица, теперь картина смотрелась более завершенной.
Это было странно, ведь никогда раньше ты не рисовала ни портретов, ни автопортретов, только лишь замки, дома викторианской эпохи, маяки и башни были творениями твоей руки. А теперь это лицо. В глубины твоего мозга пробралась страшная мысль, и ты тут же накрыла мольберт темной тканью и поставила в угол. Надо было просто выкинуть этот "недошедевр", но ты не смогла, ведь ты никогда не рисовала чего-то более стоящего.
Тебя опять посетило новое, еще не до конца распознанное, но уже полюбившиеся тебе чувство. Твой изголодавшийся клитор буквально засвербел. Ты поняла, что не успокоишься, пока у вас с Андреем не будет настоящей брачной ночи. Ты снова облачилась в желтый пеньюар. Раз образ общипанного цыпленка нравился твоему мужчине, это должно было сработать. Ты опустила руку в свои маленькие трусики, их содержимое буквально пылало огнем. От собственного прикосновения ты невольно вздрогнула, твое тело начало скрючиваться от желания. Тебе так захотелось, чтобы вместо твоей руки там была рука Андрея.
Полина пошла на кухню, где Андрей все еще старательно стучал по клавиатуре. Девушка встала в дверном проеме, ожидая пока муж переведет на нее взгляд. Она принимала то ту, то другую позу, но мужчина ее не замечал. Ей даже пришлось покашлять, но и это не помогло. Андрей был настолько увлечен процессом написания романа, что его бы навряд ли отвлек и звук тромбона. Девушка не отчаивалась. Она подошла со спины и обняла Андрея за шею. От неожиданности мужчина буквально подскочил.
– Черт, ты меня напугала! Зачем так? Неужели нельзя было просто позвать меня?
– Я звала!
– Эй, отойди! Никто не должен стоять рядом, когда я пишу роман!
– Ладно, – сказала Полина и отошла на пару метров. – Выключи компьютер, я хочу побыть с тобой.
– Может быть, позже?
– Милый, я и так вечно сижу в спальне одна, удели мне полчаса.
– Хорошо, – согласился Андрей и отключил компьютер.
Мужчина оглядел мою героиню изучающим взглядом.
– Ты, и в правду, прекрасно в этом выглядишь, такая аппетитная.
– Я аппетитнее без этого, дорогой.
Полина приподняла край пеньюара и хотела уже избавиться от образа цыпленка.
– Нет, нет, не сейчас! – остановил ее Андрей.
Девушку не остановили его слова, она крепко обняла его и придалась уговорам.
– Милый, я так устала ждать, я не могу терпеть больше, я умираю от желания. – шептала она ему на ушко. Это всегда работало безотказно. – Пойдем в спальню, – тихо сказала Полина и взяла мужа за руку.
В спальне она накинулась на него, словно убийца на свою жертву, залезла сверху и стала впиваться в его губы. Она мгновенно возбудилась, и ее клитор начал зудеть хуже прежнего. Андрей с трудом поддавался ей. В конце концов, он просто скинул с себя несчастную, оголодавшую девушку.
– Я так не могу! Пойми меня, мои мысли сейчас совсем ни об этом. Я должен продолжить писать роман!
Больше ни слова не сказав, Андрей ушел на кухню. Отвергнутая и озлобленная девушка начала молотить кулаками по не в чем неповинным подушкам, чтобы хоть как-то выпустить обилие накопившегося гнева. Она долго не могла заснуть, ее клитор все еще свербел и не давал бедняжке покоя. Лишь когда он угомонился к ней стал подбираться сон. Не было слышно, как Андрей стучит по клавишам, он, как всегда, уснул у компьютера. Девушка могла пойти на кухню и почитать продолжение романа, но нет, она не хотела. В тот момент ей было наплевать, о чем или о ком он пишет, пусть даже и о тебе. Плевать! Ты просто хотела, чтобы этот тягучий, ужасный день, наконец, закончился.
5.
Следующим утром Полина проснулась, почувствовав жутко приятный запах. Было уже десять утра, и для нее было невообразимо, вставать так поздно. Однако виной этому было вчерашнее неудовлетворенное сексуальное напряжение. Бедняжке понадобилось несколько часов, чтобы отвлечься и заснуть.
Девушка пошла на кухню прямо в ночной сорочке, ей хотелось убедиться, что ее нюх ее не обманывает.
– А, любимая, наконец – то! Я только что закончил! – сказал Андрей, увидев жену.
Следует сказать пару слов о кулинарных способностях моего лучшего друга. Они были без малейшего преувеличения восхитительными! Поистине! Хотя у Андрея не было кулинарного образования, он мог посоперничать со многими известными шеф поварами. Откровенно признаться, я в жизни ни ел пищи вкуснее, чем то, что готовил мой дражайший друг. Однако делал он это редко, почему-то ошибочно считая это женской прерогативой. До того как в его доме появилась Полина, ему готовила его мама. Хотя, конечно, стряпня жены во многом уступала творениям мужа, Андрей не подходил к плите. Для него лучше было давиться отвратительной, несъедобной массой, чем идти наперекор своим принципам.
– Садись, я поухаживаю, – сказал Андрей и поцеловал жену в щечку.
– Что ты приготовил?
– Спагетти. Тебе понравится.
Андрей поставил перед девушкой полную тарелку.
– Ты не будешь?
– Я потом. Я для тебя старался.
Полина уплетала спагетти как девушка после долгой диеты. Как и все блюда Андрея, это тоже было чудесным. Андрей ничего не говорил, только смотрел, как жена лопает макароны.
– Слушай, ты прости меня… ну за вчерашние, – начал Андрей.
Полина отвлеклась от еды и подняла на него глаза.
– Я, правда, перед тобой виноват.
Андрей посмотрел на Полину глазами полными сожаления и взял ее за руку. Нет, правда, не думай, что я не хочу тебя! Я очень хочу! Но пойми и ты меня, я всегда мечтал стал писателем, я так долго ждал этого момента, и я не хочу упустить его. Поверь мне, как только я закончу, мы сутками не будем вылазить из койки.
Губы Полины сами разъехались в улыбке.
– Я и не думала обижаться, все нормально, – сказала девушка, растаявшая словно эскимо, купленное в сорокоградусную жару.
– Ты ешь, а я займусь романом, – сказал Андрей, привстав со стула.
Полина невольно стукнула по столу рукой.
– Что-то не так? – спросил озадаченный мужчина.
– Мы и так не проводим и часа вместе, хоть живем в одном доме. Ты приготовил завтрак – спасибо, но не обязательно убегать после пяти минут разговора. Неужели роман не может подождать еще пару минут, пока я не закончу?!
Андрей снова сел за стол.
– Конечно, милая. Я забыл, что ты не любишь есть в одиночестве.
На пару минут воцарилась тишина. Полина долго придумывала, что бы сказать.
– Кстати, скоро приедет моя мама, если ты, конечно, не против, или я уеду, у бабушки день рождения, ей стукнуло восемьдесят, – нарушил молчание Андрей.
– Господи, конечно, я не против! Я давно мечтаю познакомиться с твоей мамой! Жаль, что она не смогла приехать на свадьбу.
– Отлично! Я бы тоже хотел познакомиться с твоими родителями.
– Ты ведь знаешь, моя мать умерла.
– Да знаю, я бы хотел увидеться хотя бы с отцом.
– Просто я не хочу видеть рожы его довольных новых пассий, возраст которых все меньше и меньше, скоро и вовсе подойдет к запретной отметке.
– Ох, ты извини, я не знал, что…
– Ничего. После смерти матери он буквально сходит с ума от счастья, говорит, что заново родился.
