– Да, – проговорила я немного озадаченно, – главный: могу ли я отказаться?
Эдмунд посмотрел на меня поверх чашки и ответил:
– Если вы захотите, то можете. Разве в моей власти заставить вас? – он отхлебнул, издал довольный стон, расслабленно положил руку на подлокотник. – Но прежде чем принимать решение, послушайте меня: более высокой платы, которою могу предложить я за это простое одолжение, сложно придумать. Посудите сами, я был бы настоящим идиотом, если бы толкнул вас в руки Берингера. Дело в том, что Райт будет послушен, если вы так и останетесь для него недоступны.
Я нахмурилась, покусывая губы. Это означало, что, исполняя волю монарха, прыгать в постель к Берингеру вовсе не обязательно.
– Он полюбит вас, Джина. И тогда из грозного Райта можно будет вить веревки. Я знаю, что бывает с ним, когда он сгорает от страсти. Так было и со Стеллой… Ваша задача, леди, заставить его любить. Я готов заплатить немалую цену – корону Хегея и роль моей спутницы жизни.
– Корону? – вздрогнула я.
По губам принца скользнула самодовольная усмешка.
– Я же не настолько глуп, чтобы отказываться от такого прекрасного рычага воздействия на собственного советника и командира моего войска, который оберегает границы Хегея. Все предельно просто, Джина, пока вы будете в моих руках, его страсть будет только расти, но он никогда не пойдет против меня, зная, что ваша жизнь зависит от моей.
– Иными словами, – подвела я итог, – я должна влюбить его в себя, а выйти за вас?
– Совершенно верно. Но меня удивляет, как хладнокровно вы реагируете на мое предложение. Вы понимаете, что я сознательно остановил свой выбор на вас, и вы станете моей избранницей, королевой Хегея?
– Королевой Хегея, – повторила я бесцветно.
– Даю вам слово.
Я вдруг резко вздернула подбородок, заглядывая в глаза Эдмунда и замечая в них секундную растерянность.
– Я повторю свой вопрос, – мой голос остался предельно строг и сух, – могу ли я отказаться?
Кажется, принц разозлился. Он замер в кресле, будто не веря, что я готова отвергнуть его предложение. Однако он усмирил эту вспышку и ответил спокойно:
– Можете, но советую подумать о вашем отце и Хоупсе. От вашего решения зависит очень многое. Понимаете меня?
Выражаясь иными словами: «Если тебе дорога твоя жизнь и жизни близких, то ты согласишься».
– Если у меня не получится… найти с лордом Берингером общий язык?
– У вас уже получилось, – улыбнулся Эдмунд, потянувшись за пирожным. – Осталась самая малость, показать, что его чувство ответно.
– Но Райт женат.
– Знаю, но разве это станет для вас препятствием?
Я со злостью наблюдала, как Эдмунд преспокойно лакомится угощением. Заметив мой взгляд, он замер, отставил пирожное, вытер салфеткой губы.
– Леди Джина, вы, наверняка, не совсем поняли суть этой просьбы… Мне доложили, что вы неоднократно посещали кабинет Берингера. Как вы думаете, чем это может обернуться для женщины с запятнанной репутацией?
– Я отправлюсь домой? – предположила, робко вскидывая ресницы.
– О, нет, леди. Нет… – он поднялся, глядя на меня нетерпеливым, рассерженным взглядом, – прошу не разочаровывайте меня. Я слишком к вам благосклонен, чтобы думать по поводу вашего наказания. Но, если пойму, что вы так и не осознали счастья, выпавшего на вашу долю, я могу очень огорчиться.
– То есть, не смотря на ваши слова, отказаться я не могу, – констатировала факт.
– Другая на вашем месте была бы счастлива, – раздраженно ответил Эдмунд, – не находите? И прекратите уже ломать комедию. Вы поможете мне так или иначе, и я хорошо отплачу вам, – он подошел ко мне, сурово глядя сверху вниз: – так что, вы согласны?
Я не знала, что делать, или знала, но сомневалась или…
– Конечно, согласна, ваше высочество.
– Отлично. Тогда прошу держать все в тайне, пока вы не поймете, что Берингер влюблен, как мальчишка. Играйте с ним, флиртуйте, но помните, что вы будущая королева Хегея.
Играйте, флиртуйте, но помните, что не при всех. Ага.
– Конечно, ваше высочество.
– Вы определенно меня радуете, Джина, – просиял Эдмунд. –Мы с вами будем видеться по необходимости. Красная лента в ваших волосах будет требованием о срочной встрече. Вы все поняли?
– Да, мой принц.
– Отлично, – он проводил меня до дверей. – И запомните, никто не должен знать о нашем уговоре. Никто. Ни ваша компаньонка, ни даже священник на исповеди. И да вознаградиться ваше молчание.
– Разумеется.
Я вытерпела его светский поцелуй в руку. Накинула капюшон и вышла из покоев. Стража вновь вела меня по коридору, и я с досадой отметила, что это становиться какой-то традицией.
Глава 7
Вылезая из окна ночью, я в очередной раз отметила, что покои нам с Элиной достались очень удобные. Солгав ей по поводу того, что происходило на встрече с принцем, и половину вечера усердно посвятив чисто женскому занятию – вышиванию, я ждала, когда компаньонка уснет, а затем, бесшумно растворила створку окна. Что ж, когда-то я уже проделывала подобное.
Куст шиповника был ожидаем. По периметру сада горели фонари, отбрасывая пятна желтоватого света, которые я старалась обходить стороной. Королевские гвардейцы, дежурившие у стен дворца, встретились на моем пути дважды, и оба раза я лихо прыгала за какой-нибудь куст, стараясь срастись с землей. Добравшись до нужных окон, я затаилась, лежа за кочкой, и наблюдая за стражей.
– Так-так-так, леди Джина, – хрипло, самоуверенно, с глубокими волнующими интонациями.
О, святые небеса, пусть это будет не Берингер. Кто угодно, только не он.
Я лежала, не шевелясь, надеясь, что наваждение уйдет.
– Кого вы там высматриваете?
Мне все это кажется… просто дурной сон.
– Я, конечно, получаю несомненное удовольствие, видя вас у своих ног, но все же… – почти смеясь.
Скрипнув зубами, я повернулась, заметив Райта, наслаждающегося не только моим видом, но и крепкой сигарой. Он прислонился плечом к дереву, стоя во мраке и сверкая безумными темными глазами.
– Вам это доставляет удовольствие? – выпалила я, приподнимаясь и садясь на траву.
– О, еще какое.
– Но я знаю, что порадует вас больше, чем это представление, – прошептала, отряхивая платье.
– Мм… – Берингер рывком оторвался от дерева и сделал несколько шагов мне навстречу, выходя под свет полной луны. Рука с сигарой оказалась у его порочных насмешливых губ, которые тот час зашевелились: – Удиви меня, девочка.
Я указала в сторону дворца.
– Это ваши окна? Там, напротив?
– Допустим. И?
Хотелось взвыть от досады, но я лишь сделала несколько глубоких вдохов.
– Вас порадует, если вы узнаете, что я шла именно к вам?
– Я буду на седьмом небе от счастья, – усмехнулся он, делая глубокую затяжку. Огонек сигары вспыхнул красной точкой.
– Берингер, тогда вам повезло вдвойне, ибо это еще не все.
– Да-а? – спросил он с хорошо разыгранным удивлением. – И что же тебе понадобилось от меня среди ночи?
– Что-то очень важное, о чем я меньше всего хочу говорить именно здесь.
Райт некоторое время молчал. Не знаю, о чем он думал, но прерывать его не хотелось.
– Джина, ты хочешь попасть ко мне в спальню? – как-то совсем тихо и хрипло поинтересовался мужчина.
– Именно так. Вас это смущает?
– Нисколько, если бы ни одна формальность. Я женат.
– От вас я слышу это уже дважды. Впрочем, примите мои поздравления с этим долговечным браком, милорд. В вашей спальне мне действительно кое-что нужно, но не то, о чем вы подумали.
– А вот это интересно, – отозвался Райт, выбрасывая искрящийся окурок. – И что же это «кое-что»?
Темнота, которая прятала меня от его пытливого взгляда, придавала уверенности.
– Уединение. Нам нужно поговорить.
– Поэтому ты вышла из своей комнаты не совсем традиционным способом? Мне доложили, что ты буквально вывалилась, рухнув в куст шиповника, милая.
– Надеюсь, ваши шпионы умеют хранить тайны, потому что никто не должен знать, что я пошла именно к вам.
– Опять боишься за репутацию?
– К черту репутацию, теперь на кону кое-что гораздо важнее – моя жизнь.
Я говорила с такой убежденностью, что Берингер, кажется, поверил. Он подошел, подал мне руку. Я уцепилась за его пальцы, и Райт поднял меня на ноги, с интересом разглядывая.
– По крайней меры, ты не в сорочке.
– По-вашему, я непроходимая дура? – судя по его реакции, по широкой хищной улыбке, он собирался сказать «да». – Молчите, пока вы все не испортили.
– Будешь мне приказывать?
Если бы я могла…
Услышав за спиной шаги, я резко толкнула Берингера в грудь, и мы вместе скрылись в густой темноте под нависшей над землей кроной дерева. Пожалуй, Райт не ожидал этого, а, быть может, ожидал, но не сопротивлялся, с нездоровым любопытством выслушивая мои объяснения:
– Простите, но нас никто не должен увидеть.
Когда советник хотел ответить, я закрыла его рот ладонью, прислушиваясь. Гвардейцы шли по аллейке в опасной близости от того места, где мы спрятались.
– Умоляю, помолчите…
И он стих – святые небеса! – он послушался. Его руки приподнялись вверх и опустились. Кажется, он растерялся. Грозный, мрачный, всесильный Райт не знает, как реагировать на мое поведение!
Когда опасность миновала, я медленно убрала руку от его горячих губ, вдруг осознав всю чудовищность происходящего.
– Мне нужна ваша помощь, – сказала я, пытаясь заключить в эти несколько слов всю суть проблемы.
– Не сомневаюсь, – произнес мужчина. – Не думаю, что ты вылезла в окно ради чего-то другого.
Это прозвучало как-то оскорбительно, но я решила пропустить колкость мимо ушей.
– Как я могу попасть в вашу спальню?
– Не уверен, что даже при моем железном терпении, это хорошая идея.
Его голос изменился – в нем появилось множество неясных полутонов, глубоких, вкрадчивых, дразнящих.
– Но мне нужно с вами поговорить. Это очень важно, и это спасет жизнь нам обоим.
– Заинтригован, – усмехнулся Райт, – но у меня есть сомнения, что в моей спальне ты будешь в безопасности, Джина.
– У вас там что… злая собака? – выпалила я, не понимая причину отказа.
Да, я действительно не понимала. Мне было всего семнадцать. Откуда мне знать, что опасность может грозить от самого Райта, жившего отшельником с тех самых пор, как он изгнал супругу.
Несмотря на мою наивность, Берингер не стал издеваться.
– Хорошо, Джина, раз ты так настаиваешь. Но говорить мы будем там, где нет кровати. Пойдет?
– Где угодно, только с вами.
Он снова молчал, а я сходила с ума, не зная, какая именно мысль посетила его голову.
