Элла. Путешествие в поисках себя
Анастасия Мандич
Жизнь Эллы смахивает на мелодраму с комедийным флёром. Вроде всё хорошо: есть работа, квартира, мужчина и кошка. Что ещё надо? Но квартира съёмная, заветного кольца на безымянном пальце не предвидится, а мужчина превратился в тяжкую обузу. Разве что кошка как кошка.В поисках того самого она вляпывается в отношения с горьким вкусом предательства, унижения, обид и насилия, но при этом продолжает широко улыбаться миру.Куда бы героиню ни закидывало желание счастья и какие бы переживания ни бурлили внутри, на помощь всегда приходят три верных подруги. У каждой своя судьба и собственный взгляд на жизнь. Ну а участь Эллы для них не только повод посплетничать и посмеяться, но и возможность предостеречь от ошибок, которые они сами же успели совершить. Повезёт ли нашей героине, в конце-то концов?
Анастасия Мандич
Элла. Путешествие в поисках себя
От автора
Книга посвящается всем трём моим невероятным подружкам.
Несмотря на все испытания жизни, мы остаёмся вместе. Хоть у нас разные профессии, интересы и жизненный опыт, но мы всегда найдём время, чтобы встретиться и поддержать друг друга в трудные моменты.
Эта книга – о нашем путешествии во взрослую жизнь. О том, как мы преодолели трудности и достигли целей, благодаря поддержке друг друга. Она посвящена дружбе между девушками, которым уже за тридцать, и которые до сих пор понимают друг друга лучше, чем кто-либо ещё.
Надеюсь, что эта книга станет подругой, будет интересна и вдохновит многих продолжать верить в то, что настоящая дружба существует между женщинами и становится только крепче со временем.
Спасибо за то, что вы со мной, девочки!
Глава 1. Домик у моря
Элла размеренно вдыхала морской воздух. Задерживала в лёгких. А через мгновение отпускала его на волю, отправляя рваные, дурные мысли с ветром, далеко за линию горизонта. На кожу то и дело падали солёные капли. Волосы путались от ветра и песка в этом странном состоянии. Лёжа на полу. В старой полуразвалившейся хижине на берегу океана, в глуши, Элла почувствовала себя на минуточку счастливой.
«Домик у моря» перекочевал из головы в реальность. Безусловно, было к чему придраться. Не домик, а скорее хижина. И не на берегу моря, а на берегу океана. Да и не от хорошей жизни, а из-за своей беспечности она попала в этот заброшенный, никому не нужный дом в самом сказочном месте планеты. Но на тот момент Элле всё казалось совершенно незначительными пустяками. Важно, что она уже месяц жила там, где душа, словно кошка, скрутилась калачиком и уютно мурлыкала на солнце.
Теперь Элла могла делать всё, что захочет. Гулять. Петь. Сочинять тексты для блога. Фотографироваться в чём мать родила и не комплексовать, что кто-то увидит. Не переживать о диетах, что где-то принято сытно обедать и сбалансировано ужинать. Она заново в себя влюблялась.
Когда она собирала рюкзак, подруги все как одна крутили у виска. Говорили, что Элла не проживёт самостоятельно и недели. Намекали, что следовало бы простить Сёму. Дать шанс всё исправить. Если бы они только знали, сколько «ещё одних шансов» она уже давала. Конечно, страшно всё решать самостоятельно: искать билеты; тащить багаж и чувствовать себя одной в веренице бесконечных аэропортов. Но после многочисленных пересадок, задержек рейсов, мощнейшей турбулентности, когда самолёт хорошенько тряхнуло от удара молнии, страх рассеялся. И Элла впервые ступила на покрытую грёзами балийскую землю. Вдохнула влажный тёплый воздух и сказала себе:
– Теперь я дома.
Несуразную, бледную, как поганка, дылду остров сразу принял в свои объятия. У Эллы не было конкретного маршрута. Бали в её мечтах представлялся местом любви, где она по-настоящему счастлива и желанна. Но получилось, что она приехала сюда зализывать раны.
«Как это часто бывает, когда рушится мечта. Ты начинаешь искать, чем заделать образовавшиеся трещины. Ощущая себя в пропасти бездонной боли и разочарования. Осознавая, что всё прожитое время придётся перечеркнуть. Начать жизнь с чистого листа или с полного нуля. Отношения изжили свой век, и пора двигаться дальше. Не возвращаясь. Не заглядывая в глаза человеку, которого, по сути, и так всё устраивает. Задавать вопросы не ему, а себе. Хочу ли я быть с ним? Смогу ли я так прожить всю жизнь? На сколько меня ещё хватит?»
Со всеми этими мыслями Элла приехала на остров. Предварительно известив Сёму, что он должен найти жильё и съехать из её квартиры в течение двух месяцев.
Она совершенно не горела желанием наблюдать, как он будет собирать манатки. Скорее всего, пришлось бы всё делать самой. Сёма прочно пустил корни во все предметы в квартире, не хотел ни с чем расставаться, да и вообще уходить. А Элле всё равно, в каком состоянии найдёт своё пристанище. Она готова была увидеть даже выкорчеванную ванну и торчащие из стены кишки из шлангов от бытовой техники.
Когда Сёма понял, что намерения Эллы окончательны и бесповоротны, то начал расклеивать жёлтые стикеры. Слегка слюнявя указательный палец, пытался отклеить очередную наклейку. Так понемногу в квартире наступила настоящая осень.
– На свои кровные, – вздыхая и покачивая головой, говорил Сёма.
«Господи, это всего лишь вещи, забирай хоть всё! – мысленно выругалась Элла, когда увидела “Жёлтую метку” на чайнике. – Так скоро и кофе не попью».
К слову, это стало последней каплей. Девушка без особого разбора покидала вещи в огромный рюкзак. Взгромоздила его на плечи и, оставив на зеркале надпись губной помадой «2 месяца», уехала навстречу новым приключениям.
На острове Элла чувствовала себя намного свободней, чем в квартире. Она была одна и от этого получала бесконечное наслаждение. Медитируя на веранде хижины, где от ветра поскрипывала половица, а при сильных порывах казалось, что ветхая веранда просто сложится, как карточный домик. Элла ловила то самое душевное равновесие, о котором читала в книгах.
Хижина своим внешним видом и убранством, свидетельствовала о полной безалаберности нынешней хозяйки. Кто же верит дряхлому старику в рванье, который тычет в лицо выцветшими от времени и солнца фотографиями со словами: «Tidak mahal[1 - Недорого (индонезийск.).], very, goodvery! Very? Very good[2 - Очень, очень хорошо (искаж. англ.).]!»
Любой нормальный человек прошёл бы мимо, не обратив внимания на блаженного, но Эллу будто заворожили. Без лишних расспросов и торга она уже через минуту внесла залог за жильё. Вручив старику крупный рулончик местной валюты, перетянутый резинкой. Сил не было. Хотелось после долгих скитаний остановиться и хотя бы несколько дней просто пожить нормальной размеренной жизнью.
В лучах закатного солнца домик выглядел более чем выигрышно. Прямо мечта на берегу бескрайнего и могучего океана. Но войдя в своё пристанище, Элла ощутила, что ожидания от выцветшей картинки сильно расходятся с реальностью. Фотографиям, скорее всего, лет так тридцать, и ремонт с того времени в хижине, по-видимому, не делался ни разу.
– Да, помотала тебя жизнь, – сказала Элла, выйдя на веранду и проведя рукой по грубому дереву дверного косяка. «Надеюсь, здесь никто не умер, и привидения не водятся», – мелькнуло у неё в голове.
Молча глянула в сторону суетливого старика. Он что-то весело лепетал, открывая каждый шкафчик на кухне, потом резко раскрыл занавески, пустив солнце в зал. Особое внимание довольный хрыч уделил ванной комнате с белоснежным унитазом.
«Судя по всему, прежние съёмщики снесли старый, и я смогу сидеть на новом толчке».
– Слава богу, что не на улице, – съязвила девушка и максимально добродушно улыбнулась, чтобы старикан угомонился и оставил её наедине с домом.
Сделав ещё пару кругов вокруг хижины и то вознося руки к небу, то причмокивая щепоткой пальцев у губ, словно кавказец на рынке, старик решил оставить Эллу в покое.
– Istirahat yang baik saya akan kembali dalam sebulan[3 - Хорошего отдыха, я вернусь через месяц (индонезийск.).], – пролепетал он на прощание, несколько раз подёргав педаль стартера босой ногой. Затем, проворно усевшись на скутер, укатил в сторону города.
Элла вошла в хижину, заперла хлипкую, еле держащуюся на петлях дверь и, опершись на неё спиной, сползла на пол. Где-то в глубине ей хотелось рыдать. Орать. Выть. Бить кулаками об пол. Но силы закончились. Она стянула с себя походные мартинсы. Швыряя один за другим в глубину хижины. Кое-как высвободилась из компрессионных лосин и прочего белья, от которого давно взмокла. Оставшись в чём мать родила, Элла вышла на веранду и вдруг начала улыбаться.
Обнажённая Эла бежала по пляжу и орала:
– А-А-А-А-А-А-А-А! А-А-А-А! А-А-А-А!
А в голове стучало: «Что я делаю?»
Ещё шаг, один, другой, и ноги коснулись воды. Блаженство.
– Смой мои печали, – шёпотом сказала она Океану, а по лицу поползли слёзы.
Странно. Неожиданно случился момент очищения. Элла плакала и смеялась одновременно. Смывая солёной водой горячие капли. Она то тихонько всхлипывала, то рыдала в голос, то хохотала от счастья. Проживая, чувствуя каждую секунду настоящей жизни в моменте, как будто давно стояла на паузе. А теперь вдруг механизм отщёлкнулся от солёной воды, и плёнка зашуршала с новой, доселе невиданной скоростью.
«Как это раньше я так жила в этой повседневной рутине? Такой эмоциональной, перегруженной. Не обращая внимания на себя. Не благодаря жизнь. Не обращая внимания на мелочи».
– Теперь всё будет по-другому, всё наладится, вот увидишь, – повторяла она себе как заклинание, уговаривая остановить нескончаемый поток слёз.
Глава 2. Гелла
Элла изменилась. От солнца выгорели ресницы, побелели как снег. Беспощадный солёный ветер растрепал волосы, превращая в вату. Сгоревшая по третьему кругу кожа сползала змеиными лоскутами. От каждодневных водных процедур и ходьбы пешком за неимением транспорта, тело начало подтягиваться, и кое-где даже проявился рельеф.
– Чёрт, да я же красотка! – она подмигнула своему отражению.
Девушка стояла абсолютно голой, вертелась то в одну, то в другую сторону, поглаживая тело, наверное, впервые себе по-настоящему нравясь. Ничто не смущало, не надо никуда спешить и можно крутиться перед зеркалом хоть целый день напролёт.
Дома в Вильнюсе она никогда бы такого не сделала. Во-первых, некогда. Там всегда куда-то бежала, спешила, и ей было не до своих сантиметров. Да и зачем? Только изредка украдкой в ванной комнате делала это – разглядывала себя, как пазл, в зеркале, стоя на табурете.
Мысли о том, чтобы выйти нагишом в коридор, да к большому зеркалу, конечно, посещали её светлую голову, но там появлялась опасность нарваться на похотливые взгляды Сёмы. Для него чужды возможные прелюдии и сцены любования своей партнёршей. В этом вопросе он всегда был готов тотчас перейти к действиям без лишних слов, чем напрочь отбивал в Элле всё желание.
На острове она с каждым днём обретала новые знакомства и новую себя. Так однажды судьба свела с известной на всю округу ведуньей. Элле пришлось обратиться к ней, когда в очередной раз наступила в океане на что-то острое и рана никак не хотела заживать. Медицины как таковой на Бали нет, поэтому выбор небольшой. Она отправилась к худосочной женщине с чёрными как смоль волосами, в которые вплетены были разной длины перья и фенечки.
Комната встретила парами благовоний. Языки дыма пронизывали ловцы снов, которые висели на разном уровне вперемешку со странными приспособлениями из морских раковин, отдалённо напоминающими музыку ветра. В центре на полу сидела женщина лет сорока, перебирала на столе множество мелких ракушек.
«Куда я попала? Это вообще save[4 - Безопасно (англ.).]?» – испуганно думала Элла, поглядывая на дверь.
Гелла, так местные звали ведунью, с ног до головы, словно просканировала девушку и знаком показала куда сесть. Сразу стала осматривать рану. Приложила к больному месту кусочек материи, пропитанный каким-то настоем, и долго, невнятно перебирая губами, нашёптывала какие-то слова.
«Заклинание», – решила Элла, стараясь всецело проникнуться моментом и убрать с лица не к месту ползущую улыбку.
То ли это реакция на стресс, не каждый день ей доводилось попадать в такое место. То ли скепсис. Она была готова принять всё, даже отсутствие медицины, но только не шаманские практики.
– Ты откуда, белоснежка? – на кривом английском спросила Гелла, отпустив ногу своей пациентки.
Загадочная женщина не меняла позу и продолжала сидеть с закрытыми глазами.
– К чему это? Вы всё равно не знаете такой страны, – усмехнулась «белоснежка» и стала ощупывать компресс, к слову, порез перестал беспокоить.
– Ответь, – низким горловым голосом продолжала ведунья. Слегка приоткрыла веки, с ладони дунула на Эллу порошок и вновь закатила глаза.
«Спецэффекты пошли, – в голове девушки проскочили неудержимые нотки сарказма. – Интересно к чему ей это?»
Как только она говорила, откуда родом, все сразу замолкали и начинали вспоминать уроки географии. Пытаясь вспомнить, где же на карте мира находится Прибалтика, Литва и город Вильнюс. Старый заезженный факт, прекрасно знакомый нашей героине.
«Ай ладно, зато отстанет», – решила Элла и сказала:
– Я из Прибалтики, Литва, Вильнюс. Может, слышали? – с интересом наблюдая за реакцией ведуньи. Ожидала, что та подзависнет надолго, как любой другой человек на Бали, кто слышал это впервые.
– Это у Балтийского моря? – продолжила спокойным уже голосом Гелла. Она наконец-то открыла глаза. Лицо не передавало никаких эмоций. Красивая, слегка смуглая кожа, ярко выраженный нос, который придавал всему образу аутентичности. Лишь карие глаза, как два крепких эспрессо, смотрели куда-то в глубину Эллы. Будоражили изнутри, словно она выпила десять чашек бодрящего напитка залпом.
– Да-а-а, – еле выдавила из себя Элла.
Она удивилась такими познаниями балийской ведуньи. Вдруг стало совершенно не важно, что у Балтийского моря расположена не одна Литва, а ещё куча других стран. Странная на первый взгляд шаманка уже стала для неё родным человеком.
– Ты приехала на остров одна? – спросила Гелла, смахнув рукой что-то невидимое перед лицом, и её глаза перестали казаться такими бездонными.
– Да, – уже более чётко ответила Элла, при этом не смогла сдержать печальный вздох. Хоть и прошло, как ей казалось, достаточно времени, да и отношения с Сёмой себя изжили уже давным-давно, но ей всё ещё обидно, и тяжело на душе. Не покидало то самое неприятное чувство, что ты наступила в дерьмо и теперь не знаешь, где почистить обувь.
– Ты сильная, – сказала ведунья, как будто прочитав печальные мысли своей собеседницы, и протянула ладонь. – Не спеши стряхивать с себя то, что сможет стать хорошим удобрение для будущих плодов в твоей жизни. Пошли, я тебе кое-что покажу.
Вывела на задний двор своего жилища. Дом Геллы сильно отличался от других хижин в поселении. Скорее, больше походил на просторную двухэтажную виллу. Пройдя через просторный холл, они очутились в левом крыле, где не было ни намёка на шаманскую атрибутику. Весь интерьер, на удивление европейский, выполнен в светлых тонах в сочетании с деревом. Из привычного интерьера выбивалась лишь лежащая на полу длинная циновка, сплетённая так криво, что ступая на неё босой ногой, казалось, будто идёшь по каменистому пляжу.
«Момент очищения», – пролетела ироничная мысль в голове у Эллы.
Выйдя во внутренний двор, который больше походил на огромную террасу, врезанную в густую чащу джунглей. Девушка остолбенела от окружающей красоты, буйства красок. Казалось, что она находится в волшебной сказке. Где-то шумел водопад, с другой стороны слышны звуки обезьян. Внезапно над головой пролетел огромный попугай, издавая свои ни на что не похожие крики.
– Как тут красиво, – выдавила хоть какую-то связную фразу «белоснежка».
– Да-а-а-а, – протяжно поддержала Гелла. – Это мой оазис спокойствия.
– Спокойствия? – переспросила недоумевая девушка.
– А разве это не так? Здесь я буду тебя учить.
– Учить? Меня?
В голове начали летать вопросы. «Почему? Как? Зачем?» Ей не хотелось спорить с ведуньей и тем более обидеть её, но к своим тридцати с хвостиком Элла считала, что никто не вправе её учить.
– И лечить, – добавила, криво усмехнувшись, ведунья, подталкивая Эллу на центр террасы.
– Садись, у нас с тобой долгий путь. Ты должна пройти полный круг трансформаций.
