Полынью пахнут сопки и луга,
Не вспаханные под зерно пшеницы.
Ах, как земля мне эта дорога,
С которой не сравниться загранице.
На ней растёт тот самый первоцвет,
Ромашки и фиалки луговые.
Там самый синий, васильковый цвет,
И все цветы вокруг меня живые.
Там запах детства пряный до сих пор,
Меня к истоку жизни возвращает,
Где я наказам всем наперекор,
Гуляю там, где мама запрещает.
И я вернусь ещё не раз с детьми,
На те луга, не вспаханное поле,
Чтоб и они смогли бы стать людьми,
Которые живут в цветах на воле.
Синий
Мне снился ярко-синий цвет,
До одурения прекрасный.
В моей душе нашёл ответ,
Оттенок синий, а не красный.
Ведь синий – это цвет стихий,
Цвет неба, моря и прохлады.
Цвет очень редких ностальгий
И ярких ягод винограда.
Он самый популярный тон
У модельеров на одежде.
Им красят розы, чтоб бутон
Стал идеальнее, чем прежде.
Любой, домашний эрудит,
Давно из книжек точно знает,
Что самый крупный синий кит
Животных список начинает.
Ведь синий – символ доброты,
Он выбран главным цветом года.
Одна частичка пестроты,
Какой наполнена природа.
Пойду, куплю калейдоскоп,
И возвращусь на время в детство,
Где с синей пленкой фильмоскоп,
Светил в окошко по соседству.
Играй гавайская гитара
Играй гавайская гитара,
Свой самый лучший в мире блюз.
Пусть посетителей у бара,
Накроет сетью струнных уз.
Лаская слух в дыму, уносит,
В воображаемый их мир,
В котором блюз остаться просит,
На этот музыкальный пир.
С моей подругой – ностальгией,
Я познакомился давно.
Но с этой звуковой стихией
Она вдруг стала заодно.
И сладкой грустью увлекая
Стянула в прошлые года.
Туда, где пел не замолкая,
Меняя часто города.
Где я играл, мозоля пальцы,
Об струны, сложными баррэ.
Где я с гитарою скитальцы,
И постояльцы кабаре.
Настало время завести собаку
Настало время завести собаку.
Друзья все разбежались без затей.
А дети заняты согласно браку,
И выходные только без гостей.
А мы ещё так много не сказали,
У нас ещё так много новостей.
Как будто нас случайно наказали,
За то, что мы стареем без страстей.
За то, что многого уже добились,
И дом построен, а вокруг забор.
Но внуков нет, а мы бы в них влюбились.
И криками наполнился бы двор.
Так вот о чём я? Вспомнил. О собаке.
Какое счастье, что собаки есть!
И пусть я с нею побываю в драке,
И пусть по дому разлетится шерсть.
И в семь утра мы с ней пойдём промокнуть,
Заменим стол, ведь ножки классно грызть.
Её хоть можно прямо в морду чмокнуть.
В любви собачей, вся моя корысть.
Объятья
Под осеннюю музыку леса,
Бродят в поисках лишь грибники.
В ожидании деликатеса,
И прохладе лесной вопреки.
Воздух свежестью просто дурманит,
Я иду за любимой моей.
А она за собой меня манит,
Словно я возвратился с морей.
Будто мы не видались полгода
Я смотрю на её силуэт.
Что ты делаешь с нами, природа,
Что во мне вдруг проснулся поэт?
В ярких листьях попрятались шляпки,
Начинает уже вечереть.
Руки милые женщины зябки,
И их нужно скорее согреть.
Только в термосе утренний кофе
Разве сможет дрожанье унять?
Я спасу при любой катастрофе,
Дай мне только покрепче обнять.
Морской бой
А бой морской, он слишком быстротечен,
Из-за тревоги все уже не спят,
И понимают, что никто не вечен,
Надеясь на таких же вот ребят.
У штурмана просчитаны все курсы,
Акустики прощупывают дно.
У корабля для боя все ресурсы,
Загружены на борт давным-давно.
И смотрит командир на всех сурово,
Команды отдавая на ходу.
И вахтенный запишет в полвторого
– Цель обнаружил и её веду.
Акустик – одиночная посылка.
Сигнальщик – вижу справа перископ.
У рулевого на лице ухмылка,
А пеленг нам подскажет гироскоп.
И вот уже торпедная атака,
А командир кричит в «каштан» – огонь.
И улетают бомбы с полубака,
Их провожают, глядя под ладонь.
Накрыли лодку, и она накрылась
Затягивает всё водоворот.
Но вот торпеда, что на курс ложилась,
Нам не даёт закончить поворот.
Пробила борт и взорвалась в средине,
Шпангоуты порвав и стрингера.
Она была подобна гильотине,
Разрезала до самого нутра.
И двигатели вдруг остановились,
И мы внезапно потеряли ход.
А те, кто под обшивкой находились,
Уже не встретят утренний восход.
Вот так вот забирает души море,
Большие волны крейсер захлестнут.
А на плоту рыдают люди в горе.
Всего прошло четырнадцать минут.
