Римид Нигачрок "Родня. Сборник"

Осеннее утро росою холодной
В траве в переливах алмазное,
Краски добавила к зелени модные
Яркое Солнце нежаркое праздное,

Выткала Лету прощанья дорогу
Стаями к югу под куполом синим.
Копится Осень во всём понемногу:
В зелени золотом, в росах же инеем.

Как Солнце в зените, надеется Лето
Еще возвратиться с любовью горячей
И в гомоне птичьем, и в пестрых букетах,
Но Осень следы увяданья не прячет,

И храбро желтеет еще одуванчик,
Бутон георгина раскрыт запоздалый,
Ромашка, извечно влюбленных обманщик,
По склонам синеет повсюду немало.

И музыка Осени громче в высотах
Дождями, туманами, стаями птиц,
И листья деревьев желтеют по нотам,
С печалью и радостью падая ниц…

Осеннее утро росою искристое,
Словно влюбленное в Лето неистово!..

Тётка

Не помня адреса и город плохо зная,
По детской памяти я тетку отыскал.
Не рада мне: «Я нынче вся больная…
Не в мать, и на отца похож не стал…

Гостить, зачем?.. приехал ты учиться?
А как с жильём?.. У нас не будет места.
Один приехал? Твоя мать не боится.
Вот Вера дочь, красавица невеста…

Пока иди гуляй, а вечером застолье…»
Куда идти, черт знает… В институт
Не поступлю, учился слабо в школе,
А провалюсь, на службу призовут…

По городу кружил и час, и два, не менее,
В автобусы садясь почти что наугад,
Измучился, устал, потратил кучу денег,
В вуз ехать ли, вернуться ли назад?..

Студгородок, и здесь, и там строения.
Спросил: «А где приёмную комиссия?»
Туда! – ответил в хорошем настроенье
Прохожий парень, был, умчался рысью.

Читаю надписи: «Подача документов»,
И перечень различных факультетов…
И в толчее людей теряюсь я моментом,
Мне нужен тот, поможет кто советом,

Куда подать, как заполнять анкету
И прочее, растерянный изрядно…
Вот аттестат, а фотографий нету
Три на четыре, обидно и досадно.

До ателье проехать пару остановок,
Сказали мне, и завтра будут фото.
Пустяк для местных, а я приезжий, снова
Как заблужусь, не хочется мне что-то.

Поеду к тетке, если что, поможет
Сестренка Вера, в просьбе не откажет,
Знакомы с детства, родственники всё же,
Для поступленья каких не взял бумажек,

Спрошу совета, еду, рассуждаю.
Красраб, Мичурина, направо будет Щорса,
А до Котовского теперь дорогу знаю…
Немой вопрос в глазах: чего припёрся?

А вслух: входи, мой руки… Семья в сборе,
Здесь Веря, брат Иван и Надя с Валей,
Мужья и жены их, о чем-то тихо спорят,
Дядь Тима во главе стола… Подали

И мне прибор, и стул в конце застолья.
Ждут, смотрят, как возьму я вилку,
В какую руку ножик…, я обезьянка, что ли,
Зверек забавный, шлёпнут по затылку,

Как ошибусь, кусок не лезет в горло,
Пусть и голодный, зажал в коленях кисти,
От унижения дыханье в груди спёрло,
Их городскую спесь улыбка не очистит.

И вспоминаю то, что мать мне говорила:
«Самсыгина Мария, не микшинского рода,
Как осудили Тиму, ей не до жиру было,
Одна детей растила, ждала супруга годы,

А Дорофеев чабан простой с Козульки,
Хлебнула горя, лиху, но гордость выручала…»
Глаза не поднимаю, и ноги, как ходульки,
Не гнуться и трясутся, подавленный и вялый…

Ни с чем назад приехал,
Солгал: «Не выдержал экзамен.
У Дорофеевых…, потеха!
Встречали со слезами,

То есть, сердилась тётка,
Для них я гость незваный,
Дала понять, и чётко,
Мне помогать не станут.

Телеграмма

«Вовик, Юра какой месяц
Как молчит: письма не шлёт,
В груди сердце не на месте,
Будто червь нутро сосёт…

Может, он попал в немилость,
Знаешь, у него характер крут,
Душой ждать я истомилась,
Сердце чует – карты лгут…

Напиши ему письмишко,
Может, брату он ответит,
Может, я волнуюсь слишком,
Напасть кличу ему этим…»

Прочитав письмо от мамы,
День до ночи растревожен,
Бью на утро телеграмму:
«Юра, брат, молчать негоже!»

Мне в ответ пришла депеша:
«Брат схоронен как полгода:
В парке ночью был повешен.
ВТК, Томск, замнач Родак…»

Еду к матери я вскоре,
Как сказать ей, намекнуть?..
Мать предчувствовала горе:
«Давит мне несносно грудь…»

Мне мама говорила

Подростку мать с охотой дни былые
Не раз бралась рассказывать подробно.
Валили лес, как корчевали пни гнилые,
И мыли золото в ручье под грохот дробный.

В войну крапиву ели – пухли с голодухи;
Как за пустяк могли сурово наказать;
Как в драных катанках, в фуфайке, голоухий,
Пацан, брат Леня, мерз, … рыдала мать.

Как шли на танцы вечером гурьбою,
И на концерт, в кино, и пели под гитару;
Косынка, туфельки и платье голубое —
На ней, на нем – костюм: гуляли пары.

Как сестры старшие на зависть вышли замуж;
После войны, как прииски все закрылись,
Завербовались на Восток…. Не слушал маму,
На двор подростка уносили крылья.

Но как через полвека стал он старым,
Его рассказы внуки слушают вполуха,
Скучны, мол, дед, твои нам тары-бары,
В планшет – глаза, наушник – в ухо.

Замри же миг, и вспять пусти минуты
До того дня, где слушал ты подростком,
Тебе остаться там бы к матери прильнутым…
А как почувствовал, увидел это броско.

Заморозок

Вот первый заморозок. Зелень
Покрыта инеем, надеясь
С восходом солнца обогреться.