Григорий Андреевич Кроних "Котовасия с маньяком"

Посадил он ее, когда брал негритянского киллера Негорро. Негритянского в том смысле, что убийца сам был черным. Если бы он за негроидами охотился, капитан поймал бы его значительно быстрее, чем это случилось. Иногда Михаилу Витальевичу даже казалось, что он не набил ту шишку в драке с Негорро, а "надумал" ее, пока ломал голову: как обезвредить негодяя? Честно говоря, не капитан нашел преступника, а его – Негорро. Настоящий профессионал, тот допустил только одну маленькую ошибку – встал спиной к незапертой двери, каковой и получил по курчавому затылку, когда в помещение ввалился неожиданно вернувшийся из командировки Федор. Дальнейшие действия Петухова были уже чисто техническими. Не ломая больше голову, Михаил Витальевич бросился на оглушенного киллера и стал кататься с ним по полу, обмениваясь тумаками, как учили еще в школе милиции.

Хороших людей на свете больше, поэтому помощь (согласно теории вероятности) пришла к капитану. Георгий Шварцев сбросил матричный принтер на башку прокатывающегося под столом преступника. (Эти принтеры так скрипят, что не жалко). А Петухов бережно приподнял бесчувственное тело, наклонил вперед и пристегнул черную руку к черной ноге…

Приятно было вспомнить успешно проведенное задержание и победный рапорт, отдававший должное физическим и умственным способностям капитана. Но… Едва он передал в суд материалы дела и двух подозреваемых – Негорро и Лидию, как ему поручили новое дело, потом следующее, потом еще… Бесконечная череда дел это и есть его работа, но Михаил Витальевич устал и собрался в отпуск. Даже заявление у начальства подписал. И тут какой-то идиот, совершенно не сообразуясь с графиком отпусков, убил Кондрата. Естественно, отпуск – псу под хвост, а капитан, как лучший специалист по оргпреступности, вернулся за свой рабочий стол. Где и сидит, рисуя пальцем на слегка запыленной столешнице.

Свидетель Хренов (это не кличка, кличка – Утенок) в момент убийства отпирал кодовый замок и преступника не видел. Друзья и родные отзываются о погибшем как о Деде Морозе – ни одного плохого слова или намека на какие–либо конфликты. До сих пор Михаил Витальевич не представлял, чтобы преступную группировку мог возглавлять ангел небесный, но теперь готов был под давлением свидетельских показаний изменить свое мнение. Может быть, в наше безумное время и ангелы способны заняться чем угодно, лишь бы с прибылью? Но нет, небесное воинство представлялось капитану–атеисту кем-то вроде безупречной гвардии Наполеона, которая умирает, но не опускается до предательства или мародерства. Видимо, не все было безупречно в жизни Кондрата, кому-то он дорожку перебежал. И если удастся найти точку этого пересечения, то и убийца окажется как на ладони. Вопрос только в том, сколько следов успел оставить за короткую бурную жизнь бывший авторитет, а ныне ангел на покое Кондрат.

– Разрешите? – в кабинет протиснулся Дима Соколов, помощник капитана во всех его последних расследованиях.

– Заходи, – не столько разрешил, сколько констатировал ситуацию Петухов.

– Добрый день, Михаил Витальевич.

– Привет. Докладывай.

– Прям не знаю я, что мне с этим делом делать, – пробормотал старший лейтенант, повесив голову.

– С телом? – переспросил капитан, все еще сосредоточенный на Кондрате. – Что тут делать? Оно в морге.

– Вы полагаете, что следы ведут в морг? – прошептал ошарашенный Соколов.

– Не его собственные, – пошутил Михаил Витальевич, – но – ведут.

– Ради Бога! – вскричал Леня голосом доктора Ватсона, – как вы догадались?!

– Что тут догадываться? – удивился непонятливости помощника Петухов.

– Преступник работает слесарем по холодильникам и укрыл похищенное в морге? – наконец-то сообразил Соколов.

– В морге – труп, – уточнил капитан. – Но разве что-то пропало?

– Целая коллекция! – напомнил старлей. – В каком морге мне ее искать, Михаил Витальевич?

– А я почем знаю? – вытаращив глаза, сказал капитан. Про коллекцию трупов он слышал впервые. Но тут Петухова словно что-то укололо. – Тьфу ты, черт! Как же я сразу не сообразил?

– В горбольнице? – с надеждой спросил Соколов.

– Идиот, – без всякой логики откликнулся Петухов.

– Почему? – обиделся старший лейтенант.

– Я тоже дурак, – наконец-то признался Михаил Витальевич. – Только сейчас сообразил, что теперь мы работаем врозь. Ты мне о чем толкуешь?

– Я посоветоваться хотел, товарищ капитан, о краже картин с выставки.

– А я занимаюсь убийством Кондрата. Это его тело – в морге.

– А мое дело – в глубокой заморозке, – пригорюнился Соколов. – Я думал вы – в курсе.

– Ты уж извини, своих забот полно, – сказал Петухов. – А потом, я в тебя верю, ты же моя школа!

– Ваша. Потому и пришел посоветоваться, а то меня никто больше понять не может.

– Это от ума зависит.

– Их или моего?

Михаил Витальевич достал сигарету и закурил.

– Рассказывай, только быстро.

– С выставки картин в "Зеленой пирамиде" – это…

– Я знаю все художественные салоны города.

– Так точно. С выставки украли целую серию картин Славы Шабана.

– Не может быть! То есть – черт возьми! Что же ты раньше мне не сообщил? – воскликнул капитан. – Что за серия? Пейзажи? Натюрморты?

– В живописи-то я не очень.., – Соколов почесал в затылке.

– "Камасутра" называется.

– Интересное дело, содержательное, – заметил капитан Петухов. – Фото есть?

– Так точно. Я с ними не расстаюсь, – старлей протянул снимки.

– Ты этим не злоупотребляй, молод еще, – глянув на младшего по званию, отчески посоветовал Михаил Витальевич.

– Я для дела ж…

– Блин, – удивился на жаргоне капитан, уставившись в снимок. – Что это?

– "Камасутра", только кошачья. По теме выставки.

– Жаль, что по теме.

– Почему? – спросил наивный старлей.

– Талант у него, – туманно пояснил Петухов. – Рассказывай дальше.

– Презентация выставки состоялась 17-ого, народу набилось тьма: художники с родственниками, журналисты, искусствоведы и еще какие-то никому не известные люди, которые таскаются по всем мероприятиям в городе. Выпили, конечно. Потусовались – как они говорят. Потом постепенно разошлись, хозяева заперли салон. А на утро оказалось, что серия из десяти работ, принадлежащих талантливой сангине художника Шабана – отсутствует. Замки целы, сигнализация исправна, следов и свидетелей нет.

– Картины Шабана были самыми дорогими на выставке?

– Нет, средними.

– А что говорит художник?

– Да он сам не свой. Мычит что-то.

– Это он от Ивана Сергеевича заразился – ответсека тамошнего, недаром того "Муму" прозвали, – сразу догадался наблюдательный капитан. – А, может быть, тут замешан личный мотив? Зависть? Ревность? Долги? Враги у Шабана есть?

– Проверяли уже, – обреченно вздохнул Соколов. – Врагов нет, конфликтов ни с кем не было. С коллегами по цеху и редакции поддерживает ровные дружеские отношения. Морально устойчив, выпивает мало.

– Та же картина! – мотая головой, вскричал Петухов. – Абсолютно та же картина!

– Узнали что-нибудь из похищенного, Михаил Витальевич?

– Я узнал картину преступления!

– Скорее назовите мне автора, – попросил старлей.

– Если б я знал, – вздохнул капитан Петухов. – В деле об убийстве, которым я занимаюсь, тоже нет ни свидетелей, ни врагов, ни конфликтов, ни следов. Только труп.

– Хоть что-то материальное, – позавидовал Соколов. – А у меня…

– А у меня.., – Михаил Витальевич, чтобы успокоиться, снова достал сигарету и закурил. – Ладно, постараюсь тебе помочь, Дима. Ты место преступления хорошо изучил? Ну–ка нарисуй мне схемку со всеми входами–выходами, сигнализацией и прочими деталями. Всю картину, так сказать.

– Когда я слышу слово "картина", моя рука тянется к пистолету, – заметил старший лейтенант Соколов, но извлек пока только карандаш. – "Зеленая пирамида" расположена на центральной площади нашего города в здании, фасадом обращенном на Красный проспект в полуподвальном или, как говорят некоторые культурные архитекторы, цокольном помещении…

– Короче! – застонал Петухов.

5.

В связи с отсутствием звуковой карты и наружного микрофона предлагаю блиц–турнир по шахматам.

– Разумное предложение, – заметил Федор и опрокинул стопочку.

– Чушь, – отверг альтернативу Георгий и хлопнул рюмочку. – Петя ведь хочет играть на деньги. У тебя по шахматам какой разряд?

– Первый взрослый был, – гордо сказал приятель.

– Вот именно – был. А он прочел о шахматах три лазерных диска и тянет на мастера. К тому же у меня – только первый юношеский. Могу тебе честно сказать, так как Пентюх пока нас подслушать не может.

– Вот и купи ему микрофон и все остальное, что он просит,

– сказал Федор. – Жалко тебе? Хочешь, я сделаю ему подарок?

– Ни в коем случае. Денег мне не жалко, мне жалко плодов уже проведенной воспитательной работы. Я хочу объяснить этому электронному эгоисту, что он должен уметь сам оплачивать свои капризы.

– А не рано ли мальчику давать представление о деньгах? Ведь от них идет кругом голова и у взрослых людей.

– Ничего, ничего, пусть осваивается, – твердо сказал Георгий, вновь наполняя стопочки. – Пора ему взрослеть.

– Но ведь Пете от роду три месяца!

– Федя, не забывай, что он компьютер.

– То, что Петечка может в 100000 раз быстрее тебя прочесть книжку, еще не значит, что он нравственно готов к восприятию грязного человеческого мира.

– Не грязного, а, скорее, загрязненного, – внес поправку Георгий. – Впрочем, я не это имел в виду. Будь здоров!

– Алаверды, – Федя поднял стопочку и выпил вслед за хозяином дома.

– Ты же компьютерщик? Скажи-ка мне, сколько времени живет одно поколение компьютеров?

– Если у машины хорошая сборка и выполняются требования эксплуатации, то…

– Нет, ты скажи, сколько продолжается жизнь машин одного поколения? Сколько они в среднем работают в полную силу?

– До тех пор, пока не изобретут новый более мощный процессор. В среднем машинный парк обновляется раз в два года.

– Вот именно, – сказал Гера. – И я хочу, чтобы Петр как можно больше успел совершить за свой короткий компьютерный век. Чтобы полностью реализовал свой потенциал.

– Спасибо тебе, – глаза Федора увлажнились. – А я-то думал, что ты просто жестокосерд. Выпьем за Петины успехи!

– С удовольствием.

Подозреваю, что вы опять утоляете жажду. В шахматы будем играть?

– Может, сыграем?

Георгий наклонился над клавиатурой и ответил сразу обоим:

Ни за что! Будем играть в "тысячу". Сдает Федор.

Но я даже не смогу сдвинуть карту!

В игре это не главное.

Протестую!

Вступи сначала в профсоюз. Еще один протест и будешь играть в "дурака", – напечатал Георгий. Затем он приподнял верхнюю панель сканера. – Сдавай сюда. Петя сканирует изображение карт и будет ходить прямо на экране.

– А курить ты его еще не научил? – поинтересовался Федя и сдал карты.

Георгий налил по рюмочке "на посошок" перед игрой.

– До этой гадости он и сам дойдет.

– Вы уже играли в "тысячу"? Петя правила знает?

– Знает, но не все.

– Объяснить? – предложил Федор.

– Зачем? Система-то самообучающаяся, – хладнокровно заметил Гера, выпил, и игра началась…