– Кто? – не понял директор.
– Ну, эта… королева недоделанная. У нее же во Франции дружок объявился…
– Не глупи! – резко бросил Абросимов. – Это я в дорогом магазине купил специально для тебя. – Он жадно взглянул на любовницу. – Как и эти цветы. Держи. – Он вытащил из-за спины букет роскошных алых роз.
– Это что же, попытка примирения? – Оксана переводила взгляд с бутылки на цветы, но в руки брать ничего не спешила.
– Считай, что так, – напряженно улыбнулся Игорь.
Женщина сделала шаг назад.
– Думал откупиться от меня этим барахлом? – презрительно бросила она. – Думал, что какая-то бутылка и зеленые стебельки с листьями способны загладить обиду? – Ее голос дрожал. – Решил, что достаточно швырнуть мне подарочков на несколько десятков долларов – и я все забуду? И, как обычно, приму тебя в своей постельке, и приласкаю? Да пошел ты знаешь куда! Видеть тебя не желаю! – И она неожиданно захлопнула дверь перед самым носом Игоря.
Игорь Абросимов сидел на работе, обхватив голову руками. Настроение у него было препоганое. Все, что до этого так хорошо и динамично развивалось, внезапно оказалось под угрозой. И все – из-за склоки двух баб. Не сошлись они характерами, и все тут… То одной шлея под хвост попадет, то другой… А бизнес от этого только в упадке.
«Надо что-то решать, – подумал он, – надо что-то срочно решать».
Но что?
Оксана Батенькова была вместе с ним с самого начала. Помогала ему ставить на ноги фирму, обзаводиться клиентурой, расширяться, зарабатывать первые тысячи, потом – сотни тысяч. Представить без нее «Фокус-Плюс» было просто невозможно. А как любовница она – супер. И заменить ее в постели на Илонку пока не хочется, хотя та девчонка уж больно аппетитная. Да и помоложе Оксаны. А что касается Марины Журавлевой, то хороша она, конечно, но – холодна. Мужчины ее не волнуют. Пока, во всяком случае. Она предпочитает бизнес.
Да, Марина Журавлева, со своей стороны, тоже принесла фирме много пользы… С ее приходом продажи поползли вверх. Она отыскала этого француза Шарпантье – и он уже прислал две партии отличнейшего компьютерного оборудования, и обе, тьфу-тьфу, разлетелись так, что дай Бог… Уже серьезные люди интересовались, откуда у него столько первоклассного товара, не может ли он поделиться источником. Нет, конечно, делиться он ни с кем не будет, золотую жилу разрабатывают в одиночку, в этом смысле таможенник Буслаев абсолютно прав. Отдать такую информацию – значит подрубить сук, на котором сидишь и стрясаешь на землю волшебные золотые монетки… Конечно, он скажет это как-то аккуратно, так, чтобы серьезные дяди не обиделись, не оскорбились, не затаили против него чего-то, не дай Бог… Но сам, конечно, будет продолжать двигаться в этом направлении. Потому что оно – очень многообещающее. Чем дальше, тем больше. А значит, отдать Марину, распроститься с ней на данном этапе никак нельзя. Иначе все может рухнуть. Может быть, потом… когда удастся приручить француза. Когда он окончательно станет ручным, привыкнет, и ему будет все равно, с кем иметь дело – с той девушкой, которая впервые на него вышла или, скажем, с Оксаной.
Игорь Абросимов тяжело вздохнул. Время, время… на все это требовалось время. Ничего нельзя было рубить с плеча, сразу… И этот проклятый бабский конфликт надо погасить во что бы то ни стало. То же мне, нашли время и место для спора.
– Марина, я специально вызвал тебя вот для чего…
Под пристальным взглядом Игоря Марина Журавлева вспыхнула. Что, он опять собирается предложить ей какое-то грязное дельце, вроде того, чтобы переспать с кем-то, кто представляет интерес для фирмы? Нет, нет – и еще раз нет!
– Надвигается встреча Нового года. До праздника остался месяц, но… надо готовиться уже сейчас. Мне хотелось бы, чтобы ты взяла на себя подготовку к Новому году. Деньги я тебе выделю.
Марину приятно удивило это предложение начальства. Она застенчиво улыбнулась:
– Но я работаю на фирме не так давно… не знаю никаких традиций и мне кажется, что с этим лучше справился бы какой-то более опытный сотрудник.
– Традиции тут ни при чем, – нетерпеливо взмахнул рукой Игорь Абросимов. – Главное – выдумка, фантазия. А с этим у тебя все в порядке. Вспомни, как ты блистательно провернула все последние операции с продажами! Сколько смогла привлечь новых клиентов! Если ты проявишь хотя бы одну десятую этого при подготовке празднования Нового года, уверен, результат будет блестящий!
– Хорошо, – пробормотала Марина, радостно блеснув глазами, – я постараюсь…
– Значит, ты назначил эту жабу готовить нам праздник?
– Ну, в предварительном плане, – осторожно отозвался Игорь Абросимов. – И почему сразу – «жабу»?
– Потому! – раздраженно заметила любовница, и тут же перешла в наступление: – Предупреждаю заранее: я в ее празднике участвовать не буду! Лучше сразу пойду домой. – Она нагнулась к шефу. – И тебя к себе – не приглашу.
Лицо Абросимова стало бледным, зрачки расширились. Проводить новогоднюю ночь в постели с Оксаной было старой и очень приятной традицией. В эту ночь девушка полностью расслаблялась, раскрепощалась и дарила ему такое удовольствие, о котором он вспоминал потом почти целый год. Они занимались любовью то ласково и нежно, то вдруг она взрывалась, становилась неистовой… потом вновь превращалась в его рабыню, и он мог делать с ней все, что хотел, и это тянулось до самого утра – и потом весь следующий день.
Но сейчас все это грозило рухнуть. Игорь Абросимов закусил губу.
«Кажется, я действительно заигрался с этими двумя девушками!» – со вздохом признался он себе.
– Они поручили тебе подготовить встречу Нового года? Но ведь это же обычно делают самые опытные сотрудники! – задумчиво проговорила Людмила Ильинична.
– Мамочка, я им это пыталась объяснить!– рассмеялась Марина. – Но директор сказал, что главное здесь – фантазия. А с ней у меня вроде бы лучше, чем у других…
– Да, фантазии у тебя хватает, – согласилась мать. Она отвела глаза в сторону. – Единственное, чего не хватает – это мужа! – Перехватив суровый взгляд дочери, она замахала руками: – Все, все, не буду об этом!
Марина не понимала, почему она так волнуется перед встречей Нового года. Это же – всего лишь развлечение, которое она придумала для других. И все-таки сердце у нее колотилось и подпрыгивало, и она волновалась по любому поводу: и как сидит на ней новое платье из зеленой тафты, и правильно ли подключен свет, и в порядке ли лампочки на елке, и все ли пироги и другие вкусности красиво разложены по тарелкам и выставлены на столы.
Она все это проверила по заранее составленному списку, а потом прошлась по нему еще раз. Но все равно ее страшило, что она что-то забыла, и она вновь покрывалась гусиной кожей от волнения и напряжения.
Марина взглянула на часы. Все, пора. Она одернула платье, бросила на себя взгляд в зеркало. Кажется, выглядит она неплохо… Перед тем, как войти в основной зал, где было подготовлено торжество, она зашла в комнату к Оксане.
Та сидела на своем месте и что-то сосредоточенно печатала на компьютере. Вид у нее был далеко не праздничный.
– Оксана… – Марина старалась придать своему голосу теплоту. Но девушка даже не взглянула в ее сторону. – Я хотела сказать… ты слушаешь меня?
Оксана, наконец, повернулась к ней.
– Да, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
– Я хочу, чтобы все то плохое, что было между нами, осталось навсегда в прошлом году. Я виновата перед тобой… я наговорила, наверное, лишнего. И вела себя… резковато. Прости меня, если можешь. Я действительно хочу, чтобы все это осталось в прошлом. – Марина смущенно улыбнулась: – Позади!
Оксана кивнула, но ничего не ответила.
Марина молча вышла из комнаты.
– Значит, я все-таки могу приехать к тебе? – Абросимов жадно глядел на любовницу.
Оксана молча кивнула.
Игорь Абросимов радостно блеснул глазами,
– Что-то случилось?
Оксана снова кивнула.
– Могу я узнать, что?
Она отрицательно покачала головой.
– Ну, ладно… главное – это то, что я могу приехать к тебе. На всю ночь?
– Да, – кивнула Оксана, – как обычно.
…Игорь Абросимов приехал к ней на Новогоднюю ночь и вышел из ее квартиры ровно через три дня.
Он едва держался на ногах от усталости и… счастья.
– Как провела Новый год? – спросил по телефону Оливье Шарпантье.
– Спасибо, хорошо, – вежливо ответила Марина Журавлева.
– Я послал тебе подарок. Не на Рождество – я знаю, в России Рождество не так популярно, как у нас в Европе – а именно на Новый год.
– Что за подарок?
Француз рассмеялся,
– Получишь – увидишь. Это – сюрприз.
Марина откинулась на спинку стула. Она улыбалась. Наверняка это – открытка. Европейцы придают открыткам такое значение… обязательно посылают их друг другу на все главные праздники, особенно на Рождество. Шиком считается послать такую открытку с какого-нибудь далекого курорта, где в данный момент находится отправитель. Чтобы она пришла к празднику вся в далеких почтовых штемпелях и с картинкой или фотографией этого экзотического места. Наверное, и Оливье отправился на Рождество и на Новый год куда-то далеко. И сейчас его открытка плывет с какого-нибудь острова Бали или Занзибара к ней. Марина негромко рассмеялась.
В дверь постучали. Вася помчался открывать. На пороге возник посыльный.
– Кто здесь Марина Журавлева?
– Это я.
– А это – вам. – Он поставил на стол коробку.
Марина, пожимая плечами, расписалась на бланке известной посылочной фирмы.
– Можете не проверять, у нас доставка – абсолютно надежная, без рекламаций, – пробурчал посыльный и исчез.
Марина стала открывать коробку. Она обнаружила в ней пять бутылок превосходного бургундского, обложенных пахучей древесной стружкой. Взяв одну из них, посмотрела на свет. Вино вспыхнуло внутри бутылки восхитительным рубиновым блеском – словно настоящая драгоценность.
Как сказал Оливье – «увидишь сама, это – сюрприз».
Охваченная каким-то предчувствием, Марина торопливо перерыла стружку в поисках какой-либо записки или письма. Ничего не было. Только на самом дне лежал листок бумаги, выдранный из блокнота: «С Новым годом, Марина! Сердечно благодарю за плодотворное сотрудничество, надеюсь продолжить его в будущем году. Удачи! Оливье».
– Мама, ты можешь пойти в магазин и купить… – Марина принялась перечислять.
Когда она закончила, в трубке воцарилась пауза.
– Я это все, конечно, куплю, доченька, – растерянно проговорила Людмила Ильинична. – Пойду прямо сейчас. Но что происходит? Ты можешь мне сказать?
– Узнаешь, – загадочно улыбаясь, прошептала Марина. – Пусть это будет для тебя подарком.
– Ты наливаешь мне такое вино? – воскликнула Людмила Ильинична Медведчук. – Но ведь это, как мне кажется, одно из лучших, какие есть во Франции… – Она посмотрела на Марину. – Что же все-таки случилось, доченька? Что мы празднуем?
– Никакого особенного повода нет, – с теплотой в голосе произнесла Марина Журавлева. – А празднуем мы… это самое вино. Мне его прислали в подарок. А к такому вину и еда должна быть соответствующей. Поэтому я и послала тебя в магазин.
Мать растерялась:
– Ты хочешь сказать, что просто решила устроить нам двоим праздник?
– Ну да. – Марина негромко рассмеялась. – Вроде того. А что – повод неподходящий?
– Нет, нет, что ты… повод самый что ни на есть подходящий, – призналась мать с довольной улыбкой. – А откуда вино?
– Я ж тебе говорю – прислали в подарок. Прислал один француз. С которым наша фирма сотрудничает. – Марина Журавлева пожала плечами. – У них на Западе это принято. Присылать подарки на разные торжественные даты тем, с кем сотрудничаешь, особенно на Рождество. Хотя я рассчитывала всего лишь на открытку. Французы – они же прижимистые. – Она радостно блеснула глазами: – Но, видно, не все!
– Ты получила вино? От нашего французского партнера?
– Да. – Марина улыбнулась. – Я его даже попробовала.
Игорь Абросимов мрачно откинулся на спинку стула,
– Видишь ли, Марина… Ты ведь получила это вино как представитель нашей фирмы. В благодарность за то, что наша фирма успешно сотрудничает с этим французом. Поэтому он и прислал вино. – Он потряс перед ее носом знакомым листком из блокнота: – Он, кстати, об этом прямо и пишет – пишет, что, присылая это вино, надеется на продолжение сотрудничества с нами в будущем году. – Директор развел руками: – А ты присвоила это вино себе. Нехорошо!
– То есть… что это значит – «присвоила»? – возмущенно произнесла девушка.
– А вот то и значит! – прогремел голос Игоря. – Ты получила это вино как представитель фирмы «Фокус-Плюс». За то, что фирма «Фокус-Плюс» сотрудничает с этим чертовым месье из Страсбурга. И платит ему деньги за то, что он время от времени из милости пересылает нам всякое дерьмо, которое отыскивает на местных свалках. Нет, конечно, это дерьмо идет в ход, и мы получаем за него неплохие деньги, но не об этом речь. Речь идет о нарушении тобою – выражаясь высокопарным языком – корпоративной этики. А если проще – о нарушении элементарных человеческих норм порядочности. Как порядочный человек, ты должна была принести эти бутылки мне. И сказать: «Игорь, к нам на фирму прислали вино в подарок от нашего французского партнера». И – все. Потому что оно действительно принадлежит нашей фирме. Точно так же как и факт самого сотрудничества с Оливье Шарпантье принадлежит нашей фирме «Фокус-Плюс», а не тебе лично. А ты поступила некрасиво. Утащила все вино домой. Потому что тебе, видимо, не захотелось ни с кем делиться. – Он насупился.
Оторопев, Марина Журавлева уставилась на него.
– Что это значит? – Ее голос звенел. – Разве не я нашла этого человека, Оливье Шарпантье? Или вы знали его раньше?
– Дело не в том, как ты его нашла. Хотя ведь и звонила ты ему, и посылала факсы с наших корпоративных телефонов. Которые оплачивались фирмой… Дело в принципе. А принцип ты нарушила. – Он побагровел. – Как только ты увидела перед собой несколько бутылок дорогого французского вина, ты поставила свои интересы выше интересов фирмы! Мгновенно сделала свой выбор…
– Шарпантье прислал вино мне. И на мое имя!
– Но не тебе домой. Он прислал вино на наш адрес, на адрес фирмы. А Журавлева – это просто имя того человека из нашей фирмы, с которым он контактировал. Поэтому ты не имела права присваивать себе это вино! – Он швырнул карандаш на стол. – Я же говорю тебе: тут дело в принципе. В принципе!
Глаза Марины потемнели от гнева.
– А я здесь не вижу никакого принципа. А только… самое настоящее жлобство. – Она возмущенно покачала головой. – Наверное, кому-то стало завидно, что прислали вино не ему, а мне. – Она сделала паузу и выдохнула:
