Сергей Овчинников "Возвращено на доработку"

– Нравится вам такое доверие вообще? Мне, если честно, оно жутко несимпатично и знаете почему?

Опять молчание.

– Это не доверие вовсе! – я достиг предельного темпа, дорога пошла вниз, и скорость возросла ещё.

Он хмыкнул.

– Как же это называть?

– Решите сами! По отношению к настоящему доверию это своего рода контрафакт! То есть, внешне очень похоже, но на деле толку от него – ноль! – Дыхание начинало срываться.

– А вы, значит, предлагаете оригинальную вещицу?

– Игорь Станиславович, а что по-вашему вообще доверие? Как бы вы определили? Только не подглядывайте в Википедию! – Я хохотнул – на бегу это довольно забавно прозвучало.

– Ну если слишком не разводить, а по нашему предмету… – Он соображал или гуглил. – Доверие – это, типа, ожидание, что управляющий не лох и не кидальщик – не просрет, а преумножит.

– По-моему, вы всё-таки подглядывали – ну да ладно. – Я опять позволил себе усмехнуться – хотелось слегка вывести его из себя. – Таким образом, Игорь Станиславович, в рассмотренных примерах доверие в вашем определении будет представлять продукт одноразовый. Оно будет «работать» пока «всё хорошо». А как только что-то пойдёт не так, доверие сменится недоверием, то есть ожиданием не преумножения, а приуменьшения или, не дай бог, разорения! В последнем случае комиссия управляющего уже из разряда крайне мерзкого цинизма! Я бы не заикался о доверии после таких взаиморасчётов! – Тут я совсем выдохся, но обороты не сбавлял.

– Так, ладно понял, – он нетерпеливо спрямлял мою витиеватую траекторию, – вы что-то революционное изобрели?

– Судить вам, безусловно! Комиссии за управление капиталом у нас нет! И это не единственный кирпичик в фундаменте доверия к нам!

– На чём же зарабатываете?

– Используя ваш термин, на преумножении! Комиссия исчисляется от суммы полученного дохода за период.

– Может вы ещё и потери компенсируете? – теперь он усмехался.

– У нас нет потерь! Не бывает! – Я довольно жестко, даже нервно отрезал.

– «Не бывает», видимо, означает, что не было до сих пор. – Кем угодно, но глупым его точно нельзя было назвать. – Однако, с каждой успешной сделкой вероятность потери неизбежно растёт.

– В части возможных убытков модель такая: мы заключаем с каждым из клиентов своего рода предпринимательское соглашение – в нём фиксируем пропорцию, в соответствие с которой будем делить убытки и прибыль. Обычно мы используем единую пропорцию для того и другого, но варианты возможны.

– Не может быть! – Наконец-то мне удалось его впечатлить.

– Кроме этого, Лариса вам, должно быть, буклет наш давала ознакомиться?

– Да уж!

– Обратили внимание, преобладают депозиты, госдолг. Банки тоже довольно жестко отбираем: ни по одному клиентскому депозиту ни разу не было отозванной лицензии и прочих нулевых вариантов. Вот вкратце подход к доверию у нас такой. Ответственность должна быть неотъемлемой составляющей.

– Ну если всё так, вопросов нет. – Он как-то быстро терял интерес.

– Ну что тут можно добавить? Мы с доверием работаем давно и нежно! Костяк клиентов сформировался задолго до создания собственно компании. Те отношения и ситуации, в которых это наше исходное доверие выковывалось, я бы не пожелал пережить никому. Да и сам повторить не рискнул бы!

– Тогда работать вам со своим костяком! Ну и с теми, кто случайно забрёл и готов рискнуть. Но вряд ли их такая доходность завлечет.

– Не торопитесь! – Я заметил, что темп слегка снизился и поднажал. – У доверия настоящего помимо ответственности мы обнаружили ещё одно крайне полезное свойство.

– Интригуете! – Он вроде продолжал вяло интересоваться, мне всё сильнее хотелось попрощаться – надо было ставить точку.

– Оказалось, что его можно передавать. Буквально из рук в руки. Не из всяких рук, само собой! Но, учитывая «особые» отношения с костяком… Я ещё помню те времена, когда за плохую рекомендацию можно было лишиться собственного кредита доверия автоматом… Он меня перебил, усмехаясь:

– Ага, в режиме автоматического огня?

Шутка застала меня врасплох – что-то смутное и тревожное заворочалось. Я сбавил ход, но не остановился.

– Хм, веселенький каламбур, я бы так не выразился.

– Я тоже всегда предпочитал одиночные! – Продолжаем острить, значит. – Я ведь тоже по рекомендации. От Гены «Седого». Входит он в костяк ваших клиентов?

В этот момент я бы уже остановился, как вкопанный, но ноги продолжали по инерции молотить обочину.

– Игорь Станиславович, ну надо было сразу сказать! Есть у вас ещё полчаса? – Будто отдернули старую пыльную занавеску, а за ней… Сердце бешено колотилось, и бег был абсолютно ни при чём!

– Пожалуй. – Тон его не переменился.

– Я сейчас подъеду. – А сам уже нёсся что было жару домой за машиной!

Глава 3. Офис

Время: минус пять лет или около того.

Первый шаг в недалекое прошлое, где читателю приоткрывается история взаимоотношений героя и его сомнительного покровителя

Этот разговор состоялся несколько лет назад. Гена позвал на обед. Седина давно утратила уникальность, чтобы оставаться говорящим прозвищем, но только не для Гены. Его серебристое каре смотрелось и звучало до сих пор. Подобный авторитет, конечно, страха нагонял, но в иных ситуациях оставался незаменим.

Много лет я сюда возил и возил. Думал, это не закончится. Хотя нет, я знал, что рано или поздно закрою. Сегодня вот не привёз ничего.

Ресторан оставался прежним. Давно неактуальная отделка деревянными и кожаными панелями, тусклое освещение. Владельцев на моей только памяти сменилось несколько. Не уверен, можно ли их называть владельцами. Хотя, кого вообще в нашем отечестве назвать полноправным хозяином? У помещения тоже был номинальный собственник – нарядно одетый толстячок с маленькой собачкой на длинном поводке – вроде из театральной среды – режиссер, то ли худрук или билетный спекулянт. Я видел его раз или два – он не менялся, как и отделка. Концепцию настоящий владелец не давал обновлять, но ремонтировали регулярно. Седого, видимо, толстячок тоже всем устраивал. Весь его облик мягко утверждал, что он никому не в состоянии даже в мыслях причинить какое-то неудобство.

– Макс, тебе надо офис взять. Мы с ребятами потолковали. Бизнес нужно расширять. Мы никуда не денемся, но тебе расти надо. – Он аккуратно отпиливал и отправлял в рот темно-красные на срезе куски огромного Тибона.

– Геннадий Викторович, – я напрягся – сочащийся кровью стейк у него на тарелке казался мне то роковым предостережением, то печальным приговором, – мне показалось или я уловил вашу заинтересованность в развитии проекта, который я пока считал своим?

– Макс! – Он положил приборы. – Ты меня неправильно услышал. Совсем! Это твой бизнес, твоё развитие! Ты ничего не должен! Вопрос закрыт! Хватит быть заложником старых раскладов!

– А смысл-то какой в офисе? – Меня немного отпустило. – Вряд ли с улицы кто зайдёт с чемоданчиком.

– Зачем – мы тебе будем отправлять виайпи партнеров – уж не подведи! – Он улыбнулся краем рта, не переставая жевать. Я подобрался и, молча, кивнул.

«Хватит быть заложником, значит, твой бизнес, клиентов отправлять. Знаем уже, видели. Тоже тойтерьера пора заводить».

Глава 3. Первая встреча

Время: ноль.

Мы возвращаемся в день сегодняшний, где застаем неожиданную встречу нашего героя с таинственным гостем

Дома я оказался – и десяти минут не прошло. Кинул в багажник Туарега сумку, собранную много лет назад. Собрал-то давно, но столько уже передумал. Задние сиденья были сложены, опилки и прочий мусор напоминал о дачных выходных. Прибираться времени нет – оставил, как есть.

До поселка Седого, где и взяли в итоге офис, т.е. поставили сруб, рукой подать – по грунтовке через лесочек, потом немного асфальта, площадка перед магазином, и метрах в ста наша с Ларисой избушка. Хотел бросить машину у магазина и аккуратно подойти – по времени выходило минут пятнадцать против объявленных тридцати, но не доехал.

На выезде из лесочка ступенькой начинался асфальт – пришлось сбросить почти до нуля. Глаз ухватил вспорхнувшую птицу, словно в рапиде размашисто расправлявшую крылья на взлет. В кустах слева что-то мелькнуло, и плечо обожгло. Успеваю увидеть боковое стекло, побелевшее сеточкой трещин, с аккуратным отверстием посреди и валюсь на правый бок.

…Панорамная камера в переднем бампере бесстрастно транслирует идеальный пейзажный кадр. Селектор коробки в положении «Драйв», машина стоит на выезде из перелеска, упёршись вывернутыми колесами в край асфальта. Дорога уходит направо – к нашей офисной избушке. А прямо лес продолжается, деревья почти подступают к дороге, оставляя небольшой просвет от старой заросшей просеки прямо по курсу. Ну а из левого верхнего угла кадра, оживляя застывшую композицию, ко мне идёт человек. Светлая рубашка навыпуск с коротким рукавом. Седой ёжик волос. Теперь, кажется, я точно знаю, что не боюсь седины. Я её ненавижу! На плечо лихо закинуто ружьё. Вылитый герой какого-то спагетти-вестерна. В исполнении… Ммм… Ли Ван Клифа или Элли Волаха. М-да, если бы не оптика на винтовке. Звуков не слышно, но, похоже, даже насвистывает. Валерка любил этот фильм, гад!

Ирония не спасает – время против меня. Интересно есть хоть что-то или кто-то за? Пульс бешено колотится, лицо горит. Я подтягиваю поближе к себе сумку из багажника, отчаянно осознавая тщетность.

Второго я узнаю’ сразу. Когда первый уже почти достигает центра экрана, тот выходит из леса левее просеки и оказывается у первого за спиной. После тех событий я бы ни за что не поверил, что обрадуюсь его появлению. Я давно привык испытывать к нему лишь одно из немногих, доступных мне с той поры чувств. И это никак не любовь, хоть и говорят, что они близки.

Виталик командует по-армейски:

– Стой! Оружие на землю! – И наводит на него что-то длинноствольное – не разглядеть.

В ответ – выстрел. Я вижу дернувшуюся руку стрелка. Винтовка так и остается на плече – не понять, из чего тот пальнул. Виталика тоже не видно – даже движения в том месте, где он до этого стоял. Стрелок же при этом перемещается в самый центр кадра, и я решаюсь. Взглянув с сожалением на сумку с боеприпасами, я подтягиваю под себя затёкшую ногу. А что мне ещё остаётся? И жму педаль акселератора до самого пола, через – мать его – кик-даун – в самый коврик, в дачные опилки и стружку. Запоздалым движением левой выравниваю колеса. Внедорожник бросается вперёд, бодая не успевшего ни выстрелить, ни убраться пешехода. Тот всё же чудом группируется и отлетает куда-то вбок. Винтовка неуклюже кувыркается в лобовое стекло, пуская пару расходящихся трещин, и грохочет по крыше. Туарег врывается на старую просеку.

Глава 5. С начала. Валера

Время: минус двадцать лет.

Здесь мы делаем самый широкий шаг в прошлое, чтобы подсмотреть, как всё начиналось.

Когда-то у меня был банк. Банк мне отвалился неожиданно. Сокурсник забрал за долги и предложил долю только за то, что я его поставлю на ноги. Впрочем, на ноги поставил он его сам. Требовалось «всего-навсего» погасить совсем плохие кредиты и докинуть деньжат в резервы по не самым плохим. Ну и дальше работать и не косячить. Это уже было с меня, и я это умел.

Банк был небольшой, но всё необходимое имелось и даже сверх того.

Это сегодня клиента можно встречать, не выходя из интернета, и важнее иметь борзый сайт, а то и страничку в соцсети. Тогда и интернет был не тот, да и банки другие. Некоторые и вовсе банками только прикидывались, готовые сняться со всем барахлом и наиболее ценными сотрудниками, как только получат непривычно большой вклад. Но мой был не из тех! Точнее – наш.

Валера, мой сокурсник по вполне техническому ВУЗу, а теперь старший партнер, являл собой образец скороспелого предпринимателя первой волны – ну или второй. По крайней мере, более головокружительных примеров у меня тогда перед глазами не было.

Хотя многие, как и он, ещё во время учёбы начинали чем-то торговать – уходили, даже не защитившись. Однако, яркого продолжения я ни за кем не помню. Валера стоял особняком.

Да он и был им – престижным особняком среди типовой застройки.

Он как-то довольно быстро понял простую истину, что каким бы значительным капиталом ты ни располагал – а значит и возможностями – всегда найдётся чуть больший – из соседней весовой категории. Да, и ему при этом удавалось находить таких партнеров.

В абсолютную категорию он не стремился, да и хлопотно это было организационно. А из «соседней» – полутяжелой – он успешно привлекал, ну или вернее – сам привлекался. С кем – на одну сделку, с кем – на подольше. Тогда специализация в тренде не стояла. Все занимались всем! Но у Валеры своя была! Сегодня его можно было бы назвать талантливым проектным менеджером. Наверное, слишком общая характеристика, да и к любому успешному предпринимателю применима. Возможно! Мне же, человеку не предпринимательского склада вовсе, это всегда казалось сродни космической фантастике. Да и до сих пор кажется!

Валерка же мог сегодня, скажем, встретиться с совершенно незнакомыми людьми, например, по рекомендации. Посидели, значит, потрещали о том, о сём, пару тем интересных вскользь зацепили. Разошлись, а на завтра или через день Валера к ним же с той же темой, что обсуждали, но уже разложенной по полкам, с примерным бюджетом, конкретными персонажами, кого нанять, кого в долю позвать, и вполне рабочей схемой организации производства. Бери и делай, одним словом. Хотя нет, производственных тем тогда не густо было, торговые в основном. Но и, тем не менее – известен стал благодаря своим качествам.

Помню даже, зампред банка, в котором я начинал перед дипломом, прослышал о том, что я знаком с «самим» Валерой. Сначала мы долго «пили кофе» с начальником службы безопасности. Кофе, конечно, растворимый, а у меня какой выбор – вызвали, да я и не разбирался тогда особенно! До того памятного дня и представить не мог, что способен столько подробностей вспомнить из детства, про родителей, друзей. Контрразведчиков тоже, наверное, бывших не водится, а может растворимым был не только кофе. Ну а после мне доверили организовать нашему зампреду встречу с Валерой.

Вообще волнительно всё это было – с безопасником сначала, потом с начальством. Я в глубине души надеялся, что повысят, грешным делом – меня самого или хотя бы зарплату. Правда, потом все-таки случилось и довольно стремительно. Из рядового аналитика я сперва стал старшим, а потом резко замом руководителя кредитного (правда уже в другом банке). Своему могущественному другу похвастался в первую очередь, а он возьми да и скажи:

– Ну правильно, Макс! Я же за тебя замолвил, когда с вашим парторгом тёрли. – Тот действительно был из бывших партработников, даже в ВПШ, говорят, преподавал.

Соврал или нет – не знаю. Даже если и так, вряд ли это на мой карьерный взлет повлияло. Мне скорее кажется, что беседа с безопасником сыграла. Показалось мне тогда, что я своими откровениями о детстве чуть не отеческие чувства у него разбередил. Хотя мог с профессионализмом спутать. Мои-то чувства точно разыгрались – даже родителей съездил навестить тогда.

Ну, мы отвлеклись. Так вот, про Валерку, а то на себя переключился, любимого, ну конечно. Да, второй, а быть может и первой, составляющей его успешности – ох, витиевато начал…

Короче, Валерка был нежадный! Он всегда делился! Не только деньгами и не столько! Его вообще нельзя было назвать очень богатым. Все его капиталы, как правило, «работали» – ну и не всегда выгорало, случалось и наоборот. Мда! Какой-то тост памяти друга выходит. Главное, чем готов был делиться мой друг – то, что всегда ценилось дорого. За что грызутся спецслужбы крупнейших и поменьше держав! Что самостоятельно можно постигать годами и помереть в шаге от цели! Технологии! Он, неистощимый источник этих управленческих, организационных know-how, распространял их с щедростью проповедника! Статьи и книги не писал, хотя мог бы, не любил он писать. О многих его бизнес-схемах я знал такие подробности, что будь я чуть менее трусоват… Мне бы даже не пришлось ничего додумывать – только повторять, адаптировать, внедрять. Вот, а потом «друг оказался вдруг»…

Глава 6. Актив

Время: минус двадцать лет

Май. Всё-таки здорово Валерка «подгадал» с этим банком. Весна наполняла оптимизмом и сама по себе. А тут такой подарок. Голова у меня кружилась, понятно, не только от весенних запахов. В Москве всюду расчехлялись открытые веранды кафе. Так что букет ароматов обогащался и гастрономически. Впрочем, для меня в тот момент кругом чудился запах денег. Всё равнялось только ему. Я даже стыдился и не говорил никому. «В самом деле, что за меркантильность такая?»

Лёшке только отметили два года. Я до сих пор, глядя на Свету не мог поверить, что мы вместе. И уже это время можно измерять годами. Годами нашего Лёшки. Май начался жарко. Зазеленело ещё в конце апреля. Из разговора с родителями:

– Максюш, картошку-то посадили? Этот год, он… Ранняя весна – надо бы уже.

– Мам, ну какая картошка?! Картошка на рыке у нас растет или в супермаркете, но там уже в пакетах. Можем вам посылочку собрать.

– Ладно-ладно, – ворчала мать, – мы на вашу долю засадили – вдруг…

При увольнении получил небольшой парашютик и поменял наконец авто. Федя Вешкин, мой бывший коллега аналитик, получил мою старую но бодрую Тойоту с широким жестом рассчитаться «как сможет сам, но слишком не тянуть». Федор был счастлив до безумия, разве что поклоны мне не бил. Он вообще считал Тойоту вечным двигателем каким-то, но до этого передвигался исключительно на городском и пешком. Мечта свершилась настолько неожиданно, что у него вдруг не осталось больше ничего, что пожелать. Он сам мне признавался, ей богу! Его вишлист оборвался внезапно – машина там стояла на каком-то отодвинутом в дальний космос месте. Так что, когда она свалилась ему на голову, все предыдущие пункты настолько потеряли в цене – он о них уже и не вспоминал, одним словом

Ну а я взял почти нового Ягуара. Сделал шаг в свой «космос». Я тогда считал, что это уже некий промежуточный этап от массового рынка к штучным суперкарам. Ладно, я тогда много чего считал по-другому. Статус тогда для меня ещё не превратился в пустой звук. Часы с правильными буквами, авто, одежда уверенных в себе марок. Хотя, как и многие, наверное, стремился нехватку уверенности позаимствовать у намоленных атрибутов.

И в первую свою поездку на новом автомобиле думал я, как ни странно, о Феде. Довольно цинично думал о нем, как о точке отсчёта. Начинали-то мы с ним вместе и едва ли не одновременно. Он возможно даже раньше меня пришел. Только я теперь увольнялся с позиции руководителя кредитного отдела, а он так и остался аналитиком, правда, теперь старшим. Мы с ним практически синхронно переходили из банка в банк. Я его, понятно, за собой подтягивал за лучшей долей. Не из альтруизма конечно. Просто, его цифрам я мог доверять. А то много я успел повидать горе-аналитиков. Иной раз человек чуть не наизусть все формулы знает, может любую выкладку на калькуляторе проверит. А что за цифрами реальные данные стоят – производственные, маркетинговые и т.п. – в толк взять не может. Что не все покрывается четырьмя арифметическими действиями. Даже если их и не четыре ты уже научился использовать. Упирается в свои формулы доктор арифметических наук. Федя был не такой. У Фели мозг работал – позавидовать. Но карьеру он делать не хотел. Не знаю – предполагаю. Слово-то какое «точка отсчёта». Впрочем, это на нашем насекомом уровне видны отличия одного от другого. А так, по большому счету, я и сам сойду за вполне неподвижную точку. У каждого, кому это важно, есть своя точка отсчёта, свой Федя Вешкин. Я вполне могу быть такой же нулевой вешкой для какого-то Валеры, например, который на другой скорости. И он бы мог как я, но не усидеть ему – скучно. Ну а мне так надёжнее.