Паренек замотал головой и тяжело вздохнув, решился:
– Эль, Сережка не придет… Он… В общем, он умер вчера.
– Ты что такое говоришь?! Как умер?!! Леша! Да что случилось?
– Шпонка и его гады встретили нас на пляже, после того как ты уехала, – Лешка опять тяжело вздохнул,– какой-то гад предательски пырнул его ножом в спину.
– О, нет! – вскликнула девушка.
Алексей с изумлением наблюдал, как на только что счастливых глазах Эли наворачиваются слезы и крупными каплями стекают по щекам. Он видел разные слезы: у матери на глазах, у обиженных девчонок, но такую горечь и отчаяние он наблюдал впервые. Теперь они понимали друг друга, для обоих утрата была тяжелой.
Лешка обернулся на свист, парни, торопя его, махали руками.
– Эля, ты прости, но мне нужно идти, меня уже ищут. Дядя Гурам тебя найдет. Тебя проводят к Сережке… Ты прощай, – голос у Лешки задрожал. Он резко повернулся и побежал в сторону парней, затем еще раз обернулся и, увидев одинокую фигурку девушки, махнул ей рукой и скрылся из вида.
Забрав вещи, он какое-то время бродил по набережной, вспоминая последние дни и часы, проведенные с Сергеем, с Элей. Не думал Лешка, что его путешествие на юг будет так омрачено, ведь здесь кругом красивая жизнь. Заглядывая в счастливые и улыбающиеся лица прохожих, он думал, что никому нет дела до молоденького парнишки, только что, потерявшего своего друга.
Подошел приятель Гурама и, кивнув головой, сказал:
– Поехали пацан, Гурам уже взял билет до Москвы.
Старый, грузинский вор ждал его на перроне вокзала в Адлере. Приветливо, похлопав Лешку по плечу, пригласил сесть на лавочку.
– Вот так брат, в жизни случается… Горячий был Резак, не послушный. Я ведь предупреждал его… Да чего уж там – после драки кулаками не машут. Возьми вот деньги – это доля Сереги с игры, я свое отсчитал. Вещи кое-какие, еды на дорогу. Бери, бери, вам с матерью деньги будут нужнее, Сереге они там не понадобятся. За девчонку не волнуйся, я о ней позабочусь. Хорошая она, не хочу, что бы такая тварь, как Шпонка касался ее. Я раскачаю это дело, мы найдем, кто Серегу убил.
– Дядя Гурам, я приеду сюда, мне обязательно нужно будет на его могилку…– Спазмы сдавили горло.
– Ну-ну, брат, крепись. Резак был хорошим человеком, ты не забывай его.
Из здания вокзала стал выходить народ, перрон мигом заполнился людьми. Показался поезд и, поскрипывая тормозными колодками, остановился. Гурам приобнял паренька на прощание и посадил в вагон. Он курил одну за другой папироску, волновался. Поезд тронулся и старый вор, увидев в окне Лешку, шел по перрону и махал ему вслед рукой. Когда им суждено встретиться?
Лешка стоял в тамбуре и смотрел в окно, его мысли были прикованы к родной сторонке. Он уже скучал по матери, ветхому бараку и по друзьям. Что он скажет парням и мужикам, поверят ли ему, что Резак утонул в море?
Паренек начинал трезво оценивать жизнь: отец, отдавший стране свои лучшие годы, остался непримиримым к власти, мать, вечно ждущая его из лагерей, оставалась в нищете и унынии. Резак Серега – его наставник, погибший от рук подонков, но успевший так много ему объяснить.
Разные судьбы достаются людям, трудно изменить их, многие мирятся и живут так, как им предначертано. Да, не ко всем справедлива жизнь, но люди сами ее выбирают. Что ждет паренька, возвращающегося в родной городок? Какая ему достанется судьба? Лешка об этом пока не задумывался.
Глава 6
Знакомство с Люберецкими
Пообщавшись некоторое время с Резаком, Лешка стал размышлять, к какой категории лиц отнести себя. Преступник? Но он не ворует, добывая себе средства на существование. Хулиган? Судя по его жизни в Юном городке, лидером шпаны Лешку нельзя назвать, хотя в определенном круге своих сверстников он имеет авторитет. Назвать Лешку обычным, неприметным парнем тоже трудно, те, кто взрослее его на три года или пять лет уже сталкивались с ним и, пожалуй, знают, на что он способен.
После смерти Резака, который держал мазу в городке, появились «варяги[25 - Варяг – посторонний, чужой]» со стороны. Освободился из мест заключения «Печенег», лицом немного напоминавший татарина. Узнав, что Резак исчез, он быстро освоился и повел свою политику: ограбил кто-то кого-то, делись, неси часть добычи. Кто-то из пацанов в городе обокрал квартиру, а узнал об этом Печенег, не уйти от побора.
Лешка хорошо помнил, как год назад власти очищали Москву от уголовников и всех неблагонадежных отправляли за 101 километр, чтобы олимпиада прошла в полном спокойствии. Многих жуликов и правильных парней из Филевского района отправили за решетку и вот, спустя полтора года в их городке постепенно стали меняться сами люди.
В былые годы Резак всегда учил Лешку: «Если ты живешь по особым понятиям и придерживаешься законов уголовного мира, ты должен решить для себя, кто ты? Бродяга или шелупонь. Уважаешь тех, кто несет на своих плечах тяжкое бремя вора – лидера, помоги, чем можешь, но добровольно. Отдав в общак, ты оказываешь свое уважение и знай на будущее, что эти крохи, вложенные другими людьми, помогают выжить тем, кто отрицает все красное и ненавидит ментов. Бойся тех, кто, прикрываясь именем правильного бродяги, собирает свой общак и вместо того, чтобы направлять собранные средства по назначению, хавает из общего котла, как последняя свинья».
По уразумению Лешки именно такой тварью и являлся Печенег. Как-то раз к Борисенку пришел его дружок – Зяма, он недавно освободился из лагеря, где отбывал срок еще с малолетки за изнасилование девушки. Но, при разбирательстве выяснилось, что Зяма в этом преступлении не участвовал, а как говорили его дружки: «Проехался на арбузной корке[26 - Проехать на арбузной корке – пострадать не по своей вине]». Он весь пахабный процесс проспал пьяным, пока пять человек «оприходовали» девицу, которую подцепили на танцах. Можно представить удивление Зямы, когда милиция пришла по адресу, где все происходило, и взяла его в качестве главного обвиняемого. Зяма помнил, что упал спать на диван, а каким образом попал на кровать, совершенно не ведал. Следователи не стали сильно разбираться и Зяма пошел за «паровоза», тем более пострадавшая указала на него пальцем.
Зяма объявился у Лешки в расстроенном виде и поделился своим горем, случившимся на днях.
– Короче, иду по улице, меня приспичило, и я заскочил в один двор. Смотрю, за гаражами мужик пьяный спит, я его по карманам ошманал, и шестьдесят рубликов из брюк вытащил. Приехал в городок и с пацанами все деньги пробухал. Я им эту историю рассказал, а через два дня Печенег меня встретил и спрашивает: "Ты мужика пригрел на деньги? – Я говорю – было дело, а он мне, – Короче, с тебя двадцатка, не принесешь через пару дней, обложу данью, будешь сто процентов платить".
– Вот борзый, – возмутился Леха,– и что думаешь делать?
– Винтить нужно на какое-то время с городка, а то Печенег мне духоту создаст. Эх, был бы сейчас Резак, он быстро этого козла на место поставил.
– Пойдем к Моте, может он что посоветует.
– Мотя забухался совсем, Печенег со своими кентами приходят к нему домой, и спаивают, его теперь мало, кто слушает, так, если малолетки зайдут к нему выпить.
– Да, не та уже стала наша Черная улица,– вздохнул Лешка. – А давай мы Печенегу сами оборотку дадим,– предложил Борисенок.
– Нас по асфальту размажут, ты же понял, на что намекает Печенег, мол, я в общак не сдал краденное.
– Что-то я не слышал от других, чтобы Печенега кто-то назначал собирать дань в городке. Чушь все это, короче Зяма, идем к Моте, пока он трезвый с утра, как посоветует, так и сделаем. Я сейчас за Витьком Валеным, а ты к Якимку, если что, вчетвером отобьемся.
– А, пацанва – а! – протянул Мотя заплетающимся языком и весело, раскинув руки, предложил парням выпить остатки портвейна.
– Мотя, мы к тебе по делу, – Лешка сел напротив и рассказал всю историю Зямы. Спившийся урка поморщил лоб, призадумался, и казалось, в один миг протрезвел.
– По – своему Печенег прав, но ему не положено собирать филки, получается пацаны – это магерамство. Посылайте его туда, – Мотя указал рукой на окно, за которым виднелся в огороде туалет.
– А если он кипишь поднимет? – допытывался Лешка.
– Тогда вам надо толпу собрать, а то не справитесь.
– Мотя, его же многие из наших знают, какая толпа? – Леха пытался вытянуть из урки хоть что-то дельное.
Старый уркаган призадумался, ворочая полупьяными мозгами.
– Ты с отцом-то советовался? – спросил Мотя Лешку.
– Нет, не хочу его втягивать в свои дела, меня мать просила. Батька после последнего срока еле-еле отдышался, ты же знаешь, что его по актировке[27 - Актировка – После комиссии ВТЭК заключенного освобождают из мест лишения свободы по акту о болезни.] освободили, тубик[28 - Тубик – больной туберкулезом легких.] он.
– Привет бате от меня. Ну, тогда сделаем так: поедешь в Люблино, найдешь по адресу моего закадычного кореша – Славку Седого, передашь ему от меня привет и маляву, мы с ним два раза зону топтали. Славка одно время в Люблинской психиатричке лежал, под дурака косил и от тамошнего психиатра слинял, перебравшись в зону. Обскажешь на словах ситуацию. Понял? – Лешка кивнул, – У него знакомые с Люберцев есть, – продолжил Мотя, – парни в бокс ходят и на борьбу, ежели что, Печенегу «стоп в гору» выпишите. А с тебя Леха, простава,– засмеялся беззубым ртом Мотя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70059760&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
ППШ – пистолет-пулемет Шпагина
2
ПФЛ – Проверочно – Фильтрационный лагерь.
3
ГУГБ – Главное управление государственной безопасности
4
Катал – играл в карты
5
Шкары – штаны, брюки.
6
Прохаря – сапоги.
7
Лепеха – костюм
8
Заточка – остро заточенный штырь
9
Посадить в мешок – выиграть в какую – нибудь игру
10
