Виктор Алексеевич Гончар "То Да Сё"

Яков присел на лавку рядом с дверью. Осмотрел дом – здесь ничего не изменилось. Разве что чувствовалось отсутствие женской руки. Всё стало более мужским. Скупым, что ли. У Якова запершило в горле, он сглотнул и украдкой глянул на фото отца в трико и с огромной гирей, на фото женщины на стене.

Соломон ждал молча.

ЯКОВ:

– Я приехал в Ревель, поступил юнгой на пароход «Станислав Потоцкий», а когда мы пришли в Дувр, то я сбежал с парохода…

СОЛОМОН:

– Постой, сын. Ты был моряк, ты бегал по миру, а моя Мирра, твоя мать, имела много горя и слёз, что тебя не видела. Где твоё сердце? И где твоя совесть? Ведь у твоей мамы было слабое здоровье, она умерла три года тому как.

ЯКОВ:

– Я знаю об этом…

СОЛОМОН:

– Хорошее дело: он знает!.. Зачем ты пришёл, Яков?

ЯКОВ:

– Отец, дело в том… Дело в том, что я состою в боевой дружине… Мы взяли деньги, я привёз их сюда, чтобы ты сберёг их, больше мне некуда деться. Спрячь их до времени, до того дня, когда я приеду за ними. Ты слышишь? Когда именно Я приеду к тебе. Никому другому ты не имеешь права их отдать. Это… Это народные деньги. Они пойдут на правое дело.

Яков говорил торопливо, запинаясь, словно боясь, что его перебьют, или, не дослушав, выставят вон. И вдруг он замолчал.

Молчал и Соломон. Наконец, он прервал молчание.

СОЛОМОН:

– Хм… Мой сын налётчик, Боже всемилостивый!

ЯКОВ:

– Я революционер, а не бандит.

СОЛОМОН:

– И сколько денег я должен спрятать?

ЯКОВ:

– Десять мешков.

СОЛОМОН:

– Люди добрые, мой сын считает деньги уже мешками!.. Да, ты не бандит. Бандиты столько не имеют… Они имеют взять часы при цепке, они имеют бумажник, но не мешки.

ЯКОВ:

– Извини, у меня мало времени, папа.

СОЛОМОН:

– Неси их в дом, негодяй. Я спрячу, так и быть.

Яков сам перетаскал все мешки в комнату. Соломон даже не пошевелился, чтобы помочь. Огромный, поживший на своём веку еврей никогда не видел такого количества денег. Он был потрясён, но виду не подавал.

СОЛОМОН:

– Брось здесь… Зачем на тебе офицерский шинель, к тому же так плохо пошитый? Ты стал офицер, а я стал отец офицера?

ЯКОВ:

– Это для конспирации. Прости, мне надо ехать в город. Скоро я вернусь, отец, и мы поговорим подробней, обещаю тебе.

12. НАТ. ВЕЧЕР. ТАРКОВИЧИ. ДВОР У ДОМА СОЛОМОНА КАЦА

Яков торопливо вышел из дома, направился к пролётке, сел на козлы.

Соломон в наброшенном на плечи пальто вышел проводить его.

ЯКОВ:

– Прощай, отец.

Соломон махнул ему рукой.

СОЛОМОН:

– Литра от!

Пролётка выехала за ворота и вскоре скрылась из вида. Соломон пожал могучими плечами.

СОЛОМОН:

– Офицер за кучера. Кому такое было?!..

13. НАТ. НОЧЬ. ВИТЕБСК

На улице у трактира фонарщик уже зажигал газовый фонарь.

14. ИНТ. НОЧЬ. ВИТЕБСК. ЛЕСТНИЦА У КОНСПИРАТИВНОЙ КВАРТИРЫ

Яков поднялся по парадной лестнице доходного дома. Прислушался. Всё было тихо.

Он протянул руку к кнопке звонка.

15. ИНТ. НОЧЬ. ВИТЕБСК. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА. ПРИХОЖАЯ

На звонок Якова двери конспиративной квартиры мгновенно открыла молодая девушка – хозяйка квартиры. Словно она его ждала в коридоре и быстро, за руку, перетащила Якова через порог:

ДЕВУШКА:

– Отчего вы так припозднились? Вас давно ждут!

Яков повесил шинель, стянул галоши и только сейчас почувствовал, как он устал.

16. ИНТ. НОЧЬ. ВИТЕБСК. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА. ГОСТИНАЯ

В комнате Якова встретили взгляды ещё трёх мужчин и двух женщин и назвать эти взгляды доброжелательными было бы затруднительно.

На столе стоял давно остывший самовар, чашки с блюдцами. Было впечатление, что к ним никто не прикасался.

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– Куда вы пропали, товарищ Степан?

Не нарушая правил конспиративной работы, назвал вошедшего по его партийной кличке высокий мужчина в белой косоворотке. И потом тише.

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– И где деньги из банка?

ЯКОВ:

– Деньги в надёжном месте… товарищ Гурьян.

Яков, подошёл и стал наливать себе чаю.

ЯКОВ:

– Я счёл нецелесообразным везти их товарищу Бэлле, за мной была погоня, к тому же…

Яков пригубил из чашки, и вдруг, неожиданно зло взорвался.

ЯКОВ:

– Да почему же у вас чай, вечно холодный? Это, что, тоже для конспирации требуется?

Ему никто не ответил. Только девушка-хозяйка подхватила со стола самовар и исчезла из комнаты.

Яков присел на свободный стул.

ЯКОВ:

– Товарища Сергея убили…

Товарищ Гурьян вкрадчиво продолжил.

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– Это нам известно. А вот известно ли вам, что вторая пролётка была у нас отбита полицией и отбита вместе с деньгами? Погибли и Фрол, и Эля…

ЯКОВ:

– Как?!

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– Как герои, товарищ Степан. Итак, вы не ответили: где деньги? И что это за «надёжное место»?

ЯКОВ:

– Хорошее место, крепкое, товарищ Гурьян. Я на время спрятал их и приехал в город, чтобы узнать общий ход дел и получить инструкции.

Товарищ Гурьян быстро переспросил.

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– Приехали в город? Значит, деньги за городом?

ЯКОВ:

– Да.

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– Это хорошо. В Витебске нас ищут. Полицмейстер в бешенстве… Вы не пересчитывали общей суммы? Сколько там?

ЯКОВ:

– Нет, как я мог – без партийной комиссии, товарищи.

Товарищ Гурьян ещё раз произнёс.

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– Это хорошо.

Он изо всех сил старался смотреть на Якова «проницательным взглядом».

ТОВАРИЩ ГУРЬЯН:

– Они нужны партии, нужны для устройства типографии, для закупки динамита, оружия. А в город их везти действительно нельзя: товарищ Лука оказался провокатором.

Товарищ Гурьян ещё раз остро глянул на Якова, словно ожидая от того какого-то знака или неосторожного слова.

Тут не к месту поднял руку лысый в поддёвке.