Галина Долгая "Время. Альманах"

Шара-бара приезжала каждое воскресенье. Утром. Летом. Из всего детства я помню в основном лето. Оно растягивалось на целый год. И все основные события умещались в нём. Не летом была школа. Школу я любила. Но всё-таки больше любила лето.

«Шааа-рааа-бааа-рааа!» – кричит меняла. Он растягивает звуки. Они становятся долгими, ворочаются во рту. Льются. Первый звук в начале улицы. Второй – уже на середине. Последний – в конце улицы, где тупик.

Дёргаю маму за подол цветастого халата:

– Дай бутылки! Мам, дай бутылки.

Меняла денег не берёт – берёт тарой.

– Это всё ерунда. Я на базаре тебе возьму. Надувательство какое-то, – ворчит мама, доставая из чёрной пыльный ниши во дворе бутылки от сладких напитков.

Мы с сестрой бежим к калитке. Распахиваем её. В руках – по валюте.

Меняла приезжает на покосившейся арбе, или араве, как ещё её называют. Он сидит на козлах. В арбу запряжён ослик. Вздрагивает длинными ушами.

Внутри арбы устроен магазин. Там рядками лежат рогатки, резинки, петушки на палочках, мыльные пузыри, цветастые полосатые дудочки, яблоки в сахарной глазури, мячики на резинке.

Я обычно выбираю пузыри. Выдуваю их, пока не закончится раствор. Потом делаю его сама. Из мыла. Но пузыри – не те. Не так раздуваются. Да и блёклые какие-то выходят.

Всё время хочу взять рогатку – но не решаюсь. Что я буду ей стрелять? Пацаны – понятное дело. А мне она зачем? Для самообороны. Мама такую самооборону у девочек не понимает. Поэтому на рогатку я только смотрю.

В конце концов выбираю мячик на резинке. Он круглый, слегка приплюснутый, как инжирный персик. Перевязан цветными нитками. Сверху мячик покрыт розовой жатой бумагой. Мячик очень лёгкий. Его можно пулять в разные стороны. Даже в шутку угодить кому-нибудь по голове.

Я пробую мяч и так, и эдак. Хвастаюсь дома. Меряюсь с друзьями, теми кто тоже мячик отвоевал, у кого резинка выстрелит дальше. Резинка рвётся. Я привязываю к ней какую-то другую, прочней.

К вечеру вся эта игра мне надоедает. До ужаса хочется узнать – что там внутри? Почему он такой лёгкий, почему он словно перо.

Вскрываю. Осторожно. Слоями. Вижу – сыпется что-то. Опилки. Потрошу весь мяч. И вот в руках – только розовая кожура.

Иногда я спрашиваю себя. Может, так и всё мое детство – этот хлипкий мячик из опилок, скачущий на резиночке? А всё остальное (вся эта романтика и красота) придуманы мной, взрослой.

Но именно в такие моменты, когда воспоминания из детства сваливаются на меня запахами, вкусами, цветами, му