– Я тебе трезвого водителя вызову.
– А… ну ладно.
Он даже не говорит, что вызовет сам! Привык, что мамка ему зад подтирает.
* * *
Валерчик пытается трещать про рыбалку и лещей. Я сам мечтаю дать ему горячего леща, но вместо этого умело перевожу разговор на баб.
– Я вольный стрелок, – заявляю хвастливо. – Подход к телкам знаю. Мне любая даст.
– Да… – завистливо присвистывает Валера. И, набравшись храбрости, выпаливает: – А Ника… она… ты… вы…
Че он там жует своими мелкими зубками? Сопли?
– Ника вообще не в моем вкусе. Она же, между нами, холодная… Льдина, а не женщина.
– Холодная… – задумчиво повторяет Жучара.
– Ну, я, например, люблю страстных девчонок. Горячих. Таких, знаешь, чтобы заводились с полоборота. Понимаешь?
– Ага, – кивает Валерчик.
Ишь ты, понимает он…
– А ты таких не любишь?
Он сначала кивает. А потом выдает:
– Для семьи такие не подходят. Я же не шлюху ищу, а мать своих будущих детей.
Шлюха? Он сказал “шлюха”? Надо же, какие слова знает этот чухан.
– На свадьбу пригласишь?
– Пока рано говорить о свадьбе.
Да? Предложение сделал, а о свадьбе говорить не хочет… Что-то тут не сходится!
Но, блин, мне-то что? Пусть женятся.
Они идеально подходят друг другу. Она – синий чулок, он – мамина пися. Ищет себе вторую мамку. А мамка, ясное дело, сексуальной быть не должна.
Для секса можно найти что-нибудь на стороне…
Бесит он меня. Невыносимо бесит. Так, что хочется взять его за хилую шейку и размазать мордой об асфальт. Прям руки зудят! Но знаю, что нельзя. Ника меня возненавидит… А его пожалеет и приласкает.
Я смотрю на ее окна. Представляю, как она там снимает свои брючки и эту открытую маечку… Мля. Очень тупо сидеть со стояком рядом с Валерчиком!
– Ника, иди к нам! – ору я.
Неожиданно для самого себя.
– Ты что! – испуганно дергает меня Валерчик. – Люди же спят!
– А Ника не спит. Вон, у нее свет горит.
– Ника-а-а!!! – снова ору я на весь двор.
– Эй, заткнись! – рявкает на меня какой-то мужик с балкона на третьем этаже.
– Не заткнусь. Ника-а-а!
Нет, я не пьяный. Просто злой, как голодная псина. И моя злость требует выхода. Хотя бы такого.
– Я сейчас выйду! – угрожающе рычит мужик.
– Выходи! – ору я. – Побазарим. Нас двое, ты один. Что, зассал?
– Нас тут, вообще-то, трое.
На балконе появляются еще два здоровых лба.
– Класс! Давайте, пацаны. Спускайтесь. Разомнем кулаки.
Я смотрю на Валерчика и вижу, что он трясется, как дряблая сосиска. И медленно, но очень уверенно пятится к своей машине. Ссыкун хренов. Даже сказать ничего не может. Язык в жопу затолкал, и тихо гадит в штаны.
И это недоразумение женится на Нике? Что он будет делать, если ее кто-то обидит? Резко и уверенно спрячется под мамину юбку?
Дверь подъезда распахивается. Я подрываюсь навстречу приключениям. Но на ступеньках появляется не мужик. И не три мужика.
А разъяренная училка Ника со скалкой в руке….
Глава 10
Костя
Как она меня хочет! Отлупить.
Но неважно. Главное – хочет. Вижу ее – и сразу хвост пистолетом. Разрывает штаны. И пофиг на скалку. Пофиг на все.
Передо мной лишь ее сверкающие страстным гневом глаза, ее полные горячие губы, произносящие что-то резкое и обвиняющее. Не знаю, что именно она говорит. Я не разбираю слов. Просто слышу страсть в ее голосе.
И смотрю на ее стоящие торчком соски.
Она успела переодеться во что-то среднее между пижамой и спортивным костюмом. С майкой. Без лифчика. Мля…
Вот что ее возбуждает! Жесткое доминирование. Агрессия. Игрушки – скалка почти как из секс-шопа…
Доминантка, блин.
Кстати, прекрасно представляю ее в облегающем черном латексном костюме, На острых шпильках. И с плеткой в руке. Огнище!
Плетку я бы у нее, конечно, отобрал. А ее поставил на колени. Доминировать над доминанткой – особый сорт кайфа…
Но пока что доминирует она. Размахивает скалкой – а я просто уворачиваюсь. Я не один год занимался боксом и карате. Реакция у меня безотказная. Но, блин, скалка… против такого оружия мне еще выходить не приходилось!
– Чего ты орешь на весь двор? – между делом наезжает на меня Ника.
– Хочу и ору.
– Котяра облезлый!
– Чего это я облезлый? Я вполне себе ухоженный. Даже на эпиляцию хожу.
Зачем я это ляпнул? Сам не знаю. Просто… обидно, мля! Я же почти метросексуал. Во всяком случае, слежу за собой. Облезлым меня еще никто не называл!
– Знаешь, что делают с орущими мартовскими котами? – спрашивает Ника.
– Бьют скалкой?
– Их отвозят в клинику, откуда они возвращаются грустными, но милыми и спокойными.
– Бля, это слишком жестоко!
– Не матерись! – она снова замахивается на меня скалкой.
И даже скользит по плечу. Потому что я отвлекаюсь и почти пропускаю удар. На крыльце подъезда появляются три амбала… И идут к нам.
Ника слышит их шаги и оборачивается. Я резко дергаю ее за руку и встаю перед ней, закрыв ее спиной.
– Говоришь, кулаки хочешь размять? – спрашивает мужик, который первым вышел на балкон.
– Давай разомнем, – дерзко отвечаю я.
Я не особо их боюсь. Да, их трое, они здоровые… Но я быстрый. И спортивный. А у них скорее пузяки и и жир, чем пресс и мышцы.
– Я вам сейчас разомну! – немедленно влезает Ника.
А она еще более дерзкая, чем я!
Пытается вылезти на передний план, скалкой своей размахивает… А вот это уже проблема. С мужиками я, допустим, справлюсь. А что делать с агрессивной доминанткой?
Похоже, у амбалов в бошках возник такой же вопрос.
– Немедленно прекратите все это! – продолжает командовать Ника.
Причем она делает это так уверенно и авторитетно, что не послушаться ее просто невозможно.
Мужики смотрят на меня.
– Это та самая Ника?
– Ага, – киваю я.
– Ну ты, мужик, и влип, – произносит один.
– Удачи тебе, – выдает второй.
– А лучше беги, – добавляет третий.
– Быстро все по домам! – рявкает Ника. – Чистить зубы и спать!
Мужики переглядываются, чешут репы. И – послушно бредут в подъезд. И я даже не сомневаюсь, что они сейчас дружно почистят зубы и лягут в кроватки. Потому что ослушаться строгую училку невозможно. Это заложено где-то в подкорке, еще со школьных времен. Надо делать, что она говорит, а то двойку в дневник поставит и родителей вызовет.
Как только мужики уходят, сразу появляется Валерчик. Выполз из-под лавки, или где он там был, достал язык из жопы… И сразу начал ябедничать и валить все на меня.
– Провоцировать конфликты – неразумно, – выдает он нравоучительным тоном.
Глядя на меня.
– Да ты что! – ржу я.
– Я лично никогда так не делаю.
– Возьми конфетку. Сосательную. И пососи…
– Оба хороши! – обрывает меня Ника.
– А я что? – встревает Валерчик. – Я ничего. Это он орал.
Вот он гнида… Не зря его гопники в детстве гнобили. Не зря, но мало. Я бы от себя еще добавил.
Но от его обвинений я не отпираюсь. Все так и было. Это все я. И меня все устраивает.
Я хотел, чтобы Ника вышла – она и вышла. Хотел увидеть ее соски – и я их вижу. Смотрю на них прямо сейчас. Но не откровенно пялюсь, а незаметно. Все же у нее в руках до сих пор скалка…
Она подходит к скамейке, на которой стоят наши бутылки с пивом, берет их – и выливает пиво в траву. А бутылки бросает в мусорку.
– Эй! – ору я. – Только хотел горло промочить!
