Виталий Олегович Комиссаренко "Тео: зеркальный мальчик"

Пока они шли, Тео узнал, что находится в некоем «Приюте», куда муниципалитет отправляет всех беспризорных детей. И что здесь его ждут «забота, дисциплина и учёба», за которые следовало быть благодарным.

Тео со всем соглашался: за заботу и вправду следовало поблагодарить. А уж если тут ещё и научат чему-нибудь полезному, это будет вообще замечательно.

Мисс Даттон провела Тео в большой кабинет, где неприятно пахло и сидел сгорбленный старик во всём белом.

– Доктор, осмотрите его, – попросила мисс Даттон, подталкивая Тео вперёд. – Сегодня привезла полиция. Мне не нравится его цвет. Покрасили его, что ли?

После чего она вышла и сказала, что «подождёт снаружи», а доктор, кряхтя, взялся за мальчика.

Когда же самый тщательный в жизни Тео осмотр закончился, доктор позвал мисс Даттон, и только развёл руками:

– Я не знаю, что с ним не так. С виду – здоровый мальчишка, вроде не больной. Но при его структуре кожи он должен быть статуей. Почему он дышит, двигается и вообще живёт – медицина бессильна установить.

– Его не покрасили? – уточнила женщина.

– Если бы это было так, он был бы мёртв. Кожные покровы…

– Не важно, – перебила мисс Даттон. – Ладно, позже разберёмся.

– А ещё я есть хочу, – не выдержал Тео, которого стало уже напрягать тянущее чувство в животе.

Доктор и мисс Даттон одновременно посмотрели на него, и мальчишка подавил желание обхватить себя руками и опустить взгляд.

– Только после душа, – строго заявила женщина. – Грязнулям вход в столовую категорически запрещён.

– Я не грязнуля, – возразил Тео, но ему, похоже, не поверили.

После кабинета врача мисс Даттон отвела мальчика в большой общий душ, где сейчас никого не было. Когда же тот вымылся, выдала ему новую одежду: бельё, штаны и рубашку, а ещё – удобные мягкие тапочки. А то, в чём Тео пришёл, демонстративно бросила в топку жарко горящей печи, указав на то, что «в такой рванине приличные дети не ходят».

Тео о найденных в рухляди лохмотьях не жалел.

Выданная одежда была чистой, не пахла пылью и плесенью, а ещё – не грозила разойтись по швам от неудачных движений. Хотя и была унылого серого цвета, словно небо за окном.

– Уличную одежду попозже подберём, – пообещала мисс Даттон.

В столовой тоже не оказалось никого, только от запахов живот Тео стал издавать совсем уж неприличное рычание.

Толстый повар в засаленном фартуке и белой одежде дал серебряному мальчику миску горячей каши и изрядный ломоть сероватого хлеба. Запивать всё предлагалось сладковатым напитком, названным «чай».

Тео не взялся бы сказать точно, но на тот момент еда показалась ему самой вкусной в мире.

Добавки, правда, ему не дали. А мисс Даттон строго сказала:

– Сытое брюхо к учению глухо. С вечера ты уже будешь есть вместе со всеми, и не вздумай опаздывать: за нарушение распорядка следует наказание!

Тео покивал. Ему очень не хотелось злить эту женщину, да и проверять, что тут за наказания. Это слово у него ассоциировалось лишь со страшной болью и чувством беспомощности.

Так что он даже поблагодарил за заботу. Мисс Даттон не ответила, но в её взгляде мальчик впервые заметил что-то похожее на одобрение.

После обеда Тео привели в большую спальню. Тоже общую: вдоль стен и посредине зала в ряд стояли койки, сейчас аккуратно заправленные. Некоторые были без белья.

Мисс Даттон позвала:

– Кэли!

На зов явилась молодая девушка с добрым лицом и голубыми глазами, которая сразу понравилась Тео.

Мисс Даттон же сказала:

– Возьми этого новенького и всё ему выдай. Я и так с ним уже час вожусь.

С этими словами она повернулась и пошла прочь, всем своим видом излучая раздражение.

– Привет, – сказала тем временем девушка, наклоняясь к Тео. – Я Кэли Бим, можешь звать меня просто Кэли, когда я не веду уроки.

– А когда ведёте? – уточнил Тео.

– А когда веду уроки, а также в присутствии Вивьен Даттон, лучше зови меня «мисс Бим», хорошо? – она подмигнула и улыбнулась, и мальчику сразу стало будто легче на душе.

– Спасибо, – сказал мальчик. – Я Тео. И очень благодарен.

– За что же, глупенький?

– Хотя бы за то, что покормили и обогрели. На улице было как-то… почти как… дома?..

– Так у тебя есть дом? – подняла бровь Кэли Бим.

– Был… – Тео не стал вдаваться в подробности. Хотя бы потому, что сам их не помнил.

– Ну что ж, – Кэли не стала расспрашивать дальше, видимо, поняв это как-то по-своему, – Добро пожаловать в твой новый дом.

Глава 3. Дети приюта

Ближе к ужину Тео впервые познакомился с другими ребятами из «Кингвудс Дэлл».

Дверь в общий зал-спальню открылась, и в зал ввалилась переговаривающаяся толпа разновозрастных мальчишек.

Увидев Тео, они чуть притихли, но именно что чуть: судя по всему, появление новеньких в приюте было если и не частым событием, то уж точно не редким.

Но небольшая компания наиболее старших ребят обступила сидящего на кровати Тео, и самый высокий, обладатель серых глаз и коротко стриженных светлых волос сказал:

– Вы только гляньте, что приволокли с улицы.

Другой паренёк, пониже и потолще, подхватил:

– Да, будто мало нам дармоедов!

Тео, который встал поприветствовать новых друзей, не сразу понял, чем вызвал такое раздражение.

Но тут третий мальчик, худой и сутулый, чем-то похожий на птицу из-за длинного крючковатого носа, пояснил:

– Что же, теперь еду будут ещё и на этого делить?

– Похоже, – кивнул первый, затем обратился к Тео. – А ты что скажешь, крашеный?

– Я не крашеный, – сказал тот.

Подумалось, что этот разговор с самого начала пошёл куда-то не туда.

И действительно, высокий толкнул Тео в грудь, и тот был вынужден резко сесть обратно на жалобно скрипнувшую кровать.

– Мне по барабану, – бросил высокий и добавил. – Тебе тут не рады, урод.

После этого они отошли прочь, оставив зеркального мальчика в непонимании.

Незадолго до этого Кэли Бим рассказывала, что в приюте живёт полсотни мальчишек и пара дюжин девочек. У последних свои спальня, душевая и туалет, и мальчишкам туда строго-настрого запрещается ходить. Напутать сложно: на всех дверях, ведущих во владения девчонок, висит бронзовая роза.

Наоборот это тоже работало.

Впрочем, учатся обитатели приюта все вместе.

– Кроме того, – добавила Кэли, – если видишь где-то жёлтую дверь, знай: тебе туда нельзя.

– А туда почему? – спросил Тео.

– Это, – пояснила добродушная воспитательница, – рабочие помещения, жильё воспитателей и всё остальное, где детям делать нечего.

– Хорошо, – согласился мальчик. – Легко запомнить: видишь розу или жёлтую дверь – не суйся.

Он смутно припоминал, что в родном мире тоже были запретные места. Но подробности, как всегда, терялись в тумане.

– Молодец, – похвалила Кэли. – Только смотри, если задумал пролезть тайком – это как раз та вещь, за которую накажет не только мисс Даттон, но и я. И вообще любой работник приюта.

Тео кивнул.

Кэли Бим ещё рассказала, что в приюте все ребята дружат между собой. И после занятий, когда настаёт время игр, часто проводят время вместе.

– Что такое игры? – спросил Тео, чем сильно удивил Кэли.

И когда та в двух словах объяснила, мальчик сказал:

– Никогда раньше ни во что не играл.

Этим простым признанием он вызвал у Кэли Бим приступ жалости к своей персоне, хотя и не до конца понял, почему.

Но та, закончив обнимать серебристого мальчика, пообещала:

– Тебе понравится, вот увидишь.

Теперь же, сидя на кровати, Тео думал, что, возможно, Кэли Бим просто не в курсе отношений между ребятами приюта.

Иначе как это сочетается с атмосферой той дружбы и веселья, о которой говорила добродушная женщина.

Решив спросить об этом у Кэли, мальчик встал и отправился её искать.

Уже ознакомившись с распорядком, Тео знал, что сейчас «свободное время» перед ужином, которое дети, как правило, тратят на игры или увлечения. Или на исполнение наказаний, если кто-то провинился.

Но Кэли нигде не было.

Зато в коридоре, ведущем в библиотеку, встретилась задумчивая девочка с русой косой и книжкой в руке.

В отличие от мальчишек, девочка она была одета в платье. Хотя точно такое же серое, как штаны и рубашка Тео. С короткими рукавами и подолом до колен, из-под которого торчали ноги в чулках и тапочках.

Увидев серебряного мальчика, девочка улыбнулась и сказала:

– Привет! Я Анна, а ты новенький? Как тебя зовут?

Задумавшийся о своём Тео не сразу сообразил, что обращаются к нему, но девочка мгновенно оказалась рядом. Тонкий палец при этом легонько постучал по лбу мальчика:

– Эгей, есть кто дома? – спросила девочка и рассмеялась, – Ты что, железный? Звук как от кастрюли.

Обижаться на это сравнение почему-то не получалось. А получалось улыбаться в ответ:

– Я Тео. И я не знаю, почему я такой.

Хотелось сразу избежать неудобных вопросов. Может, Тео и рад был бы ответить на них, но проклятый туман на месте воспоминаний превратил бы всё в бесплодный и неловкий допрос.

Как в медицинском кабинете.

– Ты забавный! – резюмировала Анна, – Хочешь, я покажу тебе приют? Ну, там, куда можно.

– Хочу! – обрадовался Тео, который постеснялся попросить об этом Кэли или, тем более, Вивьен Даттон.

…Уже через полчаса стало понятно, что у Тео появился друг. Ну, или, точнее, подруга.

На фоне других ребят приюта Анна даже выглядела какой-то не такой. Жизнерадостной, весёлой, и даже… счастливой?

Приют, как оказалось, был довольно большим и мог бы вместить, наверное, несколько сотен детей.

Но так как здание не использовалось даже наполовину, целых два корпуса, уходивших вглубь застройки в противоположную от улицы сторону, были закрыты и заброшены.

Да, там изредка проводили ремонт и уборку, чтобы совсем уж не приводить к запустению, но там всегда было темно и пусто. А зимой – ещё и холодно.

К счастью, основное здание приюта отгораживалось от корпусов толстыми стенами и дверями, и можно было не сжигать зазря кучу драгоценного угля.