Всеволод Ярославич
(радостно)
Сестры мои милые да гости из святой Византии прошу к столу, от доброго стола – и беда мала!
Все уходят. Остаются Будимир и Мономах. Будимир выпускает воздух из надутых щек, смотрит перед собой.
Будимир
(со смыслом, задумчиво)
М-м-да. Хвать с наскоку, сзади и сбоку…
Неожиданно в светлицу быстрым шагом возвращается Елизавета Ярославна 48. Кивком головы просит Будимира удалиться. Будимир быстро выходит. Елизавета Ярославна 48 нагибается к уху Мономаха.
Елизавета Ярославна 48
(шепчет)
Ввечеру жди меня на пристани. Ладью норманнов узнаешь по дракону на носу.
Елизавета Ярославна 48 так разворачивается и выходит.
Мономах остается один с красными оттопыренными ушами. Глупо и немного растерянно улыбается. Мономах нервно зевает.
Мономах
(сам себе)
Что там Будимир говорил?
Мономах чешет правую ягодицу. Дерзко улыбается.
Мономах
(с вызовом)
Сзади и сбоку?
НАТ. пристань в чернигове ночь
Мономах и Будимир весело, как старые друзья, с удовольствием обсуждают новое назначение и предстоящее путешествие. Подходят к княжеским ладьям.
Жизнь на пристани энергично кипит, но идет к ночному завершению. Важные купцы медленно обходят тюки на берегу. Работники закатывают последние на сегодня бочки по широким доскам на ладьи. Кое-где слышны громкие призывы быстрее завершать погрузку или разгрузку.
Пристаниуправитель ЩУКА, невысокий кряжистый мужик с бородой, веснушками и прищуренными глазами, даже немного хитро прищуренными глазами. Совсем немного. Скорей всего половец или монгол.
Мономах
(Щуке)
Здрав будь, добрый человек!
Мимо по пристани проходит стража. Три здоровых бугая вооруженные до зубов и в кольчуге. Увидев Мономаха и Будимира, останавливаются недалеко. Будимир
по-командирски машет рукой. Стража продолжает движение.
ЩУКА
(тихо, с сомнением, чуть запоздало)
Здрав будь светлый князь. Здрав будь отец-воевода.
Мономах
(Щуке, дружелюбно)
Проводи, Щука, к кораблю норманнов, что с драконом на носу.
Щука, немного ссутулившись, показывает в сторону, вдоль пристани и все трое начинают движение.
Вдруг мы видим, за тюками кто-то крадется. Кто же это может быть? Ба, да это давешние византийцы!
Толстый и Высокий. Преследуют Мономаха скрытно и жадно вслушиваются в его разговоры. Оба в черных накидках.
Мономах, Будимир и Щука продолжают движение. Мономах хлопает Щуку по плечу, от чего Щука чуть приседает.
Мономах
(окрыленно)
Готовь, Щука, ладьи, общим числом три. Поутру отбываем с дружиной…
Виснет пауза. Мономах недоуменно взбрасывает голову в сторону Щуки, мол, где быстрое есть, служивый?
ЩУКА
(тихим извиняющимся голосом)
Батюшка Ваш, светлый князь Всеволод Ярославич дал указ…
(еще тише)
Ладьи вам не снаряжать и на уговоры не идти.
(совсем шепотом)
Прощения прошу княжич, помилуй да прости мя, слугу верного.
Мономах
(нахмурившись)
Что еще батюшка передал с указом?
ЩУКА
(мнется, мнется)
Пущай, говорит, не в ладье звездочки на спине лежати считает, но через леса да поля к месту добирается.
Мономах
(недоверчиво)
Так и сказал?
ЩУКА
(громко, выдохнув воздух)
Неа… Громче…
(пауза, немного в сторону)
Да слова тверже!
Щука зажмуривается и вбирает голову в плечи, словно ожидая пинка.
Мономах не обращает на Щуку внимания и настороженно оглядывается по сторонам. Византийцы замирают, ни живы, ни мертвы.
Виден большой корабль викингов, пришвартованный у деревянного пирса. От него из темноты отделяется статная женская фигура и приближается к Мономаху. Это – Елизавета Ярославна 48, которая кивает Будимиру и Щуке. Будимир и Щука отходят в сторону.
Елизавета Ярославна 48 в вечернем походном платье. Указывает Мономаху на самую большую и нарядную ладью викингов.
Елизавета Ярославна 48
Дражайший мой сын, Владимир-свет. На ладьях подобных выдвинулась из крепости дяди своего, короля датского Свена Второго, принцесса Гита. Курсом на Ключ-город. Мыслю, в скором времени прибудет в Смоленск.
(проникновенно)
Ты уж не обидь чужестранную гостью, приветлив будь да участлив.
Мономах внимательно слушает. Сосредоточенно вглядываясь в тюки, наваленные неподалеку. Кивает Будимиру.
Будимир идет к месту, где прячутся византийцы. Там никого. Отрицательно машет головой Мономаху. Пользуясь случаем, Щука на полусогнутых ногах и с неестественной улыбкой куда-то тихо линяет, от греха подальше.
Византийцы чудесным образом осторожно перебираются на другую сторону. Залезают в воду, под деревянный пирс рядом с ладьей викингов.
Елизавета Ярославна 48 внимательно смотрит на Мономаха, следя за его реакцией.
