– Роди, но я же могу…
– Ничего ты не можешь, моя дорогая гусеница, – почти ласково отчитывал старший брат. – Если там затоптали Ридалага, то ты погибнешь в первый же день. Потому сиди дома и не высовывайся.
– Кто-то же должен это сделать? – возмутился тот.
– Кто-то должен, – задумчиво ответил Родион и отхлебнул ещё отвара от простуды.
Последним «спасателем» должен стать Гор, но тот все ещё отсыпался в потребных домах и потому появился в приемных Родиона только на следующее утро.
– Милорд, снова письмо, – с кислой рожей протянул Тибель поднос со свитком.
– Три дня, – кивнул Принц и приветствовал младшего из Ялагров. – Что тебе нужно, дитя-переросток?
– Роди, я знаю Степь, – пробасил Гор.
– Заход правильный, ты Степь знаешь, – согласился Принц. – Наместнику Северных провинций Ригорона и не знать Степь?
– Я владею всеми видами оружия.
– Лучше меня, это верно, – кивал Родион.
– Я не связан обязательствами, у меня нет жены и детей, я младший и наименее ценный.
– Здесь я бы поспорил, но в целом хвалю, ты хорошо продумал стратегию.
– Я знаю Ридалага лучше прочих, мы с ним долгое время провели в северных провинциях. Все его шаги я могу просчитать и даже предугадать. Я найду его.
Родион внимательно рассматривал брата. «Наименее ценный» это определенно не про Гора. Младший повзрослел, окреп и поумнел. Из вчерашнего подростка он вырос в мужчину, готового взять на себя ответственность.
– Гор, есть один критический недостаток во всей этой истории. Ты найдёшь Ридалага, сомнений у меня нет. Найдёшь и влипнешь в ту же историю. Если ты давно не смотрел в зеркало, то открою тебе небольшой секрет. Ты похож на Лага и даже слишком. Враги, если таковые есть, а они есть, вычислят тебя с первого взгляда. И забросят в ту же темницу.
– Почему в темницу? – нахмурил брови младший. – Ты что-то знаешь?
– Не знаю, но просчитываю варианты. Убивать его незачем, он не претендует на агаронский трон. В отличие от баронты Эстерсэн. К тому же убивать его опасно, он не последний человек в Ригороне. Сын Императора, истинного происхождение не утаишь. А Агарон всё ещё зависит от нашего хлеба. Но если его не убили, и он жив вопреки паническим настроениям Рисмага, то остаётся неволя. И последнее письмо он писал именно из неволи, коротко, ни о чем. Возможно, Рисмаг Дэвони уже с ним, ибо второго письма-опровержения от него нет.
– Интересно, зачем его неволить?
– Зачем – понятно и неинтересно. Ридалаг сунул свой хозяйственный нос не в свои дела. И не просто сунул, а создал угрозу. Интересно другое. Они знают кто он, под пытками и не такое расскажешь, но всё равно не отпускают. Не отпускают и ждут. Ждут чего?
– Или кого? – встрепенулся юноша.
– Вопрос без ответа. Твоё оружие бессильно в этой игре. На той стороне сидит изворотливый и опасный противник. И ответить ему достойно ты не сможешь. Мечами махать он не станет. Он будет бить иначе, а это уже моё оружие.
– Это месть за поражение в Степи? Месть за историю с отравлением Гралийского короля? Мы спасли от неминуемой гибели Генрада Гралийского, чем фактически развалили козни Агарона против нас пять лет назад. В этом суть?
– «Месть придумали дураки и богачи», однажды сказал мой дражайший дядюшка Ной Орс. И был прав. Это не месть. Но что это, я пока не понимаю.
Глава 3
Пять лет назад по окончании войны кочевых племён против Мериона, агаронская принцесса и наследная баронта Эстерсэн в знак благодарности за помощь с мерионскими беженцами подарила ригоронскому трону шесть магистратов. Служители магических культов известны всему свету своей тайной магией и высоким уровнем знаний в разных областях. Этот дар был сопоставим с тремястами мерами золота, который Родион Ялагр запросил у агаронского трона за добрую услугу.
Но агаронцы расплатились шестью магистратами, и те сразу поступили в распоряжение Родиона Ялагра. Папа так решил, прекрасно осознавая, что сын использует этот дар не в пустую и извлечёт максимум пользы. Никто иной не сможет пристроить подарок лучше. Ни Ридалаг, который не нашёл среди них корабельщиков. Ни близнецы, которые по развитию младше Гора. Ни сам Гор, который в сущности совсем ребёнок. Мог взяться только Родион, да ещё Риккон, приемный сын и племянник Императора, но…
Риккон исчез бесследно. Поначалу семья лишь смутно беспокоилась, но со временем тревога переросла в подозрение.
– Это может быть твоя Висцийка? – однажды спросил отец сына. – По времени сходится. Она покинула Свидарг в тот самый день, когда Риккон исчез.
Пять дет назад в кутерьме политических и военных событий Ригорон заключил союз с южным королевством Алесция, которое представляли на переговорах четыре алесцийские Теседы или генералы областей. Одна из них была Висцийка Нея Артенна, ставшая в тот же год избранной королевой. Родион Ялагр вел переговоры и вляпался по самые брови в двух сестренок-близняшек Нею и Солонну Артенну. Они похожи, в одну из них он был влюблён, а вторая прибыла с посольской миссией в Ригорон, и после ее отъезда пропал Риккон Ялагр.
– Конечно, может. Почему нет? Она вполне могла треснуть его тяжеленьким по голове и прихватить с собой. Кстати, неплохой выбор. Конник хоть и дурнушка, но вполне себе половозрелая особь, способная заинтересовать женщину. Хотя бы на один раз, до первого разочарования.
– Роди, я не шучу. Он мне сын, Мама с ума сходит от беспокойства.
– А ещё князь Сиретта мог сделать это в отместку за Бо и скормить его токсичное тело акулам где-то по пути в Гарзат. Чем не мотив? А ещё дражайший дядюшка Ной Орс мог подослать убийц, Конни грозил ему виселицей. Князю Тиреллу он досаждал, князю Пирэллу, Наместнику Турису Асмагелу. Список потенциальных «доброжелателей» на отдельную полку императорской библиотеки потянет.
– И всё же…
– И у моей, как ты сказал, Висцийки, мотива меньше, чем у меня. Меня ты, надеюсь, в подозреваемые не вписал?
– Сынок, – тяжело вздохнул Россен Ялагр, – ты первый в этом списке. И все мы знаем почему.
– Чудненько, – пропел Принц и помял усталый лоб. – При выезде из Ригорона алесцийский отряд Солонны Артенны досмотрели. Ничего подозрительного не нашли. Впрочем, вряд ли она везла его тело на сувениры. Могла по пути где-нибудь придушить и притопить. И всплыл наш Конник где-то к концу лета неузнаваемым комком плоти, подъеденный раками.
– Гм… у меня есть повод написать Королеве Алесции протест?
– Повод есть, но ни одной улики. Что если Солонна чиста и невинна? Мы готовы разорвать договоры с королевством Алесция? Не забываем, Солонна – родная сестра-близнец Королевы Алесции. Я писал Нее и Солонне о его пропаже. Ответа нет.
– Куда он мог пропасть? – в отчаянии спросил отец.
– Я ищу его, – ответил Родион и поджал от негодования губы.
И потому агаронскими магическими дарами занялся Родион Ялагр.
Итак, первый из шести, Итоор оказался лекарем, очень неплохим и крайне полезным. Его направили в городскую лечебницу возглавить наставничество.
Второй магистрат сразу вызвал неподдельный интерес. Представился он Летраном, по происхождению калутонец, и тоже знахарь, но особенный. Лечил он не тело, а дух.
– В смысле душевнобольных?
– Верно, Милорд. Слабых умом и духом, – пояснил магистрат. – Но в моём ремесле не всё так просто. Люди нуждаются в утешении и забвении. Я могу избавить их от плохих воспоминаний, и это есть лекарство.
– Допустим. Пока неясно, как это может быть применимо. Например, человек пьющий…
– Ему нужно забыть вкус вина и эйфорию опьянения, Милорд. Это самый простой случай в моем ремесле.
– Гм… любопытно.
Летрана направили в лечебницу к Итоору. Там его способности вполне применимы и востребованы. Ему в помощь сразу приставлены ученики.
Третьим магистратом оказалась молодая женщина, ведунья. И тоже лекарское дело. Она заговаривала раны. Принцесса Эстерсэн подобрала способных людей, не поскупилась на целителей всех мастей.
Однако четвёртый магистрат оказался совершенно бесполезный. Под мантией магистрата находился всего лишь священник, готовый нести веру в агаронского бога в языческой державе. Применение ему найти сложно, и потому Родион отправил святого отца в Греден, строить небольшой храм для гостей из восточной Гралиции.
Остались два магистрата, и оба на первый взгляд настоящие жемчужины.
– Ратный маг, – прочёл Родион с листа и поднял брови. – Что, так и есть? Ратный?
– Да, Милорд, – гулко ответил мужчина из-под капюшона.
Родион с интересом рассматривал мага. Мужчина крепкий, вполне сойдёт за гвардейца, способного мечом раскидывать неприятеля. Но у него другой талант. Ригоронец приблизился и заглянул под накидку.
– В смысле, маг, который кидается огненными шарами и палит по чём зря крепости?
Магистрат покачнулся, выронил из рук небольшой браслет из светящихся бусин и с сомнением посмотрел на своего нового хозяина.
– Для того нужно быть боевым магом и с собой иметь оружие Светоликих.
– Но ты забыл прихватить его с собой, – понятливо хмыкнул Родион.
– Оно хранится в храме, применение подобного оружия имеет ряд существенных ограничений.
– Боги вы мои насмешливые, – развёл руками Ригоронец. – За каким интересом ты нужен мне безоружный? Зачем мне ратный маг без огненного меча? Это всё равно, что баллиста без ядра. Бестолковое приобретение.
– Я владею мастерством управления боем, – растерянно бормотал тот.
– Управления боем? Талантливый полководец?
– Я способен внушить солдатам боевую ярость. Наслать на неприятеля ужас и панику, и тем изменить ход боя.
Принц разочарованно поднял брови.
– В таком случае я тоже ратный маг. Примерно то же самое говорят про меня.
– Да, Милорд, – Агаронец поднял браслет и убрал вещицу в карман мантии. – Уверен, у вас найдётся множество талантов.
Последний магистрат вызвал у Родиона двойственные чувства. Мужчина без возраста, небольшого роста, худощавый с бегающим взглядом. Эдакий нервный всклокоченный человечек. И потому сразу вызывает отторжение. Но это только поначалу.
– То есть, алхимик? – уточнил Родион.
– Не совсем, Милорд. Всё же больше аптекарь, – Диибур прятал взгляд и взволнованно сучил руками в карманах. – Лекарства, эликсиры, зелья. По части зелий должен сказать, что это больше увлечение. Так сказать, эксперименты.
В этот момент Алхимик засветился. Увлечённая натура, он буквально жил в своём эликсирном мире. И ему неважно где, в какой стране, в какой лачуге он будет творить.
– Зелья – это то, о чём я подумал? – заинтересовался Принц. – Яды, отравы всякого свойства?
– Ох, это скучно, Милорд, – зарделся от смущения Диибур. – С моей точки зрения, яды – это примитивная вещь. Убить человека куда как проще, чем влиять на него.
– Как ты на него можешь влиять? Подсыпать слабительного?
– По чести сказать, мне больше по нраву иное влияние. Например, любовные зелья. Очень пользуются спросом.
Родион возможно впервые за шесть магистратов удивился.
– Любовные зелья? Это что-то вроде приворотных зелий? Ты серьезно? Выходит, я выпью одну из твоих склянок и полюблю тебя до гроба?
Алхимик наконец остановил блуждающий взгляд на Ригоронце, и было в нём столько сочувствия, что Родион почувствовал себя идиотом, что случалось с ним исключительно редко.
– До гроба вряд ли. Сила зелий не столь велика и ограничена во времени. К тому же требует от участников процесса, как бы это правильно сказать, встречного курса. В указанном вами случае, я бы мог вызвать некое ваше расположение.
Диибур и ратный маг Эрсэн остались при Родионе. Алхимик варил свои склянки для городской лечебницы, а второй обосновался в Тёмной башне, где должен был внушать ужас врагам трона. Маг большей частью обходился без работы, а вот зельеповар изрядно повеселил семью. Его любовными зельями азартно воспользовались домочадцы, и даже сам Император. Отметили, что зелья действительно работают пусть и очень ограниченно по времени. Забава всем приглянулась, и Диибуру выделили в Тёмной башне отдельную комнату под лабораторию, где он мог творить свои эксперименты.
Родион вспомнил о домашнем алхимике только в момент, когда получил очередное утреннее письмо.
– Один день, – прочитал за него Тибель. – Милорд, завтра у вас свадьба?
– Тибель, почему в твоём голосе мне слышится злорадство? – блистал дурным настроением Принц.
– Я бы себе не позволил, Милорд, – наигранно возмутился тот. – Если вы не заметили, я тоже человек, мне свойственны сочувствие и милосердие. И совсем немного паники, Ваше Вашество. После свадьбы я буду вынужден терпеть Её чаще и дольше.
– Никакой свадьбы! – рявкнул Родион. – Сам паникую. Тащи ко мне нашего Зельеварца.
– Дельная мысль, Милорд, – встрепенулся секретарь. – Одна капелька яда решит все наши проблемы.
– На яд я бы ставки не делал. Это же Вилли, её ядом разве на икоту вызовешь. Будем приворотное зелье спаивать. Пусть полюбит что-то более достойное. Например, тебя.
– Высочество, помилуйте!
– Не имею такой привычки!
Родион чувствовал, что с каждым днём в груди нарастает комок страха. Сегодня он вполне понимал своего дядюшку Ноя Орса, коего однажды притащил на свадьбу связанным и с кляпом во рту. И тоже к княжне Тирэлл, родной сестре Вилетты. Тот упирался до последней минуты, надеялся на побег и согласен был сразу стать вдовцом. Но венценосный племянник распорядился иначе.
– Мой магистратный друг Диибур, я позвал тебя в трудную для себя минуту.
– Милорд, торговцы из Агарона ещё не прибыли. У меня ингредиентов хватит разве что на микстуру от кашля.
– Ты режешь мне сердце без ножа, – упал в кресло Принц и горестно застонал. – На что ты тратишь наши ценнейшие капли любовного эликсира?
– В основном на вас, Ваша Милость.
– В смысле?
– Все спешат добиться вашего расположения. Вы употребили основную часть.
