Кто прикончил Марка?
Герман Георгиевич Дубинин
В этой книге ты увидишь себя слабого. И я гарантирую, после прочтения данного произведения, ТЫ самостоятельно вытащишь себя за волосы из болота собственных оправданий. Ты станешь сильнее и изменишь свою жизнь сам в лучшую сторону. Такого фэнтези ты еще точно не читал.XV век, люди по уши погрязли в проблемах алкоголизма, разврата и нищеты. Главный герой Марк, 25-летний, мягкотелый и женственный, тому не исключение. Женат и добывает гравий за гроши. Каждый день его жизни схож. Часто в голову закрадываются мысли о том, что он желает уйти от жены и с карьера, но отнекивается и забывается в алкогольной утопии со своими товарищами. В какой-то момент Марк все чаще задумывается над тем, куда он придет, если не остановится. В одну из таких ночей он сталкивается с загадочным мужчиной и подвергается смертельной опасности. После чего Марк начинает прикладывать усилия, взаимодействовать с миром и получать от него отклик. Жизнь Марка кардинально меняется, но явно не в лучшую сторону. А что дальше?
Герман Дубинин
Кто прикончил Марка?
Часть I
Глава 1. Познание
Разговорный гул, смех, маты. Громкие удары по дереву, беспорядочные передвижения пьяниц. Какой-то несчастный бард, который явно недоволен своим заработком, пытается отыграть поставленную ему программу и быстрее свалить, либо нажраться с остальными, да, может, охомутать окосевшую девицу. Да и всем плевать, он там для фона. Запах сальных свечей, перегара и копченостей сливается в смрад, что выгребная яма у замка. Лишь трактирщик и его помощница выглядят опрятно и жизнеспособно. Хотя в глазах виднеется: «Как же вы все осточертели, алкоголики треклятые. Ну, хоть прибыль идет».
– У меня полная семья, с детства жил в среднем достатке. Сейчас работаю, жена работает, родители иногда приезжают, помогают. Почему же мы живем в таком грязном и некрасивом доме? – жалобно промямлил Марк.
– Подкопи монет, возьми в долг у кого-нибудь. Купите себе дом поближе к замку, – жестикулируя одной рукой в сторону собеседника, произнес Шон. – Можешь поменять работу.
– Не-е, лезть в долги, – уперев голову на левую ладонь, уставился в потолок приятель, – менять работу, откладывать монеты… Все это тяжело и рискованно. Да и с чего откладывать? – расставил он руки в стороны. – А еду на что покупать? А выпивать после тяжелого дня? – хихикнул Марк. – Да проще сдохнуть, Шон.
– Ты чего ворчишь, дед, как тот озлобленный старик у входа в корчму? – указывая пальцем на дверь, посмеялся товарищ.
– Так мне уже третий десяток, – с печалью парировал Марк. – Выпьем за лучшую жизнь! – И, радостно произнеся тост, поднял тару с пойлом.
Их стаканы звонко встретились, вливаясь в общий, грязный шум корчмы.
* * *
Утро. Спокойствие дома, приятный аромат еды, умиротворяющая тишина. Но Марк проснулся от упреков Йаниль.
– Снова вчера нажрался с этим сопляком?! – негромко, но достаточно возмущенно вопросила жена. – М-м? – Уперла руки в бока. – По две кружки, говоришь?
– Ну и что! Я же все равно тебя люблю, – отмахнулся Марк, – Тем более так устаю на работе, что нет сил… – Он запнулся.
Подумал про себя: «Нет сил терпеть все это!» Но вслух не сказал.
Закончив с оправданиями, он еле поднялся с постели. Тяжело вздохнул, опустил голову вниз и схватился за нее обеими руками. Йаниль все еще сверлила мужа взглядом. Обратив на двадцатишестилетнюю девушку внимание, сложно было не заметить два больших карих глаза, глядящих исподлобья. Шарма ей придавали стриженные до ушей черные волосы.
– При чем тут любишь, а если бы тебя избили, ограбили, убили? – Не дожидаясь ответа, Йаниль продолжила: – Есть будешь?
Ответом девушке было лишь болезненное и отчаянное согласие.
Молчаливый завтрак прервал, казалось, настолько уже привычный, но все-таки неожиданный звон колоколов. Марк, торопливо вскочив, поцеловал жену в лоб, схватил рубаху с обшарпанного комода, торопливо надел и шагнул в дверь, попутно промолвив:
– Люблю тебя, было вкусно.
* * *
Грейден, Королевство под Его Величеством Слаав. Оплот иллюзорной безопасности, празднеств, блуда и разгула. Спокойно тут не бывает. Будто сам город живет за людей. Монстры нередко нападают и забирают ресурсы. После их рейдов пропадают люди. Но горожанам плевать, они слепо убеждены в своей безопасности, пока их собственных задниц не коснутся проблемы.
Окунувшись в утреннюю суету, можно лицезреть обыденность. Вровень выстроенные, точно шеренгой, дома на фоне величавого замка. Такие разные. Где вот-вот крыша обвалится, какой уже скривился от старости, у кого сад неухоженный, кто-то вообще без двери обходится. Но парадокс в том, что в общей картине из серой массы не выделяется ни один. По периметру носятся чьи-то дети, где им вздумается. Со всех сторон слышится смех вперемешку с руганью и цокотом копыт. Кто-то дубит кожу на пороге своей хаты. Вот соседка в неприлично манящей позе ковыряется в огороде. Мимо мчится какая-то делегация – наверное, очень важная встреча с Королем. И чем ближе к замку, тем больше ощущаются зловония выгребной ямы.
Долгие годы однообразия, что не в первый раз наталкивает Марка на тягостные мысли: «Я добываю гравий. Каждый день одно и то же. Снова опаздываю к отбытию. А может, ну его? Бросить все к чертям. Но где тогда брать монеты на еду, выпивку, тряпье? Кажется, занимаюсь не тем, чем должен. А чего же я хочу на самом деле? Может…»
Активные размышления прервал Нигель.
– О! Ты тоже опаздываешь, – проговорил запыхавшийся друг, – еле догнал тебя.
– Здорово, – пожали руки, – да решил не торопиться.
– Ну правильно, начальству можно, – подковырнул Нигель.
Марк в ответ посмеялся и не произнес больше ни слова. Товарищ прервал молчание первым:
– Видел, делегация пронеслась?
– Наблюдал. Что-то знаешь об этом?
– Да откуда я могу знать? Мне бы в карты поиграть да баб каких.
– Может, Монстры снова готовят нападение? Перебили бы уже всех, чтобы не мучились. Так и бабы не нужны будут.
– И что мне, с парнями потом ложиться?
– Ты хоть сегодня можешь с ними блудить. Если нас перебьют, то какая уже будет разница?
– Ну да. Все равно не хочется умирать.
У ворот замка друзей остановила стража из четырех человек. Под ржавой двустворчатой решеткой стоял квартет из крупных, как на подбор, мужчин. Изящные и не громоздкие пурпурные доспехи с позолоченным кантом, на плечах странные печати, будто проставленные кровью, а под ними клочки бумаги с каким-то текстом. У кого одна, у кого три – наверное, за какие-либо заслуги. На груди позолоченная гравировка в виде феникса и немного правее римская цифра три. На поясе повязан шелковый кусок ткани серого цвета, свисает чуть ниже колен. У шлемов удобные подъемные забрала. Сверху шлемов чередуются гребни, пурпурный и белый, через один.
– Стоять, оборванцы! – крикнул самый голосистый. – Кто такие, и куда идете?
– Марк и Нигель, – представился Марк. – Добываем гравий, и мы немного опаздываем.
– Вы опаздываете, ваши проблемы! – агрессивно ответил стражник. – Ожидайте.
– К чему эта проверка? – не унимался Марк.
Ответа не последовало.
Товарищи отступили несколько шагов назад и принялись беседовать ни о чем. Спустя некоторое время их окликнули:
– Эй, босяки. Можете идти.
Проходя мимо, Марк ответил:
– Спасибо, обеспеченные.
На что получил ощутимый толчок в спину и, когда обернулся, агрессивные взгляды стражников. Его схватил мандраж, но он сделал шаг навстречу обидчику с полуторным мечом на плече. Марк начал раздумывать: «Толкнуть? Ударить его? В лицо, забрало как раз поднято. Нет, будут проблемы, либо в темнице сгнию».
– Ну что, голодранец, не осмелишься?
– Только положением и пользуешься, – сказал Марк весьма неуверенно.
– Айда сегодня вечером на этом же месте. Я не при службе буду.
– Да кому ты нужен, время еще тратить. – Марк развернулся, намереваясь уходить.
– Слабый ты духом-то, – скривился стражник.
Марк и Нигель, а последний все это время молча простоял в сторонке, больше не обращая на стражников внимания, двинулись к повозке, доставляющей бригаду добытчиков на раскопки. Все по традиции только и ждали Марка и Нигеля – эти двое опаздывали так часто, что задержка отправления на 15 минут вошла у бригадира в привычку. Естественно, не без последствий для парней.
По дороге на место добычи все мужчины что-то рьяно обсуждали, кроме Марка. Он был не тут, как будто вне настоящего момента.
– Эй, ты чего в одну точку уставился? – прицепился Нигель.
Сжав кулаки и стиснув челюсти, товарищ поделился:
– Да вот, думаю, как бы я ему по морде съездил. Или завалил бы его и ухо отгрыз. Меч бы отобрал и горло перерезал.
– Ну да, точно судьба Милоша Обилича.
– Почему я струсил?
– Наверное, ты не хотел умирать… – Нигель вздохнул.
Получилось театрально.
– Да, не хочется сгинуть из-за придурка или сидеть в темнице. Но ведь он задел мое самолюбие. Не могу больше ни о чем думать, давай помолчим до прибытия.
– Ладно, не грузись так, выпьем сегодня после смены, и жизнь станет прекрасней. А затем можно и девиц отведать.
– Да, нажремся. Нужно забыться.
Проехав по мосту через реку Полянку, разделяющую районы с бедным населением и средним классом и служащую естественным рвом, дюжина мужчин оказалась в захватывающем своим видом дух месте.
По левую сторону кончаются неприступные скалы. За ними начинается густой и жуткий, но манящий к себе лес. Никто не понимает, почему туда так сильно тянет, все только обсуждают это. Но идти туда так никто и не осмеливается. Даже охотники добывают дичь за пару верст, на противоположном фланге, в не такой уж и богатой рощице. И, наоборот, по правую сторону лежит бескрайнее, спокойное и понятное поле. Там все гулять любят, палкой не выгонишь. Единственное, что было известно об этом лесе, со слов Слаава: «Это мертвый лес. Там ничего нет. Ни живности, ни воды, ни людей – ничего. Туда ходят самоубийцы, в прямом смысле слова». А если кто и расспрашивал, что там за лесом, то Слаав отвечал: «Бескрайняя степь, в которой вас убьет или солнце, или степняки».
Достигнув места добычи, рабочие переоделись и выстроились в одну шеренгу.
– Ну, господа. Сегодня ничего нового, – вещал бригадир, – слышим один удар – работаем, два – перерыв, три – рабочий день закончен.
Колокол прозвонил единожды. Мужчины зашевелились, подобно единому организму. Каждый знал, что, где и как ему делать. Добытчики похватали кирки, молоты, лопаты, телеги и принялись за работу. Палящее солнце окутало их, словно родных Полевой штиль, пекло и гиперактивная работа мужчин, ничего нового. Продолжительное время спустя прозвучали два заветных удара, и лязг инструментов прекратился. Первый перерыв. Собравшись у повозки возле палаточного городка, трудяги взяли еду, воду и принялись трапезничать.
Марк недовольно обратился к Нигелю:
– Эй. Ну как, устал лясы точить?
– Да я там, – неуверенно замялся товарищ, – договорился с бригадиром, сегодня могу отдыхать.
– Вот почему ты утром про мужеложство сказал, понятно.
– Смешно, я хотя бы не струсил перед стражником.
