Непрерывный зрительный контакт и неловкое молчание между собеседниками.
– Ой, это вслух было? – насмешливо и одновременно удивленно спросил Нигель.
– Идиот, меня не боишься, а остальные, думаешь, тебя не побьют?
– Да не, точно не тронут. – Оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не слышит, Нигель продолжил: – Предложил ему девочку на ночь, есть у меня одна должница. Ну, и угощу выпивкой.
– Ну ты жох, конечно. – Марк сел напротив. – Смотри не подавись. – И приступил к обеду, как и все, тем не менее посматривая на друга как бы со стороны. Двадцать один год, светло-русый парень с голубыми глазами и короткой стрижкой. Редкая, белая бородка, как у козленка. Изо рта всегда пахнет не пойми чем, до тошноты. Лицо широкое, челюсть узкая, симметричная, щуплое телосложение и в придачу маленькое пивное пузо.
Второй перерыв прошел, ничем не выделяясь.
И вот грузовая телега почти наполнена. Щелканье инструментов, громкие, матерные переговоры и редкий смех оживляли место раскопок. Солнце уже не кусалось, а от предвкушения конца рабочего дня становилось только легче, веселее. Как вдруг крайнее трезвучие. Недолгая, но умиротворяющая тишина. Звук блаженства. Работники притащили инструменты в пассажирскую телегу и выстроились в шеренгу, как на прибытие. Время расчета, бригадир скрупулезно выдавал каждой голове получку. Дойдя до последнего, им был Нигель, остановился. Завязал потуже мешок и убрал в карман. Туда же он опустил руки, немного склонил голову вправо и вприщур взглянул ему в глаза.
– А тем, кто не работал, жалование не полагается.
Большую часть присутствующих охватил смех.
– Вопросы? – даже с интересом спросил бригадир.
– Но… Мы же договорились… – Нигель потряс раскрытыми ладонями. Его слова прозвучали неестественно.
– Да, уговор был. Ты сегодня отдыхал?
– Отдыхал.
– За какие заслуги ты хочешь получить монеты?
– Я вас понял, – смиренно пролепетал Нигель, опустив голову вниз.
– Спектакль окончен, сегодня все молодцы, почти. Погружайтесь в телегу и шевелим домой.
Уставшие работяги с наслаждением погрузились в телегу. Тронувшись с раскопок, один из них не сдержался и громко отпустил:
– Да, насколько бы лиса не была хитра, волк ее все равно задушит.
Тут же последовал комментарий, адресованный Нигелю от еще одного мужчины:
– Ты ведь не устал, чего в телегу залез? Иди пешком!
Следом начались бессмысленные разговоры. Нигель не обращал внимания, а Марк задумался над первой фразой, вплоть до конечной остановки.
По приходе телеги работяги разбились на группы и рассосались по местности быстрее, чем успели сообразить товарищи.
– Ну что, жертва волчьей асфиксии, пойдем? – с насмешкой, но по-доброму обронил Марк.
– Да не, мне там кое-куда заскочить нужно.
– Куда, в курятник?
– Вот ты шут. Почти угадал, в публичный дом.
– Ладно, бывай, в корчме увидимся.
Друзья разошлись.
Марк прошел немного в сторону ворот, но тут ему стало интересно, куда же все-таки пошел Нигель. Ситуация была крайне подозрительной. Повернув обратно, он перешел на противоположную сторону улицы и последовал по пятам за объектом слежки. За углом кузнечной лавки стоял Нигель и бригадир, Марк притаился напротив, за прилавком с капустой, где торгует Йаниль. Некоторое время они о чем-то болтали, слышно не было. Затем начальник гравийных раскопок достал мешок и отсыпал подчиненному монет, казалось, даже больше, чем остальным.
– Ну и крыса же ты. Все-таки лиса удавила волка, – сболтнул Марк вполголоса.
Идя мимо тех, злополучных, ворот Марк вспомнил произошедшее утром. Его охватила тревога, паника. Не вышедшие наружу эмоции искали выход, но так и не могли найти. Кулаки сжались, в голове зациклилась одна картина. В таком состоянии пришлось пройти весь путь до дома.
Очутившись в хате, Марк лицезрел уже до боли знакомую картину. Слегка подгнивший потолок, кусок истрепанной ткани – так называемый ковер. Печь, что вот-вот обвалится, но кому до этого есть дело? Рядом шкаф для продуктов, не понять, в чем его проблема. Не переполненный, но и не пустой, также раздражает. Стол напротив окна, четыре косых табурета, каким планирует быть сегодня вечером Марк. Комод, обшарпанный до изнеможения, но не сдающийся. Койка, там можно спать, великолепное место. И жена за готовкой.
– Как торговля? – Сняв обувь и рубаху, Марк подошел к Йаниль.
– Да как обычно. Устала.
Марк ощутил легкую грусть в словах Йаниль.
– Я тоже умаялся, капустка моя. – Он обнял девушку сзади.
– Чего-то давно твои родители не приезжали, – с удивленной иронией сказала Йаниль.
– Да, точно. Соскучился уже по ним.
– Овсянка, хлеб, капуста, яблоки. И я прикупила немного оленины.
– Куда же без капусты, – подчеркнул Марк.
– Пошли погуляем в поле после ужина. Посмотрим на звезды. – Йаниль потерлась головой о плече избранника.
– Не могу, мы с Нигелем договорились посидеть в корчме. День был отвратительный.
– Снова нажрешься. – Она легонько оттолкнула Марка.
– Да мы только расслабиться, – пытаясь убедить, твердил он.
– Знаю я твои расслабления. Тропа хоженая уже не раз. Иди, заждались тебя.
– Поем и пойду. – И, пнув основание печи, добавил: – Ты с чего командовать вздумала?
– Да, правильно, печь виновата во всем. На хрена венчалась вообще, – на миг бросив готовить, вспыльчиво и чуть не крича ответила девушка.
– Ну, ты знаешь, где выход. – Марк равнодушно указал в сторону двери.
Ответа и действий не последовало. Ужин, как и завтрак, прошел безмолвно. Закончив уплетать, Марк молча встал из-за стола, компактно составив грязную посуду. Поцеловал жену в макушку, надел рубаху, ботинки и очень быстро удалился.
Спокойную, домашнюю тишину разбавляла лишь печь, безысходно потрескивая. Девушка сидела одна, напротив окна. Вокруг никого, никакой защиты и поддержки. Ее голова склонилась над столом, и, лишь коснувшись его своими черными волосами, Йаниль тихонько заплакала над практически не тронутой кашей.
* * *
Добираясь до желанного места в одиночестве, Марк снова озадачился очень страшными для себя вопросами: «Кажется, я не хочу с ней жить. Но почему? Ведь люди как-то до старости вместе доживают. Как? Им нравится? Почему меня посещают такие вопросы? Может, я ее разлюбил? У меня ведь и год назад всплывали такие мысли. А работа? Не хочу я добывать гравий. Почему кому-то везет, а кто-то – я?»
Небо грохотало. Шел дождь. Марк стал еще более раздражен и ускорил шаг. В какой-то момент он остановился и под волнение небес издал больной вопль во все горло. Хорошо, стало немного легче. Лило так, словно сдирало кожу. Нужно двигаться дальше. По размытой, но давным-давно изученной тропе парень дрейфовал естественно.
Уже на самом подходе к питейному заведению, Марк увидел знакомое лицо. Друг детства. Думая, что он давно уехал из Грейдена, сначала не поверил. Но все же распознав того самого юнца, подбежал к нему с искренней улыбкой. Высокий, широкоплечий, коротко стриженный блондин с глазами болотного цвета. Лицо выглядит мужественнее всех, вместе взятых, пьяниц, ошивающихся у корчмы. Чувствуется в нем маскулинность.
– Здорово, Аксис! – Марк протянул руку. – Думал, ты уже давно свалил.
– Эй, Марк, приветствую! – Аксис подал руку в ответ. – Нет, все тут. На службе.
Мужчины сошлись в товарищеских объятиях.
– В армию подался? – Марк, отойдя от Аксиса, рассмотрел его с ног до головы. – Какой вымахал!
– Почетная стража Короля, – довольно и гордо доложил старый друг.
– А вы разве не все время на службе?
– Практически, отдыхать редко дают. Сегодня тот самый день.
– Пошли в корчму, – махнул головой Марк в сторону заведения. – Там мои друзья, посидим, отдохнем.
– Я не пью, но спасибо за предложение.
– Не пьешь? На такой-то работе? Как ты вообще туда залез?
– Тебе действительно интересно?
– Да, конечно.
– История на самом деле долгая. Постараюсь покороче.
– Ага, слушаю. – Марк оттянул приятеля под навес.
– Я вообще с детства мечтал о чем-то таком.
– Да-да, я помню.
Под неизбежные, цельные, словно оркестр, звуки дождя Аксис начал рассказ:
– После переезда с семьей в стены замка я задался целью поступить на службу. Взял, так скажем, жизнь в свои руки. Не мечтал и размышлял, а делал хоть что-то. Начал с самого малого.
– С чего же?
– Развивал свое тело физически и духовно.
– В монастырь ушел?
– Нет, думал о том, что вообще происходит вокруг. Какие интересы у большинства. Пьянки, кого бы трахнуть, карты. И вверял себе обратные ценности.
– Ага, – призадумался Марк.
– Брал уроки фехтования, поначалу было очень страшно. Там так дрессировали.
– А потом привык?
– Нет, в этом-то и суть. Мне стало плевать. Сквозь боль и страх научился видеть лишь цель. Приняв этот путь, в каждом бою я был готов умирать. Вспоминал, каким был тогда и какой я уже сегодня, это подпитывало меня. Стал не тем мальчиком, который чуть что бежит к маме. – Аксис опустил голову, будто бы с грустью.
– А потом что? – Марк легко коснулся рукой плеча друга.
– Раз в неделю делал запрос на аудиенцию Короля и изъявлял желание вступить в ряды почетной стражи. Было, что меня выбрасывали за дверь, даже не ответив. Иногда и вовсе не принимали.
– И сколько ты этим занимался? – Марк взглянул по сторонам.
– Что такое?
– Дождь замедлился. Будто слышно каждую отдельную каплю. Прости, отвлекся. Так сколько времени прошло?
– Два или три месяца. Действительно, удивительная иллюзия звука.
– И что в итоге изменило решение Его Величества?
– Ты же знаешь, Слаав азартный.
– И? – Высунув правую руку из-под навеса, набрав дождь в ладонь и умывшись, интересовался Марк.
– И дальше было вот что…
Аксис перевел дыхание и начал рассказ:
– Мужество и упорство в тебе есть, юноша. Но этого совершенно недостаточно, – потирая ладони, изъясняет Король.
Тронный зал весь испещрен озабоченностью, хоть и выглядит вполне аккуратно. Черные ковры с пурпурным кантом. На стенах картины голых девушек в неприличных позах. А те, которые в приличных, все равно раздеты. Одна такая висит за спиной Слаава, его любимая. Худощавая, рыжеволосая девушка полубоком, в полный рост. Веснушки, куда без них? Но, вот беда, глаза не зеленые, а карие. Из одежды только узкий черный ласковый шарфик. Она будто смотрит Аксису ровно в глаза. Золотые подсвечники фаллической формы. Вся мебель, что можно, обшита черной либо пурпурной шелковой тканью. И, естественно, полуголые служанки – на любой вкус.
Сам Король не подходит под этот интерьер. Миловидный шестидесятилетний мужчина. Тоже блондин, шевелюра до плеч. Глаза небесного оттенка, борода отсутствует. Корона совершенно небольшая. Но эта для зала, для народа же есть другая, побольше. Впору сшитая мантия, в любимых цветах, с черной окантовкой и розовым основанием. Трон как трон. Удивительно, но гербов в помещении не наблюдается, только римская цифра три, ровно над троном, практически под потолком.
Немного подумав, Аксис продолжает диалог:
– Что я должен сделать? – Он отрывает колено от пола в боевой готовности.
– Хе-хе. Винсент!
В тронный зал входит один из почетных стражников.
– Подойди ко мне и сними доспехи.
