Евгений Бугров "Цугцванг"

Лосев встает, неосторожно сдвигает стол, брякает посуда. В окно прилетает металлический предмет, типа болта или гайки, стекло жалобно хрустнуло. Ирина отодвигает покрывало, машет кулаком.

– Чего надо? – спрашивает она негромко.

Под окнами парень в кепке смотрит вверх, поблизости еще двое. Парень жестом показывает, требуя открыть форточку. Ирина открывает, вздергивает подбородок.

– Ну! Чего тебе?

– Пусть выходят! Базар есть. Или окно вышибу! Ждем во дворе, – парень демонстративно сплевывает, присоединяется к приятелям, совещаются. Один остается на месте, двое направляются за угол.

– Арсен! Черт его побрал, гад такой, – Ирина захлопывает форточку, поправляет покрывало. – Милка, включи свет! Я выйду.

Мила включает лампу в изголовье, лица девушек напуганы. Секачев и Лосев выбираются из-за стола, Ермаков уже на выходе, открывает замок.

– Мальчики, стойте! – Ирина пытается удержать Лосева. – Я сама! Их там много. Это заводские парни. Арсен наркотиками торгует. Милка! Я выйду, ты смотри в окно из курилки. Если закричу, звони в милицию. Скажу, они в другой комнате. У комендантши! Да, Марина Сергеевна? Пожалуйста! Марина Сергеевна? К тебе не сунутся.

– Девчонки! – Лосев отодвигает Ирину. – Сидите здесь, не высовывайтесь.

Парни выходят без верхней одежды.

•

Детская площадка в окружении высоток. По центру снег притоптан, из сугробов торчат качели, деревянная стенка для лазанья детворы. В темноте крытой беседки плавают огоньки сигарет. Арсен с двумя приятелями стоят посреди двора. Лосев пытается взять инициативу в свои руки.

– Один на один, трое на трое?

Секачев бесстрашно демонстрирует серию ударов по воздуху, изображая бой с тенью. Ермаков проходит чуть дальше, ставит ногу на стенку для детворы, закуривает.

Арсен оглядывается на беседку, указательным пальцем сдвигает кепку на лоб.

– Вариант первый! Вы извиняетесь, мы прощаем. Кричите в окно, бабы сбрасывают шмотки, валите из района. Навсегда! Чтобы мы вас тут не видели.

– Вариант второй?

– Все то же самое! Только без одежды, и бегом отсюда…

Все оборачиваются на шум мотора и свет фар. Из-за угла выезжают два джипа, один останавливается, другой, перескочив невысокое ограждение, разворачивается фарами к беседке, высветив компанию в 7-8 хулиганов. Фары переключаются на ближний свет, хлопают дверки. Ермаков ударом ноги выбивает круглый брус из стенки. Из машины выходят пять крепких парней, встают полукругом. Кожаные куртки, черные шапочки, спортивные штаны и кроссовки не оставляют сомнений в их принадлежности. Небритые челюсти вяло жуют, кулаки в карманах. По центру белобрысый крепыш без шапки.

– Кто тут Арсен?

Арсен делает шаг навстречу.

– Чего хотели?

Ермаков заходит сзади бандитов с обломками в руках, держась в тени фар второй машины.

– Зови главного, кто на районе смотрит! – белобрысый командует безапелляционно.

– Разбежался! Только штаны подтяну, – Арсен держится уверенно, у него за спиной целая команда. – Говори, что надо, завтра передам.

Лосев и Секачев ищут глазами Ермакова, тот невидим.

– Я Борман! – белобрысый достает пистолет. Ствол меняет положение дел. Роняя сигареты, хулиганы рыбками шмыгают в темноту. Арсен оборачивается, сплевывает.

– И что теперь? Я под Кучумом работаю, можешь стрелку забить, я передам. Отвечаю. А то приехали тут! Детей пугать.

Эхо выстрела улетает в небо, спотыкаясь за стены высоток. Арсен валится навзничь. Борман смотрит на Лосева с Секачевым, направляет пистолет.

– Будете со мной работать? – договорить не успевает. Ермаков бьет его сзади по затылку. Борман тюкается головой в ноги Арсена. Палка рубит переносицу другому бандиту. Ермаков работает как нунчаками. Третий приседает от удара в пах, четвертый хватается за печень, пятый пятится к машине. Лосев и Секачев пребывают в ступоре. От второй машины набегают еще пятеро с бейсбольными битами, начинается жестокое избиение, силы неравны. Перепуганные девушки наблюдают из лестничного окна, как на детской площадке в свете фар чайками порхают тяжелые биты.

•

Дневной свет, больница. В сопровождении врача в палату заходит квадратный мужчина (лет 45), лицо изрыто следами старых оспин, в накинутом на плечи халате, глаза обегают палату. Друзей не узнать, конечности загипсованы вперемежку, подвешены на растяжках. Среди бинтов опухшие лица напоминают рваные наволочки, только глаза блестят, как маслины в сметане.

– Здравствуйте, дядя Игорь! – Лосев приподнимается, дергает ногой, голова падает на подушку. Гиря на тросике подпрыгивает, как поплавок от случайной поклевки. Лосев смотрит одним глазом, другая глазница залеплена тампоном.

– Красавцы, – посетитель смотрит на врача. – Подождите за дверью.

Тот подчиняется, прикрывает дверь.

– Воспитывать не буду. Как вы там оказались?

– Мы случайно, – глаз Лосева моргает. – Под раздачу попали. Арсен жив?

– В реанимации. Спасибо девушкам, вызвали милицию, – мужчина ставит на тумбочку пакет с продуктами. – Соки-мандарины, медсестер угостите. Придет следователь! От себя заявлений не пишите. Так и скажете. Пришли к девчонкам в общежитие, подрались, никого не знаете. Виктор! Заступаться не буду. Выгонят из училища, придешь ко мне. Всех касается.

Мужчина выходит из палаты, не попрощавшись.

– Витек, это кто? – Секачев смотрит на дверь.

– Игорь Валентинович! Меркулов, мамин брат. Суровый мужик, майор.

– Он мент, что ли?

– КГБ, – Лосев понижает голос. – Редко виделись, мы из другого города. Это он шмотки привез, хату предоставил. Сечете? А мы в общагу поперлись.

– И ты молчал!? – Секачев готов вскочить и бежать вдогонку за посетителем, презирая переломы, или ехать прямо на кровати. – Он из Комитета? Вот бы куда попасть! Да, Леня?..

В палату заходит медсестра с капельницами.

2016

Постаревшее лицо Меркулова в оспинах (65-70). Солнечные брызги, женский смех, стрекот моторов. Особняк на берегу горного озера, компания гостей бороздит водную гладь на катере, байк прыгает по бегущим волнам, в небе кружит легкий вертолет. На причале беседуют двое мужчин. Меркулов, приставив ладонь ко лбу, наблюдает за воздушными пируэтами. Вертолет берет выше, демонстрирует фигуры пилотажа. Его собеседник того же возраста, в вечернем смокинге с бабочкой на стойке, пребывает в ожидании. Наконец, Меркулов снимает ладонь со лба, протягивает руку.

– Спасибо, Рустам. Хороший подарок.

– Ты же охотник, да? Генерал как-никак. Проблем нет, если надо, эскадрилью поднимешь, но удобно, когда под боком. Тентовый ангар прилагается. Военная разработка для американских бизнесменов, наши гоняться будут. Я пилота оставлю на время, стажировался в фирме. Найдешь себе парня, чтобы лицензию имел. Вертолет двухместный, компьютерное управление, спутниковая навигация. Охота-рыбалка, в горы доставит за пять минут. Ружья, провиант на борт, вперед и с песней. В автономном режиме.

– Да понял я, понял. Что у тебя, какие проблемы? – Меркулов поворачивается к дому.

Неспешным шагом они идут по причалу, минуют столбы с цепью, огораживающей водную территорию. Поверх забора линии проводов, видеокамеры, прожектора на столбах.

– Дорогое удовольствие. Еще вышки с пулеметами поставить, – Тагиров делает сомнительный комплимент. – Оборону держать можно!

Меркулов сходит с причала, поворачивается.

– Тут домик стоял маленький, еще в советское время, потом соседний участок прикупил. Охота, рыбалка, теперь владение. Даром бы ничего не надо, – он смотрит на собеседника в упор. – Вот зачем ты это сказал? Про удовольствие. Взорву к чертовой матери. Только посажу тебя! Или взорву, – Меркулов показывает зубы. – Я тебя высоко поднял, могу и опустить. Ходят слухи, в губернаторы собрался? Меркулов в отставке, можно не спрашивать? Посажу, Рустам, доиграешься.

Тагиров благодушно улыбается.

– Шутки у тебя солдатские. Сто лет друг друга знаем, а ты взорву, посажу. Докладываю, товарищ генерал. Сегодня праздник! Может, отложим? Разговор серьезный.

– Шутки солдатские, – Меркулов поднимает руку ко лбу, щурится на солнце. – А москвичи твои кто? Не получится, Рустам. Думал, растаю от подарка, а я в лоб. Юмор ему не нравится, посмотрите на него. Шейх арабский, король в смокинге. В губернаторы нацелился, аж ладошки вспотели. Тагиров! Ты людей на смерть посылал?.. А я посылал. И ты меня по боку? Подарил игрушку, икрой намазал. Я танк, а не девушка. Меня розами осыпь, башню поверну и вдарю из всех орудий. Хозяином решил стать, командовать. Кем командовать? Лосевым, Секачевым? Кишка тонка. – Меркулов щелчком сбивает комара с ладони. – Сделаю тебя губернатором. Одиночной камеры, рукавицы шить будешь. Телевизор цветной, холодильник, ковер с оленями, туалет отдельный, вход бесплатный. И охрана с дубинками, ФСИН называется. Я слушаю, выкладывай. Разовую сумму предложишь или процент? – Меркулов поднимает руку, над ними завис вертолет. Тагиров подошвой ботинка трогает гальку на берегу. Вертолет уходит в сторону, оставив рябь на воде. Меркулов поворачивается.

– Элла ручкой машет, подарок твой демонстрирует, а ты головы не поднял. Кто она, по-твоему? Бизнес-леди, красивая женщина, твой компаньон. Она в курсе махинаций, ты зубами скрипишь, а поделать ничего не можешь. Так?

Тагиров ничуть не обижается на нелицеприятный разговор.

– Я все условия выполняю, работаю честно. Какие претензии?

– Между прочим, Рустам! У нее сотня прыжков с парашютом. Она рысь! Голову тебе на раз откусит. Вот так же рукой махну, костей не выплюнет. У тебя деньги, а у нас команда. Срать я хотел на ваш клуб Бильдербергский, ложи масонские. Ты меня знаешь!

Тагиров морщится.

– Игорь Валентинович, не мой выбор. Решают корпорации.

– И что? Где деньги, там война, а ты кто такой? Пятая колонна, сборище барыг. Я предупреждал? Благотворительность боком выйдет. Деньги перевел, и все шито-крыто? Тенгиз оружием промышляет, Алик наркотой. Балуются мальчики. Гора компромата, их воспитывать надо. Они тебя не спасут, или ты сам в Сирию завербуешься? Кому ты нужен, пень старый.

– Компромат есть на всех. – Тагиров рассматривает свои руки. – Ничего страшного, условие крупного бизнеса, интересы сошлись на мне. Вот и решай! Пока есть возможность.

– Пока? – Меркулов зловеще усмехается.

– Складываются не деньги, сам понимаешь, – Тагиров поднимает палец, указывая в небо мимо вертолета. – Губернаторы летят кувырком, вместе с мэрами. Либо мы в команде, либо вышибут. В принципе, я свое согласие дал, ты решай сам, у генералов свои принципы. А сумма обсуждается любая.

– У тебя все, или что-то еще? А то вон, гости причаливают.

Тагиров, забывшись, лакированным ботинком поддает гальку на песке.

– Да нет! У меня все.

Меркулов медлит в недолгом раздумье.

– Ты в Москву не сообщай, в выходные посидим, в баньке попаримся. Приедет Секачев, Лосева пригласим. Хочешь быть губернатором, сделаем, но играть будешь по нашим правилам. Тебя, Тагиров, мы никому не отдадим, не для того растили. В Москве много кабинетов, смотри, не ошибись! А то будешь бегать с чемоданом денег под мышкой, как наши футболисты. Хорошо, если поле футбольное, можно и заминировать. Понял меня?

Вертолет проплывает над территорией особняка, зависает, опускается на газон. Мотор выключается, лопасти продолжают бесшумное вращение. Меркулов с Тагировым идут по тротуарной дорожке. Сдвигается пассажирская дверка. Рыжеволосая женщина (лет 45), сощурившись на солнце, слепо машет рукой. Спускается на землю, пошатнувшись на каблуках, идет по газону. Меркулов берет ее под локоток, выводит на дорожку. Женщина, действительно, похожа на рысь. Широко расставленные глаза, вздернутый нос, стрижка с медным отливом.

– Игорь Валентинович, я в восторге!

– Элла Александровна! – собираются гости с прогулки. – Красиво летали!

– Это Николай, мастер пилотажа! Я на самолетах летать боюсь, а тут. Ух! Шампанским угостите?

Пилот стоит спиной, занимается вертолетом.

– Прошу на веранду, шампанское подадут. Слышали новость? – Меркулов обращается к гостям. – Мастер парашютного спорта летать боится. Лифтом не пользуется, а фигурка какая, – Меркулов оборачивается на Тагирова, тому плохо. – Рустам. Что с тобой?

– Надо присесть, – Тагиров беспомощно хлопает себя по карманам.

– Да вот скамейка. Есть лекарство? Что надо? Сейчас принесут. Охрана!

•

Новый рубленый дом на краю деревни. Мимо указателя проезжает дамская иномарка с транзитными номерами, заворачивает к самым воротам. С пассажирского сиденья выскакивает юная девушка (17-18). Из-за руля выходит Джонсон в темных очках. Девушка восхищенно смотрит по сторонам, трогает руками блестящий на солнце капот.

– Поверить не могу! Это правда? Папа, скажи, мне снится!? Да?

Джонсон достает из машины пакеты с продуктами, захлопывает дверку.

– Почему снится? Твой дом, машину сама выбирала, – Джонсон ставит пакеты на землю. – Добро пожаловать, хозяюшка! Знакомься с владениями. Можно сказать, родовое поместье. Специально участок купил и дом построил, все по твоему заказу.

Девушка бросается к отцу, виснет на шее. Джонсон поправляет сползшие очки.

– Ну! Все, все. Вдруг не понравится? Не вилла, конечно. Яна! Хватит целоваться, пойдем. Спутниковая антенна, телевизор, интернет. Даже бассейн в подвале, пока без воды. Скважина, отопление. Все работает. Справишься? Можем договориться с соседями. Картошку умеешь окучивать? Сад есть, ягода-малина. Любишь малину, крыжовник? Черемухи куст. В огороде полянка, ель высокая, речка за огородом, можно шашлыки жарить. Зимой хороводы водить, елку наряжать. С лестницы придется.

Джонсон поднимает пакеты, заходит во двор. Девушка пищит от восторга.

– Папа! Я тебя обожаю! Это сказка! Глазам не верю.

– Ты иди в дом, – он подает нагруженные пакеты. – Сама унесешь? Я машину загоню.

Она подхватывает сумки, он открывает ворота.