– Спасите! – завопил тот.
– Пока свободен, жди меня с обыском, – отпустила она рукав, и бурундучок юркнул в ближайшую норку, скрылся из виду так, что она не найдёт его до следующего раза.
Вилли шагнула в ближайшую дверь и застала помощника Зельтиура за постыдным делом. Аравид, задрав мантию, примерял шерстяные штаны с начесом и находил их тесноватыми в районе бёдер.
– Женские панталоны, – сделала вывод девушка и со знанием дела ткнула в спорное место. – Голос изменится, Аравидушка.
Молодой человек закатил глаза и повернулся спиной к гостье, чтобы она не ткнула в спорное место уже ногой. Она может, он знал наверняка и потому был настороже. Маг он слабый, возвысился до старших магистратов только потому, что славно выполнял секретарские обязанности и владел прекрасным почерком. А боевой маг девушка непредсказуемая, поначалу половину Храма положила в оцепенение, случайно, как всегда, ибо даже слова «Не торопись, крольчонок» воспринимала буквально. После того ее лишили всех артефактов, но и без них она опаснее василиска.
Аравидушка рванул к шкафчику с кристаллами и запер его на запор.
– Крольчонок, будь другом. Накатай заявление в суд. Две штуки.
– По поводу? – носился парень по кабинету и прятал все, до чего ее руки гарантированно дотянутся.
– Если коротко, то я подверглась насилию. Жизнь дальше потеряла смысл. Я видела тебя в трико.
– Ха, ты видела меня и без трико, – тряхнул головой тот. – И причём уже дважды. В первый раз после твоего удара я льдом обложил весь пах и застудился. Теперь нижние штаны подбираю. А второй раз ты в баню залезла, когда я пытался прогреть травму.
– Не залезла, а пришла с проверкой. Ты почему моешься, когда я обход совершаю?
– Фр… у меня много дел. Можно оставить меня в покое хотя бы на день?
– Не все штанцы перемерил? – заинтересовалась она и дотянулась-таки до вороха его бельишка. Пропало бельишко.
Аравид подскочил следом и вцепился в старые штаны. Они ещё греют и пока не давят в местах болезненных.
– Миледи, если нечем заняться, пишите сами своё заявление. Бумага и перо вам в помощь.
Вилли резко отпустила тряпьё, буквально влетела в его кресло и начала щёлкать шкафчиками в поисках принадлежностей. Секретарь запрыгнул на стол и всеми членами тела сдержал заветные дверки от ворвавшейся злодейки. Извернулся так, что вынул только один лист, одно перо и баночку чернил.
Девушка закатила в порыве творчества глаза.
Штаны не лезут на мужчину!
Кто знает, в чем на то причина?
Быть может брюки не по чину?
Или мешают величины,
Или не кушать вкусовщину,
Или отсечь сию кручину…
Секретарь выпучил глаза, выхватил лист и смял его в ком.
– Как Он тебя вообще терпел? – взревел Аравид.
– Кто Он? – заинтересовалась поэтесса. – Ты ненароком про Барсучка? Зельтиурчик всегда терпел. Он с детства меня на руках носил. Отцом родным был. Помню, как возьмёт меня маленькую на руки, как надую ему на мантию…
– Да, – рявкнул он и вытряхнул ее из кресла. – Я сам напишу заявление!
Молодой человек подхватил перо и быстро написал вступительное слово.
– Кто ответчик? – по-деловому сухо спросил он.
– Высший магистрат Храма первородных, Господин Зельтиур, – диктовала она, водя ногтем по бумаге.
Аравид нервно сглотнул и в глухом отчаянии обратил взор на девушку.
– А его… за что?
– Ну, было бы за что, вообще бы по судам затаскала. А так, банальщина, он присвоил мою собственность, – пожала она плечами.
– Какую?
– Крольчонок, – поставила она локотки на стол и заглянула в душу, – отлично помню, что была у меня собственность. Было что-то, может напомнишь? А то я последнее время сама не своя. Вроде как я сначала у него забрала, а он потом оспорил незаконно…
Аравид хлопнул глазами и поджал губы.
– Слово «Нечто» подойдёт? – смирился он.
– Для начала подойдёт, – милостиво согласилась она.
Уже к вечеру она довершила обход храма и с глубоким удовлетворением прошла в подземные этажи здания. Здесь самое интимное и интересное, нельзя оставлять без внимания кухню, баню, кладовые, котельную и младших магистратов, что исполнительно трудились на благо общего дела. Оповещение о ее приходе уже прозвучало набатом во всех помещениях, потому здешние маги и не маги затихли в трепетном ожидании.
– Фариил, пирожок, что у нас на ужин? – хлопала она крышками кастрюлей и пробовала все, что находила привлекательным.
– Ничего, миледи, если вы уже здесь.
– Я что-то подзабыла, когда уловил такую взаимосвязь? Я что, уже была здесь сегодня? Дай что-нибудь для девичьей памяти. Есть пироженки?
– Сколько угодно, миледи. Они ждут вас на столике при выходе, – угодливо сообщил главный маг по кухне.
– Угу, и не придерёшься, – поджала она губки. – Пироженки на законном месте, кастрюльки булькают. Что не так? Все не так!
– Миледи, очень прошу, не надо!
– Надо, пирожок, – уверенно заявила девушка. – Душа требует обновления и праздника. Где мой любимый фартук? Итак, главное блюдо ужина… мм… Что я готовила в прошлый раз?
– Разруху, миледи.
Девушка на миг задумалась.
– Это что-то мучное? А, впрочем, не важно. Сыроядение. Современно, полезно и натурально. Итак, с сегодняшнего дня всё подаём сырым и с ядом. Иначе мои мальчики совсем захиреют. Итуур чешется, Аравид мёрзнет, Азиур детские травмы никак не залечит. Это у них от несварения. Живо шинкуем сырое мясо.
А уже в библиотеке ее перехватил занудливый старикан Уюр. Древний маг следил за порядком и сохранностью книг, кои подвергались опасности рядом с боевым магом.
– Уюрушка, когда такое было? – возмутилась девушка.
– Давеча было. Исчезли два фолианта. Один об искусстве поэзии, второй и в руки брать нельзя… тьфу…
– Про искусство любви, – охотно напомнила Вилли. – Не исчезли вовсе, хранятся у меня в комнате под ножками кровати. А что у нас не так с любовью? Уюрчик, ты хочешь об этом поговорить? У тебя проблемы с женщинами? И давно?
Щуплый сморщенный старикашка сверкнул глазами и пожевал тонкие губы. Если у него и были проблемы с женщинами, то начались они ровно с приходом Вилетты.
– Ох, и выпорол бы я тебя, да руки коротки.
– Вот и симптомы, – поддакнула она. – Неприкрытая агрессия, склонность к насилию, неуверенность в своих силах. Какой женщине это понравится? Есть масса способов решить проблему.
– Вам зачем, миледи, такое непотребство?
– Память в последнее время подводит, – пожаловалась она. – Чувствую, что-то забыла. А поэзия лучше прочего развивает память.
Магистрат злостно захихикал.
– Это что же развивается от книжки с картинками про любовь?
– Фантазия, хомячок, – улыбнулась Вилли. – И кстати, картинки так себе. Всю ночь сидела, поправляла огрехи неумелого художника. Книга после моей редакции начнёт пользоваться популярностью. Замуслякают страницы.
– Ничего более того брать не позволю, – возмутился хранитель книг.
– Да я, собственно, не за тем, – светилась она счастьем. – Где у нас тут проводят творческие вечера молодые перспективные авторы? Плотное расписание? Для меня найдётся местечко?
Поздно вечером оставшись одна, девушка открыла фолианты. В обложках книг о поэзии и любви из библиотеки вынесены важные реликвии, которые под страхом смерти запрещено брать. Зельтиур говорит, что оберегает ее от тяжёлого бремени знаний. Ни к чему девочке погружаться в темные глубины магии, где можно и себя потерять, и людей погубить.
Вилли терять себя не хотела и долго сопротивлялась любопытству. Целых два дня, пока природа не взяла своё, ибо всё, что прячется от неё под запорами и запретами непременно должно предстать пред ее светлые очи.
Искусство боевой магии и История магических битв. Что может быть интересного в боевой магии? Скукотища, да и только.
Книги писались много лет разными авторами, и все сведения сводились к тому, что природа такой магии очень примитивна, исходит непосредственно от владельца и от того разнится всякий раз. Их называли сокрушителями и отдавали самое последнее место в магической иерархии, если оценивать пользу для людей. И самое первое место с точки зрения угрозы для людей.
Боевые маги тоже имели свою классификацию, среди сокрушителей и душегубов всех мастей отдельно выделялись так называемые маги-миротворцы. Их отличительная черта была лишь в том, что воздействие миротворца на людей не приводило к гибели, а заклятие легко снималось магическими целителями. Использовали магов-миротворцев по назначению, останавливали войны, преступность, распространение заразы. И от того миротворцы ценились превыше золота и числились в классификации среди самых полезных магов.
– Ну, и стоило скрывать от меня такую ерундень? – девушка подхватила перо, закусила язык и снова подправила картинку, пририсовывая персонажам рога и свиные пятачки. – Хм… вот здесь интересно. Копье Светоликих в руках боевого мага может использоваться постепенно, сила расходуется частями, без рывков. Радиус покрытия удара разнится, в зависимости от силы и опыта мага. Ага…
Глава 2
Уже бесчувственного его доставили в посольский дом, заволокли вместе с цепями на второй этаж и уложили в кровать. Лаг замёрз, почти ледяной. Родион распорядился принести все одеяла, растопить камин. Осторожно, чтобы не потревожить мученика, с рук сняли последние оковы.
А дальше братья сидели рядом и молча рассматривали старшего. В бесчувственном состоянии тело расслабилось, мышцы лица вернулись к прежнему состоянию, и они видели просто спящего Лага, который устал и не может открыть глаз, чтобы прохрипеть им слова приветствия. Он почти не изменился. Бледная кожа, резко очерченные скулы, длинный прямой нос, широкие брови и пушистые ресницы отбрасывают тени на застывшие щеки. Волосы сильно отросли за эти годы, спутанными колтунами разбросаны по подушке. Он вернулся, и это самое главное.
– Что это было с Вилли? – первым пришёл в себя Ти.
Родион и забыл о том, от подобных воспоминаний на душе одна скверна.
– Мы знали, что они потребуют в оплату, и разыграли спектакль.
– Ей сотрут память тоже по сценарию? – заинтересовался Яни.
– Я не знаю, – устало ответил Родион.
– Надеюсь, вы это тоже предусмотрели? – допытывался Ти. – Так ведь? В ней защитный эликсир, противостоящий магии Летрана?
– Эрсэн и Летран, – зло выругался Родион. – двуличные прихвостни первородных. Один сдал ящик, второй гроб. Они охотились за нашим копьем. Как знал, что нельзя их близко подпускать?
– Что с Вилли?
– Не знаю! – шёпотом кричал он, чтобы не беспокоить Лага. – Я не знаю, – повторил он по слогам. – И даже не знаю, что делать, если она не выберется.
– Если Летран сотрёт ей память, она не захочет выбираться.
– Что предлагаешь? – рычал Родион. – Я должен был оставить им Ридалага? Чтобы они замучили его до смерти?
Близнецы растерянно отступили и потупили глаза. Вопросы таковы, что ответы на них не требуются. Ридалаг в неволе уже много месяцев, его нельзя оставлять ни при каких обстоятельствах. Родион все сделал правильно. Но правильно, не значит хорошо. Они сделали бы тоже самое для любого Ялагра, и Конни рядом тому живое подтверждение. Все прочие мелочи в сторону, он больше переживал за Лага, чем за свои несчастья.
– И что, мы просто уедем?
– Завтра покинем Гаард. В Степи подумаем, – устало отвечал Родион.
Вся эта история сильно вымотала Принца. Он знал, что будет тяжело, знал, что неприятель крайне опасен, и победил. Вкус победы ему не нравился, но по сути он спас брата и выполнил свою миссию.
– Есть ещё время, пока привезут Шали. Дальше будем действовать по обстоятельствам.
Близнецы согласно кивнули.
– Выезжаем рано утром. Всем быть готовыми засветло. К лихим богам проклятый город. Не хочу оставаться ни дня. Лаг пусть отдохнёт. В пути будет спать столько, сколько нужно. Мы с Конни поедем верхом.
– Зима разгулялась. Верхом только если на буйволах Летучих мышей, – буркнул Яни.
– На юг едем. С каждым днём теплее будет.
Родион уснул рядом, он не хотел оставлять брата одного. Ридалаг спал так тихо, что страшно даже, он всякий раз прислушивался, не умер ли тот. Но нет, ресницы иногда шевелятся, будто брат смотрит яркий сон. Всё такой же холодный, дрожь била при одном прикосновении к его коже. Заклятье должно отступить. Должно.
Утром Лаг продолжал спать. Чуть изменил позу, и это хороший знак. Родион встал и отправился торопить сборы. Внизу его уже ждали участники спасательной миссии. Близнецы ещё не поднялись, но Титтава и Джея на ногах и занимаются обозом. Рисмаг Дэвони собирает почтовые бумаги. Дедуля вычищает из гроба шишки.
– Милорд, с вами не вернулся Норинэльт, – ждал его Бальзаар.
