Да уж. Хотелось бы, но верится с трудом.
Сама я действительно занималась, но честно признаться, засиделась вовсе не из-за лекций. А если быть точнее, не могла выбросить из головы эпизод в кафе. Вот надо было нам снова так пересечься? И так раздрай на душе, а тут Горский снова.
А ещё он смотрел на меня таким взглядом, будто оценивал. Я, конечно, попыталась сделать вид, что не замечаю его, но у меня щеки сами по себе горели, будто этот Руслан Альбертович своим взглядом по-настоящему прикасался.
Нет, не так.
Он будто впивался взглядом, а в голове по кругу этот вопрос звучал:
«Вы следите за мной, Смирнова?»
Кто за кем ещё следит!
И лишь когда это дурацкое чувство утихло, я смогла выдохнуть. И взглянуть в его сторону.
Да, Горский действительно на меня больше не смотрел, а я переключилась на женщину рядом с ним. Интересно, кто она ему? Явно не студентка, старше. Жена? Но кольцо Горский не носит.
Я обхватываю чашку с кофе, чтобы занять руки, и украдкой отмечаю: она красивая, с формами, от которых у моих сокурсников слюни текут, и макияж, будто только из салона. Образ дополняют идеально-уложенные локоны, которые женщина кокетлива поправляла, явно привлекая внимание собеседника. Вся из себя кукла, меня, кстати, подобные раздражают.
И это вообще не потому, что она с Горским сюда пришла, просто тип девушек такой – всех вокруг считают ниже себя. Что-то он ей сказал, и девица тут же на меня снисходительный взгляд бросила. И как бы я не показывала всем своим видом – меня абсолютно не волнует, что за соседним столиком происходит, а все равно злилась.
В общем, надолго меня не хватило – я даже кофе не допила. Привела мысли в порядок, называется.
Уже дома, когда мама, бегло расспросив о моих делах, ушла в спальню, я села за домашнее задание, но постоянно отвлекалась. А потом зачем-то полезла читать про компанию Горского. Впрочем, это рабочий интерес. Хочу знать побольше о месте, куда планирую устроиться на практику, и только.
Статьи про личную жизнь намеренно пропускала, хотя их и не было почти. Но я успела заметить в одном из заголовков:
«Завидный холостяк, владелец крупнейшего концерна…»
Холостяк. Да ещё и завидный. Кто вот за такого хама замуж вообще выйдет?
В общем, спать легла под утро и будильника вообще не слышала.
* * *
На лекцию я залетаю со звонком и выдыхаю. С трудом, но на пару успеваю, что не может не радовать, и теперь я пытаюсь сосредоточиться на словах преподавателя, отгоняя мысли о вчерашнем дне. Макс на лекциях не появляется, я ему даже звоню, мало ли что произошло, но ответа нет. Вот что он за человек?
Я ведь переживаю.
Вдруг с ним что-то произошло? Он вчера таким расстроенным выглядел – в очередной раз чувствую свою вину перед ним. А после четвертой пары мой телефон неожиданно оживает сам.
Наконец-то! Максим.
– Привет, зай, – говорит таким голосом, будто мы и не ссорились. – Ты в институте?
– А где мне ещё быть? Ты сам-то где?
– Дела были важные. Слушай, прости за вчерашнее, Вась.
Вообще-то я собираюсь сама извиниться, но Макс меня опережает. Он так просто говорит это, что я теряюсь и молчу. И даже нет желания напоминать, что лекции сейчас важнее его дел, и пропускать их идея плохая.
– Слушай, я тут курсовую смотрел, вопросы возникли, пары же закончились? Спускайся, я внизу.
– Хочешь… позаниматься?
– А у тебя были планы?
В голосе я чувствую нотки разочарования, неужели он правда решает взяться за ум? Впрочем, мне ничего не мешает помочь Максу. И в целом, на душе становится легче, что он не обижается за вчерашнее.
– Я рада, что ты меня услышал, – говорю вместо ответа. Голос все равно звучит строго, не могу сказать, что мне тяжело с Максом общаться, но сейчас отчего-то возникает неловкость.
– Вась, ты дуешься? Или ты думаешь, что я снова… В общем, не парься, я, правда, позаниматься. Если тебе нужно время, я буду ждать. И могу просто подвезти тебя, если ты не можешь уделить мне время, я все понимаю.
Черт, вот почему он такой милый? С одной стороны, мне приятно, что Разин умеет признавать ошибки, если это действительно так, с другой – я пока что не знаю, что делать с нами. Он мне нравится, но… Но идея позаниматься с ним лекциями мне ближе, чем то, что он вчера от меня по-настоящему хотел.
– Хорошо, я сейчас спущусь, – соглашаюсь дать нам ещё один шанс. Кажется, я слишком загоняюсь, как говорит Аня.
Я почти выхожу из корпуса, когда меня окликает Баклаева:
– Вась, ты не забыла про мой день рождения? Мне нужен новый наряд! Пойдем со мной, Вась, – тянет подруга. Она так умоляюще сдвигает брови, что я улыбаюсь:
– Я ничего не забываю. Это раз. А во-вторых, у тебя же нарядов тысяча, мы вчера выбирали, тебе мало?
– Это всё не то. Нужно что-то особенное! Папа одобрил вечеринку в «Золоте»!
Видимо, при упоминании этого пафосного заведения я уже должна упасть в обморок, потому что подруга чуть ли не подпрыгивает от радости.
– В общем, ты мне нужна. А давай и тебе что-нибудь присмотрим? В «Золоте» реально круто, я хочу, чтобы…
– Мне не нужен новый наряд, – перебиваю ее порыв.
Подруга снова что-то бурчит про зануду, но я, правда, не понимаю излишних трат на тряпки. Вся моя одежда в хорошем состоянии.
– Я всё равно занята, Ань. Меня ждет Макс, у нас…
– Ясно, – подруга поджимает губы, всем своим видом демонстрируя свое отношение. А потом, будто что-то вспомнив, кусает губы: – Вась, а вы вчера во сколько расстались? Ты говорила, вы занимались весь вечер.
– А что? – хмурюсь.
– Я не знаю, говорить тебе или нет, в общем сейчас узнала от Вики, она видела, как в его тачку садилась Марина Шацкая. У ресторана «Модерн». Ну может, он ее просто подвез, но я вообще Вике сказала, это не Макс был. Она в тачках не особо и сечет. Вы же вместе были в районе восьми-девяти?
У Ани неожиданно звонит телефон, она делает знак рукой, что это ненадолго, но я, пользуясь возможностью сбежать и показав на невидимые часы на запястье, машу рукой и спешу к ступенькам, так и не ответив на ее вопрос. Сначала не мешало бы спросить самого Макса, что все это значит. Рано делать выводы.
И всё же в машину к Разину сажусь, до предела себя накрутив. Анька, может, и недолюбливает Макса, но она меня ни разу не обманывала и вряд ли бы стала плести интриги, просто чтобы нас поссорить. А вот Вика – запросто. Мы хоть иногда и общаемся, но не подруги вовсе.
– Привет, зай, – тянется ко мне Макс. От него пахнет мятной жвачкой, и кажется, его дела заключались в избытке алкоголя вчера вечером. – Я соскучился по тебе ужасно.
Подставляю щеку и набираю воздух в легкие. Очень интересно послушать, как именно он по мне вчера скучал.
Но Максим меня быстро успокаивает, качает головой и говорит, что ему даже приятно, что я его ревную. А у ресторана того он действительно был, встретил Марину по пути к дому, она каблук сломала, и он буквально несколько кварталов до места ее подвез. Ничего такого. Они просто друзья.
– Ну чего ты, зай? Кто вообще донес, кому уши оторвать? – Максим снова наклоняется и притягивает меня к себе. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Забей ты на эти сплетни.
Вечер мы действительно занимаемся курсовой Макса, правда, у меня появляются сомнения, что он вообще заглядывает в материал, но по крайне мере, сегодня слушает внимательно. Уходит, целомудренно чмокнув меня в губы и пожелав спокойной ночи. Из дома пишет смс и даже фото прикрепляет. Говорит, что уже соскучился.
А я спустя время снова погружаюсь в свои мысли.
Готовлюсь к докладу, разбираюсь в лекции и несколько раз подхожу к шкафу. Почему-то завтра хочется выглядеть безупречно, и я обреченно отмечаю, что всё в моем шкафу не подходит. А потом сама себя одергиваю – вот ещё! Подумаешь, лекция у Горского!
Она вообще-то ничем не отличается от многих других, и что на мне будет надето, вообще неважно. Самое главное находится в голове – а там я в себе уверена на сто процентов.
Иду спать с твердым намерением завтра не ударить в грязь лицом.
Но блузку следующим утром я все же выбираю свою любимую.
* * *
Руслан Альбертович входит в аудиторию, когда я уже сотый раз открываю и закрываю доклад.
И когда встречаюсь с мрачным взглядом (кто-то сегодня не в духе?), на мгновение перехватывает дыхание, и все внутри вообще замирает.
Помутнение длится не дольше секунды, но этого хватает, чтобы усомниться в собственной смелости. И весь мой боевой настрой летит к чертям.
Я подготовилась, но оказывается, волновалась напрасно. Горский меня не только не спрашивает, он будто меня не замечает, лишь изредка бросает взгляд исподлобья, и в целом, кажется, ему не до «нерадивых студентов», как он окрестил нас на прошлой лекции.
Горский валит несколько человек, в том числе и Максима, который, кстати, опаздывает на несколько минут. Тот отвечает так снисходительно, как будто одолжение делает.
Аньке тоже не везёт, доклад она не подготовила, видимо, надеялась выехать на этом суперкоротком платье, которое, кстати, ей действительно идет. Но вместо похвалы, подруга получает незачет по теме. И новое задание.
Мне кажется, Аня этого и добивается, потому что её саму провал ничуть не расстраивает. Пользуясь тем, что Горский отворачивается к доске, она наклоняется ко мне и шепчет:
– Ставлю на то, что я нравлюсь ему. Вот увидишь, ещё пара докладов, и мистер-упругая-задница пригласит меня на кофе.
Вроде бы Аня ничего такого не говорит, по крайней мере, она как всегда в своей манере, а вот у меня в груди появляется неприятное чувство.
– Ты не думала, что у него кто-то есть? – не выдерживаю я расползающегося по нервам раздражения. Но подруга лишь хохочет:
– Не стенка, подвинется. Конечно, у него кто-то есть, ты только посмотри на его пальцы. Ты вообще в курсе, что длина пальцев напрямую связана с тем, какой чле…
Я тут же шикаю, но этим и привлекаю внимание Горского. Он оборачивается и упирается в меня взглядом, да таким, что волнение появляется и пульс учащается.
– А как насчет вашего доклада, госпожа Смирнова? Покажите «класс».
К щекам моментально прилипает краска. Ладони вдруг потеют, а по спине проносится еле уловимая дрожь.
Все внутри словно натягивается перед неминуемой катастрофой. В голове голосом Горского звучат на повторе его колкие фразы.
«Покажите класс, Смирнова»
«Если бы я нарушил личное пространство, я бы заметил»
Медленно поднимаюсь с места, стойко выдерживая вызов, и набираю воздух в лёгкие.
Что ж. Он сам напросился.
Глава 8 Василиса
Несмотря на волнение, я отвечаю уверенно, потому что знаю, мой доклад написан на отлично.
Я не привыкла делать абы как, даже если это унизительное задание от самовлюбленного препода, не знающего границ.
Во время выступления Горский в основном ходит позади меня, чем немного нервирует, я бы предпочла видеть мужчину. Наконец, заканчиваю несколькими примерами, спрашивая у аудитории, что из высказанного является харассментом, а что нет, все отвечают верно.
– Ну и последний пример, – поворачиваю голову в сторону Горского, который замер сбоку, скрестив на груди руки. – Разрешите использовать вас в качестве образца, Руслан Альбертович?
Я не отвожу взгляда, хотя Горский вздергивает бровь, а потом щурится, сканируя меня.
– Разрешаю, – выдает низким голосом.
– Подойдите, пожалуйста.
Я встаю точно, как в прошлый раз, прижавшись пятой точкой к столу, Горский приближается не спеша, словно лев к жертве. Не знаю, откуда такая аналогия родилась в голове, может, потому что мужчина так смотрит, словно сожрет и не подавится?
Не терять уверенность, главное, не терять уверенность.
Я отлично осознаю, что эта акула бизнеса раздавила немало конкурентов, а я для него и вовсе мушка, которую прихлопнуть ничего не стоит. Но я хочу доказать свою правоту. Не хочу прогибаться перед ним.
Ни перед кем не хочу.
– Представим, что мы с вами руководитель, – указываю на него, а потом на себя, – и подчиненная. Поставьте, пожалуйста, руки на стол по сторонам от меня.
Горский усмехается, даже не пытается скрыть этого. Опускает руки на стол, приближаясь ко мне, как и в прошлый раз. Запах его туалетной воды перемешан с едва уловимым терпким мужским запахом самого Горского. В совокупности этот аромат дразнит ноздри, сбивая с мыслей. Как и взгляд мужчины, направленный в мои глаза.
Я нервно сглатываю, теряя ту самую уверенность. Даже забываю на несколько секунд, что мы стоим перед аудиторией, забитой студентами.
У Горского красивые глаза с длинными ресницами.
– Что дальше, Смирнова? – в уголках его губ играет едва заметная улыбка, он мажет взглядом по моим губам, и я облизываю их, только поняв, насколько сильно они пересохли.
Нервно разворачиваюсь к аудитории.
– Как считаете, – мой голос уходит ввысь, и я откашливаюсь, пытаясь успокоить быстро стучащее сердце. – Как считаете, ведение диалога в обозначенных позициях – это харассмент?
