Эйлин Фарли "Гостья"

Гостья
Эйлин Фарли

Елисей вернулся… Прибыл туда, где раньше было так привычно и удобно. Но его внутренний мир изменился навсегда! Интерес в карьере? Радости, удовольствия? Полная апатия ко всему сущему – вот с чем остался наедине разгромленный Викинг. Отныне его жизнь бессмысленна и пуста. Спустя несколько месяцев сердце Полины несвободно… Оно наполнено любовью, а будни проходят в нежности и заботе. Но Полина измотана, обессилена. А тот, кто стал для нее новым смыслом, напоминает ей призрака из прошлого… Что будет, если сама судьба снова сведет сломленного Елисея и изменившуюся Полину? Сможет ли Викинг завоевать хотя бы ее прощение? Способна ли Кошка переступить через гордость и чудовищную обиду?

Эйлин Фарли

Гостья

Playlist

Лисицын «Без нее»

Макс Корж «Слово пацана»

Sonya Suhorukova «Уходи»

Тату «Не верь, не бойся, не проси»

ГРИБЫ «Между Нами Тает Лед»

Zivert “Еще хочу»

Loc dog & Aliev «Я ушел навсегда, я правда не вернусь»

A-HA “Forest Fire”

Filatov & KARAS “Tell it to my heart»

Whitney Houston «All The Man That I Need»

ВИА Синяя Птица «Прости»

Глава 1. Тронхейм

Минул год с небольшим…

Время не тянулось, но и не бежало. Оно застопорилось. Бессмысленность бытия. Вечность, в которой первые недели без НЕЁ не было никого и ничего, кроме оболочек в виде людей и светящегося экрана компа в головном офисе…

Нет, я не забухал и не стал наркоманом. Слишком примитивно таким вот макаром разрушать здоровье. Я собирался жить столько, сколько отведено.

Назло самому себе!

Чтобы хоть чем-то наполнить сытое, но такое жалкое существование, я как-то невольно решил превратить себя в бирюка, чертового неотесанного полудикого викинга. В офисе я был на очень-очень хорошем счету, поэтому не стоило больших трудов уговорить добродушного престарелого начальника перевести меня на удаленную работу. Пришлось наврать, что прохожу лечение и мне требуются разные там капельницы и уколы, которые делает медсестра.

Я отрастил окладистую бороду конунга. Завел привычку подбривать виски и зону за ушами, чтобы мой ирокез из довольно длинных волос смотрелся симметрично.

Вечерами я выезжал за город и бесцельно бродил часами по чужим фермерским владениям.

Черные футболки и темные штаны. К черту официальную классическую одежду! Я повыбрасывал все вещи пастельных, светлых тонов. Перестал хоть что-то готовить и ходить по кафе и рестикам. Нет, я не голодал, поскольку должен был прожить столько, сколько отведено…

Без Кошки! Блядь! Без НЕЁ!

Заказанная на дом еда в коробке. Мне было насрать, что запихивать в желудок, поэтому я решил, что это будет дичь. Да-да, весь год я питался одним и тем же блюдом. Финнбиф. Тушеное мясо северного оленя, которым я мечтал как-нибудь травануться …

Увы и ах!

Фрейа, явившаяся в мой мир в обличии кошечки…

Боль! Татуировки. Тату-мастер по имени Эрик быстро озолотился на мне. Он не успевал отрисовывать всё новые и новые эскизы. Прекрасная богиня Фрейа на груди в районе сердца, руны и орнаменты, скандинавское древо[1 - Иггдрасигль – Мировое дерево (дерево жизни) в германо-скандинавской мифологии – исполинский ясень, в виде которого скандинавы представляли себе вселенную.]. Мой торс, шею и руки сплошняком покрывали разные символы, а по ночам в ушах стоял гул монотонного жужжания татуировочной машинки, которая всаживала в мое тело острую иглу, боли от которой я почти не ощущал.

Проклятый свадебный букет. Вереск в руках не моей богини. Колкие иглы на стеблях хвойного кустарника, как потом случайно выяснилось – традиционного символа Норвегии. Символа, впивающегося в нежную кожу Фрейи. Игла с чернилами будущих наколок. Я хотел испытывать то зудящее ощущение на коже постоянно!

В память о ней. Как вечное напоминание о том, что ты, выблядок, наделал!

Древо жизни на спине. Размашистый дуб на моем почти безжизненном, обескровленном теле. И многовековой дуб в фермерском поле на самом горизонте. Дождь ли, снег или ветрище – да пофиг. Мой ежедневный маршрут пролегал к тому дереву.

Место силы человека, бессильного что-либо изменить. Да, каждый божий (адский) день я шел к дубу, растирал холодные ладони докрасна и подпрыгивал, чтобы ухватиться за одну из толстых веток, кора которой со временем стерлась. Я подтягивался на ветви, заменяющей турник, как оголтелый, пока не падал ниц от изнеможения. На первых порах мои ладони саднили от стертой до крови кожи, а мозоли не успевали заживать, то и дело лопаясь тонкими пузырями. Впрочем, это не мешало моим пальцам совершать привычные действия: мерно стучать по клавиатуре.

Довольно скоро ладони превратились в шероховатые лапы викинга, а кора на той ветви, напротив, – стала нежной и гладкой, как кожа моей Фрейи….

Мое тело превратилось в одну сплошную жилу, что была вечно натянута. Само собой, такие видоизменения приметила и распутная Михаэлла, о которой я и думать забыл. Мы встретились случайно на одной из улиц Тронхейма, и, с трудом узнав меня по зеленым глазам, она облизнула губы так, будто лижет мой член.

Похуй!

Полное безразличие к щелям баб. Я даже не мастурбировал. Фантазии о Кошке, которые не имели права рождаться даже вскользь. Отныне никакого права мечтать о ней, вспоминать ту гостевую комнату, ее наряды и ее саму…

И по заслугам! Когда-нибудь ты сдохнешь вовсе не от турника или отравления сырым мясом. Ты помрешь от спермотоксикоза, когда твой член взорвется ночью. Тебя, ублюдок, похоронят без почестей, а на гробовой доске будет надпись: «Тут покоится самый озабоченный и похотливый извращенец, который решил заделаться в монахи-отшельники».

Отшельник в теле викинга. Я был им, стал им физически, но старался не произносить это определение даже про себя.

«Викинг, – стонала Кошка. Викинг», – шептала НЕ моя Фрейа!

Глава 2. Помилованный

– А теперь замри, Полина, не тужься, – монотонно и сосредоточенно произнес акушер-гинеколог.

То, что было для него привычной ежедневной работой, обернулось для меня катастрофой…

И безмерным счастьем!

Мальчик, имя которому – Ян. Он появился на свет чуть позже полуночи и на месяц раньше срока.

Плод.

Плод запретных, греховных и безгрешных отношений. Зачатый от самого дьявола! Непорочно зачатый с Викингом.

Семя Викинга, извергнутое на мое тело той ночью, когда я стояла перед ним и требовала нарушить правила. Разделить со мной трапезу за завтраком. Требование купить ему «замену» и подарить хотя бы поцелуй…

Хотя бы еще одну ночь вместе, которую украл проклятый Титов!

Да, Ян не мог быть сыном ублюдка Игорька…

Когда моя грудь вдруг стала жестче, налилась, то я опешила оттого, что из-за чудовищных событий совершенно забыла о месячных, которые, как оказалось, не приходили два месяца с лишним.

В сумбуре, что творился в ошалевшей от шока голове, я судорожно пыталась вспомнить, когда спала с женишком крайний раз. Мы делали это в презервативе и на фоне противозачаточных таблеток, что я исправно принимала.

Да-да, Титов не хотел заводить детей в ближайшие годы.

И да! Я напрочь забыла о противозачаточных в те наши ночи с Викингом, ведь он не проникал в меня, не наполнял мое лоно своим семенем.

Дьяволу хватило нескольких капель, попавших в трусики-стринги, чтобы я понесла от него.

Наш сын. Чудо и наказание. Радость и вечное болезненное напоминание о том, кто предал меня, кто бросил. О том, кому нет прощения!

О том, кто засел томительным и сладким кошмаром в сердце, Полина?

Родить ребенка от монстра. От холодного и такого горячего Викинга…

Ни одного сомнения!

Я хотела этого ребенка. Мальчика-воина, который был частью нас. Который попал в матку семечкой, которая настолько жаждала жить, что преодолела ослабленную преграду из остатков действия противозачаточных, преграду в несколько сантиметров от поясницы до лона.

Ян – значит на норвежском «Помилованный богом».

Крохотный воин, которого помиловал бог, которого помиловала я, не сделав аборт. Милый, светловолосый плод, родившийся так стремительно, что порвал мое тело изнутри. И доктору пришлось штопать новоиспеченную маму.

Да и бог с ним, мелочь какая!

Ян пищал из соседнего отсека палаты, весь закутанный в толстое одеяло и под ультрафиолетовой лампой. Мне отчаянно хотелось побыстрее взять его на руки и приложить к груди, к которой скоро прильет молоко….

Счастье! Счастье матери-одиночки…

Глава 3. Фьорд

Я не собирался наведываться на родину, в родной городишко.