Эйлин Фарли "Гостья"

Ближайшую тысячу лет, блядь!

И не потому что там отродясь было нечего делать…

ОНА! Фрейа. Наша преступная, греховная близость и ощущение близости Кошки в треклятом городке.

Норвегия. Тронхейм. Кануло уже тринадцать месяцев с того момента, когда я сел в самолет Москва-Вернес[2 - Международный аэропорт в городе Тронхейм (Норвегия).] и мечтал, чтобы в его турбину залетела птица и все гребаные пассажиры (включая, естественно, МЕНЯ) разбились о гладь Норвежского моря. А еще лучше – о фьорд. И чтоб мое тело не успели найти спасатели. Я грезил, чтобы его сожрал дикий медведь, не подавившись моими уёбищными костями, кишками. И обрубком члена…

Ну это уж ты загну-у-ул!

Похороны – печальный повод моего приезда в Эр Эф. Траур. Отпевание в часовне бабушки, которая сильно болела в последнее время. И я очень эгоистично поступал, когда молился всем богам за ее здоровье больше из-за того, чтобы как можно дольше не посещать родину.

Да, всё-таки ты подлюка каких свет не видывал! Бессердечный мудак.

Минимум общения на русском языке. Никаких контактов с корешами из Подмосковья и городка, где рос. Забыть всех, кроме близких родственников. Только так!

Глава 4. Корова

В полном бессилии от недосыпа я рухнула на кушетку, проклиная всё на свете!

Дневной свет, что назойливо лез в окно, радовал кого угодно, но только не меня. Щебетание чертовых птиц, доносящееся с улицы…

И аппарат-молокоотсос, который маячил на прикроватной тумбочке, насмехаясь надо мной…

Ты – дойная корова, запомни!

Ян практически не спал, изматывая мою нервную систему до галлюцинаций и голосов в голове. Не знаю, почему он постоянно кричал…

Возможно, потому что он – безотцовщина и в курсе этого? Ты ведь так решила за него.

Биологический отец Яна. Я даже имя его вслух не могла произнести. Поэтому, когда в ЗАГСе…

Пусть будут прокляты все в мире ЗАГСы!

Когда тамошняя тетка спросила, кто, мол, папаша, я сухо ответила: «Прочерк!»

Минус Викинг. Ненужный элемент в моей жизни.

Пока я вынашивала малыша Яна, то на гормональном фоне была какой-то одухотворенной и представляла Викинга неким героем из мифа, сказания. Персонажем, который явился ко мне, земной деве, в дурманящем сне и сделал дар в виде наследника…

Наследника, о существовании которого он даже не догадывался, Полина!

Никаких воспоминаний о том страшном дне, когда он предал меня. А затем свалил в закат без каких-либо извинений или объяснений…

Как только Ян вышел из моего тела с нечеловеческой болью и муками схваток, я возненавидела человека, имя и фамилию которого навсегда вычеркнула из сознания, стерла в труху!

Даже не минус. Ноль без палочки. Никто! В конце концов, во время той порочной связи такое место ублюдок сам себе и обозначил. Незваный гость, бродящий где-то, занимающийся привычными гнусными делишками. Живущий всласть, пока я страдаю бессонными днями и ночами. Умираю от избытка жирного молока, которое без конца застревает в груди желтыми пробками сливок.

Гребаная Буренка из «Села Зеленого»[3 - Бренд молочной продукции.]!

– Да-ёбти-налево! – заорала я в потолок.

Переставай ругаться при ребенке, Корова.

Сходить по-нормальному в душ. По-человечески помыть голову. Какие уж там клубы-рестораны-путешествия?!

Просто поспать. Отрубиться на несколько суток. Нормально поесть, а не второпях. Сделать маникюр и педикюр. Почитать книгу или позырить сериал. Несбыточные мечты…

Перемотать грудь и забыть о молокоотсосе? Нет, совсем ополоумела!

Я тщетно уговаривала себя, что это временно. Просто надо потерпеть.

Господи! Даже мои родители не знали, что пять месяцев назад у них появился внук.

И им ты тоже не соизволила сообщить, Полина.

Не соизволила, блин! Потому как они бы начали выведывать, кто папаша. Люди старой формации. Мама осудила бы меня, а отец принялся бы разыскивать подлеца, что заделал мне чадо и свалил… В закат.

В проклятый Трах-потрах-Тронхейм!

Грязная порочная тайна. Да лучше пусть у меня отвалится язык. Поведать близким, как мы зачали ребенка и что вообще тогда происходило? Ни за что!

Слава богу, родители с год назад переехали в Пятигорск, чтобы пребывать на свежем воздухе и пить гребаную минеральную воду. И мне очень не хотелось думать о том, что их шлюховатой дочери когда-нибудь придется сознаться в том, что она произвела на свет человека.

От самого гнусного и подлого существа во всем мире!

Глава 5. ЗОЖ

Я не собирался задерживаться в ставшем таким ненавистным родном городе. Не приведи господь еще столкнуться нос к носу с Титом или какой-нибудь прочей мерзостью из его компашки.

Мама, зная, что мне пофиг, из какой точки мира работать, уломала-таки остаться до девятого дня…

Гребаные погребальные традиции!

Хорошо-хорошо, раз так, то я согласился побыть еще, но на своих условиях. Бабушкина квартира в Подмосковном рабочем городке. Обшарпанные четырехэтажки и покрытые тысячью слоев краски качели и лазалки. Мне доставляло удовольствие «лазать» по городишку, как какому-то безнадзорному пацану, и побухивать пивко.

К слову, это не помешало мне продолжить заниматься на турниках. При совке[4 - Собирательное понятие, характеризующее всю систему Советского Союза в целом. Термин стал использоваться во времена перестройки.] их понатыкали великое множество по всей необъятной родине.

ЗОЖник хренов!

– Если хочешь быть здоров – закаляйся. Голой жопой об забор ударяйся, – припомнил шуточную песенку родом из босоного детства.

Коричневый забор. Дача. Уже теперь не моя. Я согласился продать место, где творилось безумие тем летом…

В комнате, где вздымалась и опускалась грудь твоей Фрейи. Где ты умирал! Умирал от желания взять ее!

– Черт! – прорычал я, заметив, что мой приятель в штанах сперва дернулся, а затем встал колом.

Встал прямо в людном месте у входа поселковый клуб. Викинг-монах и бородатый местный бухарик в наколках, который будто только вчера откинулся с зоны.

Совершенный диссонанс. Белая горячка. Какой-то глюк, что я словил в том странном портале на фоне пыльной площадки перед клубом. Он заставил войти в чудовищно странное состояние. Транс.

Дача. Уже не мой дом. К счастью, не мой.

Не ТВОЙ – к ужасной беде!

Он был единственным приятным воспоминанием. Сакральным местом, где случилась магия и сама Фрейа спустилась ко мне. В комнату, на кушетку, где я сопел в детстве. Мираж. Глюк. Наваждение…

Чудовищно порочная гостевая комната в загородном доме Тита…

Которую хотелось сжечь вместе со всеми жильцами и гостями, блядь!

Дачный дом. Наша последняя ночь с богиней, что задыхалась и трепетала в бледных лучах лунного света.

– Так! Собрался, братан, – одернув футболку, пробурчал под нос.

Перестать бухать пиво каждый день. Еще не хватало потом привести дурацкую привычку в Норвегию с чемоданом и конфетами «Мишки на севере», которые точно всучит мама, не зная о моих новых кулинарных предпочтениях…

Операция под кодовым названием «Дичь». Ах вот что ты задумал?

Да, прийти в себя. Ранний подъем с утреца и поездка длинною всего в какие-то две станции на электричке, а затем – поймать с руки машину…

Фу, как старомодно.

Слова моей Фрейи в образе Астафьевой, боже!

Нет, не тусоваться и не бухать с корешами, а каким угодно макаром, под любым предлогом, за любые, мать его, деньги, но проникнуть в мой бывший дом, чтобы последний раз оказаться там, где прошла мистерия той нашей ночи с богиней…

Глава 6. Гость

«Эй, хозяева!» – раздался приглушенный голос с узкой дороги-улицы.

– Да чтоб вас всех! – прошептала я в неистовом гневе.

Мой сын переплюнул сам себя. Поставил новый мировой рекорд по ору и всхлипываниям прошедшей бессонной ночью. Моя грудь взрывалась от того, что не было сил сцедить молоко.

И это могло опять плохо закончиться, блядь блядская! Закончиться застоем молока и температурой под сорок?

Последнее, что мне нужно было в тот момент, когда я подыхала от раздражения и усталости, так это появление очередного гастарбайтера с предложениями продать ему металлолом или выдать какую-нибудь работенку.

Красные глаза. Стиснутые зубы. В зеркале отражалась не милая Кошк…

Даже не смей вспоминать это слово!

…В зеркале прихожей был какой-то взъерошенный черт. Который собирался раз и навсегда отвадить уродов шастать возле дома, где была лишь взвинченная и слабая мать-одиночка и еле уснувший грудничок.

Первое время я делала перед пришлыми вид, точнее, врала, мол, муж на работе, поэтому хрен знает, нужно ли что-то или нет по хозяйству. Думаю, они со временем смекнули, что никакого мужа нет…

Точнее, он был, но недолго. Мы с Титовым пробыли в статусе супругов ровно неделю, пока нас по-быстрому не развели благодаря связям его мамаши в ЗАГСе.

Куда теперь ни ногой! Довольно походов в проклятые ЗАГСы.

Не столько опасения быть ограбленной или изнасилованной, сколько лютый страх за Яна – вот что двигало мной в тот момент, когда я пулей вылетела с веранды, схватила в предбаннике так полюбившийся топор…

– Пошел на хер отсюда! – рявкнула я, даже не успев обогнуть дом.

Зато ты успела прикурить сигаретку, которую вообще-то намеревалась посмаковать вечером?

Нет, утром самое оно!!!

– Еще раз сунешься сюда…

Бля-я-я-я-я-ядь!

ОН!

Монстр из грязного прошлого. С бородищей. С ирокезом. Во всем черном.

Викинг!

Это был он.

Его дачный дом. Объявление на заборе «Продается», увиденное тем днем, когда мы приехали в роли двух корефанов сюда. Тогда в груди кольнуло от какой-то грусти. Детство. Его воспоминания. Летние каникулы и парни-соседи, давным-давно ставшие половозрелыми мужиками.

Мне почему-то стало больно за…

Того, чье имя нельзя называть даже мысленно.

За того, кто не заслуживает ничего, кроме презрения, нет, лютой ненависти!

Биологический отец моего ребенка.

Да, именно я стала новой хозяйкой дачи. Гормоны, играющие во мне во время вынашивания сына. Желание оставить Яну хоть какое-то наследие от Викинга. Какая-то нежность к этому дому, порыв сохранить его таким, каким он был при….

При том, чье настоящее имя пусть будет проклято вовек!

Родители монстра. Милейшие люди, которые охуели бы, если б узнали, что за девушка вносит задаток за дачу, чтобы письменно закрепить сделку. Свекр и свекровь, перед которыми стояла таящаяся невестка с небольшим округлившимся животиком.