– В твоих советах я не нуждаюсь! – отсек Глеб – А договариваюсь я только с деловыми людьми, а не с подвальными шулерами, – он опять перевел глаза на Даршина. – Василий, зачем тебе нужно это посредничество? Ты же знаешь меня. С ними я никогда не стану договариваться! Пусть утрут морды! Объясни мне, как все понять?
Растерянный взгляд Даршина заметался по сторонам, вопросительно остановился на Семене, точно спрашивал, можно ли ему ответить. Откровенный испуг в его глазах поразил Глеба. Он многого не знал, а потому не постигал поведения Василия. Например, не знал, что приглашал его к себе Даршин под стволом пистолета у виска. Он просто дословно повторил Глебу слова, которые продиктовал Семен. Сейчас шрам на губе того дернулся. Изо рта вылетело:
– Скажи.
– Понимаешь, Глеб, какие дела, – начал через силу Василий, он точно выковыривал из себя слова, которые ему трудно было произносить. – Мне уже деваться некуда. Я тоже долго отказывался с ними работать. Но они внедрились в мой бизнес без моего желания. Я и не знал. А когда узнал, то все мои торговые точки уже работали с ними. Я попытался все исправить, но это оказалось невозможно. Мне дали понять, что я им буду не нужен. Они могут обойтись без меня. Ты понял? Они могут хоть сейчас убрать меня, магазины уже заряжены их питьем. Многие мои люди сидят у них на крючке. Но кто, я не знаю.
Напружинивая тело, Корозов мрачно сжал скулы, по щеке пробежала нервная морщина. Жар волнами ударил в грудь и подступил к подбородку:
– Ты расписался перед этими козлами? – спросил он, усиленно сдерживая себя. – Замени всех своих работников без разбора! И вышвырни из кабинета этих уродов!
По лбу Даршина пополз пот, как будто Василий был изнурен тяжелой физической работой. Он торопливо вытер лоб платком и продолжил:
– Теперь они намерены настроить реализацию через твои магазины, где есть винно-водочные отделы. Они хотят с тобой договориться. Ты подумай, стоит ли сопротивляться? Они уже многих оседлали.
– Оседлали тех, кто подставил свои спины под их седла! – налился кровью Глеб. – Это не про меня! В мой бизнес без моего согласия ни один клоп не пролезет! Я контролирую все, даже мозги своих подчиненных!
– Я это знаю, – кивнул Даршин, давясь собственной слюной. – Но именно поэтому они хотят с тобой мирно разрешить вопросы. В противном случае, – он сжался, переходя на шепот, – они обещают убить сначала меня, а затем и тебя.
Усмешка мелькнула на лице Глеба. А Даршин, увидав ее, сразу сник и обреченно вздохнул, видя, что его предупреждение не подействовало на Корозова. Потерянное лицо Василия как-то в один миг осунулось, постарело.
– Ты уже и так лежишь под ними, зачем им тебя убивать? – не поверил Глеб.
– Чтобы на тебя воздействовать, – выдавил Даршин. – Твои точки для них очень привлекательны.
Глядя на Даршина с внутренней жалостью, Корозов твердо спросил:
– Хочешь, мои парни сейчас выметут эту грязь из твоего кабинета?
– Поздно уже! – испуганно покачал головой Даршин. – Ты не знаешь всего.
– Тогда расскажи. Что тебе мешает это сделать? – посоветовал Глеб. – И не смотри на этих шавок! Их сейчас выведут отсюда! – он стал на ноги, чтобы выглянуть в приемную и позвать охрану.
Но тотчас увидал направленный на себя пистолет. Савелий предостерегающе хмыкнул, показав все челюсти. Вытянув шею, вскочил со стула, подошел ближе к Глебу, ткнул в бок стволом с глушителем, холодно потребовал:
– Сядь! Не тяни время! Соглашайся на наши условия!
– Глеб, остынь! – беспокойно округлил глаза Даршин. – Пусть все остается как есть. Прошу тебя! Хуже только сделаешь!
Сжимая кулаки, Глеб медленно опустился на свое место. Семен добавил:
– Охрана – это лишние трупы. Зачем они тебе? Скажи: «Да», этого достаточно. Мы работаем на доверии, договоров не царапаем. Одно слово и все. Слово – золото.
– Повторяю для глухих, – напряженно выдохнул Глеб. – Забудьте дорогу ко мне! – раздраженно посмотрел на Даршина. – Не дрожи ты как осиновый лист! Ни черта они тебе не сделают! Таких уродов – пруд пруди! Если перед каждым кланяться, то и жить не стоит! Возьми себя в руки! – кинул взгляд на Савелия. – Пошел вон от меня! Закрой дверь с той стороны!
– Воля твоя, – сказал Семен. – Хозяин – барин.
Словно что-то почувствовав, Даршин сжался в кресле. Корозов не успел ответить, как рядом с его лицом раздался хлопок выстрела. Пламя опалило щеку. Он отшатнулся. Даршин охнул и осел в кресле. Глеб повернул голову в его сторону и увидал на лбу Василия круглое кровавое пятно от пули. Корозов взорвался, занося кулак:
– Да вы что, сволочи!
Но сильный удар рукояткой пистолета по затылку отключил его мозг. Глеб упал лицом на стол. После чего не видел и не ощущал, как ему в руку вложили пистолет. Затем подельники выглянули в окно, открыли оконные створки, капли дождя ворвались внутрь, выпрыгнули на улицу. Вторым вылезал Семен. Достал из кармана тряпку, протер после себя следы на подоконнике и прикрыл створки.
2
Придя в себя, вспоминая, что произошло, Корозов глянул на Даршина и все в сознании мгновенно восстановилось. Почувствовал что-то у себя в руке. Поднял ее и увидал пистолет. Как молния, поразила мысль, что ему сунули этот ствол, чтобы остались его отпечатки. Подстава. Известный трюк. Оглянулся. В кабинете – никого. Лихорадочно выхватил из кармана носовой платок, торопливо, но тщательно вытер оружие, откинул от себя. И только успел вернуть платок в карман и растереть затылок, приглушая боль, как дверь в кабинет распахнулась, и внутрь вбежали двое полицейских.
– Руки! – закричал молодой, курносый с торчащими ушами, направляя пистолет на Корозова.
Удивленно повернувшись к нему, Глеб вытянул руки перед собой, на ум пришло, подозрительно быстро откуда-то появилась полиция, хорошо, что очнулся раньше. Увидал за их спинами ничего не понимающих своих охранников и секретаря Даршина. Второй полицейский, широкий в кости, с полными щеками и выпирающим животом, дергая стволом и плечами, спросил, уставившись на Глеба:
– Кто стрелял? Ваше имя!
– Я их не знаю, – отозвался Глеб и назвал свое имя.
– Кого, их? – усмехнулся полицейский, надувая щеки. – Тут, кроме вас и трупа, никого больше нет! – глянул на молодого, распорядился. – Осмотри все. Под протокол. Понятых найди! – и снова уставился на Глеба.
Странно, подумалось тому, все странно. Он повел шеей, тупая боль в затылке не проходила, пояснил:
– Тут еще двое были.
Оглянувшись вопросительно на секретаря, полицейский сдвинул к переносице редкие брови:
– Кто еще был?
Закрутив отрицательно головой, та протараторила:
– Никого больше не видела, хозяин в кабинете был один, когда к нему вошел этот господин. Никто после этого из кабинета не выходил. В приемной были охранники этого господина. Они могут подтвердить. В кабинете шумели, как будто ругались. Да, еще, пару дней назад этот господин несколько раз звонил мне, требовал, чтобы я по телефону связала его с Даршиным, кричал, – выпалила на одном дыхании девушка.
– Вот как, – наклонил голову полицейский и глянул на охранников.
– Никто не выходил, – нехотя подтвердил один из парней. – Только мы выходили в коридор покурить и все.
Подхватив, секретарь подтвердила их слова и добавила:
– А я в это время заглянула в кабинет и увидала, как этот господин наставил наган на моего хозяина. Я перепугалась и закрыла дверь. И сразу позвонила в полицию.
В голове у Корозова промелькнуло, почему она говорит неправду? Во-первых, два дня назад по телефону он не кричал на нее, во-вторых, сегодня он не наставлял оружие на Даршина. Подобное никак видеть она не могла.
– Вранье! – возмущенно отреагировал он. – Зачем ты врешь, девушка? За вранье тебе придется отвечать!
– Вранье, говорите? – отозвался молодой полицейский, шевеля курносым носом. – А не этот ли ствол она видела в ваших руках? – он через платок поднял с пола пистолет.
– Я же вам сказал, здесь были еще двое. Один из них выстрелил в Даршина, – пояснил Глеб.
– И где же эти двое, которых никто не видел? – хмыкнул второй полицейский, надувая щеки и дергая плечами. – Испарились?
Аккуратно молодой полицейский положил пистолет в полиэтиленовый пакет:
– На экспертизу, – пробормотал. – Пальчики снять.
Только сейчас до Глеба дошло, что Даршин боялся не напрасно, у него были основания для страха. Очевидно, он знал многое про этих людей. Одного мозг Глеба не мог сейчас переварить. Почему секретарь говорит, что никого не видела? Ведь эти двое через приемную входили к Даршину. Не через окно же влезли. Через окно? Стоп. А, может, вошли и вышли через окно? Поэтому даже его охранники подтверждают, что из кабинета никто не появлялся. Окно. Точно окно. Этаж первый. Можно войти и выйти. Корозов воскликнул:
– Проверьте окна. Двое точно ушли через окно. Я не видел, потому что меня сзади ударили по голове. Я был без памяти. Они в это время ушли!
Недовольно поведя в его сторону глазами, молодой полицейский пробурчал:
– Проверим. Всё проверим. А вы сидите, гражданин Корозов, и не трепыхайтесь! Значит, вы без памяти, а они испарились. И – никаких следов. А за окном все следы дождиком смыло. Были и нет. Складно, – он поморщился. – Таким образом, единственным подозреваемым в убийстве Даршина, гражданин Корозов, остаетесь вы!
Нахмурившись, Глеб полез за телефоном, позвонить Акламину, но в кармане пиджака его не оказалось, он молча отругал себя, что оставил телефон в машине на сиденье, глянул поверх голов на стоявших в дверях охранников:
– Позвоните Исаю, он знает, что делать.
Кивнув, один из них в приемной набрал со своего телефона начальника охраны. Вкратце рассказал, что произошло. При этом обратил внимание, как внимательно прислушивалась к его разговору секретарь Даршина.
– Разберемся, во всем разберемся, – осматривая окна, проговорил полицейский.
– В чем вы можете разобраться? – возмутился Глеб. – Здесь нужны оперативники. Почему вы их не вызываете?
– Вызовем, всех вызовем, – опять недовольно сказал молодой полицейский. – Но сначала разберемся сами.
– Напрасно тратите время, – проговорил Глеб и замолчал.
Ему не нравилось поведение полицейских. Они определенно видели в нем виновного, и теперь только искали улики, чтобы доказать это. Корозову показалось, что полицейский небрежно осмотрел подоконники, без особого старания найти на них чьи-то следы, просто создавал видимость работы, не открыл створки окон, бурча себе под нос:
– Все ясно, все ясно, ясно, как белый день, как белый день, – закончил осмотр и повернулся к Глебу. – Запоры на окнах закрыты. Стало быть, никто через окна не вылезал. Вам, гражданин Корозов, придется проехать с нами. Руки! – достал наручники, ухмыльнулся. – Придется вас задержать! – посмотрел на напарника. – Позвони операм. Здесь труп. Подозреваемый в убийстве взят.
– Боитесь, что я сбегу? – напружинился Глеб, видя, что полицейские делают все неправильно, и пытался уразуметь, почему делают так. – Не бойтесь. Я никуда не побегу.
Подумав немного, полицейский спрятал наручники:
– Ладно. Будь по-вашему. Пошли. Объяснение возьмем в полиции.
Садясь в машину полицейских, Корозов рукой показал охранникам, чтобы следовали за ним. Второй полицейский остался в приемной дожидаться оперов. Всю дорогу Глеб молчал. Не сомневался, что Исай сообщил Аристарху о случившемся, но от того почему-то ни слуху ни духу. Чертовщина какая-то во всей этой истории. Между тем Исай действительно сообщил Акламину о происшествии, но тот в это время находился на выезде и освободился только к ночи. Поэтому ночь Глеб провел в полиции.
Появился Акламин утром в своем обычном сером летнем костюме. Провел Корозова в кабинет. Глеб сдержанно бухтел:
– Ну, спасибо, Аристарх. Хорошую ночь ты мне устроил!
– Ничего, ничего, – парировал тот. – Иногда бывает полезно для общего развития. Садись! – сел сам за стол, подождал, когда сядет напротив Глеб, продолжил. – Я прочитал твое объяснение. Все так и было?
– Разумеется, – ответил Корозов. – В кабинете Даршина так происходило. Только началось все раньше. Этого в объяснении нет.
– Ну-ка, ну-ка, – неулыбчивое лицо оперативника стало строгим. – Давай все по порядку с самого начала.
– События в кабинете Василия, это продолжение, и кажется мне, что это не конец, – упругим голосом проговорил Глеб и начал рассказывать с того момента, как получил от Даршина звонок с просьбой принять каких-то парней с предложением для него.
Слушая Аристарх изредка удивленно покачивал головой и, когда Глеб умолк, рассерженно спросил:
– Почему сразу не рассказал мне?
– А что рассказывать? – поморщился Глеб. – Поручил Исаю выяснить, кто они и откуда катится ком? Разве я мог предположить, что события примут такой оборот? Но загадка в том, как они вошли и вышли из кабинета Даршина. Полицейский следов на окнах не обнаружил. Вдобавок все окна закрыты на запоры. Это как может быть, если они, например, уходили через окно? Получается, испарились. Как привидения. Секретарь завралась, это очевидно. Все нечисто, Аристарх. Жаль Даршина, слабоват оказался. Лег под них. В общем, в голове у меня путаница.
– Будем распутывать, – сосредоточенно произнес оперативник.
– Вот я что сейчас подумал, – оживился Корозов, привстав со стула и расстегнув пуговицы пиджака. – На этих подонков можно выйти через бизнес Даршина, если взять под контроль его поставщиков спиртного. У них, по всему чувствуется, большой размах. Возможно, целая сеть. Значит, изготавливают фальсификат где-то большими партиями. Вот и думай, какая каша может завариться.
– Придется расхлебывать. Не впервой, – задумчиво отозвался Аристарх.
Дверь чуть слышно скрипнула, и в нее боком вошел сутуловатый явно расстроенный опер. Протянул Акламину лист бумаги, сказал угрюмо:
– Заключение по пальчикам на пистолете, из которого убит Даршин.
– Чьи? – спросил Аристарх, беря заключение.
– Чисто. Вытерли. Предусмотрительно, – недоверчиво посмотрел на Корозова. – Вот такие пироги, – протянул.
Подняв глаза на него, Аристарх, догадываясь о его мыслях и отметая их, выговорил:
– Пока никаких пирогов нет! Мне нужны чугунные факты и доказательства, а не чьи-то домыслы. Займись этим!
– Хорошо. Поднатужимся, – пробормотал опер и вышел за дверь.
– Вот видишь, – возмутился Глеб. – Твой опер уже испек пироги. Ему все ясно. Ты обратил внимание, как он смотрел на меня? А ты про какие-то доказательства говоришь. Он, наверно, готов признание выбивать из меня и предлагать оформить явку с повинной. Вот полицейские, например, наряд которых по вызову приезжал, те вмиг объявили меня убийцей. Кстати, почему не оперативники прибыли? Здорово работаете. Мгновенно убийц находите!
– Не говори глупости! – прервал Корозова Аристарх. – Поставь себя на его место! В кабинете – никаких следов других лиц, только ты, пистолет и труп. Окна заперты изнутри. Вдобавок те, кто находился в приемной, утверждают, что никого из кабинета не выходил. Как тебе такой расклад нравится?
– Совсем не нравится, – хмуро отозвался Глеб.
– А наряд полиции прибыл потому, что все опера в это время были на вызовах. Работа у нас такая. А теперь поехали! – Аристарх стал со стула, поджарый прямой с цепкими неулыбчивыми глазами.
– Куда? – не понял Глеб напружиниваясь.
– На место преступления! – сказал Акламин и выступил из-за стола.
Они вышли на улицу. Небо висело низко, но дождя не было. Не видно разрывов между тучами, в которые могли бы прорваться лучи солнца. Между тем чувствовалось, как уже тянуло свежим воздухом. Коснувшись рукой щеки, Глеб ощутил легкую щетину, почувствовал дискомфорт, поморщился. На парковке против полиции увидал свой автомобиль. Навстречу выскочили водитель и охранники. С помятыми, как у Глеба, лицами. Понятно было, что они всю ночь клевали носами в машине. Парни торопливо распахнули двери. Глеб и Аристарх сели.
– В офис Даршина! – распорядился Акламин.
Оглянувшись на Корозова, водитель ждал его команды.
– Поехали! – сказал Глеб.
