Александр Леонидович Кириллов "Закаленные бурей 3"

Закаленные бурей 3
Александр Леонидович Кириллов

Продолжается служба Алексея Семенова и его товарищей в отряде специального назначения при жандармском Корпусе Российской империи. Но просто служить – дело малоперспективное, поэтому Алексей ведёт свою гвардию к новым свершениям. Судьба преподнесла Алексею сюрприз в личной жизни и шанс ворваться в высшее общество императорской России.

Александр Кириллов

Закаленные бурей 3

Глава 1. Мирная жизнь

Отряд собрался на нашей тренировочной базе, чтобы решить, как жить дальше. За прошедшую войну многие из моей роты получили ранения, кто-то пал смертью храбрых. В большинстве своём в строю остались те, кто был в первом составе отряда и до фронта тренировался почти год, хотя и среди них были потери. Многие ветераны вернулись домой полными Георгиевскими кавалерами, имея на гимнастёрках по четыре солдатских креста. Радовало, что петербургское начальство достойно оценило наши заслуги, не жалея наград. За прошедшие полтора года все мы выросли в званиях, так что из простого унтера я дорос до офицера.

В начале июля студенты-электротехники, кто честно учился все четыре года, защитили дипломы и, получив степень бакалавра, начали взрослую жизнь. Новоиспечённые инженеры продолжали исследования и разработки в выбранных областях электротехники и физики, оформляя диссертации на звание магистра, а затем доктора наук. Специалистов из нашего физического кружка оставляли на технических кафедрах института штатными и нештатными сотрудниками. Тех, кого принимали в штат, оставались работать на кафедрах, совмещая работу в институте и в нашей конторе, а нештатные полностью переходили в лаборатории НПО «Зенит Рус».

Сегодня мы отмечали своё возвращение и учебные успехи товарищей. Был приготовлен шашлык и запечённая картошка, куплены соленья, горячий хлебушек и водка. Прибыл Титан и Иван Борисович, пришли наши молодые инженеры и маститые учёные и преподаватели. Большинство из них и технарей приезжали на фронт, привозя наши заказы или технические изделия, которые обкатывали в боевых условиях, а затем дорабатывали в мастерских и лабораториях. Так что и «учёные черви» имели на лацканах пиджаков полученные за свои дела медали или «Георгиевские кресты».

Мы вспоминали наши давние сборы и поездку на фронт, сравнивая, какими мы были почти два года назад и стали сейчас. Тогда всё было иным: восторженные разговоры, горящие глаза, желание проверить себя в настоящем деле. А сейчас 20-летние ребята вернулись домой. У многих на висках появились седые волосы, на лицах была написана жуткая усталость, изменился взгляд, став холодным и даже безразличным, какой бывает у людей, ходивших рядом со смертью. Все мы нет-нет, но периодически выпадали из разговора, прислушиваясь к раздающимся вокруг звукам, с лёгким прищуром посматривая по сторонам, словно ожидая нападения. Это состояние за прошедшее время просто вошло в привычку. А ещё в глазах читалась обида и ожесточение на высшее командование за бездарно проигранную войну. Люди, находящиеся у вершины власти, не хотели победы, им было наплевать на страну и её солдат. Они разыгрывали свои политические комбинации за влияние на царя, свои статус и положение в политических раскладах. А если кто-то пытался изменить что-то к лучшему, например, тот же Столыпин, то такого затирали или убивали. Предательство и измена Родине ради своих интересов были нормой жизни правящей верхушки царской России.

Мы говорили о жизни и планах. Я и мои товарищи, бросившие учёбу, планировали восстановиться в институтах, перейдя на экстернат. Ребята, окончившие ремесленные училища, такие как Лавр, Таран, Клык и Прут просто перешли в технические специалисты нашего отряда, оставив свою гражданскую профессию. Кэн, Баха и Док учились в военно-медицинской академии, собираясь стать врачами.

Перед этой встречей я мысленно готовился, как правильно сформулировать нашу дальнейшую программу, чтобы мои молодые и пожилые соратники меня поддержали. Очень большие для обычного обывателя деньги – наш стартовый капитал и верные помощники у меня были. Однако для того, чтобы стать не просто бизнесменом, а крупным промышленником, требовалось немного больше, чем то, что мы имели. Нужны были профессиональные руководители направлений, причём работающие как одна команда.

Что для этого требовалось? Есть три основных момента, заставляющих людей трудиться честно и с самоотдачей: страх наказания, долг и личная заинтересованность. Оставалось дело за малым, найти порядочных людей с чувством долга на высшие руководящие должности, при этом хорошо заинтересовав их в результатах своего труда. Основной контингент работяг, инженеров и управленцев наших предприятий будет разный, ибо, где найти столько честных и ответственных людей. Для этих сотрудников я планировал реализовывать два правила: заинтересованность в результатах труда, то есть сдельщина или премии, и личная ответственность за результаты труда плюс огромные штрафы за воровство. Когда полиграф будет доведён до ума, большинство сотрудников попадёт под проверки на нём.

Удивительное наблюдение, которое я сделал в жизни, меня огорчало – чем труднее жизнь, тем больше честных и ответственных людей. Как только окружающая действительность становится сытой и либеральной, появляется масса наглых, не желающих напрягаться, лентяев и хитромудрых деляг. Ко всему прочему я предполагал, я точно знал, как мне стать очень богатым человеком и многое для этого уже было подготовлено. Но чтобы правильно распорядиться будущим «бонусом», требовался создать фундамент иного плана, ещё требовалось защитить «свою прелесть», как говорил Голум из фильма «Властелин колец». И для этого одного отряда было недостаточно. Чтобы не просто схватиться с финансовыми хищниками, но и отстоять своё приобретения, нужна была власть. Так что передо мной стояли очень большие задачи, решение которых пока лишь брезжило передо мной, напоминая узенькую тропинку, по мере прохождения которой она будет расширяться в широкую дорогу. А пока надо было с чего-то начинать, точнее говоря, продолжать начатое мной два года назад.

Первым делом мы обсудили, что делать с деньгами. Вначале рассчитали доли каждого участника нашей боевой «концессии», а затем я рассказал о том прекрасном будущем, которое ждёт всех нас, если деньги останутся у меня.

– Есть у меня планы как преумножить наши деньги. Кто захочет пуститься в свободное плавание – можете забрать вашу долю хоть сейчас. Однако надеюсь, что мы и дальше будем вместе, и ваш капитал будет преумножаться в нашем общем деле.

Народ согласился идти и дальше сплочённым коллективом. В тот же день всем были выплачены хорошие премиальные для обустройства личной жизни и помощи близким, так что полмиллиона рублей разошлись между бойцами, учёными и технарями.

Естественно, что с понедельника весь отряд прибыл в Корпус, где нас поздравил главный шеф, генерал Трепов, наконец-то посмотревший на полный состав отряда в регалиях.

– Молодцы, хвалю!

– Рады стараться, вашвышбродь!

Все сотрудники отряда, кто имел возможность расти в чинах дальше, получили повышение на одну ступень вверх, так что я дорос до ротмистра. В связи с реорганизацией роты в батальон, появилась новая структура, которая делила отряд на блоки по направлениям: силовое, тыловое и техническое. В силовой блок отдельными подразделениями вошли: конно-пулемётная рота с тачанками, фургонами и лошадьми, две диверсионно-штурмовые роты с огнемётно-гранатометным взводом, отделением снайперов и авиаотрядом. Блок снабженцев составили взвод тылового обеспечения, медицинское и финансовое отделение. В третьем блоке – она же четвертая рота, служили технари: оружейники, радиоспецы, механики авто-, авиа- и железнодорожного направлений. Морского отдела ещё не было, но я собирался пробить выделение нам нескольких торпедных катеров.

С учётом знаний, полученных во время боевых действий, были доработаны тренировочные программы. Все комиссованные по ранению бойцы отряда работали на нашей базе инструкторами, смотрителями за лошадьми и инвентарём, в канцелярии. Так что молодых, но искалеченных войной ребят на произвол судьбы не бросили.

Прошли назначения в батальоне. Серж остался моим заместителем, Рыбак и Джек – командирами штурмовых рот, Лазарь – тыловиков, Пан – авиаотряда, Багай – конного-пулемётного отряда, а ветераны двух первых составов возглавили роты, взводы и отделения. Учёными продолжал командовать Таган, технарями – Обухов. Но в технических подразделениях лишь несколько человек являлись жандармами, а остальные были обычными наёмными сотрудниками, работающими в наших лабораториях и мастерских. В этой сфере также были разные направления деятельности, которыми руководили маститые учёные: Филиппов, Бенардос, Головкин, Горняков и технари-практики – Сулины, Крупский, Коробкин и так далее. После войны солдат в Виталии Горнякове полностью победил инженера, поэтому, несмотря на уговоры папы, Горняков-младший перешёл в жандармы, переведясь в институте на экстернат. Кто имел желание, устраивали свою личную жизнь. Так с девушками, с которыми свела война, сошлись Джек, Митяй, Виля, Док, а ко мне приехала Оксана.

А дальше для отряда начались обычные рабочие будни: учёба, тренировки и штурмовые операции. Через контору прибывшим с нами китайцам были оформлены нужные документы, чтобы находиться в России, после чего они стали жить и тренироваться в отряде. Тем самым было положено начало подготовки наших людей для восточного направления.

В начале сентября меня и Саню Титовского "на ковёр" вызвал Трепов. Мы зашли к нему в кабинет с нашим начальником Иваном Ерофеевым. Начальник корпуса оглядел нас и похвалил.

– Хорошие у вас ребята, славно воевали. Это я по жалобам английских дипломатов сужу, да по сводкам японцев. Если бы не предательство армейцев, мы бы точно их победили. Истощилась Япония, некого ей стало призывать в сухопутную армию, не хватало снарядов и патронов. И это, несмотря на то, что пятьдесят процентов военных расходов Японии было осуществлено за счёт средств, предоставленных Англией и США. Чего ухмыляешься, Семенов?

– В борьбе за независимость Америки от Англии Россия помогла США, а в благодарность за это США помогают всем против России.

– Да, что верно, то верно. Так вот, для чего я вас вызвал, господа. Ротмистр, отбери в своём отряде наиболее отличившихся офицеров.

– Ваше высокоблагородие, все отличились. Все за свои дела имеют по два и более солдатских «Георгиевских креста». В этом году командиры получили первое офицерское звание, и за боевые дела уже офицерские ордена.

– Хорошо, бери всех офицеров, их у вас немного. Добавим вас к представителям других управлений. Вам надлежит представлять Корпус в императорском дворце на торжественном собрании, посвящённом окончанию войны. Надеюсь, не надо предупреждать, чтобы вы соответствовали высокому званию жандарма?

Мы покивали головами, мол, ясен пень, господин генерал-майор, будем соответствовать.

На следующий день я подал Ерофееву список, в который вошли все офицеры отряда. Мы стали готовиться к великому событию – праздничному балу в императорском дворце.

Всем вернувшимся с войны пришлось по-новому привыкать к мирной жизни, вспоминая старых друзей и дела. Прибывшие с вокзала домой мать и дочь Тимошины, устало сели диван в гостиной.

– Вот мы и дома, Алена!

– Да, мама. Мне казалось, что в больнице тяжело работать, а побывав на войне… Эх, что говорить.

– Ничего, до сентября поработаешь в больнице, а как начнутся занятия в институте – увольняйся, чтобы посвятить всё время учёбе. Ты должна стать отличницей курса.

В середине сентября я, Кэн и бойцы, которых хирурги-обуховцы вылечили в Китае, зашли в больницу проведать Любовь Павловну, Череватенко и профессора Тохтамышева. Череватенко и Тохтамышев были на операции, зато встретили Алёну, пришедшую на консультацию к профессору и также ожидающую его. Мы вдоволь наговорились о жизни.

– Я, мальчики, учусь в военно-медицинском институте.

– А чего я тебя не видел там? Я, Док и Баха тоже студенты академии.

– Поздравляю, мальчишки. Не видел меня, потому что вы – академики, а я – институтка, мы учимся в разных заведениях. Сэм, а у тебя как дела?

– Работа началась, спортивные тренировки, Есть и деловые идеи: планируем банк открыть, цеха производственные расширить, много планов…

«Молодцы вы. Не женились ещё?» – обратилась она к Коле.

– Есть такое, Ален. Сошёлся я с Аней, секретаршей из штаба, помнишь, на празднике Рождества была плотненькая девушка? Док повенчался с Леной из третьего госпиталя – ты вместе с ней работала, Джек со Светланой живёт, тоже врачом из третьего, а наш Сэм с Оксаной шуры-муры закрутил.

– Все-таки понравилась тебе Оксана.

– Да, Алён, сошлись мы.

– Поначалу она всё о тебе спрашивала, а я и рассказала.

– Всё идёт, как должно. Сама-то как?

– Есть в группе парень, пока встречаемся, а там видно будет. Афиши висят об императорском бале в честь победы, гуляния будут, фейерверк. Можно фейерверк вместе посмотреть.

– Увы, вместе не поучится. Дело в том, что меня и офицеров отряда пригласили на этот бал.

– Вот это да, здорово-то как!

Алёна вернулась домой вся активная и энергичная.

– Чего это ты задумала?

– Мама, завтра воскресенье, пойду в гости схожу, проведаю, как там мои подружки поживают.

К обеду после церковной службы Алёна зашла к Лариным.

– Здравствуйте, Алевтина Павловна, Иван Васильевич, Жорик, Юля, Катя.

«Боже мой, кто к нам пришла! – захлопотала хозяйка. – Как ты вовремя, Алёна. Мы скоро обедать будем, а пока присаживайтесь за стол, почаёвничаем. Глафира, неси на стол чай с печеньем!»

Алёна присела на указанный стул, на груди её пиджачка были приколоты две медали: «Красный крест» и «За усердие». Остальной народ чинно расселся за столом, и Алевтина Павловна принялась расспрашивать девушку о жизни.

– Алёна, голубушка, как вы с мамой чувствуете себя? Давно ли приехали?

– В августе ещё. Немного отдохнула с дороги, а сейчас началась учёба в военно-медицинском институте. Вот решила к вам первым нанести визит. Захотелось Юлю и вас всех повидать. Знаете, вроде и мало времени прошло, а такое ощущение, будто не виделись целую вечность.

– Давно не виделись. Ты повзрослела, Алён. Как там было?

– Тяжело: кровь, слезы, пот, холод и голод. Нас в городе ещё неплохо снабжали, а у солдатиков в окопах жуть была. А зимой очень тяжёлым оказалось отступление из Мукдена. Собственно говоря, всю войну мы только и делали, что отступали.

Алёна рассказывала о своём боевом пути, о двух наградах, которые ей и другим работникам госпиталя были вручены начальством. Иван Васильевич отложил газету, которую по обыкновению читал, знакомясь с новостями. Прокашлявшись, он поддержал разговор.

– Досадно, а мне вот не удалось попасть на фронт. Я писал рапорт на включение меня в состав экипажей 2-й эскадры адмирала Рождественского, но, увы, ему не дали хода.

Закудахтала супруга: «Свят с тобой, Иван. При Цусиме вся эскадра погибла, а тебя Бог отвёл».

– Да-с, крейсер, куда просился, утонул. Пишут, что во дворце пройдёт чествование героев войны, сам император будет их награждать. Ежели бы удалось повоевать в Порт-Артуре, так я тоже имел бы шанс попасть на бал.

– Ой, точно, я и забыла. В Обуховке встретила ребят из компании Алексея.

– Алексей? Как он поживает, также писательством занимается?

– Писательством не знаю, но я долго разговаривала с ними. Так вот, он и несколько футболистов из «Зенита» приглашены в Зимний дворец на награждение.

– Как это футболисты приглашены? В стране война прошла, а они при каких делах?

Тут взвился Жора.

– Как это «при каких делах»?! Пока старшие товарищи на фронте сражались, мы защищали спортивную славу клуба.

– Помолчи, Георгий.

– Да так, Иван Васильевич, вся команда воевала на фронте, и в Порт-Артуре в боевом рейде они побывали, самого генерала Ноги могли в плен взять. Мы с мамой их в госпитале видели, они своих раненых товарищей привозили, а летом в Чите на перроне вокзала встретила. Все с «Георгиевскими крестами» и медалями, а несколько ребят полными кавалерами стали. А Алексей уже целый ротмистр и полный Георгиевский кавалер – медалей и орденов на груди – не счесть. Будет ли он дальше писать книги, я не знаю, но его романы я читала с удовольствием. А ещё они коммерсанты – заводские цеха имеют, банк открывать надумали. Алевтина Павловна, простите меня, но я вспомнила, что обещала быть дома к обеду. Всё было очень вкусно, побегу я, спасибо вам.

– Алёна, я провожу тебя.

– Хорошо, Юль.

Девочки шли по городу, просто гуляя и разговаривая.

– Юль, ты извини, но обидно за ребят стало. Мы там под пулями, а он о зенитовцах, как о никчёмных людях отозвался. Как ты?

– Заканчиваю в этом году Бестужевские курсы. Стану, как и хотела, экономистом, а параллельно учёбе подрабатываю секретарём на кафедре. Подружки наши там же учатся, мы иногда общаемся. Жорик ещё гимназист и за свой "Зенит" играет, Катя также в гимназии учится. Всё обычно. Расскажи, как твоя учёба, как на фронте было?

– Непосредственно на фронте я не была, но раненых с него навидалась, обстрелы слышала постоянно. То мы по японцам, то они по нам стреляли.

– А Лёша?

– Лёша теперь ротмистр отдельного корпуса жандармов. Где воевал, я не знаю, но судя по орденам, в тылу точно не отсиживался. Недавно узнала от ребят, что их подразделение в армии «призраками» называли. Японцы их жуть, как боялись. Видно, хорошо воевал, раз его в императорский дворец приглашают на чествование героев войны.

– Глупо всё у нас получилось, Ален.

– Глупо, Юль.

– Чего думаешь делать?

– Доучусь на врача, и дальше буду работать в больнице. Наш медкабинет на Английской закрылся, ребятам просто некогда вести приём. Да и мне теперь некогда – учёба.