– Не понял. Как связаны метки с туманом?
– Когда плохая видимость, я ставлю на стволах засечки и не меняю направление. Если есть засечки и все они на одной линии, значит, был туман. Компас здесь тоже не работает, поэтому идём прямо и никуда не сворачиваем.
Максим шёл уверенным размашистым шагом, ломая подошвами ботинок сухие ветки, отклоняясь от острых сучьев, огибая колючие кусты. И непременно возвращался на видимый только ему прямой путь. Олег и Андрей старались не отставать; дыхание сбивалось, пот застилал глаза, ноги гудели от напряжения.
– Вот шпарит! – пробубнил Андрей. – И даже метки не ищет.
– Он же сказал: надо идти прямо.
– Вы слышали о «фокусе правой ноги»?
Олег недовольно крякнул:
– Не начинай.
– Один шаг всегда короче другого. Вот почему люди, которые заблудились в лесу, ходят по кругу. Неспособность человека держаться прямого направления объясняется несимметричным строением тела. Человек делает одной ногой шаг шире, лодочник гребёт одной рукой сильнее. А теперь добавьте плохую видимость. И куда этот лодочник догребёт?
– Помолчи, – простонал Олег.
– Ему только кажется, что он идёт прямо, – прошептал Андрей, неотрывно глядя Максиму в спину. – Компас не работает, карте верить нельзя, связи нет. Мне страшно. А вам?
Олег взял его под руку:
– Хочешь расскажу, как мы с ним познакомились?
– Спрашиваете. Конечно хочу!
– Я провалился в заброшенную штольню.
– Как это?
– А вот так, – усмехнулся Олег. – Приехал в деревню мать проведать. Места там грибные. Решил насобирать, чтобы мама в печи посушила. Взял корзину, взял рюкзак и пошёл. Когда начало смеркаться, пошёл обратно. И ухнул в яму. Корзинку выронил, когда за куст хватался. Упал навзничь, аккурат на рюкзак. Если бы не грибы в рюкзаке, убился бы насмерть. Спину сильно зашиб, пару рёбер сломал. Кричать не могу, карабкаться наверх не могу. Меня нашли на третий день.
Андрей посмотрел на Олега с восторгом:
– Ничё себе!
– Знаешь, кто нашёл?
– Максим!
Тот оглянулся:
– Чего?
– Ничего-ничего, – произнёс Олег. – Мы просто болтаем. – Притянул Андрея к себе и продолжил: – Представь: вокруг чащоба дремучая, ни полянки, ни просвета. А он разглядел с вертолёта чёрную дыру в земле и рядом корзину. Лежу я в штольне и слышу: вертолёт пролетел, вернулся. И кружит, кружит. Тогда я понял, что меня найдут.
– Вот так история! – воскликнул Андрей. – Я думал, такое бывает только в кино. – Посмотрел по сторонам. – Дядя Олег… а лес-то другой.
Вокруг папоротники. Искривлённые стволы деревьев покрыты лишайниками, как коростой. С ветвей лохмотьями свисала паутина. Кустарники походили на гигантских ежей. Под ногами пружинил порыжелый мох.
Максим сбавил шаг. Потом пошёл ещё медленнее и остановился. Олег и Андрей сровнялись с ним и увидели почерневший штакетник с закрытой калиткой. Ограда соединяла два засохших дерева и словно выходила из толстых стволов. Крайние штакетины калитки и забора скреплял ржавый хомут.
– Был здесь? – обратился Олег к Максиму.
– Не помню, – ответил тот, бегая глазами по зарослям. – Но чувство какое-то странное.
– Какое?
– Сам не пойму.
– Я читал, что в этих краях обитали староверы, – подал голос Андрей и, всматриваясь в просветы между лиственницами, вскинул руку. – Что это? Видите?
Олег напряг зрение:
– Вроде бы доски.
– Крыша, – предположил Максим.
– Неужели до сих пор здесь живут? – удивился Андрей. – Давайте проверим. А? Максим, дядя Олег! Ну пожалуйста!
Они двинулись цепью в сторону то ли крыши, то ли нагромождения досок. Шагая последним, Олег потёр затылок – появилось чувство, что за ними кто-то наблюдает. Еле сдерживая нервную дрожь, оглянулся. Ни покачивания веток, ни движения воздуха. Окружающий мир казался неживым – статичная трёхмерная картина.
Максим замедлил шаг и тоже оглянулся. Резко повернул голову в одну сторону, в другую, снова посмотрел на штакетник с закрытой калиткой.
– Заметил что-то? – спросил Олег.
– Показалось. – Максим поправил на плече ружьё и продолжил путь.
Они перелезли через поваленное дерево, пересекли поросшую орешником ложбину и пригнулись за раскидистым кустом. Сквозь ветви виднелась бревенчатая изба на двух пеньках-сваях. Перекосившееся крыльцо без перил. К дверце чердака приставлена старая деревянная лестница.
– Никто тут не живёт, – заключил Олег и, осмелев, выпрямил спину. Встречаться со староверами ему совсем не хотелось.
– Стойте здесь, – велел Максим. – Я сам проверю.
– Э нет! Мы с тобой! – возразил Андрей. Выйдя из-за куста, что-то поднял с земли. – Гляньте, что я нашёл! – Повертел в руке охотничий нож. – Ничего себе! С таким только на зверя.
– Я был здесь, – заявил Максим.
Олег обрадовался:
– Ты вспомнил, да?
– Нет, не вспомнил. Это мой нож. На клинке мои инициалы.
Андрей осторожно провёл пальцем по гравировке на металле:
– «МВ». Спорить не буду. Твои инициалы. – И отдал оружие Максиму.
Тот расстегнул куртку, вложил нож в специальное крепление на жилете:
– Теперь я ещё больше запутался. Ладно… я лоханулся и перепутал склоны. С этим уже разобрались. Но как я успел побывать здесь и вернуться к вертушке за две минуты?
– Загадка, – отозвался Олег.
– Врёт твой Стрекоза, – буркнул Андрей. Шагнул вперёд и замер, глядя вверх. – Если бы я увидел такое в городе, то сказал бы, что где-то на стройке работают сварщики. Но тут не город. И сварщиков нет.
– Это разве не след от самолёта? – вымолвил Олег, рассматривая в небе окружность из чёрной дымки. – Как называется… О! Вираж!
– Самолёты вообще-то оставляют белый след, – заметил Максим.
– Я понял! – воскликнул Андрей. – Это энергетический столб!
Олег рассмеялся:
– А говорил, что не веришь в мистику.
– Это не мистика, а пока что неизученное явление. В интернете есть видео и фото. Правда, объяснений нет.
Максим поправил на плече ружьё:
– Стойте здесь! – Взбежал на крыльцо. Постучал в двери. – Хозяин, вы дома?
Выждав немного, взялся за ручку в виде бублика и потянул дверь на себя.
~ 9 ~
– Проверю чердак, – сказал Андрей и поставил ногу на нижнюю перекладину ветхой лестницы.
Олег схватил его за локоть:
– Стоять!
– Вы чего? – опешил Андрей.
– Ждём команды Максима. – Олег оглянулся. Пробежал глазами туда-сюда и вновь уставился на бревенчатое строение. – Мне не нравится эта избушка на курьих ножках.
– Детских страшилок наслушались? На самом деле история про Бабу-ягу намного страшнее детской сказки.
– Андрюха, помолчи! – взмолился Олег.
– Нет, вы послушайте. Это очень интересно! В преданиях дремучий лес символизировал смерть. Избушка без окон и дверей – это гроб. Его раньше ставили на столбы, которые окуривали дымом. Вот вам и курьи ножки. Баба-яга – это мертвец, который лежит в гробу. Поэтому её нос в потолок врос, то есть в крышку гроба. Одной ногой, здоровой, она стоит в мире живых. Костяной ногой стоит в мире мёртвых. Отсюда и фраза «одной ногой в могиле».
– Ты же не веришь в мистику.
– Древние люди верили.
Олег пристально посмотрел на Андрея:
– Существует хоть что-то, о чём ты не знаешь?
Тот улыбнулся:
– Скажите спасибо моему отцу. Он сделал всё, чтобы, кроме книжек и умных сайтов, у меня не было друзей. – Мягко высвободив рукав кофты из судорожно сжатых пальцев Олега, Андрей поднялся на крыльцо и вошёл в избу.
Олег считал себя выносливым человеком. Да, он запыхался, вспотел, но виной тому был быстрый темп, заданный Максимом. Всего лишь темп, к которому Олег оказался не готов. Если к энергичной ходьбе добавить ямки и бугры, коряги, сучки и упрямые ветки, норовящие отхлестать по щекам, а также бесконечные разговоры, от которых сбивалось дыхание, то несложно представить, как чувствовал себя Олег. Однако, ещё минуту назад, невзирая на усталость и одышку, он ни капли не сомневался, что сумеет пройти пять, десять, пятнадцать километров… Но за эту последнюю минуту что-то резко поменялось. На плечах словно мешок с песком. Тело тяжёлое, ноги неподъёмные. Сердце отстукивало в висках. И катастрофически не хватало воздуха. Олег смотрел на тёмный дверной проём, прыгал глазами по ступенькам и пытался найти в себе силы подняться на крыльцо.
– Чей это дом? – донёсся из избы голос Андрея. – Охотника?
– В заповеднике охота запрещена, – напомнил Максим. – Не знаю, для чего его построили, но точно не для жилья. Печки нет, лежака нет. Кострища я тоже не заметил.
Надсадно скрипнули половицы.
– Зачем тут эта крышка? – спросил Андрей. – Под домом нет погреба… Не открывается. Наверное, заклинило.
– Не рви жилы.
Послышались шаги.
– А колодец есть, – произнёс Андрей. – Какой-то странный колодец. Иди глянь.
Вновь скрипнули половицы, и повисла тишина.
Ощутив затылком неприятный холодок – будто сзади кто-то дыхнул, – Олег оглянулся. Не заметив ничего подозрительного, с трудом поднялся на крыльцо.
Снаружи изба представлялась более вместительной, чем оказалось на самом деле. Тесная, полутёмная комната. Из мебели – стол и два табурета, явно изготовленные много лет назад и только чудом не сгнившие. Всё покрыто мохнатой пылью. Углы затканы паутиной. В дальней стене единственное окно, забитое досками. Максим и Андрей стояли возле него, согнувшись, и смотрели в щели.
Не решаясь переступить порог (совсем некстати на ум пришли слова Андрюхи, что избушка – это гроб), Олег поинтересовался:
– Что там?.. Чего молчите? – Пересилив себя, приблизился к приятелям и приник лицом к просвету между тесинами.
В нескольких шагах от избы находился древний колодец. На краю сруба деревянная бадья, окованная металлическими полосами. С поворотного бревна – для спуска и подъёма ведра – свисал огрызок цепи и размеренно покачивался, словно маятник часов.
Сглотнув ком в горле, Олег прошептал:
– Ветра нет, а цепь качается.
– Полное безветрие, – поддакнул Андрей. – Тут явно магнитная аномалия. Без приборов не разберёшься. – Отступив от окна, прижал ладонь к животу. – Идёмте уже обратно.
– Давайте осмотрим округу, – предложил Максим. – Вдруг найдём ещё что-то.
– Вот честно, ты страдаешь хернёй. И мы с тобой вместе.
Олег осадил паренька:
