– Какой шнур? – спросил Олег. – Максим! Объясни по-человечески: какой шнур?
– Который я привязал к дереву.
– Когда?
– Вы решили меня разыграть?
Андрей шепнул Олегу в ухо:
– Кажется, он спятил.
Максим услышал. Опустив ружьё, подскочил к Андрею, свободной рукой схватил его за грудки:
– Ты решил меня разыграть? Да?
– Ты чего? – пролепетал Андрей.
– С понтом по нужде, а сам сюда?
От щёк паренька отхлынула кровь, из глаз вот-вот брызнут слёзы.
– Это не я.
Олег попытался образумить приятеля:
– Максим, успокойся.
Но тот навис над Андреем, как коршун над цыплёнком:
– Если я лежал в психушке – надо мной можно потешаться? Да? Ты так думаешь?
– Прекрати! – вскричал Олег и вцепился Максиму в рукав. – Я не видел никакого шнура. А калитка открылась сама. Пацан здесь ни при чём!
– Отпусти, пожалуйста. Я щас в штаны наложу, – проблеял Андрей, чуть не плача. И высвободившись, шмыгнул в кусты.
Максим скинул рюкзак на землю. Присев на корточки, расстегнул ремни, запустил руку во внутреннее отделение и изменился в лице:
– Ничего не понимаю.
– Что там? – насторожился Олег и уставился на моток оранжевого шнура в побелевших от напряжения пальцах Максима.
– Как же так? Я чётко помню, как протягивал шнур. Для вас протягивал. Боялся, вдруг снова всё забуду и вы не найдёте дорогу обратно.
– Максим, – произнёс Олег вкрадчиво.
– Я в порядке, – прозвучал не слишком уверенный голос.
– Ты запутался в воспоминаниях.
– Да… наверное, – кивнул Максим, заталкивая моток в рюкзак. Придвинул к себе ружьё. Отточенными движениями достал из магазина три патрона, ещё один вытащил из ствола. Поймав на себе взгляд Олега, проговорил: – От греха подальше. – И спрятал патроны в карман рюкзака.
Увязнув в ворохе мыслей, Олег сказал первое, что пришло на ум:
– Я разряжаю передёргиванием затвора.
– Ну и зря.
– Теперь против медведя у тебя только нож, – робко заметил Олег.
– Отпугнём ракетницей. – Максим надел рюкзак, поднял с земли ружьё. – Андрюха!
– Я тут, – откликнулся Андрей и вышел из-за куста.
Повисло молчание. Они смотрели друг на друга и не двигались. В голове крутились вопросы: кого они видели в избе, и все ли видели одно и то же? Умом понимали, что надо убираться отсюда поскорее, но не могли сбросить странное оцепенение. Словно неведомая сила удерживала их на месте и мешала говорить.
Олег провёл языком по пересохшим губам:
– Получилось?.. Андрюха, я тебя спрашиваю.
Андрей скроил страдальческую мину:
– Нет. Живот крутит, а сходить не получается. – Метнул взгляд на ружьё. – Можно я понесу? Мне не тяжело.
Максим отдал ему оружие и, стиснув ладонями наплечные ремни рюкзака, быстро пошёл вперёд. Олег и Андрей кинулись следом.
С ветвей засохших деревьев свисал лохмотьями лишайник. Из земли торчали корни, оплетённые ползучими растениями. Грязно-зелёные ели топорщили длинные иголки. Резные листья папоротника взрезали слоистый воздух. Косматые кустарники заплетали всё свободное пространство. И только над головой в прорехах крон серело небо. Под ногами пружинил со скрипом охристо-бурый мох, трещали сучки, и эти звуки казались неестественно громкими.
– Сто пятьдесят… – прошептал Андрей. – Двести.
– Что считаешь? – поинтересовался Олег и закашлялся.
– Шаги… Дести пятьдесят. Лес не меняется.
– Максим! Давай передохнём, – попросил Олег. – Дыхание спёрло.
– Ещё чуть-чуть. Мы почти на месте.
Тон, каким были произнесены слова, насторожил Олега. Он присмотрелся к товарищу. Максим шёл уже не так уверенно и постоянно смотрел по сторонам, что-то выискивая. А когда оглядывался, на лице читалось замешательство.
– Триста шагов, – пробубнил Андрей. – Где этот чёртов овраг?
Максим резко остановился. Олег и Андрей сровнялись с ним и уставились на изгородь с открытой калиткой. Впереди, в просветах между лиственницами, виднелась крыша избы.
Содрогаясь в ознобе, Олег обхватил себя за плечи:
– Это как понимать? Мы сбились с дороги?
– Мы нигде не сворачивали, – заверил Максим.
Андрей прижал ладонь к животу:
– Я сейчас. Только никуда не уходите. – И нырнул в кусты.
– Как так получилось? – вновь спросил Олег.
Всматриваясь в чащобу, Максим пожал плечами:
– Сам не понимаю. – Подошёл к сосне. – Вот моя засечка. – Указал вперёд. – И там моя засечка. За ней ещё одна. У меня хорошая зрительная память. Можешь сам проверить.
– Не уходите! – послышалось из кустов.
Максим успокоил паренька:
– Без тебя не уйдём. – Достал из рюкзака шнур и одним концом обвязал ствол. – Так мы точно не ошибёмся.
– Сколько в мотке метров? – спросил Олег.
– Двести.
– А до оврага?
– Триста. Может, чуть больше. Там уже не заблудимся.
Из кустов появился Андрей. Пряча не распакованную пачку салфеток в карман, вымолвил с виноватым видом:
– Живот крутит, а сходить не могу.
– Беритесь за шнур, – велел Максим, – и следите, чтобы всё время было внатяжку.
В этот раз они шли медленно. Максим удовлетворённо щёлкал языком, когда обнаруживал очередную засечку. Перекидывал шнур через кустарники, из-за которых приходилось менять направление. Оглядывался, чтобы проверить, прямо ли они идут. Ярко-оранжевый шнур, натянутый словно струна, хорошо просматривался среди зелёной и бурой растительности.
Когда моток закончился, Максим привязал конец к грязно-белой берёзе. И они втроём помчались, объятые нестерпимым желанием оказаться как можно дальше от этого места.
Немного погодя Олег отстал. Глядя в спины приятелям, привалился к дереву:
– Подождите, отдышусь малость.
Максим вернулся, подхватил его под руку, потянул вперёд:
– Давай, Олег, ну же! Ещё чуть-чуть.
Послышался крик Андрея:
– Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Максим и Олег подбежали к нему и встали как вкопанные. Перед ними чернела изгородь с открытой калиткой.
– Что происходит? – просипел Олег. – Максим! Ты что-нибудь понимаешь?
Почёсывая затылок, Максим повернулся вокруг себя:
– Похоже, здесь блудное место.
– А нечисть нас водит по кругу? – Олег издал булькающий смешок и обратился к Андрею: – Что ты говорил про «фокус правой ноги»?
Андрей вздрогнул:
– Компас не работает, сотовый не ловит, карта врёт. Вот попали!
Максим отвязал конец шнура от сосны, дёрнул, проверяя натяжку, и шнур безвольно упал на землю.
– Я ещё никогда в жизни так не боялся, – надрывно звякнул голос Олега.
– Я плохо привязал его к берёзе. Узел слабый, и всего-то, – сказал Максим, стараясь хотя бы внешне выглядеть спокойно.
От него зависели жизни друзей, а паника – плохая подруга.
– Максим, напряги память! – взмолился Андрей. – Как ты отсюда выбрался?
– Мы зря побежали, – сетовал Олег. – Надо было идти по засечкам. Давайте попробуем ещё раз.
Сматывая шнур, Максим приблизился к изгороди, ногой открыл калитку до упора. Закрыл опять-таки ногой. Снова открыл. В голове заворочались смутные воспоминания.
Андрей всплеснул руками:
– Вспомнил! Курьей ножкой называли дорожную развилку, дурное и опасное место, где собиралась нечисть. Мы на этой развилке. Покружим, покружим и вернёмся в избу. Избушка Бабы-яги – это гроб.
Максим посмотрел на него исподлобья:
– С тобой всё в порядке?
– Нет.
– Ружьё не потеряй.
Андрей стиснул в ладонях перекинутый через плечо ремень:
– Не потеряю.
– А я говорил, не надо сюда ходить, – бормотал Олег, нервно щёлкая пальцами. – Но вы же не слушаете старших. Приключений захотелось? Получите и распишитесь.
– А кто говорил «пусть ищет»? – начал Андрей.
– Хватит! – прикрикнул Максим. Затолкал моток шнура в рюкзак. – Идите за мной. Уходим через калитку.
Олег и Андрей обменялись озадаченными взглядами, но переспрашивать не стали. И вслед за Максимом прошли через проём в изгороди.
Какое-то время они шли между лиственницами и высокими папоротниками. Прикрывая лица руками, пробрались через малинник. Чертыхаясь, пересекли участок, поросший крапивой. И прищурились от яркого света.
