Если я не закрою сейчас глаза,
Их закроет моя усталость.
Ощущение бледности на щеках,
Что от прежней меня осталось?
Нет, не надо. Ладонь ко мне не тяни,
Обнимая и утешая.
Иногда нам полезно побыть одним.
Ничего, что меня качает.
Подожди, из смятенья родится мир.
Я не знаю какой, но всё же.
А потом мы увидимся не детьми,
И разлука нам лишь поможет.
«Дождались: от меня ни пользы, ни адеквата…»
Дождались: от меня ни пользы, ни адеквата.
Я уставшая – это гибельно для солдата.
Разжимаю ладонь, не в силах бороться дальше.
Тем, кто отдал всё сердце, как восставать прикажешь?
Это было моим, искомым, желанно-близким!
Это – было. Нет ни единой моей ошибки.
Путь закончен, и я его не начну сначала,
Я хочу, чтобы ты в объятьях меня качала.
Пока мы ещё рядом, рядом с истоком силы…
Аргумент ли, что я всё сделанное любила?
Что сражённых одна земля возвращает к жизни?
Или ты, говоря, что чувства, вернувшись, схлынут.
А пока я могу с тобой оставаться рядом.
Принимаешь тоску в моём ошалевшем взгляде.
Правда, счастье летит по венам быстрее – тоже.
Ты мне шепчешь, что вновь чувствительной стала кожа,
И что радость придёт за этим, с волнами дрожи.
«Нарастающим взрывом хаос сметает личность…»
Нарастающим взрывом хаос сметает личность,
Ни знакомого, ни понятного, ни былого.
Кто я? Коды перед глазами. Темно. Прилично
Приложило, сминая чувства багряным комом.
Голоса, отголоски, всё – от родных до гадких.
Всё, что сказано мне – насмешкой ли, утешеньем…
Я тону среди кадров, видов, надежд и страхов.
Где я в вихрях, обломках, фразах, чужих решениях?
Коды, кадры, чужие речи, мои стремления…
Бесконечная пропасть космоса растворяет.
Я раскидываю ладони в непротивлении,
Кто-то будет вместо меня. Кто-то новый встанет.
Обнулённую тьма приветливо ждёт с объятьем,
Возвращает к самой себе, напевает даже.
Говорит, мы достойны мирного сна и счастья.
Говорит, что, когда вернёт меня, буду старше…
«Танцуй, уже срываясь от усталости…»
Танцуй, уже срываясь от усталости,
Танцуй. Не зная, как закончить шаг верней.
Танцуй. Отчаянно, упорно и без жалости
В движеньи гибко уходя от худших дней.
Не слово – жест, не взгляд, а шаг.
В моих руках моя душа,
И если я продолжу так —
Я спрыгну с острия ножа.
Пока мы есть, никто из нас не сдастся,
И завтра я опять продолжу речь.
Усталость лишь замедлит ритмы танца,
Но суть его я пробую сберечь.
Смотри, как есть, и кто я есть!
Мы вместе шли – и вот мы здесь.
Рубеж пора преодолеть —
Взлететь и очень плавно сесть.
Смотри в глаза, поскольку дни кончаются,
В которые решать отведено.
Пора расчёта, грани истончаются,
Все формулы подводятся к «равно».
«Я леплю свою жизнь, пока горяча свеча…»
Я леплю свою жизнь, пока горяча свеча.
Я могу подождать момента и помолчать.
Говорю своё «больно» честно. Рублю сплеча,
Если всё же решил мне в ответ солгать.
Так бывало: не дрогнет ствол, не предаст рука.
И курящий Харон предложит мне огонька…
Пока коротаю срок, он – жарит быка.
Под землёй моё тело втянет струи песка.
Бьёт сердца горячий колокол. Звонко бьёт!
Ладонь кобуру зажатую разожмёт,
Харон поцелуем правит скривлённый рот.
И машет рукой, поскольку сейчас уйдёт.
«Не лги мне!» – шепчу, проснувшись, но что уж там…
Я равно близка к подземкам и небесам,
Бывала и там, и там.
И что б человек ни выбрал, за всё воздам.
«Когда не стонет внутри груди…»
Когда не стонет внутри груди,
А рвёт когтями и дух, и плоть,
Любя хоть как, я решу уйти
Куда-нибудь, где тепло.
Ищу возможность сажать на цепь
Любого беглого мыслепса.
Я не хочу просто так сгореть,
Я в собственной жизни царь.
И царь уходит, схватив рюкзак,
Навстречу ночи и городам,
Знакомствам новым (да будет так!)
И важным своим делам.
Пока решала вопросы дня,
Жестокий демон пытался выть,
Но он напляшется у меня!
Я всё-таки буду жить!
И я успешно вершу дела,
Творю свой облик, пусть будет крут,
И довершаю что начала.
Все демоны в сердце врут!
Возможно, скоро пора домой,
А может, ну его, я и так?..
Но лишь заслышится волчий вой,
Я делаю новый шаг.
«Земли трясутся, падают сваи…»
Земли трясутся, падают сваи,
Души сбиваются – жаль, что не в стаи.
Жаль, что с пути! Начинается осень.
Рвут тебя в клочья – пощады не просишь.
Воешь, трухой рассыпаешься жалкой,
И восстаёшь, ведь имеешь закалку.
Самую трудную участь случайно
Выбрала. Я как у дна океана.
Рву и кричу. Никакого возврата.
Есть только эта возможность для старта,
На кон поставлено «было» и «будет».
Слабость не слабость. Мы сможем. Мы – Люди.
Внутренний ад
Знаешь, внутренний ад – так муторно и накладно!
Не вложилась бы, да не спрашивали, что дать.
Вся изнанка болит и воет, тряся нещадно
Задыхающихся хозяев мутную гладь.
Он потребует и внимания, и резерва,
Сожалений, вложений, нежности и тепла.
Вызывает внутри то ласковую, то стерву,
Всё, что память однажды жгла впопыхах дотла…
