Валерий Красовский "Улица в бесконечность"

– Да. Она исследует регенеративные возможности мозга. Читал ее работы.

– В настоящее время она получила новое диагностическое устройство. В нем используется материал, полученный в особых условиях. В детали его производства я не посвящен, а с ней поговорю. Возможно, она поможет.

Не минуло и недели, как договоренность была достигнута. К назначенному времени Тимаков прибыл на аудиенцию к Аксеновой и присел на один из стульев в холле перед ее кабинетом. Мимо медленно, осторожно, словно боязливо периодически прохаживались больные с повязками на голове. Отдельных пациентов доставляли на креслах, какие используют инвалиды. Тех, кому был прописан постельный режим, транспортировали на каталках.

Алена Даниловна появилась без опозданий. Тимаков тут же резво по-военному встал.

– Вы ко мне? – поинтересовалась Аксенова.

– Да. Самарин Егор Яковлевич с вами договаривался…

– Да, помню. Был такой разговор. Ну, чем смогу, постараюсь помочь. Проходите.

В авторитетных профессорских кабинетах Тимаков всегда чувствовал себя примерно так, как штангист легковес рядом с супертяжем, однако робости не испытывал и всегда четко и уверенно выкладывал свои аргументы.

Аксенова приложила миниатюрную магнитную «таблетку» к светящемуся глазку, замок щелкнул, сигнализируя о возможности свободного прохода внутрь. В рабочем пространстве заведующей отделением была стандартная мебельная обстановка. На столе в окружении пластмассового стакана для карандашей слева, ежедневника справа и фонендоскопа позади по-хозяйски устроился добротный ноутбук. «Самая последняя модель», – подумал Даниил, оценив габариты изделия. Но внимание его привлек не компьютер, а шлем, расположенный рядом на тумбе.

– Никогда таких приспособлений не видел! – не скрывая удивления, произнес начинающий ученый. – Для снятия биоэлектрической активности мозга?

– Да. Но это уже морально устаревшая разработка. Давайте перейдем к вашему вопросу. Какая помощь требуется от меня?

– Мы намереваемся исследовать эхо реакцию культуры дезоксирибонуклеиновой кислоты в ответ на электромагнитное воздействие. Однако у нас нет датчиков, которые могли бы фиксировать этот импульс и сделать его развертку. Явление обнаружено чисто случайно, а аппаратуры для его исследования нет.

– Я вас огорчу. Созданием подобных приборов наш университет не занимается. Это сфера деятельности физико-технического института, – ответила Аксенова.

Видя, как разочарование сизым облачком обволакивает личину молодого аспиранта, Аксенова не смогла сдержать улыбки и как мать, которая успокаивает ребенка добавила: – Я вас направлю к одному человеку. Он поможет вам сделать такой прибор.

В глазах изыскателя снова блеснули лучики солнца. Аксенова взяла листок бумаги, написала на нем фамилию, имя, отчество и телефон.

– Этот человек вам поможет, – сказала она, вручив послание. – Всего доброго! Извините, но у меня много неотложных дел.

Уже на улице Даниил прочел: «Иванников Аркадий Фомич», далее контактный телефон с семью цифрами.

10. События военной поры (3)

Первой военной зимой деревенька Криница таилась в снегах, холмах и подлесках, как беззащитная пугливая куропатка, которая могла рассчитывать только на свои данные природой инстинкты и ее Величество везение. Остались в хатах, а у кого были сожжены, в сараях, подсобках и банных срубах одни женщины с детьми да старики. С вечера до первых проблесков нового дня в селении не замечалось ни одного даже робкого оконного огонька. На новый год Полина подарила своим доченькам по леденцу. В эту ночь в деревне также не было движения, стояла неколебимая тишина, царственно, открыто и вдохновенно светилось только небо с узорами мерцающих на морозе звезд. Дети знали, где мама прячет горсточку своих сладких сокровищ, но, понимая, что они предназначались для больших праздников, ни разу не нарушили запрет. Страх, поселившийся в душах людей, усиливался, когда в село наведывались немцы. Местные жители старались исчезнуть с поля зрения также в те моменты, когда по ночам в дома стучались неизвестные люди, и было неясно партизаны это или провокаторы и бандиты. В январе Полине с детьми снова пришлось переселиться в землянку, так как в деревне гитлеровцы временно разместили раненых, которых поэтапно эвакуировали дальше в тыл. На этот раз веселья на лицах захватчиков не было, как минувшим летом. Они были угрюмы и обозлены.

Алёна любила, когда мама спрашивала о том, что ей приснилось. Обессилившая от постоянного недоедания семья Данилы не выходила из своего убежища в тот зимний день почти до полудня. Ночная метель замела вход и для стороннего глаза были заметны только кустарники, бугорки огородов и неподалеку серые деревенские срубы. На то, что на возвышении под настом бьются живые человеческие сердечки, могла указать только торчащая вверх из снега, едва заметная свернутая трубой жестянка.

– Мама, а мне сегодня звездочки приснились! – шепотом произнесла Алёна, не дожидаясь, когда мать спросит о ее ночных путешествиях.

– Какие звездочки?

– Такие, как на картинках в букваре.

– Кремлевские? – мать тоже чуть слышно.

– Папа говорил, что такие в Москве на макушках домов, как на елке в Новый год.

– И все?

– Потом серебристые шарики приснились, они в небе летали. А еще, – Алёна прижала губы к маминому уху, – когда звездочки ярко засветились, немцы испугались и убежали.

По деревне бродил осторожный, как лазутчик, слух, что гитлеровцы были разбиты на подступах к столице и отброшены на запад. «Может быть, и до детей известие дошло, – предположила Полина. – От них ведь ничего не утаишь».

– Больше ночного кино не было?

– Мне захотелось калины, и я во сне пошла к нашему кусту возле дома. А когда шла назад в бункер, немец с ружьем, который стоял возле дома, что-то сказал на своем языке, подошел, вырвал у меня миску с ягодами, и они упали в снег.

– Ну, милые мои, так как вы уже одеты, то на разведку. Возможно, немцы уже ушли, и мы перейдем в дом. Из ягод калины вам морс сварю, кисленький, сахара уже давно нет.

– У меня еще кусочек леденца остался, – сообщила Танюша.

– Чудо ты мое, на столько дней растянула удовольствие! – Полина, едва сдерживая слезы, обняла младшую дочь.

Алёна нашла свою любимую из обожжённой глины мисочку, мама приоткрыла вовнутрь шаткую дверь их убежища, тут же посыпался снег, а затем яркое сияние чуть не ослепило глаза. Но это был не прямой солнечный свет, а лишь его отражение от инея на ветках деревьев и белого взвихренного ночной метелью поля. На лозах, маскировавших укрытие, лежали узорчатые подсиненные небом пуховики. Полина осмотрелась. Вокруг ни души. Дети выкарабкались наружу. Старшая дочь, словно маленький котенок, утопая в снегу, пошла к росшему в их огороде калиновому кусту, покрытому рубиновыми гроздьями ягод. Достигнув цели, она быстро наполнила свою мисочку и двинулась обратно. В это время послушалось громкое:

– Хальт!

Девочка сжалась, превратившись в маленький комочек страха. Немецкий часовой, скрипя крошащимся снегом, давя его сапогами, словно гусеницами, приближался к ней. Алёна видела только его глаза, потому что нижняя часть лица и половина носа были закрыты тканью. «Это мой сон…», – подумала, еще более цепенея, малышка. Когда солдат подошел достаточно близко и уже протянул руку за «драгоценностями» в глиняной посуде, маленькая ослабленная изнуренная испуганная девочка направила взгляд ему прямо зрачки, словно стараясь предугадать дальнейшие действия врага. То ли Алёне показалось, то ли это было на самом деле, но в грудь часового неожиданно вонзился и тут же исчез прозрачный серый на фоне снега шарик, размером с игровой мяч в лапту. Немец остановился, пошатнулся, ноги его подогнулись, но он не упал. Затем с каким-то отрешенным выражением лица развернулся и направился по своим следам назад. В землянке Алёна отдала маме ягоды, утаив подробности своей вылазки.

11. Встреча заинтересованных лиц (1)

Биологическая уникальность каждого человека не только зрима, что генетики определяют, как фенотип, но и зафиксирована структурно всеми без исключения белковыми молекулами организма. Побудительные механизмы, мотивации всех живых сущностей основаны на биохимических процессах, порождаются ими и в применении к человеку, обуславливают его социальную неповторимость. Уже в детском возрасте высвечиваются творческие предпочтения, игровые увлеченности и устремления. Это в итоге приводит к осознанному профессиональному выбору. Если трудодейство доставляет вам радость, – вы счастливчик. Даниил Тимаков, – с добавлением Васильевич его величали только медицинские сестры, – принадлежал именно к этой категории.

Отойдя в небольшой сквер, где не было слышно шума улицы, Даниил набрал указанный Аксеновой номер телефона.

– Слушаю вас! – послышался твердый уверенный голос.

– Аркадий Фомич, извините за беспокойство! Я Даниил Тимаков, аспирант медицинского университета.

– Приятно познакомиться. Откуда у вас мой телефон? Этот номер известен только кругу людей, связанных со мной профессионально.

– К вам мне посоветовала обратиться Алёна Даниловна.

– Аксенова?

– Да.

«Аксенова просто так не направит», – поразмыслил Иванников. – Ладно. Выкладывайте суть дела.

– Мне нужна ваша помощь.

– Какая именно?

– Я хочу заказать прибор для исследований.

– Так это к физикам! Они имеют конструкторские бюро и лаборатории.

– Аксенова поначалу также высказалась, но потом дала ваш телефон.

– А чем вы занимаетесь?

– Я исследую реакцию генетической культуры человека на фоне электромагнитного облучения.

– Ну, и как?

– Самарин Егор Яковлевич поддержал это направление исследований.

– Это профессор с вашего университета?

– Мой шеф.

– К Аксеновой он направил?

– Да.

Иванников понял, что молодой человек с такой профессорской поддержкой, видимо, занимается перспективным направлением исследований и обсуждать детали по мобильной связи контролируемой мировыми гигантами бизнеса ему, человеку умудренному, непозволительно.

– Ладно. Я вам помогу с решением этого вопроса. Когда мы сможем встретиться?

12. Встреча заинтересованных лиц (2)

Подгоняемый волнением, Даниил заблаговременно прибыл к назначенному месту встречи возле фонтана в центральном парке города. До условленного времени еще оставалось пятнадцать минут. На одной из скамеек по ту сторону веселых, летящих вверх и падающих затем вниз, светящихся в лучиках утреннего солнца струй воды сидел мужчина пенсионного возраста. Одна нога у него была выпрямлена и опиралась на пятку, вторая согнутая в колене всей тяжестью стопы прижимала подошву ботинка к тротуарной плитке. Рядом покоилась трость с изогнутой рукояткой. Инвалид-пенсионер достал мобильный телефон и кому-то позвонил. Неподалеку от водной феерии делала изгиб велосипедная дорожка. На ней было оживленно. Кроме велосипедистов в общий поток городского движения встраивались обладатели скутеров, самокатов и унициклов с одним колесом. Только что перед Даниилом решительно промелькнула рыжеволосая девица. Она уверенно стояла на педалях моноколесного устройства. Ее волосы не были заплетены в косу и под воздействием потока воздуха струились локонами за спиной, напоминая пламя из сопла реактивного устройства. В неторопливом небесном белооблачном стиле продефилировали две блондинки. Дети, отталкиваясь одной ногой, разгоняли личные устройства до скорости уверенного передвижения, а затем веселыми возгласами и криками сопровождали свои неугомонные гонки. На край урны приземлились две галки и стали аппетитно клевать бумажную обертку от мороженого. Вырванные сладкие лоскутки бумаги они тут же проглатывали. У ног Даниила прохаживался голубь, двигая головой вперед-назад синхронно с перестановкой лапок.

Над пенсионером обладателем трости в какой-то момент повис небольшой доставочный квадракоптер. Старик вынул из зажима устройства купленный бутерброд, освободил его от упаковки и стал неспешно пережевывать, одновременно читая какую-то брошюру. «А старик-то продвинутый!» – мелькнула у наблюдательного аспиранта мысль-резюме.

Почти с секундной точностью в условленное время перед коротающим время изыскателем от генетики возник силуэт плотно сложенного человека в возрасте за пятьдесят, выше среднего ростом, с неприметным загорелым лицом и короткой стрижкой. Одет он был в серую куртку индивидуального стиля, под которой просматривалась узорчатая цветная рубашка, на штанинах брюк тёмно-синего цвета четко выделялись утюжные стрелки, словно кильватерные линии после боевых кораблей. На ногах спортивно смотрелись коричневые с плетенкой летние туфли.

– Вы Даниил Тимаков, если я не ошибаюсь?

Даниил тут же резво вскочил. Благодаря акселерации он оказался несколько выше своего собеседника.

– Да. Это я.

Собеседники пожали друг другу руки.

«Ладошка то влажная, волнуется», – привычно оценочно сделал вывод Иванников, а затем предложил: – Давай прогуляемся по парку, а ты мне изложишь все свои аргументы.

– Хорошо.

День был не жаркий. Легкий прохладный ветерок тревожил листву лишь эпизодически.

– Итак, чем вы занимаетесь на кафедре. К тебе лично, если нет возражений, в силу нашей разнице в возрасте я буду обращаться по-отечески.

– Не возражаю. А занимаемся мы изучением наследственного аппарата человека. В частности, проверяем воздействие электромагнитных излучений разной интенсивности на пространственную ориентацию дезоксирибонуклеиновых кислот.

– Для чего вы это делаете?

– Для того, чтобы понять, какие частоты и какая интенсивность электромагнитных волн могут вызывать необратимые изменения.

– Да, это актуальные исследования. И как вы это делаете?

– Для начала выделяем субстрат, потом на него физически воздействуем, последствия определяем с помощью разных методик, среди них электронная микроскопия.

– Как я понимаю, вы прекрасно оснащены. Так в чем же проблема?

– В одном из опытов я уловил ответный электромагнитный импульс от субстрата сразу же после прекращения облучения.

– Так, может быть это фоновая реакция.

– Все исследования проводятся в специальном кубе из металлической сетки. Для манипуляций и загрузки материала предусмотрены съемные дверки. Его передали нашей группе во временное использование биофизики. Я однажды для эксперимента взял излучатель с приемным устройством. И тогда впервые обнаружил ответный импульс.

– И что от меня требуется?

– Помогите нам сделать прибор для улавливания и изучения этого эффекта.

– Это непростая задача. Для ее решения потребуется кого-то из специалистов физического института направить к вам. Вы вместе с этим человеком все повторно проверите и достоверно убедитесь в существовании эффекта. После этого инженеры, возможно, возьмутся за создание прибора. И еще… – Иванников на некоторое время задумался. – Те, кто будут конструировать изделие, работают в оборонном ведомстве. Тебе по ходу дела придется бывать на их опытно-конструкторских площадках. Без оформления допуска не обойтись. Придется представить некоторые документы и справки, а также написать расписку о неразглашении. Ну, как? Ты согласен на такие условия.

– Без вопросов. Конечно, согласен!

– Ну, тогда по рукам. Мой контактный телефон у тебя есть.

13. События военной поры (4)

У старика Макарычева Никанора Павловича в кладовке были спрятаны самодельные каменные жернова, и он на этой первобытной мельнице делал муку для невестки Евдокии, а также ее детишек – трехлетнего Егорки и шестилетней Василисы. Единственный сын Никанора Максим числился по жизни геологом и на момент начала войны находился в экспедиции. Где он и что с ним сталось – было неведомо. Дочь Екатерина после окончания учебы получила диплом ветеринара и по распределению уехала в Среднюю Азию. Его неизменная спутница по тягостям жизни Прасковья Савельевна еще бодро управлялась с домашним хозяйством. К ней несколько раз приходила Полина Никитина и просила смолоть для своих дочек то пригоршню ячменя, то овса, а несколько раз даже лебеды. Сельчане делились, чем могли, друг с другом. Время шло томительно и медленно, но весна обозначилась по календарю и расплылась талой водой по ложбинам. Однажды на рассвете к ним во двор заскочил соседский мальчишка Терентий и таинственно сообщил:

– На нерест в озере плотва пошла!

Обессилившие от постоянного недоедания сельчане взбодрились и занялись промыслом. Полина поначалу не рискнула идти к водоему, возле которого было минное поле, и на нем накануне подорвалась одна местная женщина. Однако седовласые ветераны-знатоки военного дела нашли безопасные тропы, о которых оповестили желающих порыбачить. Отведя детей к Прасковье, и попросив в случае чего позаботиться о них. Полина нашла на чердаке изрядно потрепанную коротенькую рыболовную сеть Данилы и, получив заверения от вездесущего Терентия, что тот хорошо знает проверенный маршрут по ручью, согласилась пойти на озеро. Идя вдоль текущей воды, она по совету своего проводника ступала по корням деревьев и валунам. Вскоре в воде замелькала нерестующая рыба. Поначалу Полина никак не могла унять дрожь в руках, затем успокоилась и принялась за дело. Домой возвратилась с полной корзиной. В тот день в ее семье был пир, на который подали уху с крапивой. Запасливая хозяйка засолила часть улова, а затем высушила. Эта рыбешка спасла ее семью от голода в суровую вторую военную зиму.

Аксенова уже запоздно устало сидела в своем кабинете. Воспоминания уловили подходящий момент и явились незамедлительно. Когда она с мамой и сестренкой Танюшей военной зимой сорок третьего года ютились в землянке, мать давала им иногда по кусочку соленой рыбки. Алена, не проглатывая, держала его во рту до тех пор, пока тот не рассасывался.