Я испугалась.
– Выйдите! Немедленно.
– Извини, – он опустил глаза и тут же покорно вышел, а я села, быстро натягивая футболку.
Надо было как-то добраться до дома. Интересно, ходит ли тут транспорт? Может, электрички?
Мне вдруг стало так стыдно. Что, собственно, произошло? Меня взбесило то, что Ильяс так сказал? Не потому ли, что я на самом деле была как Светлячок, летящий на пламя? Или… на пламя ведь летят мотыльки?
Зачем я приехала сюда? Зачем позволила себе забыться? Зачем думала о Тамерлане?
И, собственно, почему я позволила словам Ильяса разрушить такой прекрасный день? Он считает, что я поддаюсь на ухаживания его брата? Я докажу, что этого нет и в помине!
В конце концов, я умею отшивать парней! Да, Тамерлан, конечно, не парень. Он мужчина. Настоящий! Но и с Тамерланом до этого момента проблем не было – я тоже ставила его на место!
Резко стягиваю футболку, снова надеваю рубашку и редингот, беру перчатки и шлем.
Я приехала, чтобы покататься на лошади, и покатаюсь!
Когда я вышла на улицу, то увидела Тамерлана и Илика.
Они стояли поодаль, у дороги, и явно о чем-то спорили. Потом Ильяс демонстративно тряхнул головой и пошел к машине – он иногда водил скромный не очень новый внедорожник.
Резко взяв старт, младший Умаров уехал, а старший… старший, покачав головой, направился ко мне.
– Зоя, я не знаю, что вам сказал Ильяс, но, видимо, мне нужно попросить прощения у вас?
– Вам не нужно. А с Ильясом я потом сама поговорю. Мне не терпится прокатиться.
Тамерлан посмотрел на меня, я видела в его глазах радость, и сама радовалась и тут же словно била себя по рукам.
Стой, Светлова! Ты не будешь трофеем этого мужчины! Ни за что!
Девушка, которая помогала мне с одеждой, подвела невероятной красоты кобылку, я ахнула, увидев ее – золотистого окраса, она была похожа на вороного жеребца Тамерлана.
– Боже, она… просто волшебная! Как из сказки! Она тоже… той же породы? – я смутилась, не зная, как правильно выговорить название.
– Да, она ахалтекинка. Ее зовут Альхайят. И знаете, в чем чудо?
– В чем?
– Вы не поверите. Она ваша тезка.
– Как? – я смотрела на него во все глаза, реально не понимая.
– Вы знаете значение своего имени? Зоя – значит жизнь. Альхайят в переводе с арабского – жизнь.
– О… – я не знала, что сказать. Совпадение? Чудо? Знак? – Она такая красивая, словно… словно золотая, – я с восторгом смотрела на отливающую золотом нереальную шкуру лошади.
– Масть называется изабелловая. Очень редкая. Считается, что такой окрас бывает только у двух процентов ахалтекинцев.
– Переливается на солнце, как… – я не могла подобрать слово.
– Перламутр. Их еще называют перламутровыми.
Он рассказывал мне об особенностях лошадей этой масти, о том, что они красивы, но у них проблемы со здоровьем. Что они не участвуют в соревнованиях… А я слушала и снова почти не слышала. Меня завораживал его голос – низкий, тягучий, и то, как он выговаривал слова, как тянул некоторые гласные…
Алхайят. Зоя. Жизнь.
Так бывает? Он знал об этом, подбирая для меня именно эту кобылу?
– Зоя, вы опять не слушаете?
– Что? О, нет! Очень интересно, правда!
– Я вас заговорил, извините. А пора уже попробовать вас в роли наездницы, – то, как он это сказал, снова заставило меня почувствовать жар в теле. Так… двусмысленно. Остро.
И руки на моем теле чувствовались остро, когда он помогал мне вскочить в седло. Вскочить, конечно, было сильно сказано.
Тамерлан показывал, что нужно делать, рассказывал, а меня бросало то в жар, то в холод. От его прикосновений, от его внимания. От его близости.
Внутренний голос постоянно меня предостерегал, тормозил, но… разве мы в двадцать лет слушаем его?
Я проехала на Алхайят несколько кругов – Тамерлан держал корду – специальный длинный повод.
Я, наивная, думала, что мне сразу уже можно будет куда-то самой поехать, вернее, пойти – медленным шагом, но, оказалось, не все в катании на лошадях так просто.
Не знаю, сколько прошло времени – что-то около часа, – когда Там сказал, что для первого раза достаточно.
У меня все внутри сжалось, когда я поняла, что сейчас он подойдет, чтобы помочь мне спешиться.
Мне было страшно. Я боялась того, что он может сделать, боялась, что его прикосновения будут чересчур откровенными. Но также я боялась того, что мне это понравится. И еще боялась разочароваться, если ничего подобного не будет, и он просто поможет мне, как опытный наездник помогает новичку.
Собственно, Тамерлан так и поступил. Он был весьма предупредителен.
– Спасибо огромное. Ну что, мне, наверное, пора?
– Разве ты не хотела бы попробовать покататься на Тамерлане?
Что? Он… говорил серьезно?
– Но… разве можно? Он такой…
– Можно. Со мной.
Я забыла, как дышать. Мне нужно было вежливо отказаться, сославшись на усталость и… страх. Но его ореховые глаза…
– Готова?
Что я могла ответить?
Глава 10
Мне нужен был ледяной душ, нужно было остыть, а я, наоборот, вскочил в седло, и мы с Тамерланом бросились в стремительный галоп.
Если бы ветер, бьющий в лицо, мог остудить!
Я сгорал. Сгорал рядом с ней. От близости с этой девушкой, от ее аромата с ума сходил. Голова кружилась.
Смотрел на ее губы и умирал от желания прижаться!
Такая нежная! Такая… не мог понять, почему, но на ум одно слово приходило – родная. Моя.
Она моя. Будет моей, и точка.
Я уже предупредил брата, после той истории на вечеринке, чтобы он и думать забыл о Светлячке!
Где это видано? В драку влез, да еще так, что девчонке пришлось за него заступаться! И с сережками этими поступил как… идиот!
Кто так делает? Он меня иногда поражал своей… тупостью! Как будто не я сам его воспитывал!
Да, конечно, когда я уезжал на пару лет за границу, учился, бизнес строил, отец и мать вместо того, чтобы Илика держать в ежовых рукавицах, разбаловали совсем.
Ладно. Мне в этой ситуации даже проще.
Ильяс сам дал мне карт-бланш. Светлячок свободен.
А я… Я настойчив.
Летел по полю, дороги не разбирая, полагаясь на чутье Тамерлана, краем глаза зацепил – девочка моя у края поля стоит, смотрит.
Наклонился ниже, почти к уху своего вороного прижался:
– Давай, парень! Покажем ей, какие мы с тобой, а?
Мы неслись, почти парили над землей. Полет ахалтекинца – невероятное зрелище!
У меня сердце било как барабан, кровь в ушах шумела.
Повернул назад, чтобы ехать к ней, и увидел, что Ильяс ей что-то нашептывает, трогает за лицо! Мгновенно почувствовал, как глаза кровью наливаются!
Стоять! Не сметь! Моя!
«Моя» дернулась и быстро побежала в раздевалки.
Этого еще не хватало? И что этот придурок малолетний себе думает?
Подлетел к краю, спешился. Пошел на брата.
– В чем дело, Ильяс? Что ты ей сказал?
– Сказал, что она очень красивая и тебе понравилась.
Кретин.
Сцепив зубы, пошел в раздевалку, не думая, дверь толкнул и…
Только секунду смотрел на ее тело, а жар опалил так, что пошевелиться не мог.
– Выйдите. Немедленно!
Как ушат воды ледяной вылила!
Так тебе и надо, Там!
Вышел, прислонился к стене.
Умаров, тебе тридцать лет! Ты ведешь себя как пацан малолетний! Все как в первый раз!
Стоял и думал: а ведь на самом деле такое со мной впервые!
Чтобы вот так меня… от одного вида, взгляда, просто от того, что эта девушка рядом в машине сидит! Меня всего «клинило»! Я дышал с трудом!
И больше всего хотел… Нет, даже не этого самого с ней хотел! Не банально взять!
Обнять хотел. Зарыться в ее волосы золотые, дышать ею.
Вот такие мысли были.
Вышел, увидел брата – вот кому по голове настучать!
Всю малину мне… испоганил!
– Ильяс, ты что ей сказал? Почему она уходить собралась?
– Ничего такого я не сказал!
– Ильяс!
– Что? Что ты орешь? Сами разбирайтесь!
– Послушай, брат…
– Это ты послушай, Там! Ты поиграешь с ней, и все! Ты ведь понимаешь, она не такая, как наши девочки! Она не… Не важно. Она другая.
