Надежда Янаева "Земля № 17"

Взявшись за руки.

На солнце вдоль рядов кукурузы.

Туда, где мы будем вместе.

Мы будем свободно выбирать свою судьбу.

Мы будем в безопасности,

Мир снова примет нас.

Мгла рассеется, наступит рассвет,

Мы пойдем дружно вместе, плечом к плечу.

На солнце вдоль рядов кукурузы.

Это был старый гимн отщепенцев, тех, кто погиб в бою за свободу Отечества, то были темные времена, но, как и пелось в песне: мгла рассеялась, и наступил рассвет, каждый день встаёт солнце, как и каждый вечер, наступает ночь, но потом опять встает солнце. Дезмо не знал, как эта песня с неизвестной планеты оказалась в его настройках – какой-то баг, сказали в Крепости и даже не озаботились, чтобы стереть. Может это был гимн пилотов, в те стародавние времена. Но он знал, что всегда на смену темноте приходит свет и верил в свое освобождение.

Если обратиться к конторе, которая занималась созданием галактических искусственных пилотов, мы поймем, что там такой ошибки не могло быть допущено, и никто понятия не имел, что значит кукуруза. Все были вполне добропорядочные гуманоиды. Что до Земли, где и произрастала оная культура, то все вполне возможно, а пока.

– На солнце вдоль рядов кукурузы, – напевал себе под нос Дезмо.

Он летел на своем маленьком модуле на самую вершину Крепости.

– Куда я их потом дену? – раздумывал он, – но там видно будет, может они сами знают, куда бежать.

Товарищи с Земли ничего не знали ни куда, ни тем более зачем, они уже стали забывать кто они и откуда. Пара таблеток отбивающих память в кофе и вот вам – чем ни роботы? Так придумали наши затейники с Крепости. Так и возиться меньше, веди себе куклу на эшафот, она идет себе спокойно так, ничего не помнит ни кто, ни где, в обще ничего разумного не остается, одни рефлексы. Правда был казус: одного клиента кто-то уже, видимо, пытался казнить и он при виде гильотины – убежал. Прям взял и убежал, а готов к этому никто не был, так как раньше не бегал никто, но ничего его просто растерзала благодарная публика по дороге, а так как он особо все равно был не в себе, это произошло довольно быстро.

С детьми еще много проблем, то дозу не рассчитают и те умрут, не дождавшись казни, то не додадут и они все понимают. Публике, конечно, нравилось, но и возни много. Пробовали их оставлять перевоспитывать, но те либо помирали с тоски, либо исчезали в лесу.

Дезмо погрузил груз в капсулу и полетел подальше от Крепости. Так как он был действующим пилотом, он прекрасно знал полетную карту и направился в район долины Ману, где обитатели Крепости появляться боялись, в силу природных аномалий, да и в обще корабли там исчезали часто поначалу, и поэтому это направление считалось не перспективным. Чиновники очень любили это слово и старались вставить его как можно чаще: перспективно, не перспективно для развития.

– Какое там развитие, время давно остановилось, – ухмылялся про себя, вспоминая их рассуждения, Дезмо.

Крепость давно исчезла из виду, а капсульный модуль все летел и летел в сторону заката. Груз, как прозвал товарищей с Земли, сэр Рыцарь так и лежал, не шевелясь на полу.

– Сильно испугались, наверное, много дали снотворного. До завтрашнего вечера спать будут, да и там не понятно, когда в себя придут, – размышлял робот.

– Ну, ничего мне торопиться некуда, столько лет ждал и пару тройку дней подожду. Мгла рассеется и наступит рассвет, солнце встает всегда каждый день, – напевал себе под нос Железяка.

Глава. 10. Лес к западу от Крепости.

Прошло пару дней, робот отпаивал водой бывших пленников. Стив даже попытался съесть сухой паек, но его пару раз сильно стошнило, и он оставил эту затею. По старому тракту иногда проходили группы животных, вернее, организованные группы животных, так их прозвал Ваха, который следил за трактом из иллюминатора. Он полусидел, полулежал в капсульном кресле, делать было все равно нечего, воспоминание и осознание себя возвращалось постепенно.

– Все хуже, чем я предполагал, – расстраивался Дезмо, – зачем вы выпили весь кофейник кофя?

– Не кофя, а кофе! Оно какого рода, я что-то подзабыл? – спросил Ваха.

К вечеру следующего дня все окружающие прослушали лекцию о том, что кофе мужского рода был, но благодаря реформе, каких-то бездарей, он стал и оно, то есть и мужского и среднего рода. Но Ваха, как человек образованный считает, что это было излишним и кофе правильно быть только мужского рода.

После неосмотрительной реплики Стива:

– Что значит человек образованный?

Ваха погрузился в воспоминания, двухсотлетней давности, дня на два. Откуда достать его было совершенно невозможно, по причине его подавленности и депрессивности. Стив уже начал переживать, что хрупкий мозг это древнего человека не выдержит всех тех нахлынувших воспоминаний. Но по истечении второго вечера, когда уже совсем стемнело Ваха, сокрушенно подытожил:

– Да ну это все! Что было, то было! – и лег спать.

Спал он крепко, снов никаких не видел. Зато на утро оптимистично заявил:

– Ну что пора и в путь!

– Какой путь? Ну, наконец-то, вернемся на корабль, – обрадовался Стив.

– Нет, ни в коем случае! Мы ж его еще не нашли.

–Так нет здесь никого, уже сотню лет, одни роботы, – ответил Стив.

– Все тут есть, пока ты тут прохлаждался и наслаждался пайком, – сыронизировал Ваха, я следил и выявил закономерность.

– Ну и какую же можно было выявить закономерность, рефлексируя в гамаке? – разозлился Стив.

– Понимаю ваше недоверие, но посмотрев в окно иллюминатора, я понял, что за нами: во-первых следят, а во-вторых, следят организованно и по очереди, а не просто топорно как роботы:

– Идемте за нами, – передразнивая роботов захвативших их в плен, сказал Ваха.

– Вот смотри, у меня все записано, – он достал лист, вырванный из бортового журнала. – Вот, каждые 20 минут проходят олени, каждый час хищники: волки там или эти на толстых кошек похожие, потом птицы летают тоже по графику, и никогда не одновременно, всегда все по очереди.

– И где бы, ты не бродил, у капсулы, всегда кто-то да есть, я смотрел, ты никогда не гулял один.

Стив задумался, действительно он еще подумал, какой оживленный лес, словно все идут на совещание по галактическим вопросам или в столовую на обед. Все время кто-то снует.

– Хорошо и что мы предпримем? – спросил робот.

В следующие несколько дней они разговаривали с животными, объясняя им, что им надо и кто им нужен, писали плакаты, привязывали письма с объяснениями их миссии. С начало звери шарахались, но потом попривыкли и спокойно реагировали на их попытки как-то привлечь к себе внимание.

Наши друзья уже почти отчаялись, как вдруг Ваха выявил закономерность. Он случайно измазал оленя красной краской и тот, какое-то время появлялся, а потом пропал на пару дней и снова появился через какое-то время. Как пояснил Ваха Стиву:

– У них график три через два. Три дня работают, два отдыхают.

– И как это нам поможет? – уточнил Стив.

– Возможно, мы далеко от их основной базы и им необходимо отчитываться перед начальством.

– Почему олень отчитывается? – спросил Стив.

– Он крупный, мозг большой, он поумнее остальных, тем более кроме пары крупных кошачьих больше никто не исчезал больше, чем на день.

– Что предпримем? – спросил Стив.

– Все предельно просто, выследим его. Мы бродим по лесу в поисках еды, за роботом они не следят, он им не интересен. За нами в принципе тоже, звери обленились, они следят за кем-нибудь одним из нас, когда мы ищем пропитание.

Просто разделимся, и тот, кто останется один пойдет за оленем. Если найдет кого-то стоящего, вызовет остальных и Дезмо довезет на капсуле к месту их дислокации.

– Хороший план, Ваха, но как ты поймешь, что это те, кто нам нужен?

– Господи, ты почувствуешь, Стив, нельзя быть таким примитивным. Доверься себе. Ты сразу поймешь. Тем более я больше не могу есть эти ужасные грибы, словно вся слизь мира скопилась в них.

– Не ешь, я ем спокойно личинок. Дезмо их быстро находит в старых деревьях, это чистый белок.

– Стив, дружище, я понимаю в своих межзвездных дальних путешествиях, ты еще и не тем питался, но в те времена, когда меня заморозили люди еще не перешли повсеместно на питание насекомыми и я избежал этой участи поглощать жуков и гусениц.

Стоп, Стиви, милый мой друг, до меня только что дошло. Эта планета так похожа не Землю. Кислород, да местами жутко воняет, да живность иногда странновата, эти пяти палые скакуны с головой крокодила. Выглядят довольно мрачно, особенно если встретить в темноте, но им нравится, когда чешешь им брюхо, они радостно визжат, как мой пес из детства. Он был ужасающей наружности, но очень добрый.

– Ваха, зачем ты трогал их брюхо?

– Ну, мне было скучно и надо было, куда-то засунуть записку, я подумал вдруг они сумчатые. И я надел скафандр.

– Понятно, я тогда подумал, что ты хочешь сбежать без меня, но потом осознал, что робота ты точно не бросишь.

– Ты хочешь сказать, что тот, кого мы ищем точно здесь, потому что это наилучшая планета в Галактике для землянина и даже если на ней зверствуют роботы, это даже хорошо, никто сюда не сунется?

– Да, именно, это я и думаю.

– Но Ваха, а как же те несчастные, которых убивают в Крепости?

– Да, Стив, ты зришь в корень, как говорила моя бабушка. Видимо одиночество не прошло бесследно и для этого Великого человека, возможно, какая-то деградация части личности и страсть к затворничеству сломали его. Как это раньше называлась – профессиональное выгорание, он стал циничен и жесток.

– Что ж нам надо скорее с ним познакомиться, дабы не надоедать столь агрессивному персонажу.

– Завтра в путь! Да. – Ваха был настроен очень решительно. Грибы в окрестностях заканчивались, а питаться жужелицами в его планы не входило.

Наутро компания, предварительно посовещавшись, разбрелись в разные стороны. Они начали медленно и монотонно слоняться по окрестностям. Спустя пару часов тигрица, приглядывавшая за Вахой, улеглась вздремнуть на часок и тот благополучно отправился в путь вдоль звериного тракта. Как говорил Дезмо:

– Иди на солнце вдоль рядов кукурузы.

– А если здесь не растет кукуруза и солнце в другой стороне? – уточнил Стив.

На что Ваха ответил:

– Да нормально, главное действие, там разберемся!

К вечеру в зверином царстве начался переполох, как констатировал Стив. Они с Дезмо заранее от греха подальше спрятались в модуль, при этом стараясь делать вид, что все так и надо. Звери же суетились, бегали по лесу в окрестностях капсулы, не понимая, что произошло и где еще один. Олень несколько раз подходил к иллюминатору и пытался заглянуть внутрь капсулы, вдруг этот длинный бородач внутри. Но видно ему все равно ничего не было, в конце концов, Стиву это надоело, он закрыл иллюминатор подушкой.

К ночи олень запропал. Тигрица улеглась у входа в капсулу, чтобы больше никого не потерять.

Тем временем Ваха очень торопился, памятуя прошлые ошибки, не стал спускаться в долину, куда вел тракт, а поднялся как можно выше в сопки, чтобы оттуда наблюдать, куда побежит олень. И в последних отблесках заката олень не заставил себя ждать. То есть, конечно, Ваха прождал его пару часов, это того стоило. Олень на всех парах летел в сторону ущелья, которое выглядело очень заброшенно и зловеще, но как начал понимать Ваха эту планету, на самом деле таковым не являлось.

Ваха поднялся повыше, нашел площадку удобную для посадки капсулы и вызвал ребят. Рев модуля оглушил собравшихся зверей. Тигрица еле успела шмыгнуть в кусты. Капсула зафиксировалась над поверхностью и плавно и мягко поскользила в сторону горы. Куда тут же направилась часть зверей, но парочка отделилась и понеслась в сторону ущелья.

– Бедные звери, ну они сегодня намотаются, – усмехался Стив.

Дезмо посадил капсулу на утесе. Ваха благополучно присоединился к парням и все вместе полетели за оленем. Ваха напевал:

– Умчи меня олень в свою страну оленью.

После:

– Мы поедим, мы помчимся за оленем утром рано, – Стив попросил прекратить концерт и сконцентрироваться на пейзаже за окном.

Поиск оленя в сгустившихся сумерках решено было прекратить до завтра и, спрятав капсулу среди камней в ущелье, друзьям заснули крепким сном.

Кто-то совсем рядом и не думал спать. Кто-то очень древний, как сама Земля, молча перебирал старыми иссохшими пальцами их записки, молча выслушивал телепатический рассказ оленя, и раз за разом становился мрачнее тучи. Что-то надвигается, но решение будет принято утром.

К нему был посетитель, ох, как они ему надоели. Былая обида еще не прошла. Газообразное облачко рвало и метало, от грозовых разрядов грива льва, стоящего на страже у входной двери, наэлектризовалась.

– Ладно, я сделаю все как вам угодно, сударь, – старик махнул рукой и тяжело откинулся в кресле.

Облачко слегка склонилось и выплыло. Петляя по лабиринтам пещеры, оно быстро пробралось наружу и исчезло в темноте ночи. Над долиной Ману царила тишина, только орел парил высоко в облаках.

Глава. 11. Утро вечера мудрее.

– Шеф мы все потеряли: три портсигара импортных, куртка замшевая три штуки, – причитал Ваха, тряся Стива за плечо.

– Он явно бредит, – окончательно проснувшись, подумал Стив.

– Да что случилось, уже прекрати истерику! – одернул его Стив.

Ваха молча кивнул на иллюминатор. Там сидел орел, ну груди орла висела табличка: «летите за мной», было написано коряво на русском языке.

Орел взмыл в воздух, Дезмо направил капсулу за ним. Спустя минут сорок они приземлились на дне ущелья недалеко от водопада, струи били, откуда-то сверху и между ними видна была едва заметная тропинка внутрь пещеры, которую скрывал водопад.

– Хорошо устроились, – присвистнул Стив.

Вел их внутрь все тот же олень. Только взгляд был уже не надменный с поволокой, а с прищуром как ищейки, так оценил Ваха.