– Лукас, я все никак не пойму, вот ты – милый парень, не псих, не злыдень, собирешься жениться на моей сестре, почему драконов всегда представляют пожирателями младенцев, похитителями юных дев и жадными до золота существами.
И не важно, что язык заплетается. Главное, что собеседник в той же кондиции. Лукас на секунду задумался и выдал:
– Понимаешь, раньше дракон должен быть выбрать жену, представ перед ней во всем своём великолепии. Мало кто из девушек мог выдержать такое зрелище, и в большинстве случаев с воплями удирали прочь. Вот и приходилось хватать ту, что не успела убежать. А насчёт золота, да мы же происходим из древнейших родов, поэтому …богаты.
– А младенцев жрете? – спросила я и икнула.
– Пффф… это страшилки, чтобы пугать детишек перед сном.
– Я ни разу не видела вас во второй ипостаси. Лукас, вот сам посуди. А если у тебя ус кривой или хвост какой-нить дефективный. Нееее, так не пойдёт! Я настаиваю.
– Нормальный у меня хвост! – возмутился жених сестры, – и с усами все норм…постой, какие ещё усы у драконов? Аниме насмотрелась?
? Что, даже усов нету? Точно дефективный.
? Лекси, все у меня нормально!
– Не верю!
– Брат, похоже, так просто от неё не отделаться, – смеясь, изрек подошедший Марк, – придется показать.
Лукас с минуту соображал. Потом разом хлопнул остатки арминского горлодера и решительно предупредил:
– Только учти, в обморок не падать.
? Вот ещё! Лично проведу ревизию жениха. Вдруг бракованного дракона подсовываете.
? Ну все, достала! Пошли! – прорычал Лукас и, пошатываясь, двинулся к выходу.
Свидетели нашего пьяного диалога завопили: «Идем веселиться!», и всей гурьбой мы вывалились в парк.
Я даже не поняла, как это произошло. Но вдруг перед нами возникла громадина, сплошь покрытая бронзовой чешуей. Я моргнула, но картинка не изменилась.
– Буэээээ, – взревело чешуйчатое чудовище. И так махнуло хвостом (шипастый, кстати, вроде не дефективный), что ближайшее дерево переломилось напополам.
В ту же секунду рядом появился точно такой же дракон и нервно пыхнул дымом:
– Гыргыргыр, – у этого в отличие от Лукаса на голове был ряд костяных отростков, со стороны смотревшихся как корона. Ого, а дракон-то принаряженный!
– Так, вижу хвост на месте, усов, увы, нет. А крылья работают? Цветы сможете принести девушке?
– Ууууу? – рыкнул типа Лукас.
– Цветов, говорю, хочу!
– Ыыыыы, – взревел типа Марк.
Драконы взметнули вверх, повалив еще пару деревьев.
– Я тоже хочу цветы! – раздалось капризное рядом.
– И я!
– А ты мне вообще никогда их не дарил! – упрекнула хрупкая блондинка, стоявшая чуть поодаль, и хмуро посмотрела на своего парня.
Короче, вслед за братьями в небо взмыли еще пять подпитых рептилий и скрылись за зданием Академии. Минуты три никого не было, как вдруг темная тень молнией пронеслась над нами. А через секунду на нас обрушился водопад цветов. Следом за ней еще один и еще. В конечном итоге весь парк утопал в цветах. Волшебное зрелище! Девчонки кружились, подхватывали охапки и снова подкидывали их вверх. Вскоре показались и дарители. Снижались зигзагами один за другим. Первым приземлился Лукас и самодовольно поинтересовался:
– Так я прошел ревизию?
– О, это было незабываемо! – призналась я, – кстати, а если в полете зачешется спина, что делать? Или в туалет захочется…А огонь откуда берётся? Вы относитесь к рептилиям или полнокровным? А как ты родился- из яйца или ребёнком? Постой! Куда ты? Я должна все знать, вдруг моей сестре придётся высиживаться яйца?!
Но парень уже шел по направлению к корпусу.
– Погоди, у меня куча вопросов!
– Ты безнадёжна, – Марк удрученно выдохнул и накинул мне на плечи пиджак. – пойдем, я все тебе расскажу.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Кажется, мы гудели до утра. И кажется, потом настал черед берсерков. К ним у меня тоже было много вопросов. Но об этом я уже ничего не помнила. Шипучий вырвиглаз оказался куда более коварным, чем наше шампанское.
А на утро всех нас вызвали к ректору. Не взирая на выходной день, глава Академии был на месте и, очевидно, страшно злился. Глядя на наши кривые рожи, иначе и не скажешь, господин Стейн в ярости мерил шагами кабинет:
– Позор! Студенты Потусторонней Академии напились до трольего визга! И ладно бы вели себя тихо, так нет же, разнесли все вокруг!
– Ректор Стейн, так уж все?
– Молчите, Лански, или я за себя не отвечаю!
Марк виновато потупился и снова принялся рассматривать прожилки на мраморном полу.
– Почему весь парк в останках редких цветов?
– Мы хотели порадовать своих дам, – это уже Йен, тоже второкурсник, сеульский дракон.
– И для этого разорили все оранжереи Целителей?
От злости жабо старческой кожи непрерывно тряслось. Почувствовав приступ тошноты, я тут же поспешила отвернуться.
– А кто украл музыкальные инструменты из музея? Охрана все утро отлавливала в парке берсерков с балалайками.
Мы поджали губы. А один из драконов, не сдержавшись, хрюкнул.
– Вам еще и смешно?!
Ночью мы не просто смеялись, а катались по тем самым цветам из оранжереи. А еще водили хороводы под рев пьяных берсерков, бряцающих на инструментах.
– И скажите мне на милость, что плохого вам сделали котарсисы? Зачем вы опоили несчастных животных вертихвостом?
Очевидно, аналог нашей валерьянки. Мы напряженно переглянулись. Пусто. В памяти сплошные пробелы.
– А что за веревки болтаются на деревьях?
И снова ни единого воспоминания.
– На доску позора и недельная отработка в вольерах котарсисов! – в конечном итоге рявкнул Стейн и отпустил нас.
Могло быть и хуже. Поспешив скрыться с глаз взбеленившегося ректора, мы скопом ринулись из кабинета. А на пути в корпусы заметили веревки, повязанные почти под самые верхушки двух удаленных деревьев. Так вот о чем вещал индюк!
– Это же…
– Тарзанка, – сконфуженно подтвердил Лукас.
Точно! Кажется припоминаю. Кому-то пришла в голову идея обращаться в полете. Вчера это казалось ужасно весело…
Да, о таком даже Армариус не мог мечтать. Погудели на славу.
О наших ночных подвигах судачила вся Академия. Сплетни мгновенно облетели все факультеты. И вернувшись в корпус после нагоняя, я обнаружила под дверью с десяток соседок. Все жаждали подробностей.
– Лекси, это правда, что вы раскрасили авис Аласкара?
– И запечатали его дверь жидкими гвоздями?
Ой-ой, а вот об этом ректор еще не знает. И вообще, кто-нибудь уже вызволил парня из заточения?
– Не видите, человеку плохо?! – на пороге появилась возмущённая Теона, – принесите что-нибудь от похмелья, а потом уже лезьте с вопросами.
Пара девчонок тут же скрылись в соседних комнатах и вскоре принесли настойку, а к ней еще и горсть таблеток. Выпила все разом. Вскоре адская головная боль и тошнота начали отступать. Я даже смогла написать сообщение Марку. Еще ночью мы выяснили, что Аласкар Ясир успел насолить нам обоим. План мести созрел мгновенно. Сначала мы запечатали дверь и окно его комнаты, а дальше отправились в ангар с ависами и как следует раскрасили его спортивное авто красками. Ой, что будет!
Поскольку Марк не отвечал, я решила действовать.
– Девчонки, есть еще настойки от похмелья? Хватайте все, пойдем спасать парней.
Делегацией в десять человек мы отправились в мужской корпус. Рассредоточились по этажам и принялись отпаивать несчастных страдальцев. Стоя напротив злосчастной двери, я размышляла как быть. Изнутри доносились гневные крики и угрозы. Периодически дверь сотрясалась от чудовищных ударов. Интересно, как долго Аласкар беснуется? Представив разъярённого дракона, я благоразумно поспешила прочь. Нет уж, пусть парни сами разбираются.
Ясира выпустили ближе к обеду. По слухам они не на шутку сцепились с Марком, но поскольку прямых доказательств не было, Ал вынужден был проглотить обиду. Или затаить, что в его случае вероятнее всего.
В благодарность за помощь я поведала соседкам о ночных развлечениях. А обнаружив на териусе пару видео, даже показала. Девчонки умирали со смеху и взяли с меня обещание в следующий раз непременно их позвать. Я, конечно, пообещала, но про себя решила больше не связываться с пьяными драконами. И с берсерками тоже.
Новая учебная неделя началась, как водится, неожиданно и совершенно не к месту. Не успели мы отойти от бурных выходных, как нужно было снова учиться. Ректор слово сдержал, на доске Позора в главном холле красовались фото вышеупомянутых студентов. Проходя мимо, я невольно втянула голову в плечи. И впервые подумала, как хорошо, что Софии здесь нет. Представляю, какую выволочку устроила бы мне старшая сестрица!
Помятые студенты разбрелись по аудиториям. Ксенобиология тоже являлась общим предметом, и на лекции мы сели с Теоной рядом. Позади нас устроились парни. Магистр был уже за кафедрой и со звонком начал:
– Что есть трансформация? Перестройка ДНК. Геном сверхсуществ отличается от канонической системы ДНК-РНК. Помимо стандартных ДНК или РНК, носителями информации также служат ксенонуклеиновые кислоты. Таким образом, драконы, берсерки и прочие обладают расширенным генетическим кодом, который включает геном человека и животного. Под воздействием импульсов мозг посылает сигнал по нейронным связям и включает ДНК животного. Когда задача выполнена, тот же мозг вызывает ДНК человека, и ага.
Я всеми силами пыталась вникнуть в слова магистра. Хотя его заунывный голос сильно усложнял задачу.
– Дополнение ДНК новыми ксенонуклеиновыми кислотами происходит в результате изменения окружающей среды. На практике это порождает новые биологические и биохимические системы. Те же бестии эволюционировали из примитивных первозверей и членистоногих путем генетической мутации. Например, тихоходка. Жила себе миллионы лет, никого не трогала и вдруг попала в Инферно. А там лава, сера, и ага. Пришлось приспосабливаться. Так появился Анелидус. Или рассмотрим проехидну. Попав в агрессивную среду, вынуждена была создавать симбиозы с местными представителями, эволюционировать, а в конечном итоге мы имеем Мортиферума.
Так что, как видите, никакой магии тут нет, только наука. Разве что магия интеллекта. И ага.
Благодаря бесчисленным «ага» студенты тут же окрестили преподавателя магистром «Ага». И с тех пор только так и называли.
По Истории империи задали доклад о Шестилетней войне. Недолго думая, мы договорились с Марселем писать вместе. Последней парой значилась боевая подготовка, и тут нас ждал большой сюрприз.
После обеда весь курс собрался на полигоне. Все до единого в черных комбинезонах и ботинках. Полигон располагался за оранжереями и тянулся на несколько километров вдаль, символично заканчиваясь кладбищем. За ним виднелось Страхолесье, переходящее в Зубатые скалы, куда студентам строго-настрого было запрещено ходить в одиночку. Невдалеке от нас виднелась полоса препятствий. Она представляла собой торчащие из земли барьеры и металлические конструкции, больше напоминавшие пыточные механизмы. Мы с опаской поглядывали на эти строения, однако, как только на полигон вышел преподаватель, все внимание резко переключилось на него. Перед нами стоял пожилой здоровяк с жутким шрамом, пересекавшим всю правую часть лица. Веко закрывала черная повязка, а на руках недосчитывалось несколько пальцев. Судя по всему, бывший легионер. Невольно подумалось о предстоящем докладе, уверена, преподаватель имел непосредственное отношение к Шестилетней войне. С идеальной выправкой легионера он прошелся вдоль нашего нестройного ряда и окинул суровым взглядом. Даже жесткие усы торчали в разные стороны как-то слишком сурово.
– Магистр Ринхольд, – представился он, – запомните, на полигоне вы – кадеты. А я – ваш командир. И пока у вас есть ноги и голова, вы подчиняетесь моим приказам.
– А если их нет? – осмелился спросить какой-то смельчак.
Магистр резко развернулся и отыскал шутника.
– Двести отжиманий! Исполнять!
После этого все кадеты притихли и вытянулись по струнке.
– Если нет ног, значит вас несут товарищи, которые исполняют мои приказы. Если нет головы, значит вы мертвы и исполнять приказы не можете. Логика ясна?
– Так точно! – с перепугу гаркнул Ларс.
– Включить териусы. Запустить программу «Марш-бросок». Лично проверю у каждого, – понятно, филонить и прятаться по кустам не получится. Хитер! – десять кругов по полигону, марш!
После пятнадцатикилометровой пробежки Ринхольд, понятное дело, не угомонился, погнав нас через полосу препятствий. Я не ошиблась, это была настоящая пыточная для кадетов. Со всех сторон слышались стоны, вскрики и глухие удары о землю. Это кадеты срывались с рукоходов и прочих изуверских снарядов. Я исключением не стала, навернувшись с перекладины лицом во взрыхленную ботинками землю.
Внутренний командир тут же скомандовал встать, выпрямить голову и бодрым темпом двигаться вперед. Это у меня от папы, не иначе. Пришлось подчиниться. Колени и спина тут же воспротивились, было ощущение что в них вбили деревянные колы, а теперь еще и медленно поворачивают вокруг оси. Но делать нечего. Постанывая и проклиная все на свете, я двинулась вперед. К концу занятия мушки перед глазами трансформировались в черные дыры, грозя полностью меня поглотить.
С полигона наш курс уходил хромой, кривой и перемазанный с головы до пяток землей. Бодяком держался только Ларс. Наконец-то парень нашел предмет по душе. Даже не сомневаюсь, по боевой подготовке у него будет твердое «отлично».
– Я ног не чувствую, – простонал Тимур, хромавший рядышком. Мы поддерживали друг друга за плечи, представляя собой весьма хлипкую конструкцию. Один толчок, и распадемся на части.
– Хорошо, что они на месте. Иначе, пришлось бы тебя тащить, – невесело заметил Марсель, держась за ушибленный бок.
Ввалившись в комнату, я доковыляла до душа и час сидела под горячими струями, пытаясь прийти в себя. Радовало только одно, в столь же плачевном состоянии пребывали практически все студенты-кибермаги. А между тем, большинство из них обладали тем самым двойным набором ДНК, который по идее должен был обеспечивать большую силу и выносливость по сравнению с обычными людьми. Значит, старания отца не прошли зря.
Сколько себя помнила, родитель без конца таскал меня по спортивным секциям. Рукопашный бой, бокс, дзюдо, стрельба, атлетика, спортивное ориентирование. И если бы в Суворовскую школу принимали девочек, я непременно бы там училась. А все дело в том, что вместо меня должен был родиться Сан Саныч. Отец смирился с рождением Софии, но никак не ожидал от судьбы второй подлянки. Вместо Сан Саныча на свет появилась я – Александра Александровна. Младшие меня поймут. Если ты умудрился родиться не того пола, как ожидали родители, – крепись! Отец реализовал свои чаяния не только в имени, все детство превратилось для меня в борьбу за выживание. Из меня лепили солдата.
Надо ли говорить, что в подростковом возрасте я сильно отличалась от ровесниц по поведению и внешнему виду. Особенно этот контраст был заметен на фоне уточненной чувствительной сестры. К счастью, отец вовремя сообразил делегировать часть родительских функций супруге. С присущим матерям героизмом, родительница сражалась за полоролевую идентификацию дочери, что оказалось непросто. Привыкнув к папиному непререкаемому авторитету, я совершенно не воспринимала мать. Прибавьте к этому гормональный бум и упрямый, как испанский бык, характер и получите гремучую смесь из противоречий и бунтарства. Коль скоро так, юбки и платья пылились в шкафу, а скейт и ролики всегда побеждали танцы и книги. Как сейчас слышу вечное страдальческое мамино – ну ты же девочка! Уууу, до сих пор зубы сводит от этой фразы. Но как бы то ни было, родительские труды все же не прошли зря. На пороге семнадцатилетия я стояла в платье, кедах и с потрясающе-спортивной фигурой.
И сейчас была искренне благодарна отцу. Если бы не суровое детство, мне бы ни за что не удалось пережить сегодняшнее занятие по боевой подготовке.
Вечером вместе с собутыльниками мы отправились отрабатывать веселье. Вольеры котарсисов находились в западной части парка, недалеко от полигона. Это была длинная одноэтажная постройка, разделенная отсеками на несколько помещений. В каждое вел отдельный вход, чуть меньше обычной двери. Внутри, помимо мисок, виднелись двухярусные конструкции с лежаками, а к стенам были прилажены когтеточки.
– О, работничкам мы всегда рады, – обрадовался смотритель, пожилой мужчина в сером комбинезоне. Он приходил из соседней деревни и следил за кошаками.
Первым делом он провел нам экскурсию и познакомил со всеми обитателями вольера.
