– К тебе или ко мне поедем?
– А это как мадемуазель пожелает. – Смуров напускной бравадой попытался скрыть смущение.
– Тогда ко мне, я в своей постели себя увереннее чувствую.
– А что есть постели, в которых вы себе чувствуете неуверенно?
– Хамите, адвокат. – Карина кончиком пальца прикрыла Виктору рот.
Этот момент и застал подошедший к столику Кричковский:
– Что я вижу, веселье в разгаре! Закуски еще не тронуты, а тема для сближения уже нашлась! Витя, познакомь меня, пожалуйста, со своей очаровательной спутницей.
Смуров, привстав, протянул:
– Карина Игоревна, разрешите вам представить моего друга – мастера кисти Сергея Кричковского.
– Светлицкая, – Карина протянула Сергею руку, и тот, глядя на нее, как котище-обжора, с предвкушением приближающийся к блюдцу, доверху наполненному сметаной, охотно ткнулся губами в ладонь.
– Рад познакомиться, и восхищен безмерно! – Кричковский опустился в кресло, заботливо подставленное своевременно появившимся официантом. – Юрочка, принеси, пожалуйста, для начала еще графинчик водочки, ваши фирменные грибочки, рыбное ассорти, потом свинину по-африкански. Кушать ужасно хочется! Так что быстренько!
– Кажется, вы здесь частенько бываете, Сергей. Странно, что мы раньше не виделись, – задумчиво произнесла Карина.
– Превратности судьбы, прекрасная леди! Увы, Смуров и здесь меня опередил. Но лучше позже, чем никогда.
– Иногда позже как раз и означает никогда, господин мастер кисти. И что вы с этой кистью делаете, стены красите?
– Как можно! Я художник-портретист. Хотите, напишу ваш портрет? Могу и в полный рост – обнаженную натуру, думаю, публика будет в восторге.
– Серега, сбавь обороты, – резко бросил Смуров. – Давайте лучше выпьем.
– Вот это правильно, только у меня еще приборов нет, – заволновался Кричковский.
– А вон Юра уже на подходе, – успокоил его Виктор.
Как только официант отошел от столика, Кричковский, взяв на себя руководящую и говорящую роль, молниеносно налил всем водки, и провозгласив короткий тост «За встречу!», в мгновение ока опустошил свою рюмку. Затем, наживив на вилку небольшой крепенький маринованный белый грибок, с вожделением его оглядел, отправил в рот и сосредоточенно задвигал челюстями.
– Грибочки-то, съедобные? – насмешливо спросила Карина.
– А грибы все съедобные, правда, некоторые только один раз, – хохотнул Кричковский.
– Занятный у тебя друг, адвокат, – усмехнулась Карина.
– И занятный, и совсем не занятый, можно сказать, совершенно свободный художник, – пережевывая очередной боровичок, захихикал Сергей. – Эх! Хорошо сидим! Одно удовольствие вот так сидеть спокойненько за столиком и не тужить!
– Да уж лучше, чем потом в туалете тужиться, – съязвил Смуров. – Так что не увлекайся водкой, нам нужно быть в боевой форме.
– Любите выпить, мастер? – встряла в разговор Карина.
– Да уж, грешен, и женщин тоже люблю, – покаянно признался Сергей, наливая всем полные рюмки.
– Не части, Сергуня! Эх, не доведут тебя до добра водка и бабы! – покачал головой Смуров.
– Ты не прав, Витек, – встрепенулся Кричковский. – Я живописец! А художник не имеет права разочаровываться в двух основополагающих вещах: выпивке и женщинах. Иначе где же тогда черпать вдохновение?
– Ну, а как это соотносится с более возвышенными вещами, смыслом жизни, наконец? – завелся Смуров.
– А смысл жизни как раз и состоит в получении удовольствия, а что может его доставить лучше хорошей выпивки и чувственной любовницы? – глубокомысленно изрек Сергей.
– Ну, нельзя же все сводить к одной физиологии, – не унимался Виктор.
– Господа, брейк! Вы, кажется, забыли, что не одни, – напомнила спорщикам о своем присутствии Карина. – Вы же, по-моему, хотели о чем-то меня расспросить, господин адвокат?
– Да, Карина, извини. Знаешь, я чтобы было понятнее, расскажу, зачем нам нужна от тебя информация. – Смуров стал вводить теледиву в курс дела. Пока он, часто перебиваемый Кричковским, подробно рассказывал о пропавших картине и фотографиях, убийстве Прокатило, исчезновении его жены, они, между делом, втроем успели допить графин водки, под принесенные горячие блюда опустошить бутылку вина, заказать и прикончить десерты, коньяк и кофе, повторить один раз, затем другой, третий, и через пару часов это была уже сплоченная команда единомышленников. Карина сообщила, что показанную фотографию Танцоровой ей в декабре прошлого года подарила сама Марина, с которой она довольно близко знакома, так как часто вместе посещала сауну в оздоровительном центре «София». После этого Кричковский припомнил, что мелькнувшая на экране фотография Танцоровой действительно несколько отличалась от снимков, сделанных им. Так что вопрос, казалось, был снят с повестки дня, а точнее ночи. Но подогретые выпитым алкоголем сотрапезники продолжали заинтересованно обсуждать произошедшие события и даже наметили кое-какой план решительных действий. Обсуждение затянулось далеко за полночь, после чего нетвердо стоящие на ногах компаньоны, оставив свои авто на охраняемой стоянке возле ресторана, отправились по домам на такси. Сначала подвезли Кричковского, который долго пытался зазвать всех к себе, включая терпеливо наблюдавшего эту сцену таксиста, пока Смуров, выйдя из салона, на ушко доходчиво не прояснил ему ситуацию. Затем Виктор с Кариной очутились у нее дома, и далее события разворачивались по вполне понятному сценарию. Давно не бывший с женщиной Смуров действовал страстно и неутомимо, тем более, что разгорячившаяся партнерша самозабвенно помогала ему.
Проснулся Смуров, когда уже светало, с тяжелой головой и приятной легкостью в теле. Поначалу он не сразу сообразил, где находится. Затем, припомнив события прошедшего дня и ночи, повернулся к спящей рядом Карине, и понял, что старался не зря. Она лежала на спине с закрытыми глазами, с блаженным выражением полностью удовлетворенной женщины. Не удержавшись, Смуров нежно поцеловав высунувшуюся из под легкого одеяла оголенную загорелую коленку и приоткрытую, совершенной формы упругую грудь. Карина томно потянулась, распахнула глаза и охотно откликнулась на ласку. Взяв инициативу в свои руки и губы, она так завела Смурова, что из кровати они встали, когда солнце стало уж очень настойчиво заглядывать в окно с приоткрытыми шторами, освещая и обдавая теплом их и без того разгорячившиеся тела. «Тела притягиваются и оттягиваются», – припомнил Виктор шутку Фоменко, глядя, как партнерша с довольной улыбкой, ничуть его не смущаясь, обнаженная направляется в ванную. «А фигура у нее божественная! И мне так хорошо уже давно не было», – признался он самому себе.
После омовения под душем, быстро перекусив на скорую руку сделанными хозяйкой бутербродами и кофе с коньяком, они мило попрощались, договорившись созвониться.
Довольный жизнью Смуров, насвистывая, спустился со второго этажа по ступенькам и вышел из парадной на освещенную солнцем улицу. Шуршащий звук тормозящего автомобиля заставил его обернуться. В приоткрытом окне темно-синей «девятки» он увидел кружок оружейного ствола. Инстинктивно бросившись на покрытый плиткой тротуар, он больно ударился коленками и лбом, чертыхнулся, но чечетка автоматной очереди заставила его забыть о боли и перекатиться в сторону. Взвизгнув тормозами, «девятка» на скорости умчалась. Бросив взгляд ей вслед, Виктор успел заметить только замазанный грязью номерной знак и чистые хромированные колпаки колес. «Ну и дела», – ошарашено произнес Смуров, медленно поднимаясь на ноги.
Глава 4
Удар судьбы в лоб означает,
что не возымели действия ее пинки под зад.
Афоризм
Смуров стоял на тротуаре и, пытаясь собраться с мыслями, машинально отряхивал руками выпачкавшийся костюм. Повернувшись к дому, из которого вышел минуту назад, он окинул его встревоженным взглядом. На недавно побеленной в оранжевый цвет стене трехэтажного дома старой постройки, наверное, еще времен Австро – Венгерской империи, на высоте около двух метров виднелось несколько свежих выбоин. «А ведь стреляли-то выше человеческого роста и дали всего одну очередь. Может, хотели только напугать, а не убить?», – подумал Виктор. На поясе заиграл звонок вызова. Вынув телефон и щелкнув кнопкой, Смуров услышал приглушенный до неузнаваемости мужской голос: «Это было первое и последнее предупреждение, адвокат. Если до завтра не исчезнешь из города, пеняй на себя». «Кто это? Почему я должен уехать?» – почти выкрикнул Виктор. В ответ раздались только протяжные гудки. Вкладывая телефон в чехол, Смуров глянул себе под ноги и увидел отблескивающую на солнце латунную гильзу. Нагнувшись, он подобрал ее и сунул в карман.
Из подъезда выбежала наспех одетая Карина. Ее развивающиеся, доходящие до плеч волосы цвета вороного крыла, и широко открытые пылающие тревогой большие глаза, делали ее похожей на спрыгнувшую с помела очаровательную молодую ведьмочку из волшебной сказки. Задравшаяся пола короткого цветастого халатика на миг приоткрыла впечатляющее бедро и краешек белых трусиков. От этого зрелища у Смурова, несмотря на недавнюю близость, что-то внутри екнуло, и разом вывело из состояния легкого ступора, в которое он впал после покушения.
– Я слышала выстрелы! Боже, ты весь в грязи! Что случилось?! – воскликнула Карина.
– Ничего особенного. Просто какие-то придурки упражнялись в стрельбе из автомата по живой мишени, – продолжая отряхиваться, хмуро проговорил Смуров.
– Идем ко мне, приведешь себя в порядок. – Взяв Виктора под руку, Карина повела его в открытую дверь подъезда.
В квартире Карина заставила Смурова снять костюм и умыться. Затем помазала ему йодом ссадины на коленях и отправилась в ванную застирывать пятна на его одежде. Виктор в рубашке и коротких трусах присел в кресло, вытащил свой телефон, набрал прямой номер подполковника Зайца, и услышав его характерное: «Да, слушаю!», сказал:
– Владимир Сергеевич, это Смуров. Все-таки чутье меня не подвело. Пару минут назад меня на улице обстреляли из темно-синей девятки. Дали короткую очередь из автомата поверх головы и скрылись. Затем, буквально через несколько минут, позвонили на мой мобильный телефон и сказали, что это было предупреждение, и что, если я сегодня не уеду из города, то будет хуже.
– Так, так, – ответил подполковник. – Ты не ранен?
– Нет, все в порядке, только на тротуаре пришлось поваляться.
– Номер машины не запомнил?
– Он был замазан.Скорее всего специально.
– Естественно… Думаешь это как-то связано с делом Прокатило? – после небольшой паузы спросил Заяц.
– Почти наверняка. Только не понимаю, каким образом.
– Голос звонившего не показался знакомым?
– Нет. Да и говорили приглушенно, по всей видимости, через ткань.
– Понятно, – протянул подполковник. – А на каком месте обстреляли?
– На улице Пекарской, возле дома номер 9.
– А что ты там делал?
– Выходил от знакомой.
– И что, хорошая знакомая?
– Не столь хорошая, сколь хорошенькая, – уточнил Смуров.
– Откуда звонишь?
– От нее и звоню.
– У нее и заночевал?
– А как догадался?
– Что я не мужик, что ли? Выходишь утром от хорошенькой женщины… Ладно, сейчас дам команду на выезд опергруппы. Встречай возле дома, пусть понюхают, что да как. Я отправляюсь на совещание к генералу, а в 15 часов жду тебя у себя. Смотри, будь осторожнее. Круглосуточную охрану я тебе, сам понимаешь, обеспечить не могу. Так что поберегись.
– Спасибо. Постараюсь, – Смуров нажал кнопку отбоя и набрал номер Кричковского. После продолжительной серии гудков в трубке раздался хриплый голос Сергея:
– Алло, кто это?
– Я, Смуров. Что, не спится?
– Поспишь тут с вами…
– Сережа, нужно срочно увидеться.
– Ты чего, Витек? Рано же. Я после вчерашнего еще не отошел. Горло пощипывает. В общем, лежу в постели, можно сказать, с ангиной.
– Знаю я твою ангину! И когда ты только успел ее подцепить?
– Ну… Холодная водка, мороженое, и так далее…
– Не свисти. Напои ее быстренько кофе, выстави за дверь, и чтобы через двадцать минут был у дома Карины. Запоминай адрес: ул. Пекарская 9.
– Что я там забыл? Что за аврал? Что, война началась?
– Можно и так сказать. Меня только что обстреляли из автомата.
– Да ты что? Серьезно? – голос Кричковского дрогнул.
– Да уж куда серьезнее. Так что не залеживайся, свое потом наверстаешь.
– Какое теперь там! Уже еду. Я только выведу пописать Дуньку, вызову радиотачку и через полчаса буду.
– Хорошо, буду ждать тебя возле дома, – Смуров отключился. Встав из кресла, он, задевая пятками мягкий, покрытый огромным ковром пол, пошлепал в ванную комнату в явно малых ему тапочках без задников, любезно предоставленных хозяйкой. Карина как раз заканчивала отчищать грязные места на пиджаке. Смуров тихо подойдя к ней сзади, нежно поцеловал в шею. Она резко повернулась, сердито зыркнула глазами, и, не сказав ни слова, протянула его одежду.
– Почему так неласково? – недоуменно подосадовал Виктор.
– Сама не знаю… Что-то настроение испортилось, – пожала плечами Карина. – Возьми в прихожей возле зеркала утюг и подсуши мокрые пятна. Вот чистое полотенце.
Смуров молча взял в руки костюм и полотенце, вышел в коридор, после непродолжительных поисков нашел там гладильную доску и утюг, включил его в розетку и через сухую льняную ткань несколько раз прошелся моментально нагревшейся керамической подошвой по влажным местам на одежде. Клубочки пара поднялись и растаяли в воздухе. Заодно обновив стрелки на брюках и оглядев результаты своей работы, Смуров остался доволен: пятен и помятостей заметно не было. Надев костюм, затянув узел галстука и сменив тапочки на туфли, он почувствовал себя значительно увереннее.
– Карина, я ухожу, спасибо и до свидания, – громко произнес он.
– Подожди, я сейчас, – донеслось в ответ из глубины квартиры.
Постояв несколько минут, Виктор, от нечего делать, подошел к большому зеркалу и, посмотревшись в него, увидел отражение недурно прикинутого мужчины с озадаченным выражением лица и начинающей багроветь небольшой шишкой на лбу.
– Вот черт! Теперь еще с этим «украшением» красоваться придется, – подосадовал он.
В прихожую впорхнула аккуратно причесанная Карина, облаченная в легкое розовое платье, тонкие бретельки которого выгодно подчеркивали округлые линии обнаженных загорелых плеч. Стройные ноги были прикрыты чуть выше колен, но за складками ткани без труда угадывались плавные формы не тронутых целлюлитом бедер и другие рельефные места совершенной фигуры. От лица с искусно подведенными глазами веяло свежестью, словно и не было бурно проведенной ночи. Искушающее впечатление усиливал насыщенный запах недавно нанесенных духов с дурманящими нотками бергамота и апельсина.
– Потрясно выглядишь! – искренне вырвалось у Смурова.
– На том и стоим! – довольно ответила Карина.
– А что за парфюм? – поинтересовался Виктор.
– «Коко Мадемуазель» – новинка от Шанель, – просветила его Карина.
– Ах ты, моя нашанеленная курочка, – Виктор, сделав вид, что принюхивается, попытался ее обнять и поцеловать, но она решительно уклонилась от ласки.
– Всему свое время, господин адвокат. Вы разве не спешите?
– А мы опять на вы? – обиделся Смуров.
– Да нет, не обязательно. Это я просто так, чтобы ты часом не загордился от быстрой победы.
