Работа для Бекки
Николай Иванников
В считанные минуты жизнь Бекки рушится, когда у нее на глазах убивают ее мужа и маленького сына. Что остается? Умереть самой? Мстить убийце?Бекки знает, что делать… Она не знает другого – ее просто используют. Но все только начинается!Формально книгу можно отнести к циклу «Вепрь», поскольку часть главных героев перешли оттуда, но фактически эта книга является самостоятельным произведением и не требует знания событий первых двух частей.Обложка подготовлена с помощью нейросети Kandinsky
Николай Иванников
Работа для Бекки
Пролог
ЯХТА «ГАТТЕРИЯ»,
ОКЛЕНД, НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ
– За удачу! – воскликнул Вепрь и залпом осушил бокал шампанского. Потом размахнулся и с силой грохнул его о палубу – звон хрусталя эхом отозвался в голове. Сверкающие осколки запрыгали по доскам и упали за борт, прямо в пенную полоску под носом яхты.
– За удачу! – глухо отозвался по-русски Лес Каттер, едва пригубив бокал. – Сегодня она будет нам весьма кстати.
Вепрь вышел на бак и, уперевшись в фальшборт, посмотрел вдаль.
– Она всегда кстати, – заметил он. По-английски. Назло.
И, больше не отвлекаясь на мелочи, вогнал в рукоятку своей «беретты» новый магазин; потом проделал то же самое со вторым пистолетом и спрятал оба за пояс. Сжав в зубах нож, отряхнул пиджак, небрежно накинул его и тщательно уложил нож в специальные ножны за пазухой. Этот нож принадлежал Лесу, он был короткий и широкий, с прорезями по плоскости, с очень тяжелым лезвием и очень легкой берестяной рукояткой. Элементарная проба на гемофан с какого-нибудь соскоба на этой рукоятке могла бы многое рассказать о тех, кто в свое время попал к Каттеру на крючок и так и не смог с него соскочить. Лес обычно бывал очень жесток со своими жертвами и никого не боялся, кроме Вепря, конечно, но дружеские отношения между ними позволяли ему частенько забывать об этом.
– Время? – спросил Лес и поставил недопитый бокал на маленький стеклянный столик. Бокал тут же прилип к мокрой салфетке и не падал, несмотря на изрядную качку. Только шампанское расплескалось.
– Полдень, – отозвался Вепрь. – Пора бы и начинать, как полагаешь?
– Полагаю, что пора…
Они находились на борту парусно-моторной яхты «Гаттерия», в крошечной круглой бухте небольшого острова, в пятидесяти милях от Окленда. Вода была синее синего, а песок на пляже – желтее жёлтого, и даже отсюда, с яхты, было видно, как шевелятся на нем ленивые новозеландские крабы. Слева бухту ограждала отвесная каменная стена, похожая на профиль сфинкса, угловатую макушку его обильно украшала зеленая копна леса; справа тоже была стена, не менее отвесная и неприступная у берега, но быстро сходящая на нет, углубляясь в море. Сфинкса она не напоминала, скорее – спящего в грязи крокодила, и был этот крокодил сер, лыс, и о ноздри его бился пенный прибой. Это был утес, и Вепрь знал, что там, за этим утесом, имеется еще одна бухта, вернее лагуна, потому что со стороны моря ее заботливо ограждал коралловый риф. Безопасный проход в лагуну из всего экипажа «Гаттерии» был известен одному лишь Матей – двухметровому кривоносому маори, нанятому Вепрем вчера в Окленде. Матеи был молчалив и страшен, но это не мешало ему оставаться лучшим шкипером в здешних водах, особенно если речь шла о поездках отнюдь не прогулочного плана.
Радиостанция в руке Леса вдруг затрещала. Тот встрепенулся, Вепрь тоже – оттолкнувшись от фальшборта, он подошел к Лесу. Их вызывал Гуго. Сейчас он находился на самой вершине утеса, того самого, крокодилоподобного, скрывался от постороннего взора где-то в районе надбровных дуг. Вооружен был одним биноклем – с высоты своего положения вел наблюдение за судном, которое находилось сейчас в лагуне. Судно было парусно-моторной яхтой, подобной «Гаттерии» и тысячам других, покачивающихся на мягких волнах в Окленде; называлось оно претенциозно – «Львиное сердце», и на борту его сейчас должна была состояться весьма крупная сделка: чемодан чистого кокаина против чемодана американских долларов. С точки зрения криминального бизнеса сделка эта была очень выгодной для обеих сторон и достаточно честной, если не принимать во внимание, конечно, что кокаин ранее принадлежал лично Лесу Каттеру. Это была таиландская партия, и Лес планировал ее переправить в Соединенные Штаты, но, как видно, планировал чересчур долго, и ловкая тайская группировка увела всю партию практически на глазах у Леса. Ребята были молодые, непуганые, им было плевать и на авторитет Леса, и на его связи, и даже на то, что он назначил за их головы цену. Ребята о большом не мечтали, сдали всю партию по бросовой цене новозеландским купцам и осели где-то на дне, не высовывая носа. Новозеландцы между тем тоже оказались не дураки. Им было известно, кому на самом деле принадлежал товар, они знали, что его старательно ищут, и тот факт, что в скором времени товар будет найден, не вызывал у них никаких сомнений. Значит, от него необходимо избавляться в самые короткие сроки. Просто выбрасывать его на улицы не имеет смысла – слишком долго, к тому же сыграет на руку тому, кто идет по их следу. Что же делать?
Они поступили точно так же, как таиландцы, – быстро вышли на оптового покупателя из Западной Европы, особо не торгуясь, договорились о цене и назначили рандеву: двадцать пятого августа на маленьком острове в пятидесяти милях от Окленда, на борту яхты «Львиное сердце».
Лес пронюхал о предстоящей сделке буквально за несколько дней до назначенного времени. Он прибыл в Окленд разъяренный и готовый на все, быстро отыскал Вепря, который вот уже год как обитал в этих местах с молодой женой и кучей денег на банковском счету, и без обиняков заявил:
– Я в курсе, что ты отошел от дел, не имеешь теперь ничего общего с такими, как я, и вообще – со дня на день готовишься стать папашей! Но сейчас я не требую союзничества, мне просто нужна твоя помощь. Дружеская. Причем такая, которая сулит тебе хороший барыш.
– Наркотики? – Вепрь поморщился. – Ты же прекрасно знаешь, Лес, что наркотиками я не занимаюсь. Принцип, знаешь ли! Или, ты думаешь, что у таких, как я, нет принципов?
– Я думал об этом, – Лес деревянными лопатками перевернул шипящие на решетке мангала куски баранины. Он был уверен, что жарит настоящую кенгурятину – по невежеству своему Лес путал Новую Зеландию с Австралией, а Вепрь его не переубеждал – зачем, если человеку хочется верить, что он ест кенгуру?
Лес побрызгал на мясо вином из пузатой бутылки, с явным наслаждением понюхал дым и повторил, жмурясь:
– Я думал об этом, Вепрь. К наркотикам ты не будешь иметь никакого отношения. Я же сказал, что речь идет просто о дружеской помощи, ведь, кроме тебя, у меня тут никого нет. Если не считать, конечно, врагов. Мне понадобится не так уж и много: быстроходная яхта, твои организаторские способности и несколько крепких ребят, за небольшую плату готовых хорошенько подраться. Ну и оружие, разумеется. Пистолеты, автоматические винтовки – все как положено. На яхте, которую мы захватим, будет два чемодана: один с наркотиками, второй с деньгами. Деньги – твои. Кокаин – мой.
– О какой сумме идет речь? – поинтересовался Вепрь.
– Не знаю, – признался Лес честно. – Тайцы спихнули мой чемодан за шестьсот тысяч долларов, то есть фактически подарили. Здешним ребятам понадобится покрыть расходы, да еще навариться, однако, судя по той спешке, в какой они заключали договор, много они не получат. Миллион долларов, Вепрь, – это тот минимум, который я могу предположить!
На том и порешили. И сейчас «Гаттерия» двигалась через бухту, ожидая сигнала от великана Гуго, чтобы уже на полных парах войти в лагуну и взять на абордаж «Львиное сердце»!
– Слушаю тебя, Гуго, – сказал Лес, поднеся ко рту радиостанцию.
Из динамика снова послышался треск, свист ветра, который, должно быть, царствовал сейчас на вершине скалы, затем Гуго сказал:
– Мне кажется, началось, сэр. От берега отошел глиссер, на нем четверо. С ними чемодан. Движутся в сторону яхты – там их уже ждут! На палубе шесть человек. Еще трое вошли внутрь. Их около десятка, это как минимум.
Лес покосился на Вепря, тот кивнул. Именно такое количество противников он и ожидал.
– У них оружие, – продолжал не спеша комментировать события Гуго. – Двое с автоматическими винтовками, у остальных вижу пистолеты. Ждут. Курят.
Он замолчал, и с минуту от него не было никаких сообщений, но потом рация снова затрещала, и Гуго сказал:
– Они швартуются, сэр! Им опустили трап, подымаются. Впереди толстый старикан с сигарой, он что- то говорит и все время хохочет, прямо заливается! Все они на яхте. Старикан опять хохочет, хлопает по плечам встречающих. Веселый парень, наверное… А вот ребята за его спиной, похоже, настроены серьезно. Озираются, как тигры… Чемодан у того, что слева… Их приглашают внутрь… Они заходят, за ними – еще трое… Мне кажется, пора начинать, сэр.
Но это было ясно и без его советов. Подняв руку, Вепрь сделал знак Матеи, стоящему на мостике. Матеи словно того и ждал. Он протяжно шлепнул своими толстыми губами – в его понимании это было что-то вроде кивка головой, – задвигал руками, и яхта почти сразу увеличила скорость. Из рубки выглянул Дегрэв, рыжий гигант неопределенной национальности, одинаково плохо говорящий на всех известных ему пяти языках. В грязной, криво подстриженной бороде гиганта запутались хлебные крошки, какая-то желтая крупа, пузырилась пивная пена. С усов Дегрэва что-то капало, но он не обращал внимание на такие мелочи – он преданно смотрел на Вепря и ждал приказаний. Вепрь перехватил этот взгляд и взмахнул рукой:
– С богом, Дегрэв! Поехали!
Английский у него был отвратительный, он знал это и в очередной раз с удовольствием отметил, что Лес, морщась, качает головой. Но для Дегрэва эти слова были слаще райской песни. Что-то протяжно рыкнув, он наполовину выбрался из рубки, оглушительно ударил в рынду, и на палубе сразу началась суматоха. Загрохотали по доскам тяжелые ботинки, загремело оружие, на бак выбежали трое парней биндюжного вида, на ходу высасывая из бутылок остатки пива. Вальд, Чефалу и Томми – но крайней мере, именно так их представил Дегрэв. Выбежали, остановились, выбросили бутылки за борт и сразу принялись за дело: один взялся привязывать к фальшборту концы нейлоновых тросов с абордажными «кошками», второй извлекал из огромной военной сумки бронежилеты, а третий короткими точными движениями собирал гранатомет. На корме тем же самым занимались Кшиштоф и Грей, и никакие команды сейчас им не требовались – они туго знали свое дело.
– Ваш жилет, сэр, – чернявый Чефалу, судя по говору – американский итальянец, протянул ему бронежилет.
Вепрь надел, движения его стали скованными, и решил снять. Он чувствовал – сегодня эта штука ему не сгодится. Пули попадут сюда и сюда, он уже заранее ощущал, как саднит плечо и еще чуть правее, в боку… А может, это будут и не пули – нож или осколок какой-нибудь, но крови он сегодня потеряет достаточно, это точно… К черту бронежилет!
В голове у него зазвенело. Это хорошо, это значит, что внутренне он готов к драке, и не просто готов, а жаждет ее, «И глаза у меня сейчас, наверное, бешеные, – подумал он. – Кровью налились!»
Он посмотрел на Леса. Лес изменился в лице. «Ну точно – налились…»
«Гаттерия» на всех парах неслась к оконечности крокодилоподобного утеса. Отсюда, с носа, казалось, что яхта идет прямиком на камни и через какое-то время неминуемо налетит на те вскипающие пеной скалистые клыки у самых ноздрей спящего крокодила, но прошло несколько минут, и камни как-то незаметно ушли влево и назад, остались за кормой. Крокодил уже нисколько не походил на крокодила – скалы как скалы, каменные пласты накладывались друг на друга рыбьей чешуей и, казалось, вот-вот станут осыпаться прямо на яхту. Однако это была просто видимость, и «Гаттерия» благополучно обогнула утес.
– Вижу вас, – передал с вершины утеса Гуго. – Между вами и «Львиным сердцем» около двух кабельтовых… Через пару минут вы их увидите.
Они их увидели гораздо раньше. Оставив скалы далеко позади, «Гаттерия» влетела в лагуну и, как охотничий пес, устремилась к безмятежно покачивающемуся на волнах «Львиному сердцу». Молчаливые ребята Дегрэва – отребье, какое поискать, любимый тип людей Вепря – вытащили откуда-то и наставили вдоль фальшборта большие металлические щиты и спрятались за ними, присев на корточки, так что если на «Львином сердце» их и заметили, то никого, кроме оставшихся на баке Леса и Вепря, не увидели.
Снова затрещала радиостанция.
– Поздравляю, на вас обратили внимание, – сообщил Гуго. – Пузатый детина с винтовкой на шее смотрит на вас в бинокль. Можете улыбнуться ему, сэр.
Вепрь улыбнулся и помахал рукой. Что происходит на борту «Львиного сердца», он не видел, но легко мог себе представить. «Только не открыли бы огонь раньше времени…» Он снова почувствовал, как саднит плечо.
– К пузатому подошел еще один, – говорил Гуго. – Взял бинокль… Смотрит… Что-то говорит в рацию… Ага, на палубу вышли еще пятеро… Приготовьтесь, сэр, они взяли оружие наизготовку!
Но теперь Вепрь и сам все это видел. «Гаттерия» уже настолько приблизилась к «Львиному сердцу», что он с легкостью мог рассмотреть стоящих на ее палубе людей, видел их встревоженные лица, а в какой-то момент ему даже показалось, что он ощущает запах их сигарет.
Матеи снизил скорость яхты до минимума, и теперь они сближались скорее по инерции, но все равно достаточно быстро, и Вепрь приготовился. Когда до «Львиного сердца» оставалось около двадцати метров, Вепрь снова приклеил на лицо доброжелательную улыбку и, подняв руку, помахал пузатому парню с биноклем. Когда же яхты стали параллельно друг другу и между их бортами было не более десяти метров, Вепрь нагнулся, поднял с палубы гранатомет и, не переставая улыбаться, наметился прямо в подножие мачты. На «Львином сердце» закричали. Вепрь выстрелил. Граната угодила точно в цель – пламя ударило во все стороны, вверх взметнулись щепки, и мачта с треском опрокинулась, сбросив за борт пузатого человека с биноклем.
– За дело! – скомандовал Вепрь и, выхватив пистолет, точным выстрелом опрокинул на палубу парня с винтовкой, который метился Лесу в голову.
Из-за щитов выскочили ребята Дегрэва. Раскручиваясь, взметнулись тросы, «кошки» вспорхнули, зацепились за борт «Львиного сердца», и пятеро мощных парней с ревом притянули борта яхт вплотную друг к другу. С кормы «Гаттерии» кто-то послал на «Львиное сердце» еще одну гранату, и новый взрыв выбросил за борт обломки палубы, обрывки снасти, спасательный круг, какого-то человека!
Когда яхты ударились борт о борт, Вепрь выхватил второй пистолет, вскочил на фальшборт и, пригнув голову, перепрыгнул на палубу «Львиного сердца». Магазины обоих пистолетов он непрерывно опорожнял в пространство перед собой. На палубу он прыгнул неудачно, поскользнулся, опрокинулся на спину, но в следующую секунду уже снова стоял на ногах. Поддерживаемый выстрелами с «Гаттерии», побежал по направлению к двери, которая вела во внутренние помещения яхты. Лес дрался где-то за спиной – были хорошо слышны его разъяренные крики и тявканье его «бульдога».
Из-за угла рубки выскочил детина с автоматом, голый по пояс, явно маори, все тело испещрено замысловатыми цветными татуировками. Занимательные татуировки – Вепрь был знаком с одним умником из Мельбурна, который за копию такой вот картинки мог бы многое дать, но сейчас Вепрю было не до восторгов.
Видя направленное на себя дуло автоматической винтовки, он тремя выстрелами испортил произведение искусства на груди у маори, не останавливая бег, сшиб его с ног и выскочил на корму. Здесь было относительно тихо. В том смысле, что Кшиштоф с Греем предпочитали сражаться молча, не в пример непрерывно орущему Каттеру. Кшиштоф энергично лупцевал своими покрытыми корками запекшейся крови кулаками какого-то типа в гавайке и длинных шортах; тип, впрочем, тоже был не промах и отвечал Кшиштофу более редкими, но не менее точными и тяжелыми ударами. Потом они кинулись друг на друга, сцепились, рухнули и покатились по палубе к борту.
Ладно, здесь все ясно. Кшиштофу на все про все потребуется не более минуты. Максимум две. За Грея тоже беспокоиться нечего – он хладнокровно помахивает кортиком перед носом белобрысого юнца. Тот пятится и, похоже, успел наделать в штаны.
Теперь в каюту.
Вепрь распахнул дверь, вылетел на ведущую вниз крутую лестницу и тут лицом к лицу столкнулся с коренастым смуглым бородачом, ползущим по лестнице вверх, навстречу. Заслышав топот, бородач вскинул голову, и Вепрь едва успел увернуться от грохнувшего ему прямо в лицо выстрела. Резкий бородач! Вепрь прыгнул. Врезался в бородача, вцепился, и они вместе покатились вниз по узкому проходу. Упали на нижнюю площадку. Вепрь оказался сверху и, пользуясь своим преимуществом, некоторое время старательно мутузил кряхтящего под ним бородача. Потом вскочил, подобрал упавшие пистолеты и огляделся. От площадки, на которой они находились, вели в разные стороны три коридорчика: два коротких, метра по три, упирающиеся в закрытые двери, и один длинный, темный, и именно в нем лежал сейчас бородач и, морщась, поглаживал правую лодыжку.
– Где? – спросил Вепрь, не глядя на бородача.
– Что? – не понял тот.
Тогда Вепрь посмотрел на него удивленно и выстрелил. Пуля задела ухо, и бородач вскрикнул, зажав ухо ладонью. Торопливо показал в глубь длинного коридора.
– Там, там! – очень быстро заговорил он. – В самом конце, направо!
Пинком Вепрь заставил его подняться на ноги.
– Веди.
То и дело оглядываясь, бородач захромал по коридору. Вепрь двигался за ним шаг в шаг. Когда приблизились к нужной двери, Вепрь ударил по ней ногой и втолкнул бородача в образовавшийся проем. Тут же раздался треск автоматического оружия. Бородач затрясся, раскинув руки; его отбросило назад, на Вепря, и оба они вылетели обратно в коридор. Выстрелы не умолкали. Вепрь, укрывшись бородачом, чувствовал, как вздрагивает мертвое уже тело под шлепающими пулями. Потом в левое плечо больно толкнуло, кровь брызнула в лицо. Он упал, скинул с себя бездыханное тело и прижался к стене, матерно ругаясь. В каюте все еще продолжали громыхать выстрелы – стрелки внутри уже сообразили, что убили совсем не того, кого следует, и теперь пытались добраться до нужной мишени, расстреливая стены. Ощетинившись пучками щепок, дыры нарисовали плавную кривую над его головой, от дверей и почти до середины коридора! Ах вы, стервецы! Ну, держитесь…
Вепрь лег па спину, протянул руку и, неестественно изогнув кисть, высунул пистолет из-за косяка. Несколько раз подряд беспорядочно выстрелил. Впрочем, не столь уж беспорядочно. Пулевые отверстия в стене были расположены под вполне определенным градусом, позволяющим с относительной точностью определить местоположение стрелка. После пятого выстрела автоматные очереди внутри стихли. Не теряя времени даром, Вепрь вскочил, ворвался в каюту. Старикан, о котором говорил Гуго, открыв рот, сидит за большим прямоугольным столом, ни жив ни мертв. С его стороны сопротивления можно не ждать – Вепрь лишь на сотую долю секунды задержал на нем дуло одного пистолета и сразу перевел его на человека, сидящего напротив старика; из второго пистолета он послал пулю в парня в углу, который трясущимися руками пытался прикрепить к винтовке новый магазин. Охнув, парень упал.
Все!
Вепрь позволил себе немного расслабиться. Даже улыбнулся, по своему обыкновению, чтобы расслабились и те, кто сейчас сидел перед ним за столом. Старикан все еще не мог подобрать отвисшую челюсть; второй – высокий, худощавый, с чуть тронутыми сединой волосами – в упор и без малейшего страха смотрел на него сквозь толстые стекла очков. Он был похож на грека, этот господин, и Вепрю показалось, что он даже знает его имя, но никак не мог вспомнить – то ли Леонидос, то ли Стефанидос, то ли еще как… Черт, совсем вылетело из головы…
– Доброе утро, господа, – сказал Вепрь доброжелательно. – Извиняюсь за вторжение, но я вас надолго не задержу… Где товар? А впрочем, зачем я спрашиваю – вот они, чемоданчики, да и куда им деться?
Действительно, у ног грека стояли два совершенно одинаковых клетчатых чемодана. Едва Вепрь заговорил о них, как челюсть у старикана звучно захлопнулась, и он подал голос:
– Кто вы такой? Это что – ограбление?
Вопрос был явно риторический, а голос у старикана такой испуганный, что Вепрю ничего не оставалось, как рассмеяться в ответ. Он подошел, двумя пальцами схватил старика за рыхлую щеку и потрепал.
– Да, старина, именно ограбление. А как ты догадался?
Грек дернулся было в своем кресле, но Вепрь предупредительно поднял пистолет.
– Убью. Не веришь?
Грек верил – это было ясно и без ответа, которого, впрочем, не последовало.
– Чемоданы на стол, – приказал Вепрь. – Быстро, быстро, господа, у меня совершенно нет времени. Вы и представить себе не можете, какой я занятой человек!
Грек с каменным лицом положил на стол оба чемодана, один за другим. Вепрь поманил их пальцем. Греку пришлось привстать с кресла и подпихнуть чемоданы на противоположный край стола, к Вепрю. С довольным видом тот отомкнул замки на одном из них и приподнял крышку.
– Ба! – сказал он. – Да тут деньги! Много денег! Уж не американские ли это доллары? – он вынул из чемодана одну пачку. – Ну, так я и думал – баксы… Как это замечательно, господа. Представляете – мне как раз нужны деньги!
Он захлопнул крышку и взялся за второй чемодан. Открыл. Лицо его расплылось.
– Что я вижу, господа?! Что это за странные, упитанные пакетики? И что это за порошок, которым они напичканы? – Вепрь достал из-за пазухи нож, подбросил его на ладони и проткнул один из пакетов. Зачерпнул на кончик лезвия немного порошка, понюхал, попробовал на язык.
– М-м-м… – сказал он. – Чистый кокаин. И как много!
За дверью послышался топот ног, и Вепрь сразу вскинулся. Но это оказался Лес. Весь взмыленный, бронежилет порван и испачкан в крови, в руке чья-то автоматическая винтовка. Лес хромал, но, увидев чемоданы, сразу приободрился и бросился к столу.
