Григорий Андреевич Кроних "Из могилы с любовью"

Сделав этот многоутешающий вывод, Георгий распрощался с блондинкой Ирэной и вернулся в свою комнату. Легкость мыслей и желание немедленно заняться делом неожиданно натолкнулись на противодействие со стороны Дмитрича. Последний потребовал от Геры сдать в номер материалы. Журналисту пришлось включить компьютер и заняться писаниной.

О чем бы сделать информацию? – буквально на секунду задумался Георгий. Где он побывал в последнее время? В клубе "Вымпел" ничего не происходило всю неделю. Вчера он был на свадьбе, но там даже драки не случилось. Из криминала была только попытка украсть у невесты туфель. Для информации этого явно недостаточно. Вот счастливая мысль!

На днях весь Новосибирск буквально потрясла скоропостижная смерть одного из известнейших представителей бизнеса города

А. И. Скрубина. Кончина эта выглядит тем более экстравагантной, что пока эксперты усматривают только естественную причину – инфаркт. Более того, она может остаться и единственной официальной версией происшедшего. Трудно в наше время поверить, что человек в расцвете лет скончался от инфаркта миокарда. Как трудно было представить десять лет назад смерть от руки киллера.

Кто сказал, что жизнь бизнесмена усеяна розами и розанчиками? Еще какие тернии встречаются на пути в мир звезд предпринимательства! Не всякое сердце выдержит такие нагрузки.

О чем думал в последние минуты жизни Александр Иванович, навсегда останется для нас загадкой. Об идее строительства торгового центра, проект которого он должен был утвердить? О своей семье? О вероятном крахе банка, соучредителем которого он был? Бог весть, какая мысль надорвала его сердце…

– Бред, – констатировал Степан Дмитрич, косо глянув на листок с текстом, – чушь и дичь. Зачем ты все это наворотил? Я уж не спрашиваю о том, кто будет отвечать на звонки вкладчиков этого банка. После такой информации он ведь действительно может того, лопнуть.

Георгий выпятил грудь колесом. Приятно быть человеком, одним словом разрушающим банк. Не добавить ли…

– И скажи спасибо, если они через суд не повесят на тебя ответственность за свои убытки. Среди их клиентов попадаются по-настоящему серьезные люди.

Георгий выдохнул. Неприятно быть человеком, которого потащат в суд за лишнее слово.

– Перепиши. Строго и коротко. Как из сводки происшествий. Знаешь: "В Ленинском районе 13-ого числа Н., угрожая предметом, похожим на пистолет, ограбил продавца коммерческой палатки С. на сумму 4 миллиона 300 тысяч". Понял?

– А чего тут не понять? – пожал плечами журналист. Микрошеф прав, слюни нужно убрать.

В первой половине дня 13-го июня известный бизнесмен А. И. Скрубин умер от инфаркта, передвигаясь по улице Ядринцевской в предмете, похожем на автомобиль…

6

– Свидетель гражданин Сиротин для допроса доставлен! – отчеканил гвардейским голосом старший лейтенант (идиот).

– Свидетель господин Сиротин приглашен для беседы, – поправил многоопытный капитан Петухов. – Добрый день, присаживайтесь, Виктор Геннадьевич. Меня зовут Петухов Михаил Витальевич, я расследую обстоятельства смерти Александра Ивановича Скрубина.

Сухой, прилизанный и в очках, посетитель напоминал провизора.

– Не очень-то день добрый, – меря Соколова взглядом и опускаясь на стул, заметил компаньон покойного Скрубина. (Каково быть компаньоном мертвеца?)

– Погода хорошая, – сухо сказал Михаил Витальевич и отчего-то добавил. – Отсеялись нынче хорошо.

Господин Сиротин демонстративно смотрел вдаль – сквозь капитана.

– Я пригласил вас, Виктор Геннадьевич, – начал тот, – для беседы – не слишком приятной, но, поверьте, совершенно необходимой. Только исполнив эту процедуру, я смогу закрыть возбужденное прокуратурой дело.

– Валяйте, капитан, спрашивайте.

– Когда вы познакомились с Александром Ивановичем Скрубиным?

– В 1987 году. Оказались как-то в одной компании.

– А когда начались ваши деловые отношения?

– Я оказывал Саше, извиняюсь, Скрубину услуги юридического характера в 88-90 годах. С 1992-го мы стали компаньонами. Хотя Саша имел долю значительно большую, чем я. Я был младшим компаньоном, причем только в предприятиях, основанных не раньше 92-го года.

– Понятно. Скажите, пожалуйста, Виктор Геннадьевич, не было ли у вас конфликтов с покойным?

– Конечно, были, – раздраженно сказал Сиротин. – Мы вместе занимались серьезным делом, часто спорили. Александр Иванович был не сахар. Иногда он так упрямо стоял на своем, что никто не мог сдвинуть его ни на сантиметр. Так что ругались – в интересах дела. Не больше.

– Ясно. Были ли у Скрубина враги? – спросил Петухов.

– Наверное, – пожал плечами Виктор Геннадьевич. – У кого их нет?

– Значит, можно предположить, что смерть вашего компаньона явилась результатом покушения?

– Предположить можно все, что угодно, – еще больше разозлился Сиротин. – Я не знаю до тонкости всех обстоятельств жизни моего компаньона, но считаю, что убийством здесь и не пахнет. Во всяком случае, с деловой стороны. Если бы у меня появилась хоть тень сомнения, я бы (как компаньон я разделяю ответственность с Сашей) не разъезжал по городу с одним шофером. Нанять пару телохранителей для меня не проблема.

– И все-таки, – не унимался капитан, – как вы думаете…

– Я считаю, – перебил Сиротин, – что киллеры ни с того ни с сего за человеком охотиться не будут. Обычно убивают должников или нечестных дельцов. У нас нет долгов, нет невыполненных обязательств. О личной жизни Александра Ивановича судить не берусь.

Капитан достал пачку сигарет.

– Курите?

– Нет, спасибо.

Петухов сунул сигарету в угол губ.

– И дыма не переношу!

Пришлось оставить сигарету не зажженной.

– Правильно ли я понял, что вы не исключаете убийства на личной почве?

– Я этого не говорил. Просто эту сторону жизни своего компаньона я знал недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы. Извините, но я предпочел бы закончить наш разговор. Я должен ехать на деловые переговоры, и мне не хотелось бы опаздывать.

– Конечно, конечно, дело прежде всего. Я тоже так считаю, – заверил Михаил Витальевич. – Тем более, что вопросы мои пока исчерпаны.

– Что значит "пока"?

– Они могут появиться. И, как о личном одолжении, я попрошу вас на них ответить.

– Это все?

– Все, будьте добры, ваш пропуск, Виктор Геннадьевич.

Петухов подписал пропуск, и посетитель ушел. Теперь можно было и прикурить.

– Не хочется мне его подозревать, – сказал капитан затягиваясь.

– А, по-моему, подходит.

– Ты его откуда знаешь, Дима?

– По выборам. Он пролетел на них.

– А в другой раз победит.

– Вы что, прочли его предвыборную листовку и поверили?! – удивился старший лейтенант.

– Да, из нее сразу видно, что мы имеем дело с большой сволочью. Такие обычно побеждают.

– Только сначала, – добавил идеалист Соколов.

Еще совсем недавно существовала традиция платить за опоздание на встречу. Время делового человека стоит дорого, даже такса была разработана. Обычай как-то не прижился, но опаздывать по-прежнему (и, что печально, для нашей безалаберной страны – навсегда) не рекомендуется. Виктор Геннадьевич всегда был человеком собранным, организованным и от необходимости всюду успевать не страдал.

Шофер притормозил "Вольво" у обочины ровно за десять минут до срока. Сиротин вышел из машины и нырнул в предупредительно распахнутые референтом стеклянные двери. Стекло и мрамор были слабостями Виктора Геннадьевича. Что нельзя было сделать из стекла, выкладывали мрамором. Кроме кое-какой мебели. Мраморный стул был бы жестковат, а стеклянный стол позволял бы читать бумаги, не подбирая ключа к замку ящика. Немало людей с удовольствием заглянут в стол бизнесмена. Хоть промышленный шпионаж только-только стал входить в моду.

Едва Сиротин занял кожаное кресло, референт доложил о прибытии гостей. Как радушный хозяин, Виктор Геннадьевич выбрался из-за стола, размером и зеленым сукном напоминающего большой бильярдный, и протянул руки навстречу Олегу Петровичу, вице-президенту банка "Интер". Такого милашку так и хочется задушить в объятиях. Сиротин не сомневался, что визави испытывает сходные чувства.

– Рад тебя видеть, дорогой Олег Петрович.

– Если гора не идет… Здравствуй, Виктор.

– Да какая там гора. Пригорок – не выше… Присаживайся, – пригласил хозяин офиса.

Партнеры заняли два заготовленных кресла – по сторонам газетного столика. Вышколенная секретарша (это видно не только из сухой, как у шефа, фигуры) принесла кофе, сливки и ванильное печенье. Олег Петрович всякий раз кривился, ненавидя ваниль с детства. Зная эту особенность, специально для его визитов у секретарши хранилась пара пачек. Виктору Геннадьевичу казалось, что с таким угощением дорогой гость делается чуточку сговорчивее, а его политика становится по-восточному изощренной.

Хозяин добавил в кофе сливок, гость предпочел черный.

– Пожалуй, новая схема движения денег меня устраивает. Трансферты менее привлекательны – они могут вызвать лишние разговоры.

– Сейчас не то что на разговоры, на прямой компромат никто особенно не реагирует, – успокаивающе заметил Олег Петрович.

– Во всяком случае, мы можем держать ситуацию под контролем. И, как я понимаю, это все дело недалекого, но будущего. Сегодняшняя схема не требует дополнительных согласований.

– У меня есть одно предложение. Мне бы хотелось увеличить сумму договора в полтора раза, – сказал Сиротин.

– Теперь ты можешь себе это позволить.

– Да, внезапная смерть Саши позволила мне задействовать дополнительные средства.

– Процент прибыли сохраняем?

– Безусловно.

– Я готов подписать договор прямо сейчас, – заметил Олег Петрович.

– Я не про…

Виктора Геннадьевича перебил зуммер его пейджера.

– Извините, – он снял прибор с пояса и глянул на экран. Прочел сообщение. Внимательно присмотрелся. Перечел, шевеля губами. Побледневший лоб обметало испариной, словно он сидел не в кресле, а на тренажере "Кетлер".

– Что, почерк неразборчивый? – хохотнул Олег Петрович, прихлебывая кофе.

– Батарейка села, – сказал Виктор Геннадьевич. – Плохо видно. – Он промокнул лоб платком. – Прошу меня извинить, Олег Петрович, но мне еще раз нужно обдумать ваше предложение.

– Что тут думать? – не понял гость. – Все осторожничаешь? Боишься, что обсчитают?

– Мне надо подумать, – заклинанием повторил Сиротин.

– Да какого черта! – банкир отшвырнул от себя чашку с блюдцем. Они чудом не свалились на колени партнера. Виктор Геннадьевич этого словно не заметил.

– Я вам позвоню в течение трех дней, – сказал коммерсант.

Вице-президент "Интера" пожал плечами.

– Как скажешь, Витя. Пока, – банкир пожал вялую ладонь и покинул комнату.

Виктор Геннадьевич этого, кажется, и не заметил. Он был похож на человека, внезапно оказавшегося в лабиринте. Нужно срочно искать выход, но в каком направлении?

7

Николай Иванович никогда не понимал, как можно проторчать весь вечер перед телевизором и при этом не считать его убитым наповал. Таких вечеров было в его жизни не больше десятка, потому что даже когда не было денег (не то, что "живых", но и тех, что можно было взять в долг), он все равно шел туда, где играют. Ему было необходимо потолкаться среди людей, вдохнуть аромат игры, почувствовать вкус азарта, солоноватый от прокушенной до крови губы, обменяться мнением с таким же профи, как он сам. Когда-то его даже звали Коля-шулер, но те времена давно прошли. Но теперь он – человек солидный, не мальчишка с выпученными от азарта и ужаса глазами, который и карту-то как следует передернуть не может.

…Николай Иванович спросил еще карту и погорел в Блэк Джек. Азарт и перебор – молочные братья, понятия разные, но имеющие глубокую внутреннюю связь. Николай Иванович сыграл пару раз еще и снова раз проиграл. А раз – выиграл. На этой оптимистической ноте он перешел на рулетку. Поставил на красное – выиграл. Еще раз – да, еще – да! Теперь теория вероятностей призывает к осторожности. Николай Иванович поставил половину выигрыша на черное и продул. Делая маленькие ставки, он вернул проигрыш, весь поставил его на кон и… Сегодня не его, наверное, день, но это неважно. Главное – играть, находиться в постоянном движении. Здесь он полностью придерживался "восточного" взгляда на мир: цель – ничто, приближение к ней – все. Другое дело, что занимается он не самосовершенствованием, а наоборот. Тем более, что со дня гибели брата (вернее со следующего, а в тот день он играть не пошел в знак скорби) во всех известных ему заведениях у Николая Ивановича появился беспроцентный и почти безграничный кредит. (Спасибо слухам о том, что он – наследный кронпринц). Но старый игрок благоразумно решил не вычерпывать его сразу, а действовать постепенно и последовательно. И только раз сорвался в серьезную игру, как и опытнейший пилот может рухнуть в "штопор".

Решив сделать перерыв, игрок подсел к стойке бара.

– Текилу с лимоном, Юра.

Бармен подал заказ. Сыпнув на кожу между большим и указательным пальцем руки щепотку соли и слизнув ее, Николай Иванович молодецки опрокинул стопочку с кактусовой водкой, закусил лимончиком и закурил. Через полсигареты повторил заказ. Кто придумал такую процедуру питья, неизвестно, но во всяком деле важен обряд. Он облагораживает процесс, создавая искусство на уровне быта. Вот ценная мысль, которой стоит поделиться с устроившейся рядом брюнеткой. Николай Иванович попросил всю бутылку и еще рюмку. Девушка не отказалась, видимо, уверенная, что колючки кактусов наверняка отцедили.

– Николай.

– Лера. Спасибо за выпивку… Играете тут?

– Практически живу.

– Не вышибалой же вы тут работаете?

– Это комплимент моей мускулатуре или оскорбление выражению лица?

– Крупье за работой не употребляют, хозяин в баре один пить не станет. Выбор у меня был невелик, – стала оправдываться Лера.

– Я профессиональный игрок на отдыхе. В том смысле, что игра перестала быть источником доходов и стала родником радости, – текила иногда делает язык цветастым, как латиноамериканский карнавал.

Через полчаса Николай Иванович рассказал-таки Лере свое наблюдение по поводу бытового искусства, и они выпили за это, слизнув соль с руки другого. Почему-то это показалось им особенно забавным. А пара кстати припомнившихся анекдотов закрепила легкое и веселое расположение духа. Текила кончилась, как ни странно, не только в бутылке, но и в баре. Пришлось отправиться на поиски жизненно важной жидкости. Через квартал нашлось кафе с "кактусовкой", и парочка сделала небольшой привал. Игра в фишки сменилась другой, не менее увлекательной. Николай Иванович, как человек азартный, не мог не увлечься ею. Ими – игрой и девушкой. (Это не одно и то же?) И тут кому-то пришла счастливая мысль продолжить вечер в более камерной обстановке. Николай Иванович приобрел бутылку анисовой водки греческого разлива (текилу, ввиду сложности употребления и встречной нетвердости рук решено было отставить), поймал такси, и собутыльники отправились в гостиницу "Новосибирск".

Поскольку багажа у них было немного, то компания легко поместилась в одноместном номере с видом на "вечный муравейник" – вокзал. Но от хаотического движения мурашей (с точки зрения 15 этажа), только кружилась голова. Несколько капель анисовой помогли освежиться и прекратить легкое вращение мира вокруг головы. Николай Иванович распустил пояс, обнял брюнетку и поцеловал.