Лила Каттен "Залёт под Новый год"

– А я говорила, оставайся у нас.

– Спасибо за все ребята. Пока.

– Мы приедем на обед и попрощаемся.

– Окей. Доброй ночи.

Стараюсь тихо закрыть дверь. И пробираюсь к двери.

Преодолеваю вход, гостиную, ступаю к лестнице и точно, как в школьные времена, свет загорается за моей спиной.

– В семнадцать ты была такой же шумной Харпер.

Все тело замирает, и также отмирает.

Я оборачиваюсь и вижу маму в халате, сидящую в кресле.

– Надеюсь, что ты не станешь читать мне лекции как в семнадцать?

– Нет. Для них ты слишком взрослая.

– Я для многих вещей уже повзрослела, мама. Публичного унижения, например.

Она опустила голову и тронула рукой свое лицо, прикрывая его. Поэтому я прошла в гостиную и села на диван.

– Что с нами произошло, ма? А какой момент я стала врагом.

– Харпер, – воскликнула она ошеломленно.

– Что? Ты меня будто презираешь. Ты хотя бы знаешь, каких высот я достигла своим трудом и упорством?

– Могу только догадываться. Но я не презираю тебя, дочка… Я беспокоюсь.

– Нет. Это что угодно, но не беспокойство.

– Мы не можем даже поговорить спокойно пять минут.

– Это не так и мне жаль, что ты стала думать, что это факт.

– Мне не приходится думать. Так считают многие. А я лишь пытаюсь понять, почему я должна жить так, как ты, Кейтлин и другие, кого ты боготворишь. Я Харпер, мам. И у меня свое мнение, свои взгляды на многие вещи.

– Все так милая, но… Я за тебя переживаю. Тебе тридцать Харпер. Да ты с характером гораздо более сильным, чем Кейт или же у меня, но время не стоит на месте.

– Думаю, что я заметила это, когда праздновала свое тридцатилетие в августе.

– Ты меня не слышишь, – ее тон становится выше, и разговор скоро превратится в очередной скандал, поэтому спешу его завершить.

– Я бы хотела слышать тебя. Слышать, как ты гордишься мной, или хотя бы просто рада за меня. Но все это достается другой твоей дочери. А мне остаются лишь упреки и недовольство.

Встаю со своего места и ухожу к лестнице.

– Знаешь, мам. Однажды во мне умрет последнее светлое, что связано с тобой, и тогда все будет кончено между нами, – говорю напоследок и поднимаюсь к себе в комнату.

Приняв душ, я еще долго лежу в постели, прежде чем уснуть.

Глава 6

Спускаться к завтраку не хотелось. Во-первых, у меня было дикое похмелье и мне казалось, что за мной вот-вот спустятся ангелы и заберут с собой. Хотя я отрицала нужность моего унылого лица там на небесах. Нет уж если кто и придет за мной, то это будут ребята снизу. Во-вторых, я не хотела никого видеть.

Почему-то наутро я похожа на надутого ежика после подобных гулянок, которые на самом деле случаются нечасто.

У Райли есть на этот счет свое мнение. А если конкретно, он говорит, что мой организм в состоянии эйфории рассчитывает на клевый трах. А когда его не случается, я похожа на «вялую киску».

Интересно он прав? И кто вообще так выражается?

В дверь кто-то стал тихо скрести, и я открыла глаза, повернув голову.

Под массивным деревом не доходящем до пола примерно пару сантиметров была заметна тень ног.

– Мама, входи, я не сплю.

Спустя секунду всегда прекрасная Оливия Ньюман впорхнула в мою комнату.

– Рада, что не разбудила тебя.

– У тебя в руках таблетка?

– Да, – она тут же подошла и поставила небольшой поднос, на котором лежало лекарство со стаканом воды и кофе, а сама села на кровать рядом со мной.

– Эм… спасибо.

Это было странно, если честно. И куда более неожиданно.

Перенеся свое тело в вертикальное положение, я приняла лекарство и благодарно выпила всю воду.

– Впервые спасаю свою дочь от похмелья, – заметила мама и мне вдруг стало неловко.

– Прости.

– Все в порядке. Моя мать пережила это, когда я начала встречаться с твоим отцом, и мы сходили на первую вечеринку Моники Левински. Это была девочка с первого курса нашего колледжа. После той ночи я поклялась, что не стану больше пить до самой смерти. А через две недели моя мама снова стояла надо мной и поклялась, что не выпустит больше из дома. Так я и съехала в общежитие.

– Забавно, – глотнув свежесваренный кофе, я посмотрела на маму. – Никогда бы не поверила, что это история из твоей жизни.

– Я была еще той зажигалкой.

– Мам, так уже никто не говорит, – я рассмеялась.

– Но это правда.

– Я поняла.

Мы неловко замолчали, оставляя на лицах улыбки.

– Не помню уже, в какой момент я перестала быть той самой Оливией. Сначала родился Маркус, затем ты, Кейтлин… Потом эта потеря. Может, я просто… Просто боялась потерять и вас обеих тоже. Мне хотелось, чтобы вы как можно скорее поняли как невероятна эта жизнь, но скоротечна и от нас порой так мало зависит, Харпер.

– Ну, мам…

Поставила чашку на тумбу и придвинулась к ней, чтобы обнять ее в знак поддержки.

Когда мы потеряли брата, это нанесло нам большой удар. Но он был слаб здоровьем с самого рождения. И, в конце концов, мы знали, что так будет. Просто к такому не подготовишься настолько, чтобы без ущерба.

Смерть ранит тех, кто остается жить…

– Прости меня, Харпер… Я не должна была…

– Ш-ш-ш… мы потом поговорим. Не стоит сейчас, мам…

Она отстраняется и снимает свои очки, чтобы вытереть глаза от слез. Я делаю то же самое, и мы смотрим друг на друга снова улыбаясь.

Нет, это не значит, что мы помирились. Или что мы с ней начнем с чистого листа именно сейчас. Нет. Это не происходит так просто и быстро. Это был долгий процесс, когда мы отдалялись и вряд ли, резко свернем обратно. Нам придется поговорить о многом, но потом.

– Что ж… Вставай, принимай душ и спускайся. Папа хочет устроить воскресные покупки к Рождеству.

– Он не изменяет традициям.

– Ни за что.

Когда за ней закрылась дверь, я снова упала на подушку, чтобы затем вскочить и побежать в душ.

Я любила этот ритуал с самого детства.

И всегда хотела, чтобы в этот день лежал снег. Чтобы взаправду мороз и как по телевизору в фильмах. Но его не было ни разу. Ни на Рождество, ни на Новый год. Однако семья Ньюман всегда была веселой и находила причину веселого настроения на все праздники. Эта причина заключалась в нас самих.

За столом к моему выходу уже сидела сестра, мама с отцом и, видимо, ждали меня.

Мы сели в минивэн сестры, потому что это было удобней, чем несколько машин.

– А твои дети?

– Остались с Полом. У него выходной. Не могла же я пропустить нашу традицию, – лучезарно улыбнулась сестра и мое настроение тут же упало ниже земного ядра.

– И правда, – не осталась в долгу. – Зачем придумывать традиции своей семьи, если можно каждый год ее бросать и тащиться туда, где все уже давно за тебя придумали. Удобно, сестренка. Браво.

На это она ахнула. Но мне стыдно не было. К черту такт и прочее дерьмо, которому нас учат. Хватит подставлять вторую щеку, Харпер.

Но стоило глянуть на грустное лицо папы в зеркале заднего вида, я прикусила язык.

Через час наших хождений по рождественскому рынку к нам присоединились тетя Конни и Эшли со Стивеном.

Все стало в разы веселей.

Мама же держалась рядом. С радостью примеряла оленьи рога, уговорив купить всем такие, чтобы получились красивые фото и стало ясно одно… Меня на этих фото не будет.

На мгновение я забылась… И забыла, что улетаю сегодня. Буквально через несколько часов.

– В чем дело? – мама, как по волшебству оказалась рядом.

– Все в порядке, – не стала делиться с ней своими мыслями. – Давайте купим их, они и правда клевые.

Если мама и поняла, что-то, виду не подала.

Далее, мы как обычно, купили по чашке горячего шоколада и сели за столик у кофейни. Что-то было в этом. Греть руки о свою чашку сидя снаружи и вести разговоры обо всем на свете.

Этот момент станет первым за долгие годы, который я с радостью сохраню в своей памяти. Жаль, рядом нет Райли, он бы сделал отличные снимки.

– Что скажешь, Харпер?

– М? Вы о чем, я упустила суть.

– Об утке, милая, – мама смотрит с улыбкой и теплом.

– Утке?

– На рождественский ужин.

Как только ее слова слетают с губ, все разом замолкают.

– Ты ведь останешься?

Она задает свой вопрос, ставя меня почти в тупик.

Будто мы уже это обсуждали и я почти склонила весы в положительную сторону.

Но это было не так.

– Мам…

– Но это было бы прекрасно, – сразу же перебивает, зная, что ставит меня в это положение нарочно. – Оставайся на праздники.

– Я…

– А что, почему нет? – подхватывает папа и все смотрят с надеждой на лицах.

Но я встаю и быстро ухожу в сторону уборных. Мне просто срочно нужно уйти.