Марина Царь Волкова "На этом берегу. Стихотворения"

«Ведь это наши, русские ребята!» —
Шептала, поборов тоску и страх.
И в Ленинград вернулась в сорок пятом
С голодными мальцами на руках.

«Дочь младшая – отцовская отрада…»

Дочь младшая – отцовская отрада,
И до войны, как розочка, цвела.
Погибла мама в первый год блокады,
А мачеха… А мачеха была

Суровей, чем «владычица морская»
Из сказки. Ей «чужих» не нужен взвод.
Ушла Машуня из дому, рыдая.
Устроилась работать на завод.

С утра гудок, и будни трудовые,
И вечером ещё один гудок.
Испуганные, тощие, смешные,
А старшему всего седьмой годок —

Но с детства по-хорошему упрямы —
К окну всё время тянутся, наверх,
Ждут пацаны свою вторую маму —
Единственную, лучшую из всех.

А в воскресенье Маша месит тесто
Да варит суп – мальчишкам на обед.
Теперь троим ребятам – мамы вместо.
А ей самой – всего семнадцать лет.

Май в Городе

На яблонях почки краснеют. В ладонях зари

Нева обратилась волшебной молочной рекою.

Здесь камешек каждый о вечном со мной говорит,

Трепещут оград кружева, когда глажу рукою

Холодный чугун. Тихо песню заводит волна,

Как будто зовёт издалёка, и плачет, и вторит.

Сиреневый сумрак, шаги, милых глаз глубина.

Мы те же, что прежде, поверь мне, мы встретимся вскоре.

А Город проснулся и снова с весною воскрес,

Вокруг оглядевшись смущенным и радостным взором.

И белая ночь вышивает по шёлку небес

Шпиль крепости тонкий и солнечный купол собора.

Усыпаны дороги лепестками

В листья укутавшись, ландыши дремлют,
Клонятся, тонко звеня.
Вечер баюкает сонную Землю
После тяжёлого дня.

Всё отгремело уже, замолчало,
В бренности прячась своей.
Скроет туманов густых одеяло
Зелень весенних полей.

Ночь так бездонна, а утро далёко,
Искрой на сердце – печаль.
Вновь у калитки стою одиноко,
Глядя задумчиво вдаль.

Рдеет над озером отблеск закатный,
Тихо в Родной стороне.
Зябко под яблоней и ароматно —
Так и стоим в тишине,

Лишь лепестки мне спадают на плечи
Перьями с ангельских крыл.
Кто раскрывается Солнцу навстречу,
Тот хоть на миг, но любил.

«Берёзы плачут светлыми слезами…»

Берёзы плачут светлыми слезами,
Волнуя тихим шелестом подруг.
Смотрю на мир весенними глазами —
Зелёными, как тот цветочный луг,

Где Солнце улыбалось и играло,
Лучи пуская в яблоневый сад,
Где я тебе венок плела в Купалу
Лет тысячу, наверное, назад.

Наш путь ложится скатертью льняною,
Течёт туманов ранних молоко.
Мой добрый друг! Пойдём скорей со мною, —
Как после ливня дышится легко!

И шёпот звёзд, и белой ночи млечность —
Всё как тогда и всё как суждено.
Так в спящий дом с утра стучится Вечность —
Сирени тонкой веточкой в окно.

Тянусь к тебе влюблёнными руками,
А ветер льнёт ко мне со всех сторон.
Усыпаны дороги лепестками,
Душистыми и нежными как сон.

«У Яблони ветка – как будто крыло…»

У Яблони ветка – как будто крыло,
(Застенчива Лебедь-царевна).
Я к ней прислонилась, и сердце прожгло
И болью, и радостью древней.

Нежнее касания лёгкой руки,
Светлее спешащего мая
Над сонной Землёю летят лепестки,
Душисто её обнимая.

Душа моя с ними – везде и нигде,
Вспорхнёт, полетит и вернётся
И вдруг растворится в студёной воде —
Не солью, а капелькой солнца.

Прислушайся – песня поныне звучит
В далёкой Велесовой чаще.
С тех пор родники да лесные ключи
Ещё холоднее и слаще.

По осени нити рябиновых бус
Протянутся ало над ними.
Напьёшься, знакомым покажется вкус,
Но так и не вспомнится имя.

Свет в окне

Когда сирени в маленьком саду
Склоняются, цветами тяжелея,
Меж туч ищу я первую звезду.
А ночи всё белее и белее,

И всё теплей вечерние дожди,
И всё красней на яблонях бутоны.
А сердцу вдруг становится в груди
И сладко, и томительно до стона.

Я выхожу в душистый старый сад,
Где феи на цветочном дремлют ложе,
Сиреневый вдыхая звездопад
И яблоневый сон не потревожив.

И радуясь внезапной глубине
Привычных слов, под доброй сенью мая
Молюсь за тёплый свет в твоём окне,
За песню, что поёт душа живая.

***

Не знаешь, ёжась в тишине,
Присев на стареньком пороге,
Как греет свет в твоём окне
Всех, кто продрог, устав в дороге.

Не верится, но это так —
Простые вещи всемогущи.