Когда судьба подарила мне замечательного друга, никакой влиятельной и мощной корпорации тогда не существовало. Было обычное, почти неприметное двухэтажное здание с покосившейся надписью “Peterson’s Instrumental School”, куда мог прийти каждый, кто хотел заниматься музыкой, независимо от вероисповедания, количества приданого и носимого титула: графы, аристократы, малоимущие, дети, инвалиды и совсем бедняки – Артур не отказывал никому. Спотыкаясь о безразличие президента Милларда Филлмора к искусству и к стране в целом, Петерсон все-таки добился, чтобы маленькая школа получила лицензию на право осуществления коммерческой деятельности, а это означало, что за концерты ученики смогли получать деньги, пусть и небольшие. Артур отдавал 90% прибыли от предприятия музыкантам, считая своим долгом просто открывать перед людьми двери в искусство, и лишь 10% шло на становление и продвижение дела. Однако люди сами несли деньги и жертвовали их школе, чтобы всем вместе осуществить великолепную мечту: построить дворец, откуда идет прямая дорога на сцену.
Я шел по улице, гонимый страхом одиночества и совершенно потерянный, а дождь лил, не прекращаясь, уже вторые сутки. Навстречу неслась пролетка, а мне было все равно, мне так хотелось умереть. Столкновение оказалось неизбежным, ведь за стеной водной стихии совершенно нельзя было что-то разглядеть. Сбив меня, экипаж остановился. Управлял коляской мистер в черном плаще и с элегантной шляпой. Так произошла наша встреча. Я никогда не забуду блестящие огоньки его зеленых глаз, в которых сокрыта великая теплота и большое горячее сердце, самая крепкая дружба и немножко одиночества. Он спрыгнул, подбежал, принялся щупать пульс, а я плакал вместе с небом, потому что снова остался бессмысленно существовать. Глупо желать смерти, прекрасно зная – у тебя от нее прививка. Раны затянулись быстро, и мужчина не заметил их, предложив подбросить меня до дома в качестве компенсации за причиненный ущерб. По дороге он ненавязчиво, но точно переживая за близкого человека, расспросил о том, почему расстроенный юноша бродит под дождем, что гложет, и будто заглянул мне в душу, сумел залечить ее. К концу нашего пути я уже рыдал на его плече, выплескивая наружу все, что накопилось, и мне стало легче. Артур протянул руку помощи, подарил надежду и научил играть на рояле. Теперь, прикасаясь к инструменту, я точно обнимаю старого доброго друга; сквозь время он останавливается в своей скрипящей пролетке с прыткой лошадкой, протягивает морщинистую, но крепкую ладонь, и снова к концу пути рыдаю на плече, рассказывая все, что меня гложет. Сейчас для таких дел есть психотерапевты, целители наших душ за большие деньги.
Проливной дождь всегда напоминает мне о друге, о том прекрасном времени, когда мы познакомились, а после не разлучились до самой его смерти. В каминной просторного теплого дома в Вашингтоне Артур впервые вручил мне нотную тетрадь и показал звуки. Через две недели мы уже играли дуэтом, а через месяц я забыл обо всех проблемах, огонек снова зажегся в моих глазах, и яркая светлая любовь поселилась в сердце – я встретил Кэтрин.
В день его похорон вся Америка пришла почтить память и проводить в последний путь этого доброго, отзывчивого, преданного делу человека, и я не знал, есть ли на свете хоть кто-то, подобный Артуру.
После смерти моего друга школой занялся предприниматель Джеймс Блэкстоун, который превратил милую душевную студию в мощную корпорацию, привлекая спонсоров и делая из волшебного замка мечты прибыльный коммерческий проект. И вряд ли кто-то вспоминал о том, что “P.I.S.” это аббревиатура от “Peterson’s Instrumental School”. Современники стали звать ее “PEACE”, то есть “МИР”. Поменялось многое с тех пор, но одного учебное заведение не утратило – оно по-прежнему искало талантливых людей, приглашало их и обучало с той лишь разницей, что 90% прибыли от всех концертов забирало себе в качестве компенсации за труды, остальное же шло на стипендию артистам, и отбор проходили далеко не все. Да, вместо маленького покосившегося здания сейчас возвышается самое громадное строение в Лос-Анджелесе, и я направлялся туда. Мой добрый друг навсегда остался в сердце и живет в нем по сей день. Я был уверен, что никогда больше на моем пути не появится человек ближе и роднее, чем он. Артур Петерсон знал мою тайну, и теперь она похоронена вместе с ним на кладбище “Forest Lawn Memorial Park”.
Наслаждаясь погодой и хлюпая ботинками, привычными и приветливыми улочками я дошел до площади искусств. На ней возвышался подсвеченный иллюминацией памятник его величеству Чарли Блэкстоуну, родственнику Джеймса, державшему в руках символ музыки – Скрипичный ключ – ключ от дверей в мир звуков. Свернул за угол и попал на бульвар Музыкантов, а там вплотную подошел к Гранд Авеню, где располагалась корпорация. Громадными буквами на строении была выбита аббревиатура “P.I.S.”. Около входа застывшими взглядами меня встретили две каменные статуи в виде мистических львов с крыльями, олицетворяющие силу, полет фантазии; мраморные ступени вели прямо в поднебесную, словно открывая двери перед молодым исполнителем, пришедшим попытать счастья. И абсолютно не узнать маленькую уютную школу искусств, основанную в 1850 году. Теперь это могущественная и влиятельная корпорация с кучей спонсоров, продюсеров и директоров. Здесь преподают самые лучшие учителя, здесь выпускаются самые лучшие ученики. Это икона для всех музыкантов и певцов. И я поднимался по длинной лестнице, ведущей в мастерскую талантов, восхищенный бесспорным величием и силой. “МИР” обратил на меня внимание, а я искренне жаждал славы.
Переполненный эмоциями, я подошел к стойке администрации и попросил разрешения войти внутрь. Записывая данные с моего свежеизготовленного документа, охранник навел на меня камеру и потребовал произнести вслух имя, фамилию, дату рождения и к кому направляюсь.
– Аарон Бейли, 25.12.1980, к Питеру Грейту.
– Он ожидает вас. – ответил охранник, получив из кабинета Грейта одобрение в виде зеленого сигнала на своем мониторе.
Что ж, отлично – предстоял непростой разговор, и я был к нему готов.
Шестой аккорд. Ночной медальон.
Совсем недалеко от облаков располагается дирекция “МИРА”. На сотом этаже. Я поднялся на лифте, разглядывая через стеклянные стенки кабины людей внизу: будто точки! На каждой из дверей висели таблички обладателей роскошных апартаментов, и найти кабинет Великого Грейта – дело нехитрое. Как и подобает скромному молодому певцу, приехавшему из другого города пытать счастье, сначала негромко постучал, а, услышав одобрение, устремился вперед:
– Добро пожаловать, Аарон. Я извещен о вашем приходе. Рад видеть вас в стенах корпорации. – Грейт потер друг об друга потные ладони.
Мне в глаза бросился стильный интерьер как из модного журнала: темная кожаная мебель, картины абстракции и гигантское цельное окно, из которого виднелась полная луна, обрамленная облаками. Также мое внимание привлек блестящий стенд с различными наградами: золотыми статуэтками, грамотами, дипломами и даже мини-коллекцией музыкальных инструментов. Будучи привязанным ко всему прекрасному, я загипнотизированно рассматривал предметы – зрение у меня достаточно острое, но, почуяв взгляд Питера Грейта, я отвлек себя и вспомнил, что мы с ним не в музее и, уж тем более, не на экскурсии.
– Здравствуйте, мистер Грейт. – я произнес это с напряжением в голосе, предчувствуя что-то нехорошее. Стало интересно, если бы судьба столкнула меня с ним при других обстоятельствах, не в больнице и не после позорного падения, могли бы мы подружиться? Я на минуту погрузился в пространство вариантов, но быстро вынырнул из него. Отвлекаться было опасно. Оглядел упитанного мужчину с прилизанными к голове словно смачной слюной волосами и понял, что он тоже напряжен. При всей его попытке выглядеть спокойно, мистер Грейт почти не дышал и отчаянно думал, что бы такое мне сказать, чтобы задеть меня. Он, вероятно, делал это, чтобы я ощутил себя земляным червяком рядом с ним, ведь моя проницательность и многовековой опыт позволяли смотреть на людей как на муравьев. К тому моменту накопилось множество причин моей брезгливости к людям. И, как я минутой позже выяснил, это было целиком напряжение Питера, а не мое, и тяжелое ощущение меня сразу отпустило. Питер жестом пригласил сесть в черное кожаное кресло и начать разговор.
– Заказанная нами статья в “Л-А Пресс” имела большой успех. Поздравляю!
– Заказанная вами? Что? Так это ваших рук дело? Но зачем? Я ведь оплатил ее. – я вскинул брови.
– Твои деньги тебе вернут. Разве Кейт Уильямс об этом не сказала? Считай это маленьким вложением в тебя. Волна пошла. Но я беспокоюсь за тебя, юное дарование. Стремительный взлет это и стремительное падение! С пьедестала больно падать, мой позитивный мальчик. Конечно, были исключения и на моем веку, но чаще всего подтверждается правило.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70222792&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
