«Letroz» Вадим Смольский "Ведьмины рассказы"

Так, урывками, по часу-другому ведьма кое-как долежала до рассвета, затем сон словно отрубило. Сдавшись и открыв глаза, она не без удивления обнаружила возле окна Ликона, который в первых лучах зари силился что-то прочитать. Круги под глазами юноши лучше любых слов говорили о том, насколько он выспался.

Почувствовав, что на него смотрят, Ликон оторвал взгляд от книги и, немного поморгав покрасневшими от недосыпа глазами, тихенько извинился:

– Прости, если разбудил.

Агни покачала головой и, рукой обведя комнату, сказала:

– Что-то не так с этим местом, оно либо проклято, либо…

Второе «либо» произносить вслух ей не очень хотелось. Будучи гостьей графа, бездоказательно обвинять его в чём бы то ни было, как минимум, не вежливо. Вполне очевидно, что, учитывая наклонности Танета к некромантии, это не могло не сказаться на всём, что его окружало.

Любая тёмная магия черпала свою силу из природы вокруг, извращая и изменяя её. Магия смерти, она же некромантия, была наилучшим примером такого взаимодействия – извращение самой жизни её главной концепции – всеобщей, неотвратимой энтропии. Если граф играл с этими силами, а он безусловно с ними взаимодействовал, это попросту не могло не сказаться на окружении. Вопрос заключался в том, была ли болезнь Рей следствием этого или просто совпадением.

Предварительно выгнав Ликона искать пропитание, ведьма кое-как привела одежду в порядок, которая ссохлась после вчерашних приключений, и подумать не успела о том, где запропастился её компаньон, как тот вернулся, заодно зачем-то приведя с собой Зоуррема. Вид услужливого живого мертвеца мгновенно отбил у Агни даже намёки на аппетит, поэтому она, перебившись одной несчастной пампушкой, отправилась проверять состояние Рей.

Важно было понять, улучшил ли её состояние артефакт, и если да, то насколько этого хватит. Камердинер услужливо открыл дверь в её комнату, но внутрь заходить отказался наотрез, нехотя пояснив:

– Госпожа, ммм, негативно влияет на нежить. Мне не стоит туда заходить.

В комнате произошли некоторые изменения: появилась ваза со свежими цветами, рядом с которой сидела очередная плюшевая игрушка. Сама Рей выглядела слегка лучше, нежели накануне, но продолжала спать. Это на самом деле было даже хорошо ? сон экономил силы. Аккуратно, так, чтобы не разбудить, Агни проверила камень в её руке. Тот здорово уменьшился в размерах и вскоре должен был превратиться в совсем крохотную песчинку, а затем и вовсе исчезнуть.

– Живые слуги есть в замке? ? аккуратно прикрывая за собой дверь, спросила ведьма.

– Нет, ? ответил Зоуррем, ? граф нелюдим, а его искусство не пользуется хорошей репутацией у живых.

«Конечно не пользуется, любой тут заночевавший ещё неделю нормально спать не будет», – подумала Агни, но вслух что-либо говорить не стала.

Тем не менее в этом нужно было убедиться. К счастью, кроме них с Ликоном в замке были ещё два вполне живых человека, ночевавших в конюшне. Всё же лучше, чем ничего. Зоуррем, не задавая лишних вопросов, повёл её к Гевенту и Везави. По пути ведьма решила его расспросить:

– Давно графиня болеет?

– Хм, – задумался мертвец, – что-то около десяти лет. Я служу графу чуть больше года, поэтому не слишком много знаю о том, что было до того, как они перебрались сюда.

– Перебрались сюда? ? уточнила Агни.

– Да, насколько мне известно, ранее они жили в поместье к северу отсюда…

Мертвец ещё что-то говорил, но ведьма уже переключилась на внутренний монолог. Если Рей уже приехала в этот замок болея, то теорию о том, что проблема могла заключаться в нём, можно было считать несостоятельной. Значит, либо граф, либо какое-то проклятье.

От размышлений Агни отвлёк странный донельзя субъект, шедший по внутреннему двору. Внешне он был похож на человека. Именно что «похож», словно кто-то наскоро слепил его, основываясь на своих представлениях о том, как должен выглядеть типичный хомосапиенс.

Субъект прихрамывал, мерзко скалился, при ходьбе посвистывал, а одет и вовсе был в какой-то мешок из-под картошки, к которому зачем-то прилепили лампасы. Он прошёл мимо камердинера и ведьмы, одарив последнюю взглядом мелких, глубоко посаженых глаз. От Агни не укрылось, что они-то как раз были совсем не человечьи, а змеиные, красные, с тонким вертикальным зрачком.

«Дракон!» ? догадалась Агнесса.

***

Ей вспомнилось, как описывала этих созданий бабушка Изельда. Дело было зимой, в один из скучных вечеров. Маленькая Агни притащила сказку про рыцаря Войтона, который обхитрил жадного дракона.

– Обёртка хороша, а от правды далеко, ? выслушав историю, сказала тогда Изельда. ? Дракон сжёг бы его на месте, и был бы таков. Эти змеюки ничего другого не умеют и кроме зла знать ничего не знают.

– Почему? ? удивлённо спросила Агни.

– Драконы ? первенцы богов, а первый блин всегда идёт комом. Большая их часть ? звери. Те ж немногие, у кого есть разум, живут в пещерах да спят на золоте, украденном у других, ? бабушка выпустила облако пахучего дыма и продолжила, ? куда ни плюнь: эльфские дворцы, дворфские шахты, стойбища орков, о людях промолчу, и только эти как жили дикарями, так и живут. Как сидели в своих норах, так и сидят, – Изельда выразительно сплюнула, – а как вылезают – так противными им людьми оборачиваются или эльфами. Только глаза не спрячешь ни за каким мороком, а в них высокомерие и отвращение!

***

Тогда смысл этих слов ускользнул от Агни, но теперь, много лет спустя, глядя на настоящего дракона, стал понятен.

– Мерзкая тварь, ? словно угадывая её мысли, заметил Зоуррем. ? Напыщенный такой, презрительный, высокомерный, а зовёт себя, ? послушался лёгкий, словно шелест бумаги на ветку, смешок, ? Рватьпорватьубивец!

Агни скептически посмотрела на камердинера, не сильно веря, что кто-то мог носить такое имя.

– Они сами выбирают себе имена, ? пояснил мертвец, ? кто во что горазд, хе-хе.

– Что ему нужно от графа? ? поинтересовалась ведьма.

– То же, что и вашим попутчикам: союз. Близится война, ну, знаете, очередная битва света и тьмы, добра и зла, влажной тряпки с пылью и всё такое.

– Разве граф уже не… определился со стороной? ? намекая на род занятий Танета, спросила Агни.

Зоуррем странно на неё посмотрел и коротко ответил:

– Ещё нет.

***

В конюшне было холодно, плохо пахло, а с появлением Агнессы ещё и оживились кони, принявшиеся шуметь. Гевент и Везави обнаружились в самом дальнем углу, в одном из пустующих стойбищ.

Выглядели они неважно, особенно первосвященник, который был весь в соломе, от чего особенно сильно напоминал страдающее похмельем чучело.

– Как спалось? ? всеми силами стараясь показать, что это не издёвка, спросила Агни.

– Ты когда-нибудь спала в одной конюшне с драконом? ? вместо ответа хрипло поинтересовался Везави.

– Нет.

– И я нет, ? выразительно ответил он и сделал большой глоток из своей фляжки.

– А вы? ? обращаясь к первосвященнику, поинтересовалась Агнесса.

– Э-э-э мгх, хггг, ? невнятно пробормотал Гевент.

– Сидр скисшим оказался, ? практически не скрывая издёвки, ответил за него Везави, – кажется, Всевышний не оценил потуги своего пьяного слуги читать молитвы.

Первосвященник выразительно икнул и бросил в сторону своего компаньона язвительный взгляд. Агни, глядя на Гевента, стало его даже немного жаль, настолько плохо он выглядел.

– Когда вы успели так рассориться со своим младшим братом? – спросила она у него.

– Младшим, кхм, кхе-кхе, братом? – кашляя и не понимая о чём речь, переспросил Гевент.

– Ну, с графом…

– Он, кхе, старше меня на двадцать пять лет.

Агнесса удивлённо вытаращилась на старика перед собой. Безусловно, образ жизни сказался на облике первосвященника, и тот в свои крепкие шестьдесят выглядел просто ужасно, особенно после ночи в конюшне, но представить, что граф Танет, которому на вид было не больше сорока-пятидесяти, был старше этой развалины на четверть века?

«Здесь что-то неладно!» – подумала Агни и быстро выскочила из конюшни. Зоуррем был всё ещё здесь и, на что-то жалуясь, разглядывал какую-то кадку из-под цветов.

– Опять погибли, да что же это такое! – едва ли не пиная от обиды кадку, вскрикнул он.

Заметив, что за ним наблюдают, мертвец вздрогнул, быстренько оправился и вернулся в своё обычное нейтрально-спокойное состояние.

– Узнали, что хотели? – вежливо поинтересовался Зоуррем.

– Граф всё время находится рядом со своей женой? – сделав вид, что она ничего не видела, спросила Агни.

– Если бы, – печально покачал головой мертвец. – У графа много дел, он постоянно в разъездах. Даже сейчас его здесь нет и до вечера не будет, и то вернётся он исключительно из-за послов.

– А кто ухаживает за Рей?

– Мы и ухаживаем, – пожал плечами Зоуррем. – Пробовали приглашать местных, но они, э-э-э, предвзято относятся к графу. Хотя ради госпожи могли бы и сделать исключение – она как-никак тут родилась.

У Агнессы едва не взорвалась голова. Перебрать меньше чем за полчаса две вполне адекватные версии происходящего и обе откинуть было чем-то новеньким. Обычно всё выглядело куда проще: самая первая версия оказывалась не только верной, но и единственной. Здесь же ведьма просто чувствовала, что чем глубже она погружается в эти перипетии, тем меньше понимает.

– Если она родилась здесь, может быть, тут остались её родичи? – спросила Агни.

Мертвец задумчиво поковырял черепушку и ответил:

– Скорее всего, кто-то точно есть, но кто именно… если хотите, можем съездить, тут недалеко.

***

Путь до родины Рей лежал по странным местам. Было видно, что раньше здесь жило много народу, но в какой-то момент они были вынуждены оставить свой дом.

– Места тут когда-то были так себе. Была кутерьма с погодой, и многие просто бежали из этих земель, – прояснил этот момент Зоуррем, – но, когда мой прошлый господин Неверуг отправился на покой, стало получше. Граф, опять же, много делает для того, чтобы люди возвращались – поэтому я ему и служу.

– Прости, но… – Агни запнулась, не зная, как сформулировать вопрос так, чтобы он не обиделся, – разве мертвецы выбирают, кому служить?

– Признаюсь, я давно ждал этого вопроса. Вы явно будете удивлены, но в замке нет ни одного мертвеца, которого бы достали из его могилы насильно. Все мы родились и жили в этих местах. Пускай наша жизнь и подошла к концу, но это не повод опускать руки! Там за чертой только пустота, здесь же, – Зоуррем обвёл рукой заброшенные поля, – есть над чем поработать!

Агнесса удивлённо хмыкнула, не ожидая такого поворота. Ей всегда казалось, что некромантия – это по умолчанию что-то тёмное и плохое, однако явно не в случае графа Танета.

– Давно вас воскресили? – скорее для поддержания беседы спросила ведьма.

– Да лет шестьсот назад. Может меньше, я уж и запамятовал, – словно стесняясь, ответил Зоуррем. – Но графу, как и говорил, я служу только год, а зря! Господин Танет мне даже зарплату платит!

Агни попыталась представить, зачем мертвецу деньги, сильно попыталась, затем сдалась и спросила.

– Как? – удивился такому вопросу камердинер. – А сад? Быть садоводом в наше время весьма затратно. К тому же каждый раз, когда я отправляюсь в город, приходится покупать новую одежду. Народ тут шуганный, вилами проткнёт, в стог сена кинет и быстрей за спичками. Слушать даже не пытаются.

– А вы разве не должны, эээ, умереть после такого?

– Должен, наверное, – мертвец пожал плечами. – Только как тут умрёшь – этих олухов оставь, так сад за неделю погибнет! Вон до чего замок довели, ни одного живого растения! Новые приношу – за пару дней высыхают!

***

Зоуррем предпочёл остаться чуть поодаль от деревни, пояснив, что он в этом месяце и так изрядно натерпелся, и лучше не провоцировать местных. Мертвец посоветовал идти сразу в большой дом поодаль – дескать, там живут старики, а эти всегда всё знают.

Правда, совсем незамеченным Зоуррему остаться не удалось: ещё на окраинах их встретил какой-то парнишка, прямо сходу решивший проткнуть дворецкого рогатиной. Тот увернулся, забрал оружие, швырнул его куда подальше и сердито проворчал:

– Мой пра-сколько-то-там-внук. Никак смириться с моей жизненной, хе-хе, позицией не может.

О том, кто такая Рей, паренёк знать не знал. Поэтому Агни спустилась на землю и, разминая затёкшие места, отправилась в деревню.

Родина Рей оказалась небольшой деревушкой: домов едва ли на двадцать, да и то половина из них выглядела давно заброшенными. Тем не менее жизнь тут кипела ключом, несмотря на раннее время: десяток мужиков довольно ловко сооружали новый дом, пастухи выгоняли скот на прогулку, задорно хохоча бегали детишки.

Как и опасалась Агнесса, поиски моментально застопорились. В ней мгновенно раскусили ведьму, и каждый разговор превращался в настоящий детектив. Очень быстро она почувствовала себя прямо как дома: ей захотелось кого-нибудь порвать на мелкие кусочки.

Агни осматривала какую-то бабульку на предмет смутного заболевания «шота ногу крутит, бок болит и жрать охота», когда дверь распахнулась, и внутрь дома вошла молодая девушка с перекошенным лицом в вызывающем чёрном атласном платье. Её короткие волосы, явно очень непослушные, торчали во все стороны, словно её кто-то тянул из стороны в сторону. В руках она держала знакомый череп.

– Извини, – голосом Зоуррема сказал тот.

– Цыц, – пригрозила девушка голосом, не вызывавшим сомнений в том, что черепов сейчас может стать два. – Вы кто такие и что здесь забыли? Я вас не звала! Пойдите вон! Нам эти ваши тут это не надо!

– Я – Агнесса, ученица Изельды, – смутно понимая, что зашла на чужую территорию, представилась ведьма.

Незнакомка осмотрела её с каменным выражением лица, особое внимание уделив почему-то волосам. Когда Агни рефлекторно попыталась их пригладить, она лишь усмехнулась.

– Я тебя звала на помощь? – недовольно спросила девушка.

– Прости, просто…

– Не просто. Изельда живёт далеко на севере, у самой Марки, что ты здесь забыла, «ученица»?

– Графу помогает, – вклинился Зоуррем, – она под его протекцией!

– Интерьеру слова не давали, – ответила незнакомка и швырнула череп куда-то вдаль. – Графу, значит? И как, он уже тебя выгнал или просто ещё не докопалась до правды?

– До правды? – уточнила Агни.

– Значит, не докопалась, – сама себе кивнула незнакомка. – Что ж, у тебя всё впереди.

Демонстративно отряхнув руки, она собиралась уйти прочь, но теперь уже Агни преградила ей путь.

– Не желаешь хотя бы представиться? – спросила ведьма.

– Руннир, – как будто делает одолжение всему свету, цыкнув языком, ответила девушка. – Теперь можно мне уже идти или у «ученицы» будет ворох вопросов?