– Обедать пойдешь?
– Нет, мне еще два отчета сегодня составить надо.
– Вечером составишь! – пожал плечами сосед.
– Я лучше сейчас…
– Ну, как знаешь…
Хлопнула дверь, и Адам вновь бездумно уставился на экран компьютера.
Имке. Рута. Майя.
Лейден. Даккен. Лашкевич…
Стоп! Лашкевич. Она ведь местная. А значит, можно попытаться пробить ее по базе. Непонятно, конечно, как это поможет, и поможет ли вообще, но попробовать ведь можно…
Итак. Запустить программу, вбить в поисковик запомнившуюся фамилию…
Поперек экрана вспыхнула алая табличка «Доступ запрещен!».
– Не понял… – озадаченно пробормотал Адам. – Что за бред?!
О Майе статист рассказал Стеклову всего несколько часов назад. О ее существовании до этого никто не знал. Ну не могли же уже с утра внести ее в базу, причем сразу присвоить гриф особой важности!
Или – могли?
Или речь не о Майе?
…Кира удалось поймать почти у самого выхода. Бывший напарник на несколько мгновений притормозил перекинуться парой слов с охранником, тут его и перехватил Адам.
– Привет, дело есть.
Поисковик скривился:
– А до двух часов это не подождет? Только собирался пойти куда- нибудь поесть!
– Завтра поешь, – отмахнулся Верин. – Или послезавтра. Сколько ж жрать- то можно?!
Приятель вздохнул:
– Пошли в кабинет.
Плюхнувшись за свой стол, Кир сладко потянулся на стуле:
– Ну? Что случилось?.. А, кстати, ты вообще сам как? А то пропал на три дня, потом безо всяких объяснений, на аномалию с голыми руками полез… У тебя все в порядке?
– Да все нормально, – отмахнулся ворон. – В базу по фамилиям заходи.
Бывший напарник защелкал по клавиатуре, оглянулся:
– Ну?
– Вводи «Лашкевич».
– И?… Ох ты ж… – удивленно присвистнул он, разглядев на экране красную табличку. – И кто ж у нас такой таинственный? У меня ж третья форма допуска!
– А у меня уже полгода как вторая, – согласился Адам. – А это, получается, первая…
– К учетчикам пойдем? Я могу Стеклова дернуть!
Вот этого ворону точно не хотелось.
– Димку я и сам попросить могу, если что. Мне в их отдел обращаться не хочется…
– Почему?
Верин поднял задумчивый взгляд к потолку, скользнув глазами по пожарной сигнализации, и вздохнул:
– А вот теперь пошли пообедаем…
Объяснять- то, почему заинтересовался конкретной фамилией все- равно придется… Вопрос только, как при этом не переступить запрета на разглашение?
Искажения могут восприниматься по- разному.
Можно представить их струнами, протянувшимся от одной версии реальности к другой – и пока пройдешь всю вариативность мира по этой тонкой нити увидишь, как на деревьях распускаются цветы, созданные из разноцветных кристаллов, как из- под земли вырываются капли дождя, взмывающего под небеса и собирающиеся в тучи, как сделанные из камня дома превращаются в невысокие срубы…
Можно почувствовать, что аномалии – как их называют вороны – образуются из крошечных точек флуктуаций, постепенно растущих, подобно мыльным пузырям, увеличивающихся в размерах, захватывающих всю большую площадь… И тогда граница между тем, что было, и тем, что стало – превратится в тонкую мембрану, которая движется с каждым мигом все быстрее, по мере того, как этот «мыльный пузырь» растет…
И сейчас все эти струны и мембраны стягивались к подъезду дома, в котором, если Черному не изменяла память, жил Хельдер Лейден.
Пальцы побледнели от напряжения. Черный резко взмахнул тростью, наматывая на нее протянувшиеся к подъезду струны – сейчас это особо не поможет, но пусть лучше так, чем никак – и шагнул вперед.
Ведущая в парадную дверь, успевшая за прошедшие несколько минут расцветиться ярким граффити, затем смениться на тяжелое дубовое полотно, потом заместиться на легкую штору из нитей, украшенных мелкими бусинками, а затем превратиться в металлическую пластину без украшений, распахнулась за мгновение до того, как Гормо Даккен протянул ладонь к ручке.
У самой земли прошмыгнула малиновая тень, чудом не сбив мужчину с ног, закрутилась рядом, а потом, не придумав ничего умнее, юркнула к растущему неподалеку дереву, попыталась забраться на него, отчаянно зацарапав лапами по стволу…
Следом из подъезда выскочила девушка в темных очках:
– Мэнжи! Мэнжи! Где ты?! Вернись!
Черный брезгливо поморщился: меньше всего ему сейчас хотелось заниматься благотворительностью – но шагнул к дереву, подхватил выскочившего на улицу малинового десятилапого кота, так и не забравшегося выше нескольких тибрасов и протянул его хозяйке:
– Держите.
– Спасибо, – выдохнула она, поворачиваясь на голос и протягивая руки.
– Кровь Первого! – зло выругался Даккен: из- под темных очков выбегали, рассыпаясь паутинкой по щекам, многочисленные шрамы.
Хозяйка неловко дернула ладонью, невидяще нащупывая в воздухе руку собеседника. Дотронулась до шкуры кота и лишь затем протянула вторую руку.
– Спасибо, – вновь повторила она.
– Это вороны? – мрачно поинтересовался Черный.
Ответ был, в принципе, очевиден.
Девушка неловко подхватила питомца под лапы и дернула уголком рта: улыбка получилась жалкой:
– Год назад с ними столкнулась… Спасибо вам огромное! Мэнжи выскочил, не знаю, что бы я делала, если б он убежал! Лейдены бы очень огорчились!
– Лейдены?!
– Соседи мои, – дернула плечом девушка. – Мэнжи – их. Имке с Дериком куда- то уехать собирались, попросили присмотреть. А тут дверь на пару минут пропала, вот он и выскочил.
Черный подхватил собеседницу под локоть:
– Давайте я вас провожу.
– Да не надо, – смутилась она. – Я нормально сама доберусь. Там всего несколько лестниц.
– И все- таки я провожу…
…В квартиру к новой знакомой Черный заходить не стал. Дождался, пока за нею закроется дверь и повернулся к соседней: силовые нити искажений стягивались прямо к ней, завязывались паутиной, стремились внутрь…
Замок был хлипким, и чтоб его снести, даже не пришлось магию применять. Черный шагнул через порог… И замер, почувствовав, как у него оборвалось сердце…
Крошечная прихожая застыла в Стремнине. Замершая в безвременьи клякса расползлась по всей комнатке, захлестнув стены, затопив пол. На гладких деревянных панелях светился мазок ровных каменных плит. Дверь, основная часть которой была металлической, обрывалась у самого потолка тонкой бумажной перепонкой, которую и пальцем- то пробить можно было…
Но самым ужасным было не это, а то, что пятно принимало отчетливые очертания расправившей крылья птицы. Ворона.
Кажется причина вчерашних проблем с защитной сетью Острова нашлась.
– Чтоб вас на кишках Первого повесили! – процедил Черный. Пожелание адресовалось хозяевам квартиры, но, судя по всему, было совершенно неисполнимым: Лейдены, похоже, пропали вместе с Рутой. И за дочь Черный беспокоился намного больше, чем за ее объект обожания с сестрой…
…До свалки маготходов мужчина добрался быстро. В овраг спускаться не стал – не хватало еще от вечно голодных эльфов отмахиваться. Те хоть на людей обычно и не нападают, питаясь чистой магией, но для начала заинтересоваться чересчур уж фонящими тростью и браслетом могут. Особенно, если учесть, что сейчас Даккен собирался создавать портал – на одних струнах искажений далеко не уйдешь.
Нет, конечно есть еще вариант воспользоваться энергией летящей меж островами волны искажений и вырваться за пределы Домового острова – благо, сил на это много и не требовалось, – но проблема была в том, что этот, менее затратный способ перемещения не имел фиксированной точки выхода: куда попадешь, туда попадешь. А значит, для того, чтоб оказаться там, где задумал, надо было пользоваться настоящей магией…
Несколько рваных жестов – и жемчужные глаза волка на рукояти трости вспыхнули алым светом. Черный резко взмахнул рукою, вспарывая ткань реальности. Синие брызги портала растревоженными птицами вспорхнули в разные стороны. Даккен сжал зубы и шагнул вперед. Одна из жемчужин осыпалась серым пеплом.
Когда крохотные эльфы- падальщики взбесившейся стайкой вылетели со дна обрыва, учуяв свежую энергию, небольшая площадка подле свалки была пуста. Лишь таяли в воздухе синие брызги оставшегося портала…
Глава четвертая
в которой Имке понимает, что все еще хуже, чем кажется,
Адам пытается нарушить подписку о неразглашении,
а Черный налаживает старые связи.
Незнакомец чувствовал себя как дома. Сел на уголок дивана, открыл папку, вынул из нее несколько листов бумаги, ручку и, поглядывая на Имке поверх очков, неспешно заговорил:
– Давай сразу расставим все точки над и. Ты сейчас находишься не в своем мире, здесь действуют совершенно другие законы. Как физические, так и общественные. И в твоих интересах отвечать на мои вопросы честно. Договорились?
Имке медленно кивнула. Она пока понятия не имела, о чем ее могут спрашивать, но почему- то решила, что спорить – по крайней мере сейчас – не стоит. Если что- то не понравится, действовать надо будет по обстоятельствам. А вот прямо сейчас биться в истериках и устраивать скандалы не стоит – хотя бы потому, что перед глазами есть живой пример в лице соседки.
В этот момент девушка искренне пожалела, что не выспросила у Класины, что же было у воронов и как вообще случилось что она ослепла. Первые дни было не до того, надо было ей помочь, до больницы дотащить, к Серым отвести… А потом все просто как- то затерлось, забылось… Так ничего и не узнала.
– Отлично. Начнем с простого. Как тебя зовут?
Девушка облизнула пересохшие губы:
– Имке. Имке Лейден.
– Не знал бы откуда ты, решил, что из Нидерландов, – непонятно хмыкнул парень.
Уточнять, что он имел в виду, Имке не решилась. А собеседник почесал переносицу кончиком ручки и продолжил:
– Но поехали дальше. У тебя… способности есть?
Девушка замерла не зная, что ответить. Перед глазами всплывало лицо Класины, изуродованное шрамами… Что она им ответила?! Есть? Нету?!
– Ну? Я жду ответа? – мягко напомнил собеседник.
Имке закусила губу. Никаких способностей у женщин по большей части нет. Соседка никогда не хвасталась… Значит, «нет» будет неправильным ответом?! А если все наоборот?
– Есть… – тихо выдохнула девушка. – Только очень слабые…
Что она могла вообще сделать? Легкие царапины у Дерика залечить? Заставить ржавую воду из крана на компот смениться? Больше- то и не получалось ничего…
Кажется, это был правильный ответ в тесте. По крайней мере, Дмитрий кивнул:
– Отлично. Дай руку.
Девушка робко протянула запястье, ворон перехватил его в воздухе… и вдруг резко дернул головой, словно высматривая что- то рядом с Имке и хрипло обронил:
– Прошу прощения, я отлучусь на пару минут, – и замер неподвижной статуей, уставившись перед собой невидящим взглядом.
Девушка осторожно попыталась освободиться, но хватка у Дмитрия была каменная: дергайся – не дергайся, не вырвешься. А пальцы – настолько холодные, что Имке показалось, что льдинки сейчас на запястье появятся.
