– Не сопротивляйся, – и, зацепив рукоятью трости локоть спутника, рванулся в сторону стены.
Он уже был снаружи от гостевого дома, когда рука Ленарта начала выскальзывать из отполированного крюка… Сам Хаддик оставался где- то в стене, еще пара мгновений и он навсегда застрянет…
– Кровь Первого! – Черный резко перехватил приятеля за запястье, дернул на себя…
Мужчина вывалился на площадку перед гостевым домом. Упал на землю, судорожно хватая ртом воздух… Медленно поднялся на руках, нашел взглядом Черного и выдохнул:
– И все?! Выйти так просто?!
Его рубаха медленно меняла цвет: по белой ткани растекались алые пятна, словно клюкву кто- то раздавил… Или окропил кровью.
Даккен зло сжал губы:
– Если бы. Еще отсюда убраться надо, до появления контролеров.
– Кого?! – в голосе Хаддика звучало искреннее удивление: находясь внутри дома он, похоже, ни разу не сталкивался с существующими в реальности местными обитателями, проводя все эти годы в окружении существ, созданных его разумом.
К алым потекам добавились синие пятна. Они медленно переползали с места на место, словно не до конца определились, где же им стоит находиться.
– Увидишь, узнаешь, – нервозно огрызнулся мужчина. – Вставай, пошли.
Времени оставалось все меньше. Еще немного, и контролеры точно заинтересуются происходящим.
– А с Острова как уходить будем? – хмуро поинтересовался Ленарт, покорно выполняя приказ. – Портал я сейчас не создам, даже если сюда Черный явится и прикажет… – Даккен покосился на него, но промолчал, а его собеседник продолжил развивать мысль: – Ты тоже не потянешь, нужно хотя бы Бурым быть…
– Действительно, куда мне! – язвительно откликнулся собеседник, оглядываясь по сторонам и пытаясь сообразить, с какой стороны он пришел: за прошедшее время все поменялось: дорога желтого кирпича выцвела и посерела, гигантские актинии, еще недавно разбросанные по сторонам, заместились на обычные деревья и сменили свое место.
Конечно, можно было истратить еще одну жемчужину и уйти на другой Остров прямо отсюда, но проблема в том, что контролеры всегда очень хорошо отслеживали перемещения. На проникновение внутрь отреагировал только один. На попытку выхода – набежит целая сотня. И это еще вдобавок к тем, кто наверняка явится проверить пропажу встретившего Черного контролера.
А это значило, что стоило найти пока что не сколапсировавшую точку выхода и воспользоваться ей.
Вдали мелькнул синий отблеск.
– Пошли.
Песок в ботинках безумно колол ноги. Конечно, стоило остановиться, высыпать его, но времени на это катастрофически не хватало.
Босому Ленарту было и того хуже. Мужчина постоянно останавливался, морщился, отряхивал ступни… При каждом новом шаге от его ног по земле расходились бледно- сиреневые волны. Когда очередное колебание достигало близрастущее дерево, сухостой выгонял почки и переливающиеся всеми цветами радуги бутоны. Кружившиеся в небе птицы озадаченно замирали, а затем начинали выстраиваться в строчки: «и пришел он на остров… И там, где касалась нога его…».
И птичье перо за ухом у Хаддика с каждым шагом только росло…
Черный молча косился на своего спутника и только ускорял шаг.
Зависшие в воздухе синие капли медленно уменьшались в размерах. До них осталось пройти совсем немного, когда от земли взметнулось ввысь два десятка зеленых дымных столбов. Вытянувшись на высоту человеческого роста, они стянулись в тугие комки, а затем один из них медленно подплыл к замершему Даккену.
– Замечено несанкционированное удаление субъекта с острова, – булькнуло облако.
Контролер, встретивший Черного, говорил более ли менее по- человечески. Голос же этого создания уже не выражал никаких эмоций, да и реплики были какие- то искусственные, ненастоящие…
Похоже, визитом заинтересовался кто- то из самой верхушки.
Облако вытянуло в сторону мужчин длинное щупальце и, махнув им практически перед самым носом Даккена, сообщило:
– Замечен несанкционированный вывод гостя острова из гостевого дома. Предлагаю в кратчайшие сроки вернуть гостя в очерченные границы, провести акт извинений…
Резкий взмах, глаза койота на набалдашнике трости полыхнули алым…
– Таких извинений достаточно? – процедил Черный, смахнув с щеки пепел, оставшийся от контролера.
Облака рванулись к нему, разбрызгивая в разные стороны мириады искр. И там, где крошечные молнии касались земли, серый кирпич, которым была вымощена дорога, вскипал и начинал выплевывать фонтаны алого дыма.
Утяжеленный свинцом шафт[2 - Шафт – основа трости. Представляет собой длинный стержень из прочного материала. Обычно для этого используют легкую и в тоже время прочную древесину лиственных пород.] трости легко рассек призрачное тело ближайшего контролера. Облако осыпалось мелкой капелью, но навстречу Черному рванулся новый противник…
За спиною мужчины раздался крик Ленарта: громкий, болезненный, мучительный.
Вечером, когда Адам в гордом одиночестве все еще сидел перед экраном компьютера, бессмысленно тыкая курсором мышки в красные точки на схеме города – словно надеясь, что это даст хоть какую- то информацию, к нему в кабинет заглянул Ольховой. Прижимая к груди толстую пачку бумаг, оперативник замер на пороге, оглянулся по сторонам, бросив короткий взгляд на пожарный датчик под потолком, и радостно выдохнул:
– О, хорошо, что ты еще не ушел. Мне на моих последних выходах коэффициент Спирмена проверить.
– Завтра приходи, – мрачно отмахнулся Верин, щелкнув по очередной точке. – Скориков уже ушел. Корреляцию он вычисляет.
– А сегодня никак? У меня сроки горят! – Никита плюхнул документы на стол статисту, чудом не придавив клавиатуру.
Адам поднял на него тяжелый взгляд:
– Ольховой, тебе чего надо? Я по- русски сказал! Корреляции – к Скорикову. У меня даже программа эта не стоит, а вручную считать – задолбаться можно… – настроение и так было отвратительное, а теперь еще и сотрудники начали доставать.
– Да пойми же ты! – Никита порывисто наклонился вперед, нависнув над хозяином кабинета. – Мне – кровь из носа надо…
Оперативник неловко задел рукою оставленные на столе бумаги, стопка опасно накренилась… А потом и вовсе соскользнула на пол.
– Да чтоб тебе! – взвыл Ольховой, бросившись собирать документы.
Адам кинулся ему помогать.
Оперативник споро складывал листок к листку. Внезапно, подхватив один, парень замер, пробежал взглядом строчки и сунул бумажку в руки Верину:
– На, это твое, а то перепутается еще…
– Что «мое»? – не понял Адам. Он прекрасно помнил, что к визиту Ольхового стол у него был пуст.
– Твое- твое, забирай! Разбросал здесь свою макулатуру, а мне потом отвечать!
Верин автоматически перехватил протянутую бумагу, собираясь тут же вернуть ее оперативнику, но так и замер, впившись взглядом в напечатанный текст. Фамилия, имя, отчество. Дата рождения. Адрес. Фамилия, имя, отчество. Дата рождения. Адрес… С десяток разных имен, разных улиц, разных дат… Только фамилия везде была одна и та же.
Лашкевич.
Адам выпрямился. зажав лист в кулаке:
– Ага… Мое… Точно…
Сидевший на корточках Ольховой поднял на него насмешливый взгляд:
– Так что с корреляцией? Не сможешь посчитать?
– Н- не уверен… – выдохнул парень.
– Никакой от тебя пользы, вред один, – хмыкнул собеседник. – Ладно. Пошел я, завтра буду Серегу вылавливать…
…С работы Адам выходил, пребывая в какой- то прострации. В голове крутился всего один вопрос: «как Ольховой мог найти эту информацию?!» У него же доступ такой же, как у Кира! Пообщался с кем- то из учетчиков? Но это безумие!
Автоматически замкнув кабинет и опечатав пластилином дверь, парень отправился к выходу из здания.
Спустился по ступеням из мраморной крошки, вышел на улицу…
И столкнулся со Стекловым.
– Привет! Домой едешь?
Адам сглотнул комок, застрявший в горле:
– Ага.
Димка поправил очки:
– Пошли, подвезу.
– Ты же в другой стороне живешь? – слова царапали горло, словно сухарей непрожеванных наглотался.
– Ничего страшного, – отмахнулся Стеклов. – Сделаю крюк. А то ты зеленый весь после вчерашнего… Еще свалишься в обморок где- нибудь в маршрутке… Поехали, я тебя подвезу, – повторил учетчик, легко сбежал по ступеням, остановился, оглянулся, крутя на пальце ключи от машины: – Идешь?
Адам покорно спустился следом. Почему- то он был уверен, что отказаться уже не получится.
Сложенный вчетверо листок бумаги, спрятанный в кармане, почти физически обжигал кожу.
…Некоторое время они ехали в молчании. Учетчик даже радио не потрудился включить. Адам уже понадеялся, что все пронесет, что Димка действительно просто пожалел его после вчерашнего, когда Стеклов вдруг резко перестроился в соседний ряд, а потом и вовсе припарковал автомобиль у обочины. А до Левенцовки было еще очень далеко…
– Ничего не хочешь мне сказать? – Стеклов даже голову не повернул: смотрел в среднее зеркало заднего вида.
Адам попытался прикинуться дураком:
– О чем?
Учетчик на миг задумался, а затем вздохнул:
– Пойдем другим путем, – и, не поворачиваясь к Верину, протянул руку: – Отдай бумагу.
– Какую бумагу?
В груди шевелился ледяной червячок страха. Сейчас ему ответят: «которую тебе дал Ольховой…», и дальше выяснится, что Адам не только сам вляпался в огромные проблемы, но и сотрудника подставил.
– Не зли меня, Верин, – ровным голосом посоветовал Димка. – Ты выгорел дотла. А у меня полный кулон. Просто отдай бумажку. Я понятия не имею, что у тебя там на ней написано, и где ты ее взял, но точно знаю, что тебе она не нужна. – в голосе проклюнулись металлические нотки: – Отдай бумагу. Пожалуйста. По- человечески прошу. В первый и последний раз.
Адам сжал зубы. Он сегодня смог зажечь крошечный огонек. Смог. Значит, все- таки не выгорел дотла? Значит, учетчики этого не заметили?..
Но отдашь сейчас бумагу, принесенную Ольховым – и пропадет последняя надежда разобраться с происходящим. Он ведь не вспомнит все адреса, указанные на листе. И не факт, что Никита еще раз сможет что- то найти. Вернее даже наоборот – скорее всего, ничего не найдет, не принесет новых сведений…
И ты так и будешь до старости сводить таблицы статистики, зная, что в твой мир выкинуло двух испуганных девчонок, а ты – ничего не сделал, чтобы им помочь…
Перед глазами вновь, как наяву, всплыло изуродованное лицо соседки Лейденов…
Затянувшееся молчание Стеклову надоело: парень, не поворачивая головы, бросил косой взгляд на Адама, щелкнул пальцами, и, когда уголок сложенной вчетверо бумаги сам собою выглянул из кармана брюк Верина, ловко, по- обезьяньи перехватил его и вытащил наружу. По- прежнему не глядя на статиста, провел кончиками пальцев по кромке листа – и тот задымился, начал буреть, постепенно обгорая от края к центру.
Стеклов скомкал остатки записок в кулаке – если он и должен был обжечься, то как- то этим не озаботился – и засунул их в пепельницу на дверце автомобиля:
– Я ведь предупреждал! – в голосе промелькнули раздраженные нотки. – Нормально тебя попросил! Не лезь никуда! Так нет, мы самые умные!.. Эд, тебе что, действительно так хочется получить неполное служебное?!..
– С утра ты говорил об утилизации, – буркнул Адам.
Он еще сам не до конца понял, как реагировать на происходящее, и изо всех сил пытался хоть как- то уцепиться за реальность – а мир, словно издеваясь над ним, раскалывался на какие- то сюрреалистичные обломки – причем безо всяких искажений.
– А одно вытекает из другого, – ядовито откликнулся Стеклов. – И для тебя, и для тех, кто тебя этой бумажкой спонсировал. Заметь, я пока не пытаюсь выяснить, откуда ты ее взял. Пока не пытаюсь, – выделил он голосом слово «пока».
– Ты же сам сказал, что не знаешь, что написано было! – не выдержал Адам. – Или будешь сейчас в пепле копаться и строчки восстанавливать?
Димка поморщился:
– Мне этого не надо. Вопрос в том, что у тебя была лишняя информация. И ее было слишком много. Для тебя. Поэтому сейчас будет последнее китайское предупреждение. Не лезь в это, Эд. Отправляйся домой, позвони родителям, скажи, что у тебя все в порядке и живи дальше спокойно. Не встревай ни во что!
Адам зло сжал зубы и отвернулся к окну.
Учетчик скривился и повернул ключ в замке зажигания.
Реальность пошла трещинами. Даже те вихри искажений, что столь часто проносились по Островам казались, по сравнению с происходящим, лишь легкими колебаниями. Флуктуации закрутили окружающий мир в тугую спираль, скомкали его подобно листу бумаги… Расположенные поодаль деревья приблизились – протяни руку, прикоснешься к стволам, – а то, что было совсем рядом, провалилось в какую- то складку континуума, находясь одновременно и близко, и вдали…
Черный крутанулся на пятках, очерчивая наконечником трости линию вокруг себя, замыкая круг. Он слишком хорошо знал, что все это значит…
Оставленная на земле полоса полыхнула алым, а из глазницы вырезанного из дерева койота на рукояти пропала очередная жемчужина. Мужчина замер, оглянулся…
Ленарт стоял на коленях, опершись рукою о землю, царапая зелеными когтями землю и хватая ртом воздух. Кончик удлинившегося пера выгнулся дугой и выплясывал рядом с головой пленника острова. И мир искажался, терял реальность рядом с ним, разламываясь на отдельные куски.
Таяли облака контролеров, изорванные невидимым зверем на мелкие осколки. Рыжая земля проступала прозрачными горами и тут же растворялась, сменяясь обрывами, пропастями. Деревья скручивались в спирали, выбрасывая ветви под невообразимыми углами, ставшие на миг зеленые небеса сменялись разноцветными лоскутами, то увеличивающимися в размере, то вновь сжимавшимися до размера зерна….
И флуктуация, возникшая вокруг мужчины, с каждым мигом все росла, захватывая новые и новые объемы… Еще миг – и весь остров будет погребен под обломками реальности, скрутившейся до обрывков отдельных мембран…
