Петр Альшевский "Кира"

Кирилла я дожидаться способна,
следует уточнить.
Туалет, оторвав задницу от кровати,
проверить.

Узкое помещение
с царствующим в нем унитазом
никем не занято,
в ванне со вскрытыми венами
Кирилл не лежит,
отбытие его из квартиры
факт неоспоримо доказанный.
Обижена я на Кирилла?
Не в пустыне же без глотка воды
он меня бросил,
вдобавок к водопроводному крану
у меня и текила,
разрешите подмигнуть, под рукой.
На дорожку мне бы себе не отказывать,
под зазвучавшими переливами марьячес
метро куда веселее
мне будет искать,
подспудно, видимо, я решила
квартиру Кирилла покинуть.
Текилу с собой?
Мне бы допить,
налегке к метро топать,
размышления о сексуальном Кирилле
к его кровати меня не привязывают.
Сложится – пересечемся,
не суждено, так не суждено,
сейчас, на голодный желудок,
от текилы меня, думаю, развезет,
снаружи,
под небосводом,
я попаду в неприятность,
для храбрости, получается,
я прикладываюсь.
Глупости!
Было почти на дне,
и передо мной ничего не вертится,
электрическая плита
пламя из конфорок не изрыгает,
скорая помощь, мне кажется,
у шлагбаума, перекрывшего двор,
загудела.
Кому-то плохо,
скорая его или ее
увозит или привезла,
почему привезла?
Сама приехала или уезжает,
с больным человеком внутри
ей только на выход,
никак не на вход.
Кирилла у подъезда могли переехать?
Если он жив, он мне не позвонит,
номер он у меня не спросил,
себе на домашний
в надежде на мое залипание
он наберет?
Расскажет о кошмарном
с его точки зрения происшествии,
мандаринов меня попросит ему принести,
при его серьезных доходах
палату Кириллу отдельную,
способствующую любовным утехам
с дамой, не поленившейся его навестить.
Скажем, у него поврежден позвоночник.
Тогда отбой,
близость категорически исключается,
а при сломанной
загипсованной ноге
возможности мы изыщем,
доступную позу найдем,
в больнице, мне вспоминается,
с хирургом Ливановым,
опорожнив стаканчик чистого спирта,
я кувыркалась,
прямо на его рабочем месте
безыскусному соблазнению поддалась.

Взгляните, милейшая, где я работаю,
трудности выпавшей мне доли оцените
и меня пожалейте.

Он мне не понравился.
Ни на какую выставку
я бы с ним не пошла,
а посмотреть на хирургическое отделение
по-своему познавательно,
в будущем на каталке доставят —
незнакомая обстановка
лишней тревогой
сердечную мышцу не перегрузит,
наведаться к Ливанову на работу
я, короче говоря, согласилась.
И он, осмелев в родных стенах
буквально до неузнаваемости,
меня облапал,
возбудил,
по мере развивающегося
полового сношения
возбуждение меня отпускало,
слабоват в этом деле хирург.
Кончил и всем доволен,
мое угрюмое лицо
к убавлению его праздничности не ведет,
постоянными любовниками нужно нам
с тобой стать! – он воскликнул.
Я промолвила, что подумаю,
правду о подаренных им ощущениях
великодушно удержала в себе,
в состояние сладкого забытья,
когда любой секс приятен,
спирт меня ввести не сумел.

    4
Чесавший пухлую щеку Ливанов.

Воспоминание о тебе я припрячу,

в первом ряду делать ему,

прости меня, нечего,

Иннокентия Анненского, придя из больницы,

дома я почитала.

«Темную выбери ночь

и в поле, безлюдном и голом,

в мрак окунись».

Изумительное у меня настроение,

выпить абсолютно не тянет!

Вселенная не подведет,

кость с остатками мяса подкинет,

тем же вечером я гуляла

на Воробьевых горах,

где забавный паренек

из калифорнийского Эль-Сентро

ко мне некогда подошел.

По крови он русский,

вырос в США,

на исторической родине никогда не был

и, наконец, отважился

наведаться.

В Москве он живет в отеле,

куда он не преминул меня пригласить.

Не сразу, некоторые достопримечательности

мне ему пришлось показать,

на здание МГУ он взглянул,

засмеялся,

коротким советским небоскребом

его обозвал.

Ранее он без намека на иронию

поинтересовался, можно ли купаться

в Москве-реке,

и мой ответ, что нельзя,

принял, не копаясь,

не детализируя,

держался он по-американски приподнято,

но чувства у него, от меня не укрылось,

рассеянные,

о перелете через океан он, вероятно,