Петр Альшевский "Кира"

который охреневшему традиционалисту,
к моей радости, навалял.
Победитель тут же удалился,
доказывать полиции собственную
очевидную правоту не пожелал,
загрузившись в мини-автобус,
о моем защитнике я, естественно, думала,
в воображении с ним спала,
настоящий мужчина меня заслужил,
он такой,
и я отдаюсь ему в умножающей сладость
приподнятости,
на пейзажи за окном не смотрю и думаю,
что поведение на экскурсии у меня
какое-то неправильное,
мне бы не в фантазию,
а в реальность на ней погружаться,
но возражения у меня следующие —
внутри меня интересней.
Тем более, за окном, я поглядела,
темно,
виды тонут во мраке,
пригород Агадира с элитным схожести не имеет,
до отеля доеду и трапезу с кем-нибудь разделю,
отдыхающий из Великобритании,
судя по рыжеватости, из Шотландии,
на меня неприкрыто облизывается,
заманить в номер мечтает.
Без уважительной причины
я в номер к нему не направлюсь,
охватившее меня возбуждение
за нее я сочту, но внешне меня он
не возбуждает – на худший вариант,
на непромытого клерка,
он, бросающий на меня голодные взгляды,
по-моему, смахивает.
Оценивала я поверхностно,
заинтересованно не впивалась,
под бокал приемлемого вина
я за столиком на воздухе покурю,
и если он ко мне присоединится,
сходу неприятием его не ошпарю,
позволю ему говорить,
для выслушивания комплиментов
английский у меня, я знаю, пригодный,
а по душам нам беседовать рано,
начальный этап – радужный флирт,
спросит меня, откуда я в Марокко,
я скажу, из Москвы,
о семейном положении выпытывать вздумает,
без утайки скажу, что в разводе,
аппетит я нагуляла, наездила,
и ужин мной уничтожен,
с сигареткой в плетеном креслице
я сижу, вино попиваю, шотландцем себя накрутила,
а его поблизости нет,
он, не исключено, уже дрыхнет,
в постели он, наверное, лютый.
На ресепшен мне что ли бежать,
вызнаванием, в каком номере
шотландец у них проживает,
немедленно заниматься?
Женщине, я согласна, не подобает.
А женщине, абсолютно свободной от комплексов?
Дело, разумеется, не в шотландце,
а в настроении – оно у меня,
говоря по отечественной классике,
амурное,
требующее наличие мужчины,
из созданий отвечающего моим надобностям пола,
подле меня грузный, похоже, непьющий
араб,
представить его Саладином,
мечом Аллаха,
фантазии у меня не хватает,
бокалов пять-шесть помогут мне
с собой справиться, направят на стезю сна,
мне несут,
не отказывают,
и веки у меня набухают,
опасность отрубиться за столиком резко растет,
Господи,
христианский Господь,
не сигаретой же руку мне прижигать,
чтобы наваливающуюся сонливость
из соображений приличий убавить.

    6
Уснула! Скажут, уснула, поскольку напилась,

иного, я ручаюсь, не скажут,

мнение со стороны

нас, женщин, заботит.

А нам это нужно?

Я переступлю,

стану звездой феминизма,

Марокко, кажется, королевство,

в нем, скорее всего, есть король,

возраст для сексуальных подвигов

у него, вероятно, неподходящий,

но представить молодого короля я могу,

могу нарисовать вертолет

и спускающегося ко мне холеного восточного

полубога,

на его вертолете мы бы взлетели,

там же я бы ему отдалась,

да что же мне в рот!

Бабочка?

Не разевай, сожми сигарету,

одежду из натуральных тканей я не купила,

завтра, насосавшись кофе, на рынок пройдусь,

о тряпках,

сколько бы я ни кичилась отличиями,

я думаю,

обыкновенная баба,

без боли себе говорю.

Слишком шумно! И кто мешает мне засыпать?

В ресторане, вы посмотрите, танцы,

меня жестко повлекло внутрь,

траектория мною задана, до изгибающихся людей

я дойду,

повиснуть на каком-нибудь славном мужчине

мне хочется, но ни к чему,

он может быть в компании с ревнивой супругой,

оттянуться я, конечно,

не прочь, от вина и музыки

меня не выворачивает,

отдельно от вас плечи вверх я и вниз,

постойте, а не шотландец

с девицей в поблескивающем платье

выплясывает?

Я не усложняю, отбивать не иду,

гид нам про Марокко рассказывал,

у Испании и Марокко территориальные споры,

к шотландцу приближаюсь я осторожно,

в тяге к нему заподозрить меня нельзя,

подшагивание дается мне трудно,

куда-то вот-вот провалюсь,

романтическое восприятие мира с окончанием

юности для меня не закончилось,

сберегающему его алкоголю мерси,

инте-гри-руемость,

с кудрями не поэт – казак, и у него шашка,

вожделение казака бесследно не проходит,

море бурлит,