Петр Альшевский "Кира"

Подвернулся Георгий – буду с Георгием,

о презервативе он позаботился

и молодец.

В поцелуе на прощание не нуждаюсь,

за гитару, поимев меня, схватишься —

об голову тебе ее разобью,

со взрослым мужчиной планировала

и мне удалось.

Прекрасные воспоминания от времени не портятся,

делают существование слаще,

к Георгию я в моей памяти нейтрально,

вспомню – не ужаснусь.

Разбит ли он сейчас параличом,

сведениями не обладаю,

в Интернете его не ищу,

произошло и прошло.

Скептическое отношение к любви

на меня наложило?

Любви я неуемно желаю,

живу сугубо ради любви!

Перед сном меня тянет поесть,

на голодный желудок сновидения обычно

кошмарные,

очень крупное яблоко.

Не соседке, а мне

между ног его впихивают,

на допотопном пиратском судне

наедине я с судьбой.

Мною занимается капитан.

Кастрат с парализующими мою волю

глазами!

Я не кричала,

выносила в молчании,

корабль назывался «Бесчувствие».

Грядет ли оно, не отвечу,

знаний о моем будущем

у меня с кишечную палочку,

она, мне известно,

небольшая.

Лед не сбили, я на нем поскользнулась,

за счет чего сумела удержать равновесие,

в церкви мне бы без утайки

поведали.

Господь!

К тебе, грешнице, Он с заботой!

До показавшегося храма дойду,

не закрыто – погреюсь,

с проповедями ко мне бы не лезть,

загоняющих меня в рамки

я бесцеремонно отпихиваю.

2

Пахнет порохом,
ноет укушенная приятелем грудь,
Евангелие от Марка
с балкона он рекламировал,
на неожиданную для меня религиозность
его, подышавшего свежим воздухом,
повело.
Объятия с ним меня завели,
полное плотское единение
разбудило во мне зевоту,
на балкон он вышел не голым,
трусы, постояв надо мной,
натянул.
Цитаты из Евангелия
на точность я проверять не намерена,
за затерявшейся в книжном шкафу Библией
не потянусь,
от слухов о моей неприличной всеядности
мне не спастись,
разговоры внизу,
во дворе,
я, показавшись на том же балконе,
расслышала.
Они обо мне,
они страшно грубые и оскорбительные,
опровергающей доносящуюся грязь
девственной овечкой
с балкона я не воскликну.
Придерживайтесь вашего мнения,
поедайтесь вашей обжорливой злобой,
птица, мешая злословию, запоет —
кирпичом в нее бросьте.

Забавный случай.
Перья в деревне выщипывались,
ветер нес их ко мне,
станцию я перепутала,
отнюдь не у владений Бориса Прокопьевича
с электрички сошла.

Приезжай ко мне,
не упорствуй!

Когда мужчина меня умоляет,
я сдаюсь,
иду у члена на поводу,
язык – знаково-символическая система,
Борис Прокопьевич мне сказал.
Коммуникацию мы на нем, на языке,
между собой осуществляем!

Специфика у Бориса Прокопьевича
положительная,
он, мне подумалось,
умный,
в Москве он живет с озабоченным
престарелым отцом,
но до домика в деревне
его отец не добирается,
и там мы будем вдвоем,
помимо сношений,
будем культурно беседовать,
я от Бориса Прокопьевича не отстану,
про японский сад непременно
вверну,
деревья и всяческие камни
воплощение философских представлений
в данном саду представляют.
Представляют представления?
Звучит как-то коряво,
иную формулировку
мне следует поискать,
поиск бегло описанной мне
одноэтажной традиционной
хибары
к изнывающему в ее стенах
Борису Прокопьевичу
меня не привел.
Умаялась я тут рыскать,
я про себя прошипела,
больно затруднительную близость
уготовили мне небеса.

Я назад в город,
оливки с косточками по акции будут —
куплю,
за средиземноморскими столами
я вдумчиво впитывала,
от переизбытка молодого вина
голову на тарелку с мезе не роняла,
погладьте мою холодеющую
ладонь,